1zhuravleva_s_m_ivanov_a_v_fotieva_i_v_filosofiya_chast_ii_te

он свободно проникает через лист толстого бристольского картона и, следовательно, может отчасти заменить лучи Рентгена.

Опыты свои Дюссо демонстрировал перед Парижской Академией Наук, и специальная печать полна восторженных отзывов о новом способе освещения, который лишь остается разработать технически.

Передача силы на расстояние без проводов

Говоря об электрическом свете, нельзя не отметить другого важного применения электричества: передачи силы на расстояние без посредства проводов. Создается новая отрасль механики, так называемая «телемеханика», т.е. механическое действие на расстоянии. Еще десять лет тому назад, после первых удачных попыток телеграфирования на расстояние, было указано, что дальнейшим приложением герцевских электрических волн должна явиться передача энергии без проводов. Много ученых и техников в разных странах упорно работает над этим вопросом, и, повидимому, он близок к практическому разрешению.

Управление лодкой и дирижаблем без команды

Что касается теоретического решения, то оно найдено и блестяще подтверждено рядом удачных опытов. Уже имеются подводные и надводные лодки, торпеды и даже дирижабли, которыми при помощи электрических волн можно управлять — на расстоянии! Так, минувшим летом в Хемнице демонстрировалась модель дирижабля длиною около 5 аршин, летавшая под потолком театрального здания; она поворачивалась, поднималась и опускалась по воле изобретателя, который управлял движением со сцены.

На той же модели демонстрировалось автоматическое сбрасывание груза над любым пунктом местности. В настоящее время количество энергии, затрачиваемой на управление издали, еще слишком велико, чтобы можно было применить способ к гигантским «Цеппелинам», требующим сотен лошадиных сил механической энергии. Но когда удастся удешевить управление,

281

человечество приобретет страшное оружие, более страшное, чем обыкновенные дирижабли. Не менее грозным орудием на море явятся автоматические мины и целые суда, не требующие команды для своего управления.

Искусственные ароматы цветов

Весьма велики также и успехи химии, о которой еще недавно думали, что она сделала все, что могла. В своей речи на открытии «Общества для исследования природы, имени Вильгельма II» знаменитый химик Э. Фишер познакомил широкие круги публики со многими тайнами промышленной химии последнего времени. Доказывается, что изготовление искусственного индиго в шесть раз сократило добычу натуральной краски из растения того же названия. Во всех случаях в парфюмерии и кондитерском деле запах фиалки достигается исключительно применением искусственного иоина, и даже такое сложное по составу ароматическое масло, как розовое, уже получено искусственно и обходится дешевле настоящего. А ведь запах розы, казалось еще недавно, представляет необычайную трудность для искусственного получения, так как аромат царицы цветов зависит от присутствия почти полутораста различных сложнейших органических веществ! И все они получены ныне искусственно из далеко не благовонной каменноугольной смолы!

Искусственные чай и кофе

Для любителей кофе и чая несомненный интерес представляет искусственное получение их действующих начал — кофеина и теина. Когда получать таким же образом ароматические вещества кофейных бобов и чайных листьев, то эти напитки станут изготовляться искусственно и не будут уступать по качеству настоящим, значительно превзойдя их дешевизной.

Заканчивая разговор о неклассической науке, следует сказать о том, что многие научные открытия первой половины ХХ века легли в основу научно-технической революции 60-х годов этого столетия. Так, разработки в области логики и

282

математики 20-х годов фактически легли в основу языков научного программирования. Разработки Циолковского и Кондратюка в области космонавтики и космической техники сделали возможной практическую космонавтику. Исследования атомного ядра супругами Кюри подготовили почву для возникновения атомной энергетики.

283

Законы эволюции и самоорганизации сложных систем131

С.П. Курдюмов Многие проблемы современного мира: экологические, совместного устойчивого и неконфликтного развития стран и регионов, безопасности (разрешенные области коэволюции человечества и природы, катастрофы типа ядерной зимы вследствие взрывов термоядерного оружия или удара о Землю крупного астероида, химические, биологические катастрофы, сама теория катастроф; классификация и сценарий их развития) требуют общего методологического подхода. Анализ даже простейших базовых моделей таких систем (или сред) привел к ряду фундаментальных открытий в особенностях их поведения и эволюции. Идеи нелинейного мира и эволюция его структур позволили по-новому подойти к пониманию многих философских и религиозных представлений, увидеть общую основу самоорганизации процессов мира. Оказалось возможным вторгнуться в такие предельно сложные явления психики, как интуиция, толкуемые в синергетике как общее свойство открытых нелинейных систем… Главный результат состоит в новом мировидении и в новых возможностях понимания и управления сложными открытыми системами. Предложенные подходы позволяют снять представления о противостоянии духовных и материальных начал мира и по-

