3. Обыденное сознание или теоретическое знание?

С точки зрения постижение природы общественного мнения очень важным является еще одно расчленение обще­ственного сознания: в зависимости от уровня, степени глу­бины, с которой это сознание отражает действительность. Имея в виду эту сторону дела, в общественном сознании обычно различают, во-первых, научные взгляды и построе­ния, являющиеся результатом особой теоретической дея­тельности людей, так называемое теоретическое сознание, и, во-вторых, взгляды и представления, порождаемые повседневной, будничной практикой масс, то, что Ф. Энгельс на­звал обыденным, повседневным сознанием³.

Разумеется, в реальной жизни эти два вида обществен­ного сознания не разграничены друг от друга жесткими, не­проходимыми линиями, но находятся в состоянии подвиж­ного взаимодействия⁴. Вместе с тем их существенное отли­чие друг от друга не может вызывать никаких сомнений и необходимо должно учитываться наукой. Нужно даже сказать большее: пунктов, в которых теоретическое сознание отличается от сознания обыденного, не совпадает с послед­ним, значительно больше в количественном отношении и они гораздо весомее по существу, нежели пункты, в кото­рых эти сферы соприкасаются, совпадают друг с другом.

Линии Начать нужно, видимо, с самого процесса формирования

водораздела рассматриваемых видов сознания. Базой образования обы­денного сознания является непосредственный практический опыт людей, их повседневная, будничная деятельность. Соб­ственно говоря, обыденное сознание и представляет собой непосредственное стихийное отражение этого опыта в голо­вах людей⁵. Напротив, научное знание — результат специфической выделяемой в процессе общественного разделения труда, сознательной анализирующей деятельности человека. Наука представляет собой сложную форму отра­жения объективной действительности (в том числе практической деятельности людей), опосредствованную специфическими средствами теоретического анализа, так называемыми научными методами исследования. Субъектом обыденного сознания являются все члены общества, поскольку они в со­стоянии нормально, логически мыслить; наука, напротив,— продукт творчества особой группы людей, мыслителей раг ехсеllеnсе — ученых, теоретиков, исследователей, идеологии т. д.

Принципиально различается и содержание этих двух видов знания. Однако, как и в случае с отношением «идеоло­гия— наука», отношение между ними снова отнюдь не сов­падает с делением по принципу «ложно — истинно». Совер­шенно неверно полагать (хотя подобные взгляды не ред­кость), что обыденное сознание — исключительно ложное знание. Напротив, в его состав входит огромная масса вер­ных представлений и взглядов, многократно проверенных опытом, практикой и откристаллизовавшихся в тех аксио­мах практического рассудка, которые называются «народ­ной мудростью». А с другой стороны, крайне наивно рас­сматривать в качестве синонима истины и науку, чьи много­численные предложения и формулы постоянно, по мере развития познания меняются, то есть отметаются в качестве ложных.

Говоря о специфике обыденного сознания в отличие от научного, Маркс подчеркивал, что суть дела заключается в том, что первое ограничено миром явлений, в состоянии схватить лишь внешние связи, не способно проникнуть в мир сущностей и закономерностей. Наука, напротив, прони­кает в глубь вещей; ее содержание — прежде всего внутрен­ние, существенные, не видимые невооруженным глазом, не улавливаемые в непосредственном опыте связи и отношения действительности, объективные законы. В этой связи важно подчеркнуть, что если обыденное сознание фиксирует лишь прошедшие и настоящие ситуации, а относительно буду­щего может высказываться лишь в плане разного рода пожеланий, стремлений, надежд, не имеющих, как легко понять, никакой обязательной силы, то наука, на основании познанной необходимости, оказывается в состоянии строго предвидеть будущее и, следовательно, дает человеку возможность планомерно и сознательно строить свою деятельность с целью достижения тех или иных результатов.

Из сказанного становится ясным и различие в форме су­ществования обыденного сознания и научного знания. Пер­вое, в своем атомарном состоянии, осуществляется в виде выраженных в словесно-чувственной форме представлений человека, то есть в виде так называемых эмпирических суж­дений. Огромное место в нем занимает эмоциональная сто­рона; обыденное сознание — это не только взгляды и идеи, высказываемые в форме суждений, но и чувства, влечения, настроения людей, закрепляемые в традициях, обычаях, не­гласных нормах поведения и т. д. Словом, область обыден­ного сознания включает в себя элементы социальной психо­логии⁶. Теоретическое же сознание, в своем атомарном со­стоянии, осуществляется в форме предложений науки — в виде логических суждений, формул, графиков и т. д.

