1.4. Отграничение кражи от смежных составов преступления

Распространенность не только краж, но других форм хищения, а также различных составов некорыстных преступлений против собственности на практике создает многочисленные трудности с отграничением кражи от других составов преступлений.

Актуальными являются вопросы отграничения кражи от самоуправства и преступлений против общественной безопасности, здоровья населения и общественной нравственности. При внешней схожести действий при самоуправстве и краже эти преступления различаются:

1) по непосредственному объекту преступления;

2) по предмету: предметом кражи является чужое, а при самоуправстве - спорное имущество;

3) по способу: для кражи характерен именно тайный способ изъятия, при самоуправстве он может быть и открытым, сопровождаться применением насилия или его угрозой;

4) по последствиям: для самоуправства обязательным признаком является существенный вред, отсутствующий в краже;

5) по субъекту;

6) по субъективной стороне: кража совершается только с прямым умыслом, самоуправство - как с прямым, так и с косвенным.

В судебной практике наибольшие трудности возникают с отграничением состава кражи от мошенничества. Разграничение может проводиться по нескольким критериям.

Во-первых, при краже имущество изымается у потерпевшего помимо его воли, тайно от него. При мошенничестве собственник или законный владелец сам передает имущество преступнику, будучи введенным им в заблуждение в результате обмана или злоупотребления доверием.

Во-вторых, элементы обмана могут присутствовать не только в мошенничестве, но и в краже. Но при мошенничестве обман является способом завладения имуществом, а при краже обман направлен только на получение доступа к имуществу, которое в дальнейшем изымается тайно от собственника (например, проникновение в квартиру под видом слесаря-сантехника).

В-третьих, при мошенничестве имущество должно передавать преступнику дееспособное лицо, чьи действия по распоряжению имущества являются юридически значимыми. Если имущество с субъективной стороны «добровольно» передают злоумышленнику недееспособные либо ограниченно дееспособные лица, например, душевнобольные или малолетние, то поведение преступника образует кражу, а не мошенничество.

Наконец, в-четвертых, при мошенничестве лицо передает преступнику имущество для осуществления относительно переданного имущества каких-либо юридических полномочий: владения, пользования, иногда распоряжения. Если собственник сам передает преступнику имущество, но не для осуществления каких-либо полномочий, а для осуществления чисто технических функций (для примерки, осмотра, оценки) - налицо кража, а не мошенничество. Надо учитывать, что, в отличие от кражи, предметом мошенничества может выступать не только имущество, но и право на имущество

В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 г. № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» освещены актуальные вопросы отграничения кражи от мошенничества при все более распространенных ситуациях хищения чужих денежных средств путем использования украденной или поддельной кредитной (расчетной) карты. В случае, если выдача денег преступнику осуществляется через банкомат без участия уполномоченного работника кредитной организации, его действия должны квалифицироваться как кража. Как мошенничество должно квалифицироваться хищение чужих денежных средств, находящихся на счетах в банках, путем использования похищенной или поддельной кредитной либо расчетной карты тогда, когда лицо путем обмана или злоупотребления доверием ввело в заблуждение уполномоченного работника кредитной, торговой или сервисной организации, так как здесь вводится в заблуждение то лицо, которое непосредственно проверяет правильность и обоснованность проводимого платежа.

 Данный пункт Постановления стал результатом острых дискуссий между представителями судейского сообщества на всех уровнях на всех стадиях обсуждения. Многие судебные работники склонялись к победившей точке зрения, согласно которой надо учитывать основания, позволяющие отнести рассматриваемые случаи - получение денег из банкомата или осуществление платежа по чужой карте происходит втайне от владельца банковского счета и самого банка – к мошенничеству. Но определяющим обстоятельством стал тот факт, что такие операции происходят при помощи электронного программно-технического устройства, обмануть которое невозможно. Поэтому содеянное представляет собой кражу, а не мошенничество.

Предварительное изготовление поддельной кредитной (расчетной) карты в целях хищения денежных средств со счета в особо крупном размере или организованной группой образует приготовление к особо квалифицированной краже (ч. 1 ст. 30 и ч. 4 ст. 158 УК РФ), либо приготовление к особо квалифицированному мошенничеству (ч. 1 ст. 30, ч. 3 или 4 ст. 159 УК РФ) в зависимости от того, каким образом было совершено последующее хищение денег со счета - через банкомат (нет обмана - кража) либо с участием уполномоченного работника кредитной (торговой, сервисной) организации (присутствует обман - мошенничество). На этом основании Ю.Ю. Уланова не соглашается с разъяснениями в п. 14 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 51 от 27 декабря 2007 года «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» о том, что такие действия следует квалифицировать только как приготовление к мошенничеству.²⁴

Кража отличается от присвоения и растраты по признакам субъекта. Субъектами присвоения и растраты являются лица, которым имущество вверено на основе трудовых отношений, гражданско-правового договора или на других основаниях; виновный для совершения хищения использует имеющиеся у него полномочия относительно вверенного имущества. При краже субъектами выступают лица, которые не имеют никаких полномочий относительно похищаемого имущества. В некоторых случаях при краже субъект имеет лишь доступ к имуществу в силу трудовых отношений (хищения с предприятий, совершаемые их работниками).

В отличие от кражи, имущество при присвоении или растрате вверяется, то есть изначально находится в ведении виновного, поэтому неправомерное завладение им осуществляется не путем изъятия, а путем обращения чужого имущества в пользу виновного или в пользу других лиц.

