Кто жертва, а кто палач*

Несколько сот бывших немецких военнопленных, считавшихся военными преступниками фашистской Германии, реабилитированы прокуратурой Свердловской области. Более того: они причислены к жертвам политических репрессий. Для многих этот факт, наверное, покажется неожиданным. Ведь бывшие немецкие военнопленные, отбывавшие наказание в советских лагерях, уже в преклонном возрасте. И, казалось бы, к чему им, живя в благополучной ныне Германии, добиваться какой-то реабилитации. Причем, не у себя на родине, а в далекой России. Ан нет. Оказывается, для некоторых это имеет большое значение. И они хотят даже на склоне лет добиться, как им, наверное, кажется, высшей справедливости. И доказать, пусть хотя бы своим близким, что они чисты перед Богом и совестью.

Так это или нет, а заявления по поводу реабилитации от бывших немецких военнопленных поступают. И работу эту прокуратура продолжает.

Не первый год данной проблемой занимаются и некоторые уральские ученые. Один из них — доктор исторических наук Владимир Павлович Мотревич. В настоящее время он собрал огромное количество архивных документов, в том числе и по реабилитации бывших военных преступников. К сожалению, его вывод на этот счет не самый радужный.

Что беспокоит авторитетного ученого?

— Дело в том, — сказал Владимир Павлович, — что наша областная прокуратура, похоже, допустила уже немало ошибок. С реабилитацией некоторых явно поторопилась. На мой взгляд, десятка полтора-два, если не больше, причислять к жертвам политических репрессий я бы не стал точно.

- Что, есть реальные факты, которые это доказывают?

— По-моему, предостаточно. Вот у меня в руках один из списков реабилитированных нашей областной прокуратурой. Среди них, например, мы видим такие имена: Г. Бартель, Г. Бицингер, А. Бишоф, Э. Бромбах. Из архивных документов следует: Бартель — комендант концлагеря для советских военнопленных в Берлине, в котором были созданы невыносимые условия для жизни. Обер-ефрейтор Бицингер участвовал в карательных операциях против мирного населения в Крыму. Есть данные, что с его участием было уничтожено свыше 600 человек, невооруженных граждан, пытавшихся скрыться в каменоломнях. Бишоф и Бромбах служили в концлагерях, были задействованы в убийствах и истязаниях советских военнопленных. И вот все эти люди на основании закона РСФСР «О реабилитации жертв политических репрессий» от 18 октября 1991 года признаны невиновными —за отсутствием в их действиях состава преступления…

- Чем это можно объяснить?

— Полагаю, обычной спешкой, нехваткой опытных специалистов, средств. Никакой коррупции, взяточничества тут, мне кажется, нет. Словом, беда та же самая, что и в сороковые годы. Тогда ведь тоже процесс был поставлен на поток. Дела рассматривались в судах в ускоренных темпах. Военные трибуналы иногда выносили приговор за 15–20 минут, без участия обвинения, защиты и без вызова свидетелей. Нарушение процессуальных норм в дальнейшем и сыграли злую шутку с правосудием: некоторые бывшие военнопленные этим воспользовались и теперь реабилитированы, чисты, как стеклышко. И работники прокуратуры в некоторых ситуациях ничего поделать здесь не могут: материалами уголовно-следственных дел вина подсудимых не подтверждается! Вроде, и видишь, что далеко не ангел, а вынужден причислять его к жертвам политических репрессий. Вот так! А между тем проблема эта не только юридическая, но и нравственная.

Конечно, далеко не все заключенные являлись военными преступниками. Карательная машина НКВД безжалостно работала во время войны и после Победы не только в СССР, но и в странах Восточной Европы. Многие дела, которые мне доводилось видеть, откровенно сфабрикованы. Таких людей, кто пострадал незаконно, разумеется, надо реабилитировать.

- Владимир Павлович, говорят, на Урале среди военнопленных было немало известных личностей.

— Да, сотни представителей высшего общества Германии отбывали наказание в Свердловской области. Кстати, только генералов, по состоянию на февраль 1954 года, насчитывалось 78. Один из них, правда, был адмирал. У меня есть весь этот список. За время пребывания на Среднем Урале девять из них умерли. По данным «генеральской» картотеки, в Асбесте захоронено шесть генералов, в Первоуральске (в поселке Талица) — три.

