Ураган бестселлеров

Эта недолговечность в более или менее явном виде ха­рактерна для всего происходящего в обществе. Один из наи­более ярких примеров — воздействие информационного взрыва на классическое вместилище знаний — книгу.

По мере того как знания становятся все более многооб­разными и преходящими, мы наблюдаем исчезновение твер­дой кожаной обложки и замену ее сначала матерчатой, а потом и бумажной. Сама книга, подобно информации, ко­торую она содержит, становится все более недолговечной.

184

. Десять лет назад дизайнер коммуникационных систем, признанный пророк в области технологии библиотечного дела Сол Корнберг заявил, что чтение скоро перестанет быть основной формой получения информации. «Чтение и пись­мо, — предположил он, — превратятся в устаревшие навы­ки»⁷. (По иронии судьбы жена мистера Корнберга пишет романы.)

Прав он или нет, ясно одно: небывалый поток новых знаний означает, что каждая новая книга (увы, в том числе и эта) заключает в себе прогрессивно убывающую долю об­щего знания. А революция в издательском деле, дешевые, доступные издания уменьшают ценность книги как пред­мета в то самое время, когда быстрое устаревание знаний уменьшает ее информационную ценность. Так, в Соединен­ных Штатах одна и та же книга в дешевой бумажной об­ложке появляется одновременно на 100 000 книжных прилавков, а уже через месяц ее сменяет другое подобное издание. Таким образом, по сроку жизни книга приближа­ется к ежемесячному журналу. И действительно, многие книги представляют собой не что иное, как «одноразовый» журнал.

Интерес публики к книге — даже очень популярной книге — постепенно угасает. Судя по списку бестселлеров, публикуемому в «Нью-Йорк тайме», средний срок жизни бестселлера быстро уменьшается. Разумеется, год на год не приходится, а некоторые книги выбиваются из общего ряда. Тем не менее если мы сравним первые четыре года, по ко­торым существуют интересующие нас данные (1953—1956), с таким же периодом, но спустя десятилетие (1963-1966), то мы увидим, что в более ранний период бестселлер в сред­нем находился в списке 18,8 недели, а десятилетие спустя этот срок сократился до 15,7 недели, т. е. за десять лет сред­няя продолжительность жизни бестселлера уменьшилась почти в 1,5 раза.

Эти тенденции можно понять только в том случае, если осознать явление, лежащее в их основе. Мы — свидетели исторического процесса, который с неизбежностью приве­дет к изменению человеческой психики. Ибо во всех сфе-

185

pax жизни, начиная с мелочей вроде Твигги и кончая три­умфальными технологическими достижениями, наши внут­ренние образы реальности в полном соответствии с возрастающими темпами внешних изменений становятся все более временными, недолговечными. Мы создаем и исполь­зуем идеи и образы все быстрее и быстрее, и знания, как люди, места, предметы и организационные формы, приоб­ретают все менее устойчивый характер.

Проектирование информации

Одной из причин «увеличения оборота» внутренних об­разов реальности может быть увеличение потока имидж-содержащих информационных сообщений, воздействующих на сенсорные системы человека. Это явление недостаточно исследовано, но существуют явные свидетельства того, что частота воздействия имиджсодержащих стимулов на инди­видуума возрастает.

Чтобы понять, почему это происходит, необходимо сна­чала изучить основные источники системы внутренних об­разов. Откуда берутся тысячи образов, составляющих нашу мысленную модель мира? Окружающая среда обрушивает на нас поток стимулов. На наши органы чувств воздейству­ют сигналы, имеющие внешнее происхождение, — звуко­вые волны, свет и т. п. Воспринятые, эти сигналы в ходе пока еще загадочного для нас процесса трансформируются в символы реальности, то есть в образы.

Поступающие извне сигналы бывают нескольких видов. Некоторые можно назвать некодированными. Например, предположим, человек идет по улице и замечает лист, кото­рый ветер несет по тротуару. Человек воспринимает это событие посредством органов чувств. Он слышит шелест, он видит движение и зеленый цвет, он ощущает ветер. На основе этой сенсорной информации создается мысленный образ. Мы можем рассматривать эти сенсорные стимулы

186

как информационное сообщение. Но это сообщение никто специально не создавал, чтобы что-то кому-то передать, а его понимание человеком не зависит от того или иного со­циального кода — набора специально оговоренных знаков и определений. Каждый из нас участвует в такого рода со­бытиях, мы извлекаем из них некодированную информа­цию и преобразуем ее в мысленные образы.

