Конструкционистская критика

Первое измерение социального конструкционизма - критическое. Оно может быть увидено даже как генетически первое, поскольку форма критики является тем важным орудием, при помощи которого недостаточно четкая и первичная интерпретация способна защитить себя и завоевать некоторое концептуальное пространство. Однако в случае конструкционизма мы наблюдаем нечто большее, чем критику традиционных взглядов и подходов, которая часто обнаруживается в научных текстах. Конструкционизм переопределяет сам концепт кри­тики. Посмотрим, как это происходит.

Кеннет Джерджен начинает с утверждения о том, что внутри са­мих практик производства смысла, внутри различных традиций и со­обществ, нет инструментов для саморефлексии, поскольку она требует выявления законченности и относительности своей позиции, ее локаль­ности и заданности определенным социальным контекстом, тогда как производство смысла нуждается в поддержании представления о реа­льности как онтологической величине, как единой и общей для всех действительности, которую можно по-разному интерпретировать, но она тем не менее от этого не меняется, точнее, меняется по собствен­ным законам. Подавляющее большинство психологических практик исходит из понимания смысла как эффекта соотношения слова и ве­щи, на которую указывает слово. Такое понимание исключает возмож­ность выявления собственных оснований и допущений, потому что вы­вести эти допущения из реальности проблематично. Как только мы пытаемся показать, что наши исходные предположения о мире, дру­гих людях и самих себе истинны, доказуемы и вытекают из реальнос­ти, обнаруживается множество других кандидатов на тот же статус, которые тоже говорят о своей валидности и обоснованности согласно

тем же критериям. Эти альтернативные определения реальности могут даже ставить под вопрос наши собственные посылки и опровергать их как несоответствующие действительности. Фактически попытка выбо­ра среди множества конкурирующих претензий на знание провалива­ется, какие бы критерии обоснованности мы не использовали, так как поиск оснований заводит в тупик ценностных предпочтений, которые в рамках онтологического понимания знания означают конец позна­ния и власть субъективности, случайности и неопределенности.

Отсутствие инструментов саморефлексии внутри тех или иных ус­тоявшихся подходов не позволяет им вступать в нормальные диалоги­ческие отношения с другими традициями. Точнее говоря, эти отноше­ния всегда есть, без них существование в поле знания невозможно, но они не используются в полной мере, их потенциал остается незадействованным, а это значит, что область каталитических взаимообменов между разными практиками производства смысла сужается до мини­мума, что приводит к постоянным столкновениям между ними и вза­имному уничтожению. Следовательно, критика не может быть ни чис­то внутренней, ведущейся изнутри конкретной традиции, ни чисто внешней, т. е. осуществляющейся из чуждой традиции. Критика изв­не - это попытка применить свои принципы к сфере, функционирую­щей по другим правилам, что неизбежно вызывает как сопротивление с критикуемой стороны, так и насилие с критикующей стороны. В ито­ге критика оказывается малопродуктивной и зачастую даже разруши­тельной.

Отсюда следует сделать вывод о необходимости нахождения иного рода критических инструментов, которые позволят превратить крити­ку, во-первых, в форму продуктивного диалога, в котором потенциал двух или более практик производства значения будет реализован наи­более полно и при этом породит новые практики; и во-вторых, в ору­дие саморефлексии, критики своих оснований и предпосылок, кото­рые обусловливают присущие мне способы восприятия, мышления и действия. В качестве такого инструмента выступает конструкционистская критика, которая становится не только специфически конструкционистским достижением, но начинает играть более широкую роль, т. е. может быть использована как модель в самых разных областях знания и деятельности, в частности, в образовании. Конструкционизм, не формулируя в явном виде свое понимание критики, тем не ме­нее активно практикует ее, поэтому можно попытаться эксплициро­вать ее основные особенности и сформулировать направляющие прин­ципы.

В первую очередь необходимо отметить, что конструкционизм, по мнению Джерджена, не поддается критике, как ее обычно понимают. Любая критика исходит из ряда ценностных и идеологических пред почтении, которые сформировались в рамках конкретных отношений.

Поэтому попытка критиковать конструкционизм - это попытка реали­зации этих предпочтений и навязывания их конструкционизму. Одна­ко сам он строится именно на выявлении этих выборов и демонстрации той относительной истории, которая привела к их осуществлению. Следовательно, конструкционизм лишает оснований любую критику, которая применяет собственные критерии к иной области значений.

С другой стороны, конструкционизм является, с точки зрения Джерджена, той призмой, сквозь которую мы можем рассмотреть лю­бой подход. Несмотря на то, что за ним тоже стоят определенные социо-культурные ценности и ожидания, конструкционизм, выявляя относи­тельную обусловленность конкретных форм знания, выходит за рам­ки собственных предпочтений и устанавливает такие формы взаимо­действия, которые позволяют создавать новые отношения, а не про­должать старые. Он тем самым расширяет поле коммунального конст­руирования значения, рассматривая в качестве мест его производства не только локальные интерпретативные сообщества, но и отношения между ними. Критика становится способом выявления форм отноше­ний внутри конкретной группы, вырабатывающей знание, и между та­кого рода группами. Иными словами, конструкционистская критика направлена на локализацию тех или иных форм относительности и их размещение в более широком пространстве отношений. Она разруши­тельна только в том смысле, что стирает границу между замкнутыми анклавами значений.

