28. Способ познания действительности — объективной и субъективной

Обращение к общественному мнению дает возможность прежде всего познавать самые различные сферы и стороны социальной действительности — объективной и субъектив­ной. Как мы уже говорили, общественное мнение является формой отражения мира бытия и мира сознания, и потому оно — важное средство измерения этих двух миров, фиксирования их фактов и связей.

Что касается, в частности, мира бытия, то, как было по­казано в параграфе 13, его изучение с помощью обществен­ного мнения определяется действием «принципа целесооб­разности». Этот принцип исходит из того, что объективная действительность постигается прежде всего сама по себе, с помощью объективных методов, а не через ее отражение в сознании людей. А с другой стороны, он утверждает, что существуют ситуации, при которых обращение к миру мне­ний с целью измерения мира бытия является именно «целе­сообразным». Тогда же, в параграфе 13, мы рассмотрели од­ну из таких ситуаций. Теперь остановимся на двух других.

Ключ к миру Начнем с того, что в социальной дейст­вительности существует

бытия множество объ­ективных явлений, для понимания кото­рых обращение к субъективному миру мнений является ре­шающим, а иногда даже единственно возможным средством анализа. В таких случаях факты сознания оказываются клю­чом к пониманию фактов бытия. Это можно показать на при­мере анализа причин разводов. Как известно, явление развода фиксируется в большом числе самых разнообразных по своему содержанию данных, в том числе имеющих и, безусловно, объективный характер. К их числу должна быть отнесена в первую очередь та часть судебной статистики, которая касается таких сторон дела, как возраст разводящихся, возраст их вступления в брак, продолжительность брака, число детей в семье, социальное и имущественное положение разводящихся и т. д. Значение всех этих объективных данных, бесспорно, велико. Однако, содержащие сведения исключительно о фигурах разводя­щихся, они абсолютно ничего не говорят собственно о при­чинах развода. И это обстоятельство сразу же сужает их зна­чение: подобного рода статистика может служить лишь ба­зой для построения различных рабочих гипотез относительно действительных причин разводов или материалом для кор­реляции выводов, сделанных на основании каких-то иных источников. Не больше.

Что же касается других объективных данных, выража­ющих явление развода, так сказать, непосредственным пу­тем— например, говорящих об условиях жизни разводя­щихся, о характере взаимоотношений между ними, о состоя­нии их здоровья и т. д., то тут вопрос обстоит еще сложнее. Как известно, на практике эти данные просто-напросто не фиксируются, и не только судебной статистикой, но и, как правило, статистикой вообще, по крайней мере, во всем их объеме и совокупности. Главное же — они также не позво­ляют «преодолеть» в анализе чрезвычайную сложность объ­ективного механизма разводов.

Дело заключается, прежде всего, в том, что в действи­тельности имеется поистине бесчисленное множество эмпи­рических причин, в силу которых распадаются семьи. В этом смысле знаменитая формула Толстого: «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастная семья не­счастлива по-своему» кажется гениальной. Если в ней еще как-то можно оспаривать первую половину, то вторая, ко­нечно, не подлежит сомнению. «Сосчитать» причины разво­дов чрезвычайно сложно. Можно взять на выборку любое число семейных неудач, и в каждом случае в объективном выражении явления мы столкнемся с совершенно своеоб­разным действием факторов, приведших к печальному концу.

Проблема усложняется еще более в связи с тем, что в подавляющем большинстве случаев все эти причины (пусть их даже удается полностью зафиксировать) действуют не обособленно, не в чистом виде, но комплексно. В результате в каждой конкретной ситуации исследователь фактически сталкивается не с одной какой-либо причиной, но одно­временно с множеством связанных друг с другом причин.

В соответствии с законами математических комбинаций это обстоятельство сразу же, одним махом многократно уве­личивает «сосчитанный» ряд причин. А главное — на место простых, линейных величин оно ставит сложные, комплекс­ные величины. Фиксированию теперь должны подлежать уже не отдельные причины, но отношения, зависимости ме­жду ними. Это ставит статистику, как и любой другой спо­соб объективного измерения явлений, просто-таки в безвыходное положение: теперь в каждом конкретном случае формальной (в частности статистической) обработке факта должен предшествовать определенный научный анализ реальной ситуации, который обязан вынести определение факту вычленить в нем главное и второстепенное, доминирующее и зависимые стороны и т. л. Между тем сделать это каждый раз бывает очень сложно даже для самих супругов, честно пытающихся разобраться, в чем же дело...

