4.4. Новый период (с 1700 г.)

Хотя первая энциклопедия на идиш была издана в 1707 году на западном диалекте, в XVIII веке в Западной Европе начался медленный, но почти неуклонный упадок языка идиш. Примерно к 1820 году начали формироваться новые литературные нормы, основывающиеся на восточных диалектах.

В Западной Европе идиш со второй половины XVIII в. вытесняется местными государственными языками, но он сохраняется и продолжает развиваться на востоке континента, где было сосредоточено компактное, в то время почти не ассимилировавшееся еврейское население. Здесь постепенно возникают наддиалектные формы письменности — зачатки современного литературного языка.

Дальнейшее развитие литературного идиш связано с возникновением в XVIII в. противоборствующих общественных движений: светского просвещения (Гаскалы) и религиозно-мистического хасидизма. Сторонники этих движений, борясь за влияние на еврейскую общественность, своих произведениях обращались к ней на родном языке - идиш. Основоположником Гаскалы был немецкий еврей Моисей Мендельсон (1729—1786). В Восточной Европе основные лозунги Гаскалы - приобщение к европейской культуре и местным языкам — способствовали развитию литературы, ориентирующейся на живой язык народа. Значительный вклад в сближение литературы и обиходной речи внесли просветители М. Левин (Лефин), X. Гурвиц, И. Аксенфельд, И. Перл и другие. В 1730-е годы среди евреев Украины возникло новое религиозное движение - хасидизм. Просветители активно выступали против хасидизма. Сторонники хасидизма, чтобы проповедовать его широким массам, тоже обратились к народным говорам, а это невольно способствовало развитию общенародного языка и демократизации литературы. То, что раньше считалось грубым, нелитературным, теперь широким потоком врывается в письменность.

В региональные диалекты идиш, а затем и в литературный язык из славянских языков проникают многочисленные корни и суффиксы и частицы, при помощи которых образуются сотни новых слов.

С середины XIX в. вместе со многими русскими словами и формами в идиш проникает большое количество интернациональных терминов, лексика и фразеология идиша становятся богаче и разнообразней. Процесс заимствования имел и отрицательную сторону: засорение искаженными немецкими и русскими словами, бесчисленными дублетами. Основоположник классической литературы на идиш Менделе Мойхер-Сфорим (Шолом-Яков Абрамович, 1836—1917) был и борцом за чистоту подлинно народного языка. Большой вклад в формирование и развитие литературного идиш внесли Ицхок-Лейбуш Перец (1851—1915) и величайший еврейский писатель Шолом-Алейхем (Шолом-Яков Рабинович, 1859—1916).

В конце XIX века идиш становится языком организованных социальных движений еврейских масс и быстро развивающейся литературной деятельности. Растущее самосознание его носителей достигло кульминации на Черновицкой конференции, объявившей идиш национальным языком еврейского народа (1908). Последовавшие за этим введение преподавания на идиш в школах и научно-исследовательская работа (в 1925 году в Вильно создается академический институт под названием ИВО - ([Идише вИсншафтлэхэ организАцье] 'еврейская научная организация') способствовали расширению лексического запаса и стабилизации языка. Развитие прессы, театра, системы светского образования, исследовательских институтов придали идиш множество новых функций. Обогащению языка общественно-политической терминологией способствовали участие евреев в рабочем движении, пролетарская поэзия (М. Винчевский, М. Розенфельд, И. Бовшовер, Д. Эдельштадт и другие).

В конце XIX века началась массовая эмиграции евреев из Восточной Европы в Северную и Латинскую Америку. Образовавшиеся в США, Канаде, Аргентине, Мексике, Уругвае, Бразилии и других странах еврейские общины ещё долго продолжали пользоваться идиш, понемногу включая в него элементы английского, испанского или португальского языка.

В канун Второй мировой войны в мире проживали 16,3 млн евреев, из них 12 млн владели языком идиш, в том числе 11 млн пользовались им как основным. Только в Европе идиш был языком повседневного общения 7,1 млн человек, в Северной и Латинской Америке - 3,2 млн. В первой трети ХХ века новые центры идиш возникли (с последовавшим затем постепенным переходом многих евреев на языки окружающего населения) в Англии, Франции, Палестине (Эрец-Исраэль), Южной Африке и Австралии.

В период между двумя мировыми войнами в СССР, Литве, Латвии, Польше, Румынии, США, Аргентине существовала развитая сеть образовательных и культурных учреждений на идиш. Преподавание на мамэ-лошн велось в начальных и средних школах, гимназиях, педагогических и литературных техникумах и институтах, на курсах медсестер и даже в политехническом институте. В ряде районов Белоруссии, Украины, Крыма, Еврейской АО со значительным еврейским населением идиш пользовался также статусом официального языка в суде и низовых органах местной администрации. На межвоенном гербе Белорусской ССР надпись "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!" была начертана на всех четырех тогдашних государственных языках республики: белорусском, русском, польском и идиш - [пролэтАриер фун Алэ лЭндэр, фарЭйникт зих!].