новому увидеть неоднозначное будущее человечества и природы. Перед вами некая среда, и вы, пользуясь определенным запа-

сом энергии и свойственной представителям человечества самоуверенностью, попытаетесь навязать этой среде какую-то организацию — накачиваете ее энергией, заставляете ее быть нагретой до высокой температуры в определенной области и т.д. Проблемы экологии, экономики показывают, что с нелинейными открытыми системами, с природой так поступать нельзя. Надо учитывать собственные тенденции развития процессов в самой среде. Не только внешние силы заставляют среду изменяться, но и ее внутренние закономерности развития, характерные для данной среды направления процессов, приводящие к образованию структур.

131 Курдюмов С.П. Законы эволюции и самоорганизации сложных систем // Матер. Междунар. научн. конф. «Алтай — Космос — Микрокосм» (Барнаул — Горный Алтай, 6-11 июня 1994 г.). — С. 74.

284

И ничего другого вы не построите. Вы будете менять характер воздействия на среду, деформировать ее, а она все равно «свалится» на устойчивые (одно из устойчивых) образования, на свои собственные функции. Правило запрета говорит, что бессмысленно тратить энергию и время на насилие над сложными нелинейными системами. Надо знать, как они функционируют и с минимальными усилиями возбуждать то, что им адекватно.

В.И. Вернадский132

Воспоминания современников удивительно единодушны в оценке его личности. Перед нами встает человек на редкость гармоничный — не простой гармонией младенца, не ведающего страданий и зла жизни, а той сложной, достигнутой большим трудом «динамичной» гармонией, за которой стоят опыт и знания, высочайшее напряжение и железная воля. Она проявляется в удивительной «сцентрованности» личности, в равновесии и самообладании; в редком сочетании ярко выраженной индивидуальности при полном отсутствии мелкого «я».

Вот воспоминания одного из студентов: «Обыкновенно он был мягок и поразительно вежлив. Казалось, что он боялся сказать вам хоть одно неприятное слово — да так, наверное, оно было и на самом деле. Но когда было надо, эта мягкость сменялась железной твердостью. Владимир Иванович становился непреклонным и неумолим, но грубым он не был никогда».

Дочь, Н.В. Вернадская-Толль: «Он был абсолютно бесстрашен. Он никогда и ничего не боялся и ни для кого и ни для чего не шел против своей совести».

А.М. Фокин, доктор геолого-минералогических наук, родственник Владимира Ивановича: «Искушений изменить своему долгу у него не было, он неизменно оказывался выше их, притом, без борьбы и всякого намека на браваду или самовыпячивание. Очевидно, он принадлежал к тем, кто слишком внутренне занят, и удовлетворение от свершенного для него неизмеримо

132 Из книги: Иванов А.В., Фотиева И.В., Шишин М.Ю. Скрижали метаистории: творцы и ступени духовно-экологической цивилизации. — Барнаул, 2006. — С. 590.

285

превышало все житейские радости… Карьеризм, низкопоклонство, корысть и прочие компромиссы с юности и до конца его дней были ему чужды… Попыткам оказать давление на свою мысль он мог только удивляться».

Но достигалась эта гармония большим трудом — и внутренним, и внешним. «Всех, близко знавших Вернадского, удивляла и приводила в восхищение строгая размеренность его жизни», связанная с теми огромными задачами, которые он перед собой ставил. «Так как я хочу кончить свою книгу, то я веду строгий режим», — писал он в письме к Б.Л. Личкову. Академик Н.Н. Лузин говорил ему: «Ваша изумительная работоспособность, без сомнения, стоит в связи с чрезвычайной регулярностью и неуклонностью в работе и жизни».