Наконец, на пути объективного анализа рассматривае­мого явления встречается еще одна крупнейшая трудность. Она связана с тем, что все эти так называемые объективные причины разводов имеют относительный характер, не действуют автоматически, приводя в одних ситуациях к распаду семьи, они в других ситуациях не имеют никакой разрушительной силы или, в крайнем случае, играют роль лишь катализаторов распада.

Названные трудности заставляют исследователя поки­нуть сферу объективных данных, сохранив ее для корреля­тивного анализа, и искать выхода из положения в сфере субъективного мира людей, прежде всего непосредственно в сфере мотивов человеческого поведения. Такой шаг оказы­вается продиктованным не только сложностями объектив­ного анализа, но и более принципиальным соображением, являющимся, в сущности, лишь иным выражением невоз­можности анализировать взятый предмет, исходя из одних только объективных показателей. Мы имеем в виду самую природу разводов, состоящую в том, что непосредственной, ближайшей причиной их всегда оказываются именно субъективные мотивы людей.

Строго говоря, при анализе разводов можно различить два ряда порождающих их причин: а) причины, природа которых связана с особенностями самой личности — ее субъективными качествами, моралью, мировоззрением, психоло­гией и т. д., и б) причины, природа которых имеет, безусловно, объективный характер, то есть связана с определенными условиями жизни личности, не зависящими от качеств последней. Несмотря на взаимосвязанность и взаимообус­ловленность этих типов причин, на всю относительность границ между ними, их различие по существу и значению кажется очевидным. Но у них есть и решающая общая чер­та — они приводят к распаду семьи, лишь преломившись че­рез мир сознания людей, лишь воплотившись в определенных мотивах поведения. Так, за исключением тех случаев, когда объективные условия существования семьи означают на деле условия ее несуществования (как, например, в случае долговременного проживания супругов в разных городах), разрушительное действие объективных причин оказывается невозможным без сопроводительного действия причин субъективных, без того, чтобы эти объективные причины соответствующим образом отразились в сознании лю­дей, приобрели характер фактов сознания, накладывающих печать на все поведение людей: супруги могут разлюбить друга и разойтись и без «злой тещи», но, имея «злую тещу» они не разойдутся до тех пор, пока «не разлюбят» друг друга.

Иными словами, природа противоречий, приводящих к распаду семьи, может быть самой различной—корни их мо­гут уходить «в землю» — в область материальных (биологи­ческих, экономических, хозяйственных и т.д.) явлений или «висеть в воздухе» — относиться к области разного рода субъективных качеств людей,— но независимо от этого все эти противоречия неизменно должны выразиться в форме рациональных или чувственных мотивов, чтобы действи­тельно привести к разводу. И именно поэтому исследование причин разводов обращается преимущественно (хотя и не исключительно) к анализу мира сознания людей, к рассмот­рению субъективных данных и прежде всего- мотивации разводов, даваемой людьми.

Однако от сделанного нами теперь вывода до выдвинутого в самом начале тезиса о том, что решающим способом постижения механизма разводов является обращение именно к общественному мнению, еще далеко. Дело в том, что субъективный мир людей имеет множество непосредст­венных, то есть лежащих также в сфере сознания, форм сво­его выражения, общественное мнение — лишь одна из них. С точки зрения фиксирования мотивов разводов эти формы представляют различную ценность — в зависимости от большей или меньшей степени точности, с которой они отражают действительную картину. Мы не раз уже подчер­кивали, что суждения людей о мире неизменно таят в себе возможность самых невероятных ошибок и отклонений от истины. Это тем более верно, когда речь заходит о такой ин­тимнейшей сфере человеческих отношений, как семейная жизнь. Известно, что люди весьма неохотно впускают в свой интимный мир посторонних, относя по старинной традиции многие факты из этого мира к разряду «стыдного». Но глав­ное даже не в этом. Главное состоит в том, что люди в по­давляющей массе своей сами крайне неадекватно понимают и передают свой внутренний мир, так что призыв древних мудрецов: «Познай самого себя!» — остается не осуществлен­ным, и по сию пору.

