Ерохина Е.А. - Сибирский вектор внутренней геополитики России - 2012

Глава 12. От Московии к России

131

Не вдаваясь в подробности множества обрядовых различий, отметим роль

истатус мирян в церковной жизни. Она выше в православии по сравнению с католичеством. Например, в католичестве до недавнего времени существовало два способа причастия: под одним видом (Хлебом) для мирян и под двумя видами (Хлебом и Вином) для священников. Это и другие ограничение мирского сословия дополнялись строгой регламентацией всех сторон их жизни. Средневековое католичество утвердило свою абсолютную власть во всех вопросах, касающихся спасения человека: от религиозных до повседневных. Это касалось всех без исключения слоев западноевропейского общества, включая господствующие классы и сословия.

ВСредние века само понятие католической церкви сводилось только к пределам ее иерархии. На протяжении столетий католическая церковь оставалась замкнутойкорпорацией.«Мирской»статусверующегопредполагалнесамостоятельность мирянина в вопросах веры, самых значимых, с точки зрения Средневековья, вопросах бытия человека. Не все истины церкви могли быть открыты профану. Мирян рассматривали как пассивную паству («овец»), которая нуждается в удержании и управлении клиром («пастырями»). Предполагалось, что главное достоинство пасты — это послушание. Богослужение происходило на чуждом для большинства мирян латинском языке, а чтение Библии до наступления Реформации оставалось недоступным для большинства верующих.

Православие отличалось более высокой оценкой роли мирян в делах церкви и ее общин. Сама церковь понималась как единство архипастырей, клира

имирян. Православие допускало путь к спасению без непосредственного участия институтов церкви как посредницы между Богом и человеком. Православная церковь оставляла человеку достаточно большое пространство внутренней свободы, что сформировало особый идеал личности, ориентированный на ценностисамоуглубления,мистическогоединствасБогом,аскезыиотрешенности от всего земного. Восточное христианство поощряло интерес мирян к Библии.

Так, в IX в. братьями Кириллом и Мефодием была изобретена славянская аз-

бука, которая послужила основой для перевода Библии с греческого на церковнославянский язык. Это сделало тексты Священного Писания доступными для прочтения и интерпретации простых верующих.

Спецификой указанных различий порождены особенности политической

идуховной жизни тех народов, которые унаследовали православие и католичество. Например, общее для христианства представление о сакральной державе, или «священном царстве», реализованное в Византии (324 г. н. э.) и несколько позже в империи Карла Великого (800 г. н. э.), на практике породило разные политические традиции. В одном случае проявила себя традиция доминирования государства над церковью в политической жизни, в другом — напротив, главенство церкви над феодальными властителями, так как папство, помимо духовной, обладало еще и светской властью, что не раз приводило к продолжительной борьбе королей и пап.

132	Раздел 3. Цивилизационная специфика...

Различался и способ богословского мышления. Вот как характеризует богословие католическое и православное И. Киреевский, сравнивая его влияние на жизнь Запада и России. Богословие «на Западе приняло характер рассудочной отвлеченности — в православном мире оно сохранило внутреннюю цельность духа; там раздвоение сил разума — здесь стремление к их живой совокупности; там движение ума к истине посредством логического сцепления понятий — здесь стремление к ней посредством внутреннего возвышения самосознания к сердечной цельности и средоточению разума; …там церковь смешалась с государством, соединив духовную власть со светскою и сливая церковное и мирское значение в одно устройство смешанного характера, — в России она оставалась не смешанною с мирскими целями и устройством; там схоластические и юридические университеты — в древней России молитвенные монастыри, сосредоточивавшие в себе целостное знание; там рассудочное

ишкольное изучение высших истин — здесь стремление к их живому и цельному познаванию… одним словом, там раздвоение духа, раздвоение мыслей, раздвоение наук, раздвоение государства, раздвоение общества, раздвоение семейных прав и обязанностей, раздвоение нравственного и сердечного состояния, раздвоение всей совокупности и всех отдельных видов бытия человеческого, общественного и частного; в России, напротив того, преимущественное стремление к цельности бытия внутреннего и внешнего, общественного

ичастного, умозрительного и житейского, искусственного и нравственного… раздвоение и цельность, рассудочность и разумность будут последним выражением западноевропейской и древнерусской образованности» 47.

