1zhuravleva_s_m_ivanov_a_v_fotieva_i_v_filosofiya_chast_ii_te

токов, основных черт и путей решения. Авторы отмечают, что проблемы экологии начали обсуждаться только в 70-х годах прошлого века, результатом чего явилась разработанная в рамках ООН Программа по окружающей среде (UNEP). Мощный импульс получили «зеленые» общественные движения, в том числе и всемирно известный «Гринпис». Огромные средства развитых стран были вложены в модификацию так называемых «грязных» технологий. В 1992 году в Рио-де-Жанейро состоялась Конференция ООН по окружающей среде и развитию (КОСР-2). Центральным достижением конференции стало введение в широкий оборот термина устойчивое развитие, sustainable development, как альтернативы прежнему, природоразрушительному курсу цивилизации, и создание «Повестки на XXI век», а в 2002 году в Йоганнесбурге состоялось очередное заседание, на котором были подведены итоги десятилетия. Но, как подчеркивают авторы, так и не был признан факт, что пла-

нета практически уже вступила в фазу полномасштабного экологического кризиса и что кризис этот требует радикального пересмотра существующих принципов мирового развития112.

Основные составляющие кризиса известны: загрязнение атмосферы, мирового океана и почв; опустынивание, потепление климата и т.д. Все эти процессы требуют незамедлительных мер, но основная проблема заключается, как считают многие исследователи, в гипер-потребительской ориентации совре-

менного общества. Ее результатом является стремительное истощение ресурсов планеты и растущий уровень загрязнений. Поэтому в качестве одной из важнейших мер по преодолению кризиса считается экологическое образование и воспитание —

прежде всего воспитание разумных самоограничений, сдерживания потребительских запросов, с учетом возможностей биосферы. Вторая по значимости мера — внедрение и распростра-

нение природосберегающих технологий, в первую очередь, пе-

реработки отходов, технологий энергосбережения и так называемой альтернативной энергетики (солнечных модулей, мини- и микроГЭС, ветроэлектростанций, биогазовых установок).

112 Данилов-Данильян В., Лосев К., Рейф И. Перед главным вызовом цивилизации. Взгляд из России. — М., 2005. — С. 173.

251

Еще одна проблема, которой уделяли серьезное внимание самые разные авторы, от инженеров до философов, связана с

развитием техники и новых технологий. Здесь обычно выделя-

ют два аспекта.

Первый связан с растущими угрозами безопасности общества. Во-первых, это опасность, связанная с разработками все новых видов оружия. Во-вторых, это рост цены ошибок в управлении технологическими процессами и опасность последствий технических сбоев в оборудовании. В-третьих, возможно возникновение новых опасностей в связи с проникновением профессиональных технологий в быт. Это уже происходит в связи с компьютеризацией, механизацией, автоматизацией работ по дому. «Постоянно расширяются возможности различных экстремистов и криминалитета в подпольном изготовлении взрывчатки, зажигательных смесей, отравляющих веществ… Американский ученый Билл Джой, бывший сопредседателем президентской комиссии по прогнозированию будущего информационных технологий, смотрит на будущее постиндустриального общества пессимистически... Он утверждает, что мы вступили в новое столетие без какого-либо плана действий, не контролируя ситуацию и не имея возможности ее затормозить»113.

В то же время можно предположить, что эти ситуации человечество — при достаточном усилии — все же способно до известной степени взять под контроль. Гораздо опаснее другие, связанные с растущей возможностью воздействия непосредственно на организм и психику человека. Прежде всего, надо выделить комплекс проблем, связанный с тотальной компьютеризацией, о чем мы уже говорили. Возникает впечатление, что современное компьютеризированное общество прямым путем движется по пути, предсказанному еще выдающимся фантастом Р. Брэдберри в его знаменитом романе-антиутопии «451º по Фаренгейту». При этом вряд ли можно согласиться с фаталистической позицией некоторых современных ученых, воспринимающих эти процессы как нечто неизбежное и неотвратимое. То, что создано человеком, может и должно человеком же корректироваться.

113 Владимиров В. Глобальные угрозы человечеству // Основы безопасности жизнедеятельности. — 2006. — № 9.