Особенности момента окончания присвоения и растраты обусловлены тем, что, в отличие от кражи, при которой происходит изъятие имущества, при присвоении и растрате это имущество уже как бы изъято и находится в ведении виновного. В связи с этим у субъекта изначально имеется реальная возможность распоряжаться этим имуществом по своему усмотрению, поэтому момент окончания присвоения и растраты связан не с возможностью распоряжения имуществом, а с началом выполнения действий, направленных на обращение имущества в свою пользу.

Кража имеет определенное сходство с составом преступления, предусмотренного ст. 166 УК РФ («Неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения»). Главное юридическое различие между этими преступлениями заключается в том, что кража - это хищение, а преступление, предусмотренное ст. 166 УК РФ, как это прямо зафиксировано в названии и диспозиции статьи, хищением не является, а относится к числу иных корыстных преступлений против собственности.

Отсюда и фактические критерии их разграничения. При краже имущество изымается обязательно с корыстной целью, с целью обращения имущества в пользу виновного или иных лиц, в судьбе которых виновный заинтересован материально.

Неправомерное завладение транспортными средствами может осуществляться и чаще всего осуществляется и не с корыстной целью, а с целью покататься, использовать автомашину для поездки, для совершения преступления и т. п. ²⁵ При совершении данного преступления возможна и корыстная цель, но она удовлетворяется не за счет обращения транспортного средства в пользу виновного или других лиц, а иными способами (например, использование угнанной автомашины для извоза).

При определенных обстоятельствах кража может соприкасаться с умышленным уничтожением или повреждением чужого имущества, когда похищенное имущество умышленно уничтожается преступником. В одном случае факт уничтожения имущества свидетельствует о том, что оно изымалось не по корыстным мотивам, что говорит об отсутствии хищения и необходимости квалификации действий виновного только по ст. 167 УК РФ. Во втором случае уничтожение имущества может являться способом распоряжения похищенным имуществом, что требует квалификации только по ст. 158 УК РФ (уничтожает похищенное имущество, которым он не может воспользоваться).

В судебной практике последних лет все чаще встречается проблема отграничения кражи от мелкого хищения, состав которого не влечет за собой квалификации по статьям уголовного законодательства.

Мелкое хищение является административным правонарушением, квалифицирующимся по ст. 7.27 КоАП. Мелкое хищение характеризуется наличием следующих признаков, которые должны присутствовать одновременно в составе правонарушения:

а) размер хищения не может превышать одной тысячи рублей;

б) хищение может быть совершено только в формах кражи, мошенничества, присвоения и растраты;

в) хищение не должно содержать квалифицирующих и особо квалифицирующих признаков названных выше форм хищений.

Ю.Ю. Уланова на основе исследования данных о рецидивности краж делает вывод о расхождении содержания нормы о мелком хищении в КоАП РФ с требованиями судебной практики. Проблема в том, что указание в примечании к норме о мелком хищении только на стоимость похищенного имущества объективно не свидетельствует об общественной опасности этого хищения. В связи с этим Ю.Ю. Уланова предлагает примечание к ст. 7.27 Кодекса об административных правонарушениях Российской Федерации изложить в следующей редакции: «Хищение чужого имущества признается мелким, если стоимость похищенного имущества не превышает одну тысячу рублей. ²⁶Хищение на сумму менее тысячи рублей может повлечь уголовную ответственность с учетом предмета хищения, его количества в натуре (веса, объема), обстоятельств совершения преступления, значимости похищенного для потерпевшего и его мнения об этом, а также данных о личности лица, совершившего хищение».

Простое хищение, т. е. хищение в размере, не превышающем 250 тыс. рублей. Простое хищение предусмотрено основными составами всех форм хищения. Минимальный размер простого хищения различен в зависимости от формы хищения. Если совершена кража, мошенничество, присвоение или растрата, уголовная ответственность возможна только при превышении одной тысячи рублей при условии, что отсутствуют признаки ч. 2,3 ст. 158-160 УК; при совершении любой формы грабежа или разбоя минимальный размер хищения определяется с того размера, при котором не действует ч. 2 ст. 14 УК, предусматривающая понятие малозначительного деяния.

Таким образом, из всех смежных составов преступления в судебной практике наибольшие трудности возникают с отграничением кражи от мошенничества. Разграничение может проводиться по критериям, в первую очередь, способа хищения, который при краже всегда характеризуется тайной умысла, а при мошенничестве происходит введение в заблуждение в результате обмана или злоупотребления доверием. Другим критерием разграничения является субъективная сторона, которая при мошенничестве в обязательном порядке является дееспособным лицо, а в случае отсутствия дееспособности потерпевшего состав квалифицируется как кража. В современной практике все большую актуальность приобретают вопросы отграничения кражи от мошенничества в случаях хищения чужих денежных средств путем использования украденной или поддельной кредитной (расчетной) карты. Здесь критерием будет являться участие уполномоченного работника кредитной организации, без которого действия преступника должны квалифицироваться как кража. Как мошенничество квалифицируется хищение чужих денежных средств, находящихся на счетах в банках, путем использования похищенной или поддельной кредитной либо расчетной карты. Развитие электронных средств платежей дают основания прогнозировать появление новых составов преступления на стыке кражи и мошенничества. Поэтому необходима постоянная кропотливая работа законодателя по анализу действующей судебной практики и приведению законодательства в соответствие с требованиями правовой охраны усложняющегося гражданского оборота.