ВысказываниеКиреевского,воспринятоевнеоценочногоконтекста,может послужить основой для характеристики двух типов христианской духовности, на которых были воспитаны народы, входившие в латинский и византийский круги средневековой цивилизации. В первом случае это универсализм (католический в переводе с латинского языка означает вселенский), разворачивающийся в рационализации, в склонности к отвлеченному мышлению, в интересе к политической деятельности и аналитическим процедурам в мышлении. Во втором случае это мироцелостность, раскрывающаяся в таких сторонах русской духовной культуры, как интуитивизм, склонность к живому, конкретному участию в общественной жизни, дистанцированность от власти, склонность к синтетическому стилю мышления. Именно этот тип духовности унаследовала Россия от Византии вместе с политическими традициями.

Геополитический фактор. В основе политических традиций, унаследованных от Византии, лежит теория религиозного обоснования государственности, разработанная сподвижником императора Константина Евсевием. Им было сформулировано положение о симфонии духовной и светской власти,

47  Киреевский И. В. О характере просвещения Европы и о его отношении к просвещению России // Киреевский И. В. Избр. ст. М.: Современник, 1984. С. 234–235.

Глава 12. От Московии к России

133

действующей во имя единой цели — спасения христианского народа. Из этого следовал статус императора не только как мирского властителя, но и как верховного покровителя христианской церкви. Византийская церковь имела огромное нравственное влияние на общество. Однако от участия в административной деятельности духовенство было отстранено, так как в Византии действовал запрет на сочетание духовной и светской службы. Это делало византийскую церковь более зависимой от светской власти, и прежде всего от власти императора, в сравнении с католической церковью.

Подобно тому, как римский император был обязан подчиняться законам, так и в Византии принцип монархии оказывался выше каждого отдельного императора. Император считался смертным человеком. Властителем его делало не рождение, а «божественное избрание». Не случайно, кроме державы, символа мирской власти, у императора в руках был мешочек с пылью как напоминание о бренности всего земного, в том числе и его величия 48.

В Византии, в отличие от Западной Европы, не был реализован принцип наследственной монархии. Поэтому, несмотря на традиции единодержавия и сильной централизации, исходящей из Константинополя, Византия не раз переживала потрясения, ставившие ее на грань распада. Здесь сказывались как внутренние противоречия, сопутствовавшие развитию византийского общества, так и внешние обстоятельства. Противоречия с католическим миром приобрели особенно острый характер в эпоху крестовых походов. Крестоносцы и венецианцы, желавшие превратить Константинополь в центр своего господства в Восточном Средиземноморье, в 1204 г. без труда овладели столицей Византии. От этого удара она не смогла оправиться. Несмотря на то, что в 1261 г. император Михаил XIII отвоевал Константинополь и восстановил империю, она уже не смогла вернуть себе былого величия. В 1453 г. Византия пала под натиском турок-осман, перестав существовать как самостоятельное государство.

Единственным православным государством, способным отстаивать свою независимость, оставалась Московская Русь. Иван III, заключивший брак с племянницей последнего византийского императора, стал символическим преемником византийских монархов.

Катастрофа 1453 г. повергла мир в ужас. Ее падение сочли возмездием. На Западе папа Николай V увидел в ней наказание за отказ от унии, заключенной во Флоренции между католиками и православными (1438–1439). В Москве, напротив, митрополит Иона в 1458 г. связал его именно с унией, ибо пока Константинополь придерживался истинной веры, он противостоял всем вторжениям, а предав ее и объединившись с латинянами, он пал под ударом

48  Хачатурян В. М. Христианские средневековые цивилизации. Византия // Хачатурян В. М. История мировых цивилизаций / Преподавание истории в школе. 1994. № 8. С. 69.

134	Раздел 3. Цивилизационная специфика...

неверных 49. Падение Константинополя повергло души восточных христиан

вуныние. Церковь не может существовать без империи, без своего «священного града». Каким теперь будет место Руси в истории? Этот вопрос возникает

взавершающий период централизации русских земель, осуществляемый правителями Великого княжества Московского.

Вэтой связи представляется необходимым прибегнуть к результатам

исследований специалистов по отечественной истории данного периода. В частности, Д. Стремоухов в своем исследовании, посвященном истокам религиозно-политической доктрины «Москва — Третий Рим», показал, как

вXV в. московское летописание утрачивает локальный характер и становится общерусским, развивая идею национального единства. Чтобы сохранить традиционную структуру христианской истории, включавшую христианскую империю и место Руси, нужно было выбрать один их трех сюжетов, доступных для включения в хронологию. Во-первых, можно было допустить, что падение Константинополя не окончательно и Великий город, наследник Рима, будет освобожден. Во-вторых, можно было признать результаты Флорентийской унии и верховенство Священной Римской империи. В-третьих, можно было представить Московское царство как империю, преемственную Византии 50.