Среди военнопленных были лица, которые по службе находились близко к самому фюреру. Это майор О. Гюнше — адъютант Гитлера, капитан Люфтваффе — шеф-пилот личного самолета рейхсканцлера. Известными персонами считались приемный сын рейхсфюрера СС Гиммлера, сыновья генерал-фельдмаршала фон Клейста и премьер-министра Венгрии Каллаи и другие.

Интересные сведения удалось обнаружить в архиве и о родственнике немецкого промышленника Густава Круппа — Геральде Круппе фон Болене. Как известно, Густав Крупп фон Болен был крупнейшим промышленником, оказавшим большую поддержку нацистскому движению. На предприятиях Круппа производились танки, артиллерия, снаряды. Широко использовал Крупп и труд советских военнопленных, узников лагерей.

Геральд был племянником Густава Круппа. Во время войны находился в Румынии, откуда и был доставлен в лагерь на Урал. Судя по документам, вместе с другим военнопленным принцем Альбертом фон Гогенцоллерном по пути следования пытался бежать. Но неудачно. После чего был доставлен в Москву, в Бутырскую тюрьму, где и схлопотал от военного трибунала максимальный срок — 25 лет. На суде ему было предъявлено необычное обвинение: «неоднократно встречался и был лично знаком с Гитлером, Гессом, Гиммлером, а также принимал участие в боевых действиях». Мотать срок его отправили в пятое отделение особорежимного лагеря №476, располагавшегося в Дегтярске.

Всего отделений в 476-м лагере — самом, кстати, крупном тогда в СССР, — было восемь. Три из них дислоцировались прямо в областном центре — на Химмаше, в районе РТИ и возле Каменных Палаток. Остальные — в Первоуральске, Ревде, Дегтярске, Асбесте и в поселке Ключи Сысертского района.

Но вернемся к Геральду Круппу. По сохранившимся в архиве справкам, написанным лагерной администрацией, он характеризовался как исполнительный, трудолюбивый человек, строго соблюдавший установленный порядок.

Однако были военнопленные с норовом. Они категорически отказывались трудиться, занимались саботажем. Среди таких — бывший командир танкового полка полковник Ганс Герцог. Он считался самым непримиримым, несмотря на жесткие меры воздействия. Ему дали 25 лет за участие в карательных операциях против партизан в Белоруссии. Так вот, этот военнопленный за все время пребывания в лагере к работе так ни разу и не приступил! Он не прибил на Урале ни одной доски, не свалил ни одного дерева, не положил в строящиеся здания ни одного кирпича! В мае 1992 года Ганс Герцог реабилитирован…  Что тут скажешь, характер! Даже уважение вызывает такой человек, честное слово. Не каждый бы набрался смелости вести себя так дерзко во вражеском плену.

Выходит, были и в фашистской армии мужественные воины. — Как не были? Были! И, надо сказать, в большинстве своем вели себя достойно. И работали хорошо. Вон сколько красивых зданий в одном только Екатеринбурге построили. Это верно, архитектурную память о себе они оставили на века. Вот лишь неполный перечень построенных ими зданий — Центральный стадион и стадион «Металлург», мост через Исеть на улице Белинского, баня на улице Первомайской, дачи облисполкома в Малом Истоке, жилые дома на Химмаше, цеха завода РТИ ну и, конечно, здание городской мэрии. Сегодня — один из символов нашей уральской столицы!

Владимир Павлович, так, может, уже за одно это они заслуживают поголовной реабилитации?  Нет, реабилитация — дело юридическое, а не политическое. А в этом вопросе, как и в самом законе «О реабилитации», мне кажется, подмешана политика. Помните атмосферу, когда он принимался: рушилась Берлинская стена, было столько эмоций, эйфории. А, в результате, сегодня, при желании, может стать жертвой политических репрессий даже отпетый головорез из особых частей СС. Это неправильно. В этом — слабость закона. В таких делах преступники должны оставаться преступниками…

---

* Ранее опубликовано: Областная газета. 2006. 18 февраля (Интервью).