В результате Катастрофы европейского еврейства и массового перехода уцелевших евреев на другие языки, превалирующие в их окружении, количество говорящих на идиш евреев в 1940-50-х годах стремительно уменьшалось. В большинстве стран этот переход совершался добровольно. Исключение представляют СССР, где смена идиш на языки окружающего населения (в основном на русский, в значительно меньшей мере на украинский), начавшаяся также добровольно, была ускорена официальными мерами, принявшими во второй половине 1940-х годов репрессивный характер (закрытие еврейских образовательных и культурных учреждений, ликвидация литературы, прессы и театра, арест и физическое уничтожение деятелей культуры).

Позволю себе публицистическое отступление. Ежегодно в Иерусалиме, Нью-Йорке и других крупных еврейских центрах проводится траурная церемония, посвященная памяти Переца Маркиша, Льва Квитко, Давида Гофштейна, Ицика Фефера, Давида Бергельсона, Вениамина Зускина и других еврейских писателей, актеров и общественных деятелей, расстрелянных в застенках Лубянки 12 августа 1952 года по "делу ЕАК (Еврейского антифашистского комитета)". И каждый год с новой силой разгорается общественная дискуссия: подобает ли сионистскому государству поминать этих людей, демонстрировавших (по крайней мере публично) антисионистские убеждения? Автор этих строк обосновывает свой безусловно положительный ответ на этот вопрос следующим образом. На рубеже 1910-20-х годов Соломон Михоэлс и многие другие будущие деятели ЕАК довольно долго колебались между идиш и ивритом (который они с детства знали как минимум пассивно), между Советской Россией и эмиграцией... Неслыханная в истории моральная и материальная поддержка, обещанная в ту пору коммунистическими властями языку, литературе и театру на идиш, вскружила головы многим деятелям еврейской культуры, которые в силу их профессии и душевного склада были впечатлительными, наивными людьми. А вырваться из ловушки под названием СССР с середины 1920-х годов было уже практически невозможно. В распоряжении деятелей идиш-культуры было четыре альтернативы: или пуститься во все тяжкие (писать на иврите, заниматься антисоветчиной) и с ходу оказаться за решеткой, если не хуже; или поменять профессию; или выучить новый язык (ни русским, ни украинским, ни белорусским почти никто из них не владел достаточно хорошо, чтобы создавать литературные шедевры или играть на сцене); или продолжать творить на родном языке, соблюдая негласное соглашение с цензурой. Выбран был четвертый путь. В результате талантливые поэты и прозаики оставили богатейшее творческое наследие, из которого их потомки легко смогли вычленить "совковый" плевел - и остаться с жемчужинами еврейской литературы в руках. Читая эти произведения в оригинале или в русском переводе, экс-советские евреи приобщались к своим корням. Многие из них сделали в своем духовном возрождении еще один закономерный шаг (который в силу исторических причин не удалось совершить деятелям ЕАК) - и стали убежденными сионистами.

Но вернемся к систематическому изложению истории идиш. После осуждения культа личности в СССР начался - в скромном, строго контролируемом сверху объеме - процесс возобновления культурной деятельности на мамэ-лошн. С 1961 года в Москве под редакцией ставленника КГБ Арона Вергелиса выходил заметно политизированный журнал "Советиш геймланд" ("Советская родина"), после 11-летнего перерыва возобновилось художественной литературы на идиш, были смягчены ограничения на концертно-театральную деятельность. Во многом это имело характер политико-пропагандистской акции, направленной на удовлетворение мирового общественного мнения - и лишь в мизерной степени отражало усилия энтузиастов-одиночек по возвращению ассимилированного советского еврейства к национальным корням. В целом читательская и зрительская аудитория на идиш была невелика и характеризовалась высоким средним возрастом и тенденцией к дальнейшему сокращению.

К 1980-90-м годам подавляющая часть светского (нерелигиозного) ашкеназского еврейства утратила мамэ-лошн и заговорила на иврите, русском, английском, испанском, португальском, французском, венгерском и других языках. ...Примерно на этой точке обрывается изложение истории мамэ-лошн в солидных академических источниках, изданных в заключительной трети ХХ века. Некоторые осторожно добавляли фразу типа "В последние годы наблюдается известное оживление интереса общественности к языку идиш", но по общей интонации становилось ясно, что четвертому этапу истории идиш суждено стать последним.