Именно к третьей возможности склоняются русские. Первые наброски этого решения, как полагает Стремоухов, очевидны в грамоте московского митрополита Зосимы (1492) «Изложении пасхалии» на начало наступающего восьмого тысячелетия, в котором он приводит краткое перечисление событий христианской истории: Константин Великий основал Новый Рим, Владимир Святой крестил Русь, теперь же Иван III является «новым царем Констянтином новому граду Констянтину — Москве». Насколько известно, это первый текст,

вкотором Москва объявляется имперским царствующим городом 51.

Однако окончательную формулу роли Москвы во вселенской истории предложил монах псковского Елеазарова монастыря Филофей в годы правления Василия III и Ивана IV. В послании на звездочетцев и латинян, написанном

в1524 г., Филофей резюмирует 12-ю главу Апокалипсиса о «жене, облаченной

всолнце». Последняя, согласно толкованиям св. Андрея Кесарийского, широко распространенным на Руси, представляет церковь. Этот образ развивается далее в послании Ивану IV, в котором Филофей утверждает, что «жена, облаченная в солнце», т. е. церковь, бежит из древнего Рима, поскольку он впал в ересь, бежит из нового Рима, Константинополя, поскольку он впал в ересь унии с латинянами. Она бежит в «третий Рим», в «новую Великую Русию». «И единая ныне святая соборная апостольская Церковь восточная пуще солнца во всем

49  Стремоухов Д. Москва — Третий Рим: источник доктрины // Из истории русской культуры. М.: Языки славянской культуры, 2002. Т. 2. Кн. 1. Московская и Киевская Русь. С. 425–441.

50  Там же. 51  Там же.

Глава 12. От Московии к России

135

поднебесье светится, подобно Ною, спасенному в ковчеге от потопа, правя и окормляя Христову Церковь и православную веру».

Таким образом, делает обоснованный вывод Стремоухов, уже в конце

XV в. идея единой христианской монархии становится фактором, сплачиваю-

щимрусскоегосударствовокругМосквы.ТеорияТретьегоРимаидеологически обосновывает действия властей по созданию централизованного государства. В сфере внешней политики его создание влекло за собой поддержку восточного христианства, дальнейшую христианизацию и колонизацию восточных земель. В сфере внутренней политики оно открывало самодержцу возможность вмешиваться в дела церкви. Это позволяет согласиться со сделанным им заключением о возвеличивании, несмотря на вселенский характер доктрины «Москва — Третий Рим», собственно русского благочестия, подпитывающего национальные чувства русских, что отвечало потребностям русской политики того времени 52.

Имперская культура Византии не оставила правовых документов, где были бы закреплены ее основные политические идеалы. Однако идеи государственнойцеркви,империикакособойформыгосударственногоустройства и вселенского мессианизма оказались усвоенными Московским государством, осознавшим себя ее геополитической восприемницей. Наряду с политическими идеями был унаследован и символ византийской государственности, двуглавый орел. Лик первой головы был устремлен на Запад, а лик второй — на Восток.

Фактор социальной организации. Специфической особенностью, определяющей характер социальной организации в России, является лидирующая позиция государства в его диалоге с обществом. При этом государство нередко выступало одновременно в двух, казалось бы, взаимоисключающих ролях: эксплуататора и реформатора. Ведущая роль государства обусловила устойчивость принципов административной системы, некоторые черты которой, например, ясак как форма признания подданства, оказались унаследованы еще со времен монгольского владычества.

Эта система, весьма прогрессивная для своего времени, насаждалась во всех завоеванных монголами странах. Ее основными элементами стали, вопервых, дуальность управления военных и гражданских властей подвластных территорий, во-вторых, переписи податного населения и основанная на этом система сбора налогов 53. В каждом улусе (волости) была своя канцелярия («столец»), где велись налоговые списки. Существенным элементом управления была также сеть почтово-транспортных станций — «ям».

Русские князья вполне освоили эту технологию власти. Дмитрий Дон- ской, подчинив в 1377 г. Булгар, назначил в этот город гражданского чинов-

52  Там же.