Однако из внешнего мира мы получаем и кодирован­ные информационные сообщения. Кодированная инфор­мация — это информация, смысл которой известен только знающим код. Все языки, на чем бы они ни были построе­ны — язык слов, жестов, барабанов, иероглифическое, пик­тографическое или узелковое письмо, — являются кодами. И вся информация, которая передается посредством язы­ков, тоже кодирована.

Мы можем с известной долей надежности предполагать, что по мере того как общество растет и усложняется, увели­чивается число кодов для передачи образов от одного чело­века к другому и соответственно относительное количество некодированной информации, получаемой обычным чело­веком, уменьшается. Другими словами, сегодня большая часть нашей системы образов строится на основе информа­ционных сообщений, созданных человеком, а не на основе личных наблюдений «некодированных» явлений.

Далее мы можем отметить имеющие важное значение изменения в самой кодированной информации. Неграмот­ный крестьянин аграрного общества получал в основном «самодельные» сообщения. Он участвовал в обычном раз­говоре о хозяйстве, обменивался шутками с друзьями за кружкой пива, выслушивал ворчание, жалобы, хвастовство, детский лепет (и речь животных) и т. п. В силу своей при­роды эта информация имела следующие особенности: она была расплывчата, растянута, неструктурирована и неотре­дактирована.

Сравните эту информацию с кодированными сообще­ниями, которые регулярно получает горожанин современ­ного индустриального общества. В дополнение ко всему вышеупомянутому он получает также — в основном через

187

средства массовой информации — сообщения, искусно составленные специалистами по коммуникации. Он слу­шает новости, он смотрит тщательно срежиссированные пьесы, передачи и фильмы, слышит подготовленные речи, музыку (которая является весьма жестко организованной формой коммуникации). Кроме всего прочего, в отличие от своего предка-крестьянина он читает по нескольку ты­сяч слов ежедневно, слов, подвергшихся предварительной редакции.

Индустриальная революция, способствуя небывалому развитию средств массовой информации, вносит коренные изменения в природу информации, получаемой обычным человеком. В дополнение к некодированным сообщениям, получаемым из окружающей среды, и кодированным, но «самодельным» сообщениям от окружающих, индивидуум получает всевозрастающее количество кодированных и пред­варительно спроектированных сообщений.

Эти спроектированные сообщения коренным образом от­личаются от «самодельных»: они более сжаты, жестко органи­зованны и менее расплывчаты. Они подчинены определенной цели, в них отсутствуют ненужные повторы, они сознательно созданы для того, чтобы содержать максимальное количество информации (теоретики коммуникации называют подобные сообщения «информационно обогащенными»).

С этим очень важным, но часто недооцениваемым фак­том может столкнуться всякий, кто даст себе труд сравнить записанные на пленку 500 слов обычного домашнего разго­вора (т. е. кодированного, но неспроектированного сооб­щения) с 500 словами газетного текста (т. е. кодированного и спроектированного). Обычный разговор, как правило, изобилует повторами и паузами, идеи повторяются по не­скольку раз, часто одними и теми же или почти одними и теми же словами.

500 слов газетного текста или кинодиалога тщательно отредактированы и сформированы. Идеи в них практичес­ки не повторяются. Грамматические правила, а в случае устного выражения артикуляция, в них соблюдаются четче, чем в обычном разговоре. Все лишнее отбрасывается. Ре-

188

дактор, писатель, режиссер — все, участвующие в констру­ировании сообщения, заинтересованы в том, чтобы «сюжет не стоял на месте», «действие развивалось». Не случайно в рекламе книг, фильмов, телеспектаклей звучит: «читается на одном дыхании» или «захватывающий приключенчес­кий сюжет» и т. п. Ни один издатель или продюсер не ста­нет представлять свое произведение как «монотонное» или «изобилующее повторами».

Итак, когда общество находится под непрерывным воз­действием радио, телевидения, газет и журналов, когда доля спроектированных сообщений, получаемых индивидуумом, увеличивается (и соответственно уменьшается доля неко­дированных и неспроектированных), мы наблюдаем неук­лонное увеличение скорости представления индивидууму имиджсодержащей информации. Поток кодированной ин­формации с небывалой силой воздействует на его органы чувств.

И это можно считать одной из причин постоянной спешки современного человека. Но если для индустри­ального общества характерно ускорение обмена инфор­мацией, то в супериндустриальном обществе этот процесс развивается дальше. Волны кодированной информации вздымаются все выше и выше и обрушиваются на нервную систему человека.