252

Не менее острые дискуссии вызывает развитие биомедицинских технологий. Не только генная инженерия, но и технологии искусственного оплодотворения, операции по смене пола, пересадке органов, использованию стволовых клеток; новые возможности поддержания жизни в организме и, соответственно, проблема эвтаназии; развитие нанотехнологий, на основе которых, по мнению многих авторов, можно создать «че- ловека-киборга» — вызывают закономерные споры и опасения. Не вдаваясь в детали этой обширной темы, резюмируем лишь, что эти дискуссии так или иначе связаны с одной центральной проблемой: можно ли действительно «перекроить», пересоздать человека — его организм и психику, можно ли «усовершенствовать» природу?

Здесь, на наш взгляд, достаточно четко выделяются два лагеря: «разумных пессимистов» и «неразумных оптимистов». Аргументы последних понятны и, к сожалению, иногда напоминают мичуринские лозунги о том, что мы не должны ждать милостей от природы. В самом деле: если генная инженерия позволяет, например, избавить человечество от генетических заболеваний, то что, казалось бы, можно возразить против этой благородной цели? Далее утверждается, что человек должен, наконец, получить право выбора в таком важном деле, как состояние и параметры собственного организма, вплоть до пола и внешности. Таким образом, в лагерь «оптимистов» входят те, кто считает, что любое вмешательство в природу, в том числе природу человека, и оправдано, и возможно. Это, по сути, постмодернистский подход, при котором отрицается незыблемость законов природы, а человек не воспринимается как ее неотъемлемая часть.

«Разумные пессимисты» придерживаются противоположных позиций, будучи убежденными, что человек неразрывно связан с природно-космическими законами, причем эти законы крайне сложны, люди не знают и сотой доли процента их, и любое вмешательство не должно касаться неких фундаментальных основ. М. Бертильссон пишет: «Расцвели исследования гибридов, монстров, пересечения границ. Такие работы иногда мотивированы желанием освободить людей от рабства природы и общества с риском сорваться в царство чистой сво-

253

боды... Для научно-технического комплекса индивид — используемый ресурс, а попытки охранять его “святость” правом, морально-этическим комплексом — барьер для прогресса»114. Но в результате, как признает сама автор «…природа осталась непредсказуемой. Она разверзается природными катастрофами: землетрясения, пожары, молнии, наводнения... Природа мстит в форме рисков и опасностей»115. Кроме этого, хотя активно проводится мысль о «естественности выбора» своего тела — расы, пола и пр., но люди «…активно сопротивляются»116, что, возможно, свидетельствует об их здоровой интуиции. Таким образом, техническая возможность вмешательства

вприроду не означает оправданности такого вмешательства, а попытки «ломки» природных законов имеют непредсказуемые последствия. «Если раньше считалось, что гены передаются исключительно родителями потомка, ныне стало ясно: передача генов, иными словами, генный трансфер, имеет место и между отдельными представителями одного и того же вида, и между различными видами!.. Становится очевидным, что игры

биологов, например, с генами помидора могут непредсказуемым образом затронуть всю биосферу»117.

Самый же весомый, на наш взгляд, контраргумент «разумных пессимистов» связан с тем, что «оптимисты» собираются лечить последствия, не затрагивая причин. В самом деле: с чем,

впервую очередь, связан растущий уровень заболеваний, в том числе и генетических? С экологическими проблемами, вредными привычками, с ложными жизненными ориентациями (а, значит, неблагополучием общества в целом). Не решив эти проблемы, мы будем вынуждены постоянно искать новые и новые методы лечения, не успевая за разрушительными процессами. Что же касается «выбора своего тела» (в том числе всевозможных операций по омоложению), то за этим стремлением стоит чаще

114 Бертильссон М. Второе рождение природы: последствия для категории социальное // Социс. — 2002. — № 9. — С. 120.

115Там же. — С. 122.

116Там же. — С. 123.

117Липтон Б. Биология веры: недостающее звено между Жизнью и Сознанием. — М., 2008. — С. 44.