53  Нефедов С. А. Монгольские завоевания и формирование российской цивилизации // Вопросы истории. 2006. № 2. С. 113–123.

136	Раздел 3. Цивилизационная специфика...

ника «дорогу» и «таможенника», собиравшего «тамгу» (торговую пошлину), подобно тому, как монголы назначали чиновников в русские города. В 1555 г. сибирские беки Ядгар и Бек-Пулад, предчувствуя приближение войны с Кучумом, обратились в Москву с просьбой о покровительстве. Следуя золотоордынским канонам, привычным для новоявленных партнеров, Иван IV выдал им ярлык на княжение (бекство), обложив их «юрт» данью, и назначил своего наместника-даругу, в пользу которого взималась «дорожная пошлина». Когда Кучум в 1563 г. одержал победу над беками, он подтвердил вассальные обязательства сибирских татар и готовность платить дань. Тогда царь послал «своего дорогу» Добычу Лачинова в Сибирь, что, впрочем, не помешало Кучуму вскоре разорвать свои отношения с Москвой. Таким образом, во всех этих случаях московское правительство в отношении нерусских народов объективно наследовало административным ориентациям на ордынские образцы 54.

Насколько сами российские монархи соотносили себя с ханской властью? Для Москвы как для Третьего Рима более актуальным было подчеркивание своей преемственности от Византии, нежели от завоеванных татарских ханств. Однако как ни старались русские самодержцы утвердиться в сознании своей преемственности от Византии и равноправии с европейскими монархами, в глазах огромной массы своих подданных к востоку от Волги они заняли место прежних правителей. Даже после того, как Петр I стал императором, ордынское геополитическое наследие угадывалось в титульных формулах «царь Казанский, царь Астраханский, царь Сибирский» 55.

Cледы монгольской системы управления по сей день прослеживают-

ся в русском языке. В терминологии русских канцелярий сохранились следы уйгурской («ярлык», «тамга», «товар», «ясак»), китайской («книга»), персидской («деньги», «печать», «папирус», «папка») терминологии. Так же, как и в Персии, основным правительственным учреждением была «казна», где хранились налоговые списки. Китайское происхождение имеет и принятый на Руси обычай подачи прошения, так называемое «челобитье» — коленопреклонение, принесенное монголами из Китая в другие страны 56.

Отличительной чертой управления на протяжении столетий оставалась высокая степень государственного участия в экономике: высокая доля государственной собственности, государственных мастерских, государственных закупок. Московское государство, освободившись от ига Золотой Орды, сохранило за собой хозяйственно-экономические функции, нехарактерные для западноевропейских государств: патернализм по отношению к городу, покровительство ремесла и промышленности и т. д. В обмен на это общество жестко привязы-

54  Трепавлов В. В. «Белый царь»: образ монарха и представления о подданстве у народов России XV–XVIII вв. М.: Вост. лит., 2007. С. 82–83.

55  Там же. С. 99–100.

56  Нефедов С. А. Монгольские завоевания и формирование российской цивили-

зации. С. 113–123.

Глава 12. От Московии к России

137

валось к государственным структурам. В постмонгольский период происходит усиление объема эксплуатации и увеличение роли насилия в сборе налогов

иренты. Подобное положение способствовало сосредоточению в руках государства огромной власти в организации механизма изъятия и централизованного перераспределения материальных благ 57.

Ярким примером действия этих механизмов можно считать трудовую повинность, которую великие князья вводили для исполнения государственных

идаже домениальных нужд — веление «сохам своим» (т. е. по поземельной разнарядке) производить в своих государствах и полугосударствах самые разнообразные работы. Как утверждал историк Л. В. Милов, посредством «посохи»осуществляласьмобилизациянетолькопосадскихичерныхлюдей,нотакже и боярских, поместных крестьян и крестьян из селений церковных иерархов

имонастырей. Нередко объекты казны и княжеского домена были неразличимы. Местный аппарат вплоть до середины XVI в. находился на «кормлении» у населения. В число государственных повинностей входило кормление «княжеских коней», кошение «княжеского сена», становление на ночлег и кормление наместников, волостелей и приказных людей. Наказания за нерадивое выполнение повинностей могло быть жесточайшим. В XVI в. и позднее тяжким избиениям подвергали и служилых детей боярских, не явившихся к походу или на иную службу 58.