Понятно, что подобная личность должна была не просто тяготеть к синтетическому, целостному охвату мира и подвести под него научную основу, но и переживать эту целостность с поразительной яркостью и силой. Он был «чистым» ученыместественником, причем выдающимся, если не сказать гениальным. И в то же время он — живое воплощение синтеза, того самого «живого знания», о котором писали еще славянофилы. Размышляя о феномене разума, он постоянно размышляет: почему мысль играет такую фундаментальную роль в мировом процессе? Тонкая грань отделяет его от радикального вывода: мысль — субстанциальна, это живая сила мироздания. Глубокий интерес к истории, философии, религии проходит через всю его жизнь, и чем дальше, тем яснее для него взаимосвязь этих форм постижения мира. «Из всех решений, может быть, наиболее глубокое решение метемпсихоза в ее буддийском решении

— с боготворчеством, путем постепенного возвышения поколений — отдельных из них личностей — к сверхчеловеческому состоянию». «Невозможность основываться на единой культуре христианства и Западной Европы теперь ясна. Китай, Индия глубоко охватывают человечество». «По-видимому, вопросы души начинают все больше и больше входить в науку. Это и должно быть, так как понятия материи, энергии потеряли прежние формы… Я считаю себя глубоко религиозным человеком… Всякая религия и всякое теологическое построения может сосуществовать с научным мировоззрением».

286

Десять наиболее красивых физических экспериментов133

Роберт Криз. сотрудник Философского Факультета Университета штата Нью-Йорк, и Стони Брук, историк Вгооkheaven National Laboratory, опросили американских физиков, чтобы определить десять красивейших экспериментов за всю историю этой науки. В перечень наиболее выдающихся физиков всех времен и народов вошли:

Эксперимент итальянского ученого Галилео Галилея с падающими предметами. Он бросал различные предметы вниз с Пизанской башни, засекая время их падения. Галилей впервые выяснил, что тяжелые предметы падают вниз так же быстро, как

илегкие.

Эксперимент американского физика, лауреата Нобелевской премии Роберта Милликена, благодаря которому был измерен заряд электрона. Для этого Милликен взял стеклянный ящик, верх и дно которого были сделаны из металла. Эти металлические пластины были противоположно заряжены. Далее Милликен вспрыскивал в ящик масло. Частицы масла приобретали электрический заряд. После многократного повторения этого эксперимента Милликен заметил, что заряд частицы масла зависел не только от уровня заряда железных пластин.

Эксперимент Исаака Ньютона. Английский физик и математик пропустил луч света через прозрачную призму. В результате эксперимента Ньютон выяснил, что свет, кажущийся белым, можно разложить на красную, оранжевую, желтую, зеленую, голубую, темно-синюю, фиолетовую составляющие и открыл явление, называемое дисперсией света.

Эксперимент Томаса Янга. Молодой английский врач и ученый доказал, что Ньютон не совсем прав. Он завесил окно и проделал небольшое отверстие, через которое луч света падал на зеркало. Янгу удалось разложить луч света на две составляющие — темную и светлую. Это явление присуще только волнам. Таким образом Янг доказал, что свет имеет не только корпускулярную, как доказал Ньютон, но и волновую природу.

133 [Электронный ресурс] — URL: http://innovatory.narod.ru/washprofile.html

287

Эксперимент Генри Кавендиша. Английский физик определил, насколько велика сила притяжения между двумя объектами. Для этого он использовал палку, на концах которой подвесил металлические шарики. Рядом он расположил большие шары и с помощью телескопа следил, как маленькие шары притягиваются к большим. В результате была достаточно точно определена константа гравитации, что позволило Кавендишу определить вес земного шара.

Эксперимент Эратосфена Киренского. Библиотекарь Александрийской библиотеки, живший в третьем веке до н.э., определил радиус земного шара (примерно 6311 км) — ошибка составила всего 5%. Для этого он воспользовался геометрическими формулами и информацией о длине тени, которую отбрасывают солнечные часы в Александрии и на юге Египта.

Эксперимент английского физика, лауреата Нобелевской премии Эрнеста Резерфорда, в результате которого был открыт атом. Изучая рассеяние альфа-частиц при прохождении их через золотую пластину, Резерфорд пришёл к выводу, что в центре атомов существует массивное положительно заряженное ядро. Чуть позже Резерфорд предложил планетарную модель атома, представляющую собой подобие Солнечной системы: в центре

—положительно заряженное ядро, вокруг него по орбитам движутся отрицательно заряженные электроны.

Эксперимент Жана-Бернара-Леона Фуко. Французский физик экспериментально доказал вращение Земли вокруг оси с помощью 67-метрового маятника, подвешенного к вершине купола парижского Пантеона. Подобный маятник можно увидеть в Петербурге в Исаакиевском соборе.