Все это заставляет весьма критически относиться к тем или иным формам самовыражения человеческого «я» и оце­нивать их весьма различным образом. Многие из них, не­смотря на всю их внешнюю привлекательность и удобство для анализа, как раз сопряжены с очень большими ошиб­ками: подлинное они подменяют фиктивным, а реальное — иллюзорным.

Именно так следует оценить, в частности, тот раздел су­дебной статистики, которая фиксирует мотивы разводов, то есть касается уже непосредственно субъективных фактов, и строится, как известно, на основании тех официальных за­явлений, с которыми разводящиеся обращаются в суд. Анализ показывает, что причины разводов, официально фигури­рующие в суде, и причины подлинные в большинстве случаев не совпадают друг с другом.

Поэтому несравненно более предпочтительным и обнаде­живающим кажется тут обращение к другого рода субъек­тивным данным, именно к широкому общественному мнению. При прочих равных обстоятельствах зафиксированные в мнениях людей мотивы разводов представляются прежде всего значительно более правдивыми, соответствующими истине. Это обеспечивается как устранением условий, обычно вынуждающих людей идти на сознательное отклонение от действительности, так и, напротив, созданием условий, наиболее благоприятствующих выявлению истины. В рамках правильно организованного опроса мнение человека о мотивах разводов, основывающееся на непосредственном опыте и фиксирующее этот опыт, будет иметь значительно больший вес, нежели мнение, высказанное тем же человеком на суде, хотя бы потому, что опрос гарантирует полнейшую анонимность высказываний. Что же касается мнений, фиксирующих обобщенный опыт людей и пред­ставляющих собой результат их наблюдений и размышле­ний над фактами действительности, то, вполне понятно, объ­ективность таких мнений должна быть оценена еще более высоко: позиция «незаинтересованного» человека почти со­вершенно свободна от элементов сознательной, умышленной лжи.

Правда, тут остается вторая проблема: возможность не­осознанного, неумышленного отклонения мнения от исти­ны — не из-за желания скрыть эту истину, а исключительно из-за неумения понять или выразить ее. Однако, как мы увидим в следующей главе, и в данном отношении анализ общественного мнения представляется гораздо более надеж­ным, свободным от ошибок, нежели анализ другого рода субъективных данных.

Общественное мнение В социальной действительности сущест­вует также констатирует факты множество таких объектив­ных явлений, измерение которых с по­мощью обращения к общественному мнению является если и не единственно возможным, то, во всяком случае, гораздо более предпочти­тельным в сравнении с использованием разного рода объек­тивных методов. Это предпочтение бывает связано с боль­шей экономией сил и средств, с большими удобствами в про­ведении исследования, с большей точностью анализа и т. д. В таких случаях исследователь не собирает и не описывает сам факты действительности, но «поручает» (доверяет) эту работу общественному мнению.

В частности, одним из главных преимуществ обращения к общественному мнению при констатации фактов действи­тельности является то, что таким образом получаемое зна­ние опирается на уже обобщенные представления людей о предмете, сложившиеся в процессе практики. Это делает рассматриваемый путь весьма экономным в сравнении с обычными методами объективного анализа.

Приведем такой пример. Допустим, перед исследовате­лем стоит задача раскрыть главные особенности, сущест­венные признаки коммунистического труда, причем он дол­жен сделать это средствами объективного анализа. Оче­видно, для решения такой задачи исследователь должен об­ратиться к конкретному материалу — пойти в заводские цеха, на колхозные фермы и т. д. Там он должен будет подробно изучить характер деятельности коллективов комму­нистического труда, причем не одного, а нескольких, многих коллективов, чтобы охватить явление во всем разнообразии его черт и особенностей. Затем он должен будет сравнить полученные объективные показатели с объективными показателями, характеризующими «обычных» людей и коллективов (предварительно также оп­ределив их),— полученная в сравнении разница даст воз­можность ответить на поставленный выше вопрос.