ВхождениеРоссиивобщемировуюкапиталистическуюсистемувкачестве ее периферии породило феномен крепостничества. Появилась масса рабочих, «навечно» прикрепленных к фабрикам и заводам. Главным мерилом богатства становится не земля, а количество душ. В результате долгого и сложного процесса развития феодализма статус земельного владения дворянина так и не дорос до уровня частной собственности 59. Усиление эксплуатации в историческом ядре России породило тенденцию массового исхода из центра на окраины, на юг и за Урал.

Таким образом, можно заключить, что из двух политических традиций — полисной, ограничивающей власть князя, и самодержавной, усиливающей ее до абсолютной, в России в большей мере реализовалась вторая. Чтобы понять истоки формирования традиционалистской, в период смут неэффективной социальной организации, сохраняющей ориентацию на патернализм и этатизм, обратимся к анализу влияния естественной среды обитания, в которой существовал российский социум.

Естественно-географический и природно-климатический факторы.

Историческое ядро формирования русской культуры — Восточно-Европейская равнина — открытая территория, состоящая из серии плавно переходящих

57  Милов Л. В. Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса. С. 535.

58  Там же. С. 541.

59  Милов Л. В. Особенности исторического процесса в России. С. 712.

138	Раздел 3. Цивилизационная специфика...

друг в друга континентальных равнин, лишенных внутренних высокогорных

иморских преград, способных препятствовать миграциям. Ввиду удаленности от моря для нее характерен резкоконтинентальный климат, сочетание длинной зимы и короткого лета, большие суточные и месячные колебания температур, глубокое промерзание почв зимой.

Влияние географических и природных факторов на историю развития России отмечали практически все исследователи. В современной историографии наиболее разработанной по этой проблеме считается концепция Л. В. Милова. Он обращает внимание на то обстоятельство, что выраженной границы, разделяющей Западную и Восточную Европу, не существует. Однако климатологи находят невыраженную границу, идущую от Балтики до Черного моря изотерму, линию равных температур января в 0 % по Цельсию, разделяющую европейскую область морского климата с теплой сырой зимой даже в высоких широтах (под влиянием теплого течения Гольфстрим) и континентального климата с сухой морозной зимой.

Географическая зона Западной Европы характеризуется устойчивостью

имягкостью климата, достаточной увлажненностью, большим количеством солнечных и теплых дней в году, практическим отсутствием засушливых периодов, большой продолжительностью сельскохозяйственного года, высоким почвенным плодородием, позволяющим вести интенсивное хозяйство. Если же говорить об историческом ядре России, то здесь, по мнению Милова, крестьянину приходилось иметь дело с более суровым климатом и чрезвычайно коротким периодом сельскохозяйственных работ. На севере, в районах Пскова

иНовгорода, он длился всего 4 месяца в году, в центральных областях 5,5 месяцев. Для сравнения, у западно-европейского крестьянина этот период охватывал 8–9 месяцев в году. Кратковременность цикла земледельческих работ усугублялась преобладанием малопригодных почв.В таких условиях для получения даже минимального прибавочного продукта сил индивидуального крестьянского хозяйства явно не хватало.

Как правило, с посеянного зерна при сборе урожая удавалось собрать не более 3 зерен («сам-третей»), тогда как в Европе XVI–XVII вв. урожайность достигала «сам-пят», «сам-шест» 60. Следствием низкого объема совокупного прибавочного продукта стало развитие российского общества по пути слабо выраженного процесса разделения труда, неизбежного сохранения общинных порядков, консервации, в терминологии К. Поланьи, распределительной модели экономики, в которой государство сохраняло за собой роль верховного собственника. Ему же принадлежали и ведущие позиции в эксплуатации труда, изъятии его результатов и последующем распределении материальных благ между членами общества в зависимости от их социального положения.

60  Милов Л. В. Природно-климатический фактор и особенности российского исторического процесса // Милов Л. В. По следам ушедших эпох: статьи и заметки.

С. 639.

Глава 12. От Московии к России

139

В земледельческой стране с ничтожной долей городского населения господствующийклассинеподатноенаселениевцеломнапротяженииXVIIIстолетия составляли не более 6–7 % от населения страны. В этих условиях государство было вынуждено форсировать устройство специальных «служебных» структур, призванных компенсировать недостаток необходимых для нужд государства институтов. Такими структурами были Пушечный двор, Оружейная палата, Приказ каменных дел, собиравший людей для государевых строек по всей стране, казенные тульские оружейные заводы и т. п. Принципы организации этих «служб» были аналогичны раннефеодальной мобилизации: освобождение горожан от налогов и повинностей для исправного несения «службы», насильственное прикрепление к ней, принудительные наборы специалистов по всему государству. Такие организации со временем распространялись по всей территории государства. Их техническая оснащенность усложнялась, росло внутрипроизводственное подетальное разделение труда. Со временем эти мобилизационные структуры феодальной экономики трансформировались в формы казенного промышленного производства и предпринимательства раннего Нового времени 61.