Эмоциональная сторона здесь хотя и присутствует, но подчинена абстрактному языку логических законов.

Анализируемое различие становится еще более резким, если обратиться к структуре обыденного сознания и науки, рассматриваемых как целое. Последняя, как известно, пред­ставляет собой стройную, всегда более или менее закончен­ную систему суждений, построенную в соответствии с зако­нами логики. Обыденное сознание никогда не является такой системой, это, скорее,— конгломерат взглядов и настроений образовавшихся в разное время, под воздействием различных условий, как правило, вне связи друг с другом. Конечно, нельзя считать, что эти взгляды вовсе не связаны между собой. Бесспорно, связь между многими из них суще­ствует, но она имеет не только логическую природу. Это — связь и в силу разного рода внешних, не имеющих отноше­ния к содержанию высказываемых суждений моментов, на­пример в силу эмоционального состояния людей и т. д. В ре­зультате в рамках обыденного сознания могут находиться и часто находятся суждения, взаимно исключающие друг друга по своему содержанию,— явление, совершенно невозможное в рамках науки, если только речь не идет об этане гипотетических построений.

Наконец, необходимо сказать о принципиальном разли­чии и в способах сохранения и распространения обоих видов сознания. Элементы обыденного сознания и исторически, и в каждый данный момент передаются от человека к чело­веку посредством стихийно складывающегося процесса — народных традиций, непосредственных коммуникаций, в ко­торые люди вступают между собой, молвы, слухов и т. д. Разумеется, научное знание также может передаваться в процессе непосредственного (в том числе сугубо личного) общения людей, однако такой способ функционирования и распространения для -науки не является определяющим. В отличие от повседневного сознания, которое складывается и распространяется и в процессе труда и в ходе дружеской пирушки, наука для своего распространения нуждается в школьном классе и университетской аудитории. Этот тип сознания предполагает целенаправленный и систематиче­ский процесс обучения, находящий свое выражение в раз­личных системах образования.

Поле Теперь, после всего сказанного, мы снова можем спросить: к какому же формирования из рассмотренных типов сознания следует отнести общественное мнение? общественного На каком уровне оно формируется? Совпадает ли оно по своему

мнения содержанию с обыденными представлениями или, напротив, с научным, теоретическим пониманием мира? За ответом на эти вопросы обратимся к практике изуче­ния общественного мнения. Приведем несколько взятых по­чти наугад мнений из нашего I опроса, обосновывающих уверенность людей в возможности предотвратить войну.

(1) «Моя уверенность основана на том, что война не яв­ляется средством для решения международных споров,— это доказывает история двух последних мировых войн. Люди разных убеждений уже пришли к этому выводу, и вылазки поджигателей войны (а их абсолютное меньшин­ство) не дадут им ничего». И. К., машинист погрузочной машины, 39 лет, г. Никель⁷.

(2) «Моя уверенность основана на том, что наши ученые создали мощную ракету, которая сразу смогла сбить амери­канский самолет». Р. Г., рабочая, 22 года, г." Лахденпохья.

(3) «Я просто не могу представить, что разразится вой­на-— ужасная катастрофа в жизни людей. Люди, вместо того чтобы жить счастливо, благоустроенно, верить каждый в свое светлое будущее, будут свидетелями развалин и руин, в которые превратится мир. Я верю в человечность и гуман­ность людей мира, перед которыми поджигатели войны бес­сильны». Бригадир-полевод, 21 год.

(4) «В положительные результаты переговоров я не верю, особенно если США будет представлять Никсон или ему подобные. Но их (западные державы) пугают и сдерживают наши достижения, особенно в области ракетной техники». С., старший инженер, 30 лёт, г. Ленинград.

(5) «-Нам пользы от войны нет никакой, мы в колхозе восстановили свое хозяйство, которое было разрушено вра­гами. Мы сейчас стали хорошо жить. Моя старая мать гово­рит, что никогда так не жили, как сейчас. Наша армия еще сильнее и могучее, так что капиталисты не посмеют на нас напасть». А., бригадир колхоза, 34 года, Дновский район Псковской области.

(6) «Моя уверенность основана на силе Советского Со­юза и нашей доблестной армии, на силе социалистического лагеря, на нежелании войны большинством людей земного шара, на наличии огромного количества стран, которые под­держивают нашу миролюбивую политику, хотя они и яв­ляются буржуазными». С. С., старший преподаватель педин­ститута, 45 лет, г. Витебск.