Вместе с тем такую задачу можно решить и иным пу­тем: обратившись к мнению людей, непосредственно стал­кивающихся с деятельностью ударников и коллективов ком­мунистического труда и могущих сопоставлять (постоянно, на каждодневном опыте) эту деятельность с трудом «неком­мунистическим», а также к мнению самих ударников и кол­лективов, получивших высокое звание. Если при этом со­блюсти определенные условия — обеспечить необходимо величину опрашиваемого ансамбля, гарантирующую от случайностей, добиться необходимой искренности высказываемых, мнений и т. д.,— задача будет решена с высокой степенью точности. Опыт нашего IV опроса, о кото­ром мы рассказывали выше, подтвердил это достаточно убе­дительно. Мнение масс безошибочно перечислило все основ­ные компоненты реально существующего коммунистиче­ского труда. Вместе с тем такое знание об объективной дей­ствительности было получено исключительно экономичным путем, как в смысле затрат общих усилий, так и в смысле сроков проведения исследования.

Эта экономичность метода обращения к общественному мнению становится особенно ценной, когда речь идет об исследовании явлений, относительно редко распространен­ных. В этом снова можно было убедиться на опыте нашего IV опроса, при рассмотрении безвозмездного, бесплатного, не сопряженного с расчетом на вознаграждение

В свое время, говоря о коммунистическом труде, В. И. Ленин неизменно отмечал такую его черту, как безвозмездность. Однако в условиях социализма эта черта осуществляется еще в довольно ограниченных масштабах (заметили, что первые две группы опрошенных практически даже не вспомнили о ней: о безвозмездном труде сказали, лишь 1,3 процента неучаствующих в движении и всего 0,6 процента борющихся за звание). Ясно, что анализ данного явления с помощью объективных методов представлял бы крайне сложное дело. Понадобилась бы огромная, охва­тывающая массу коллективов и, следовательно, весьма продолжительная по времени работа. Напротив, обращение к общественному мнению позволило решить эту задачу, как говорится, одним махом.

В результате анализа высказываний большого было обнаружено, что безвозмездный труд существует, но существует в большом ……..крайне не равноценных по своему форм. При этом оказалось, что одни из форм безвозмездно­сти находятся в вопиющем противоречии с принципами со­циализма, содержат в себе элементы уравниловки и не мо­гут принести ничего, кроме вреда (сравни, например, так на­зываемые «ударные» сверхурочные часы, когда и задор молодых рабочих используется плохими руководителями для латания дыр в плохо налаженном производстве), другие же формы, напротив, являются очень важными, ин­тересными и перспективными, могущими сыграть большую роль в процессе воспитания масс (сравни, например, работу на общественных началах, шефскую деятельность и т. д.)¹. Как известно, массы являются тем субъектом историче­ского процесса, который очень остро воспринимает разного рода недостатки и отрицательные моменты в жизни и кровно заинтересован в их устранении. Это обстоятельство делает общественное мнение масс важнейшим сред­ством раскрытия отрицательных явлений действительности, тем более что официальная информация на этот счет может быть неполной, необъективной. Когда речь заходит о соци­альной критике, слово общественности — незаменимый ис­точник познания..

В этом можно убедиться на примере того же IV опроса, основной целью которого было критическое подведение ито­гов 4-летнего развития движения за коммунистический труд, выявление его «минусов» и «больных мест» ².

Нужно сказать, общественность проявила к такой поста­новке вопроса самый большой интерес и не только поддер­жала общую критическую направленность опроса, но и на­рисовала глубокую и всестороннюю картину существующих

На прямой вопрос анкеты: «Какие недостатки, с Вашей точки зрения, имеют место в соревно­вании за коммунистический труд?» — только двое опрошен­ных из каждых ста неучаствующих в движении; трое из каждых ста борющихся за звание и пятеро из ста удостоен­ных почетного имени ответили: «Недостатков нет». Все же остальные ответы содержали в себе острую критику недо­статков, присущих движению, оценку меры их опасности, указание на их источники и средства устранения³.