Своеобразиеразвитиягосударственнойвластикак«власти-собственности» в России обнаруживается в синкретизме категории «князь». С одной стороны, князь является главой государства. С другой стороны, в контексте исторических источников четко проступает, что князь — это и есть государство. В ряде случаев очевидной становится еще одна ипостась князя — государственная казна 62.

Наличиеэтихособенностейобусловилопарадоксысуществованияроссийской государственности. С одной стороны, развитие социума в относительно неблагоприятныхвсравнениисзападнымисоседямиприродно-климатических условиях толкали власть на создание обширной по территории державы с единым централизованным управлением. С другой стороны, зависимость общества от функционирования институтов «власти — собственности» нередко вела к саморазрушению государства на ряд уделов, где у власти становились овладевшие их механизмами суверенные главы мини-государств 63.

Этнокультурный фактор. Русский этнос — ядро российской цивилизации — сформировался в позднемонгольскую эпоху, выделившись из состава древнерусской народности. Его этногенез протекал в условиях земледельческой колонизации русских, которая носила преимущественно вольнонародный характер. Хозяйственный уклад русских был основан на экстенсивном земледелии. Именно это предопределило русское отношение к земле как к «божьей» собственности и самозахватному объекту хозяйственной деятельности: земли

61  Милов Л. В. Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса. С. 542–543.

62  Там же. С. 536.

63  Там же. С. 537–538.

140	Раздел 3. Цивилизационная специфика...

можно брать столько, сколько сможешь освоить, сколько хватит рабочих рук, сил, короткого лета. Заселение русскими свободных земель носило характер естественного расселения. Завоевание и правительственная колонизация шли, как правило, позади.

Параллельно этим процессам происходило включение в культурную орбиту иноэтнических элементов. Русские «обтекали» этнические территории других народов, не меняя ни характера их культурно-хозяйственной деятельности, ни норм обычного права, ни религиозных ориентаций. Русское государство, наследуя принцип средневековых кочевых империй на евразийском пространстве, при условии политической лояльности русскому царю оставляло нетронутыми те порядки, которые были укоренены в сообществах на данной территории. При этом этнической элите открывалась возможность интегрироваться в социокультурное пространство Российской империи. Такие возможности, хотя и не так широко, открывались и перед другими слоями иноэтничного населения, представители которых, будучи формально свободными, имели ряд преимуществ перед социальными «низами» русского крестьянства — крепостными, остающимися основным «тягловым» сословием русского государства.

Начиная с доктрины «Москва — Третий Рим», согласно которой Русь сохранила в первозданности и чистоте свет истинного учения Христа, базовым автостереотипом в процедурах самоописания русской культуры остается представление о собственной первородности, нравственном здоровье, неиспорченности, т. е. близости к идеалу. Собственно, одним из мотивов, движущих вольнонародную колонизацию, было стремление воплотить утопию, мечту о легендарном Беловодье, в жизнь.

Это не исключало вполне прагматических мотивов продвижения русского населениянаюжныеивосточныерубежиимперии.Увеличениемобилизационной нагрузки на население в связи с бесконечными войнами и формированием абсолютистского государства, превращение некогда «вольных хлебопашцев» в бесправных крепостных и многие другие процессы «перегревали» социальную атмосферу в историческом ядре России. Несмотря на частный и правительственный сыск, год от года усиливалась массовая «утечка» крестьян на новые земли (на Дон, за Урал). Переселение на новое место оставалось одним из немногих каналов социальной мобильности, открывало возможность сохранить или в среднесрочной перспективе повысить собственный социальный статус за счет перехода в казачье сословие.

Хотя сам процесс включения территорий и народов в состав России был далек от идиллического, тем не менее в ряде случаев имеет смысл говорить о «добровольном вхождении» под угрозой геноцида со стороны более воинственных соседей. Однако некоторые исследователи, например, А. Д. Агеев, предлагают отказаться от этого термина, равно как и от терминов «завоевание», «присоединение» или «покорение», полагая, что следует рассматривать