(7) «Каждое живое хочет жить, особенно когда жизнь хороша и счастлива. Ведь нет на земле цветка красивее, чем жизнь в полном расцвете сил. И это стремление к жизни должно победить в мировом масштабе». И. Я., чистильщик паровозных топок, 32 года, г. Фастов.

Это — всего лишь семь высказываний, семь из тысячи⁸. Однако и их вполне достаточно, чтобы понять, что представ­ляет собой общественное мнение с точки зрения уровня от­ражения действительности.

Прежде всего ясно, что, имея в виду мнения различных групп невозможно говорить о каком- либо одном уровне такого отражения, что нужно говорить о различных уровнях отражения действительности в рамках единого общественного мнения — люди мыслят и воспринимают окружающий их мир с различной степенью глубины.

Далее, из приведенных ответов ясно, что некоторые секторы общественного мнения целиком лежат в области обыденного сознания.

Вообще говоря, проблема возможности предотвращения войны в современную эпоху не относится к числу тех, чье решение, так сказать, встает непосредственно из самой ткани повседневной, будничной жизни людей,— ответ на этот вопрос дает лишь теоретическое сознание, осуществляе­мое или в форме науки или в форме идеологии. Поэтому ис­следователь, обратившийся по данному вопросу к общест­венному мнению, должен был бы, казалось, столкнуться с дилеммой, когда человек или имеет какое-либо мнение — и тогда оно должно совпадать (в той или иной степени, разу­меется,— в зависимости от образования, грамотности чело­века и пр.) с теоретическим знанием, почерпнутым этим че­ловеком из научных или пропагандистских источников, или вовсе не имеет никакого мнения. Однако в действительности этого не происходит. Как видно из приведенных высказы­ваний, даже по проблемам, имеющим чисто теоретическое решение, общественное мнение может складываться на уровне исключительно обыденного сознания. Достаточно обратить внимание на (3), (5) и (7) высказывания — все они выдержанны в тонах «веры», «желаний», «долженствования» и ни одно в тоне сколько-нибудь строгого учета и анализа фактов действительности; эмоциональный, чувственный «психологический» подход целиком заменяет здесь подход рациональный, «теоретический». И тем более это нужно ска­зать об общественном мнении, высказываемом по пробле­мам, имеющим не только теоретическое, но и эмпирическое, основанное на непосредственном опыте решение: оно сплошь и рядом складывается на уровне этого последнего решения, то есть на уровне обыденного сознания.

Вместе с тем другая часть выявленных в опросе мнений должна быть, безусловно, отнесена по их уровню скорее к сфере научного знания. Таково, например, (6) высказывание. Оно содержит перечисление как раз тех факторов (по край­ней мере, их части), которые, по свидетельству теоретиче­ского мышления, устраняют неизбежность войн в обществе. Ясно, что это мнение заимствовано из арсенала научных ис­тин, или, вернее сказать, научное знание превратилось в данном случае в индивидуальное мнение людей. И с подобным ­явлением исследователю общественного мнения приходится сталкиваться постоянно: общественное мнение в некоторых своих секторах складывается на уровне теорети­ческого сознания. Причём к числу таких секторов относятся не только те, что включают в себя «наиболее думающую» часть общества, так называемых интеллектуалов, чье индивидуальное сознание в силу приобретенного образования, характера деятельности и т. д. является по преимуществу научным, но и те секторы, которые включают в себя людей, преимущественно занятых физическим трудом. Мнения, высказываемые последними, также могут быть в своей ос­нове научными, сложившимися на уровне теоретического сознания.

Наконец, если на одном полюсе общественного мнения группируются представления, рожденные в сфере обыден­ного сознания, а на другом его полюсе — предложения, сфор­мулированные теоретическим мышлением, то все «про­странство» между этими полюсами заполнено суждениями, представляющими собой различные комбинации обоих уров­ней сознания. Можно предположить, что в современном обществе, характеризующемся большим, или меньшим проникновением науки в массы, это «пространство» в рамках единого общественного мнения представляет довольно зна­чительную величину.

Таким образом, возвращаясь к поставленному выше воп­росу, мы должны признать, что общественное мнение не мо­жет быть отнесено исключительно к обыденному сознанию или к теоретическому знанию; оно может формироваться и в действительности всегда формируется как на том, так и на другом уровнях отражения действительности.