Однако рассмотрение относительного производства значений не­возможно без идеи историчности. Конструкционистская критика -это всегда критика историческая, и не только потому, что она указыва­ет на историю данной интерпретации или подхода, но и потому, что показывает трансформации, которые претерпевает с течением време­ни тот или иной способ конструирования реальности, его появление, рождение. Социальное исторично, а значит, социальная критика от­сылает к этой истории и показывает, в какой исторической ситуации возникла данная практика и в каком историческом контексте она была легитимирована. При этом история не соотносится с общими законами развития и с его телеологическим пониманием. Она локальна, в том числе в силу того, что предполагает множество историй, исторических линий, пересечение которых не дает нам общей картины «подлинной» или абсолютной истории, а позволяет ставить вопросы о том, напри­мер, какие социальные эффекты вызывает тот или иной способ конст­руирования реальности или как конструируются субъекты знания в той или иной практике. Но это требует использования не только внеш­них, но и внутренних для данной практики критериев, внутренних в том смысле, что мы, предпринимая критику определенной традиции, рассматриваем, как она функционирует и поддерживается теми взаи­модействиями, которые осуществляются ее носителями. Есть широкая

история отношений некоторой традиции с другими традициями, кото­рая эксплицируется критикой, и есть узкая история отношений внутри традиции, через которую преломляется история внешняя.

Наконец, мы можем обозначить еще один аспект конструкционистской критики, который, быть может, является ее ядром и основной целью, - самотрансформацию. Критика в рамках конструкционистского подхода не направлена на «разоблачение» других практик. Главный предмет ее интереса - трансформация себя. Конструкционистский кри­тик не может обойтись без внешней позиции, которая, однако, не стано­вится позицией «абсолютного наблюдателя», некоего трансценденталь­ного субъекта, объективно и систематически раскрывающего собствен­ные основания. Любая попытка взглянуть на себя со стороны - это вы­ход в некую традицию производства смысла, отягощенную собственной историей и требующую принятия серии правил и общего «взгляда» на реальность. Но самотрансформацию, которая является не только цен­ностью (осознание чего усиливает ее каталитический потенциал), но и концептуальным конструктом, также нельзя осуществить, как было ука­зано, при помощи лишь собственных инструментов. Это вынуждает раз­вивать такие формы трансценденции, которые позволили бы выйти за рамки своей истории, в то же время оставшись в ней, не заменив ее исто­рией другой существующей практики. Такая возможность открывается, к примеру, если мы целенаправленно практикуем рассмотрение своего подхода с позиций других подходов, анализируя свои тексты как реали­зующие те или иные литературные стратегии или преследующие поли­тические цели. Однако этот ход невозможен без контекстуализации внешней позиции, иначе мы, заняв ее, примем ряд допущений и очевидностей, которые вновь заставят нас реализовывать традиционные фор­мы деструктивной критики. Определив базовые предпосылки иной стратегии, мы можем практиковать ее «дистантно», всегда «держа рас­стояние» между ней и нами, понимая как ее, так и свою относительность и локальную определенность. Ставя рядом на одну ступень свой и мно­жество других голосов, критик способен не «солидаризироваться» с од­ним из них ценой других, а формировать новый подход, который будет отчасти продолжать некоторую традицию отношений, а отчасти начи­нать новую историю и осуществлять производство иного смысла. Для конструкционистской критики представления о целостности и непре­рывности исторического движения и о его дискретности, «разрывнос­ти», способности вызывать непредсказуемые смещения, не являются альтернативными или взаимоисключающими. Это две стороны одной критической практики.

Итак, мы попытались обозначить основные черты критической конструкционистской установки. Она не универсальна и не является базо­вым принципом конструкционизма. Кеннет Джерджен сам неоднократ­но напоминает о том, что критика - «это не все» в конструкционизме, это

лишь один из моментов, один из шагов к более относительному и диало­гическому пониманию процессов конструирования реальности и знания. Однако это важный шаг, без которого невозможно формирование конструкционистской установки. Критика показывает, что даже формы раз­рыва отношений, замкнутые анклавы значений имеют относительную укорененность. Любые границы, которые мы проводим между собой и другими, между истиной и ложью, между важным и несущественным, имеют смысл только в отношениях, которые легитимируют их и делают объективными и самоочевидными. Но сказать о том, что они определя­ются отношениями, не означает заменить одну мифическую реальность, имеющуюся «на самом деле», другой (не менее мифической). Указание на относительное производство любого знания нужно не для создания новой концепции, а для обозначения тех путей, которыми мы можем развивать это знание. Если любые формы смысла, любые границы и дифференциации рождаются и поддерживаются в отношениях, то имен­но посредством отношений мы можем изменить их, выйти за рамки сво­их неявных допущений и установить более богатые, сложные и обещаю­щие отношения с самим собой и с другими. Критика, даже конструкцио-нистская, не может не исходить из определенного идеала, цели, к дости­жению которой она направлена. Мы можем утверждать, что в случае конструкционизма такой целью является самотрансформация. Надо от­метить, что идея самотрансформации обладает огромным образователь­ным потенциалом, разработка которого может позволить создать такие формы образовательных практик, которые будут строиться вокруг рабо­ты с отношениями и уже исходя из этого привлекать знания, способы действия, формы мышления и опыт. Потенциал критического дискурса неисчерпаем.