С равным успехом общественное мнение фиксирует и положительный опыт, накапливаемый массами в различных сферах деятельности. В этом смысле оно вообще представ­ляет собой как бы гигантский аккумулятор, содержащий бесчисленное множество позитивных наблюдений и выво­дов. Особая ценность всех этих выводов в том, что зачастую они весьма реалистичны и, как следствие этого, динамичны/ Отбирающее ценные зерна опыта в процессе непосредствен­ной социальной практики, общественное мнение постоянно проверяет свои оценки новым опытом, уточняет их, отказы­вается от тех, что не подкрепились жизнью, — словом, не только аккумулирует, но и постоянно «просеивает» так называемый положительный опыт через сито практики. Все это делает его очень важным источником изучения такого опыта. В косвенной форме этот опыт может фиксироваться исследователем в любых высказываниях общественности. Однако существуют средства и для прямого «разряживания» «аккумулятора»: исследователь может добиваться этого с помощью разного рода конструктивных вопросов.

Фиксирование Дающее немалые результаты при изучении объективной

мира сознания действительности, общественное мнение, как уже отмечалось, оказывается просто незаменимым источником познания, когда речь заходит о фиксировании явлений субъективного мира — разного рода эмоций и мыс­лей людей, их настроений и желаний, степени их сознатель­ности и различных психологических комплексов. Конечно, субъективный мир человека постигается не только путем обращения к общественному мнению, но и с помощью мно­жества самых различных, в том числе объективных, мето­дов — наблюдения, самонаблюдения, эксперимента и др. Однако метод обращения к общественному мнению играет здесь далеко не последнюю роль. Ведь общественное мнение не только может констатировать факты сознания, но и само является таким фактом. Поэтому оно дает возможность все­сторонне познавать состояния общественного сознания, из­мерять процессы, в нем происходящие.

В первую очередь это относится, конечно же, к задаче определения общего уровня массового сознания, существую­щего в обществе на данном этапе его развития. Анализ об­щественного мнения позволяет измерять степень культуры, грамотности, компетентности масс, меру их сознательности, того, насколько глубоко они понимают общественный инте­рес, насколько руководствуются им в своем отношении к действительности, границы их единодушия и т. д. Как ка­жется, примеров этому выше было приведено достаточно.

Путем обращения к общественному мнению можно выя­вить и структуру существующего в данный момент в обществе массового сознания — наличие и удельный вес в этой структуре различных элементов: обыденного сознания, тео­ретического знания, религиозного сознания и др. При этом большим преимуществом рассматриваемого метода является то, что он позволяет обнаружить не номинальную величину этих элементов, а их реальное, фактическое значение, что, как легко убедиться, далеко не всегда совпадает.

Возьмем такой пример. Пусть обсуждаемая проблема предполагает наличие у людей теоретических знаний в мас­штабе программы вуза, а среди взрослого населения страны лица с высшим образованием составляют 5 процентов. Ис­ходя из этих данных, казалось, логично было бы предполо­жить, что и в структуре массового сознания элементы тео­ретического знания составят минимум 5 процентов. Однако в действительности такой номинальный подход может ока­заться очень далеким от истины, во-первых, потому, что часть окончивших институты лиц может находиться (хотя бы в данном вопросе) в плену обыденных представлений, а во-вторых, потому, что и среди лиц, не имеющих высшего образования, может быть немало таких, кто (также хотя бы в рамках обсуждаемого вопроса) располагает теоретическим знанием.

В равной степени эффективно общественное мнение и в деле познания другой стороны субъективного мира масс — тех явлений их духовной жизни, которые обнимаются поня­тием «социальная психология». Общественное мнение дает ключ к измерению и общего состояния этой психологии (уровня настроений масс, их жизненного тонуса и т. д.), и ее отдельных элементов (например, связанных с категориями морали). Например, в III опросе анализ высказываний обще­ственности позволил составить представление о многих сто­ронах идейного и психологического облика советской моло­дежи.