Эксперимент немецкого физика Клауса Йонссона, проведенный в 1961 году, доказавший, что свет состоит из протонов, электронов и других элементарных частиц. Йонссон практически повторил эксперимент Томаса Янга двухвековой давности, только вместо луча света — поток электронов. Этот эксперимент, по мнению опрошенных, занял первое место по красоте и также первое место по бесполезности. Дело в том, что его результаты были предсказаны в начале XX века двумя великими учеными Альбертом Эйнштейном и Максом Планком, ставшими родоначальниками квантовой физики.

288

Две культуры и научная революция 134

(в сокращении)

Чарлз Перси Сноу По образованию я ученый, по призванию — писатель. Я постоянно соприкасаюсь с двумя разными группами, вполне сравнимыми по интеллекту, принадлежащими к одной и той же расе, не слишком различающимися по социальному происхождению, располагающими примерно одинаковыми средствами к существованию и в то же время почти потерявшими возможность

общаться друг с другом.

На одном полюсе — художественная интеллигенция, ко-

торая случайно, пользуясь тем, что никто этого вовремя не заметил, стала называть себя просто интеллигенцией, как будто никакой другой интеллигенции вообще не существует, на другом — ученые, и как наиболее яркие представители этой группы — физики. У обеих групп странное, извращенное представление друг о друге. Они настолько по-разному относятся к одним и тем же вещам, что не могут найти общего языка даже в плане эмоций.

Среди художественной интеллигенции сложилось твердое мнение, что ученые не представляют себе реальной жизни и поэтому им свойствен поверхностный оптимизм. Ученые со своей стороны считают, что художественная интеллигенция лишена дара провидения, что она проявляет странное равнодушие к участи человечества, что ей чуждо все, имеющее отношение к разуму и так далее.

Я помню, как меня с пристрастием допрашивал один видный ученый: «Почему большинство писателей придерживаются воззрений, которые наверняка считались бы отсталыми и вышедшими из моды еще во времена Плантагенетов? Разве выдающиеся писатели XX века являются исключением из этого правила? Йитс, Паунд, Льюис — девять из десяти среди тех, кто определял общее звучание литературы в наше время, — разве они не показали себя политическими глупцами, и даже больше — политическими предателями? Разве их творчество не приблизило Освенцим?»

Честный ответ на этот вопрос состоит в признании, что между некоторыми художественными произведениями начала

134 Сноу Ч.П. Портреты и размышления. — М., 1985. — С. 195-226.

289

XX века и самыми чудовищными проявлениями антиобщественных чувств действительно есть какая-то связь и писатели заметили эту связь с опозданием, заслуживающим всяческого порицания. Это обстоятельство — одна из причин, побудивших некоторых из нас отвернуться от искусства и искать для себя новых путей.

Таковы два источника взаимонепонимания между двумя культурами.

На одном полюсе — культура, созданная наукой. Те, кто к ней причастен, не нуждаются в том, чтобы полностью понимать друг друга, что и случается довольно часто. Биологи, например, сплошь и рядом не имеют ни малейшего представления о современной физике. Но биологов и физиков объединяет общее отношение к миру; у них одинаковый стиль и одинаковые нормы поведения, аналогичные подходы к проблемам и родственные исходные позиции.

На другом полюсе отношение к жизни гораздо более разнообразно. Совершенно очевидно, что, если кто-нибудь захочет совершить путешествие в мир интеллигенции, он встретит множество различных мнений и чувств. Но я думаю, что полюс абсолютного непонимания науки не может не влиять на всю сферу своего притяжения. Абсолютное непонимание придает привкус ненаучности всей «традиционной» культуре.

Само собой разумеется, что выдающиеся ученые, обладавшие недюжинной энергией и интересовавшиеся самыми разнообразными вещами, были всегда; есть они и сейчас, и многие из них читали все, о чем обычно говорят в литературных кругах. Но это исключение. Большинство же, когда мы пытались выяснить, какие книги они читали, скромно признавались: «Видите ли, я пробовал читать Диккенса...» Живут же они своей полнокровной, вполне определенной и постоянно развивающейся культурой. Ее отличает множество теоретических положений, обычно гораздо более четких и почти всегда значительно лучше обоснованных, чем теоретические положения писателей. С социальными проблемами ученые, безусловно, соприкасаются чаще многих писателей и художников. В моральном отношении они, в общем, составляют наиболее здоровую группу интеллигенции, потому что в самой науке заложена идея справедливости и почти все

290