254

всего лень и пассивность современного человека, не желающего приложить усилия (спорт, правильное питание, отказ от вредных привычек) для сохранения красоты и молодости; и эти искусственные методы, как известно, если не заканчиваются печально, то во всяком случае дают лишь временный эффект. Вряд ли можно по-настоящему обмануть природу, которая создавала нас миллионы лет и поистине с ювелирным мастерством. Кроме этого за тезисами о «свободе выбора себя» стоит глубинная неуверенность современного «массового человека» в себе как в личности, интересной людям своим богатым внутренним миром, а отнюдь не цветом глаз или формой ног. И, наконец, здесь есть еще одна принципиальная опасность — то, что, поддерживая развитие этих технологий, мы мостим дорогу к новой, изощренной эксплуатации человека — собственно, уже не человека, а «человека-киборга» или «клона». О ней прекрасно писал выдающийся английский писатель и публицист К.С. Льюис, в том числе в работе «Человек отменяется».

§ 4. Этика науки

Известный социолог Р. Мертон в работе «Нормативная структура науки» выделил четыре основополагающие ценности, составляющие ценностно-нормативную структуру науки: уни-

версализм научного знания, его всеобщность, незаинтересованность (бескорыстность) и организованный скептицизм. Позд-

нее, в работе «Амбивалентность ученого» он вводит еще девять пар взаимно противоположных норм, образующих этическое поле повседневной деятельности ученого. К этой проблеме, разумеется, помимо Мертона, обращались многие авторы, и интерес к ней не иссякает, особенно в связи со сложными и кризисными процессами в самой науке и в сферах ее применения.

Так, В.С. Степин выделяет две основные этические уста-

новки науки: самоценность истины и ценность новизны. Поиск истины воплощается в целом ряде идеалов и нормативов научного познания: в принципах организации знания (например, в требовании логической непротиворечивости теории и ее опытной подтверждаемости), в поиске объяснения явлений, исходя

255

из законов и принципов, отражающих сущностные связи исследуемых объектов, и т.д. Не менее важную роль в научном исследовании играет установка на постоянный рост знания и особую ценность новизны в науке. Она выражена в системе идеалов и нормативных принципов научного творчества (например, в запрете на плагиат, в допустимости критического пересмотра оснований научного поиска как условия освоения все новых типов объектов и т.д.). Еще одним важнейшим принципом является требование научной честности: ученый может ошибаться, но не имеет права подтасовывать результаты.

Но особую значимость этика науки стала приобретать по мере развития научно-технической сферы в последнее столетие и растущей опасности непредсказуемых и неуправляемых последствий применения новых открытий, о чем мы писали выше. И все чаще стало высказываться мнение, что ответственность за это лежит отнюдь не только на политиках или военных, но и на ученых — на тех, кто, отстранившись от социально-нравственных последствий своей деятельности, порождает разрушительные технологии. Кроме того, при изучении «человекоразмерных» объектов особую роль начинают играть запреты на некоторые методы, и в этой связи трансформируется идеал ценностно нейтрального исследования 118.

Так, развитие биологии, медицины, генной инженерии породили целое направление — биоэтику (термин предложен В.Р. Поттером в 1969 г.). Сегодня в биоэтике обсуждаются такие вопросы, как защита прав испытуемых, проблемы эвтаназии, прерывание беременности, пересадка органов и тканей и ряд других. Но это направление сталкивается с серьезными трудностями, так как данные вопросы напрямую связаны с той или иной мировоззренческой позицией. Если мы, скажем, представляем человека узко-материалистически, как конечное смертное существо, то решения биоэтических проблем будут радикально отличаться от тех, которые основаны на представлениях о человеке как бессмертном космическом существе, — представлениях, которые, как уже сказано, получают все больше подтверждений.

И, наконец, новые тенденции в этике науки связаны с изменяющимся отношением к природе и к взаимосвязям человека и

118 Степин В.С. Указ. соч. — С. 380.

256

природы. На этом пути возникла и активно развивается экологическая этика, связанная с именами таких ученых, как А. Швейцер, Э. Ласло, О. Леопольд и др.; в нашей стране на протяжении многих лет в этом направлении работает В. Борейко. Толчком к появлению экологической этики стал, прежде всего, глобальный экологический кризис, заставивший пересматривать традиционное западное отношение к природе как к источнику ресурсов,

ак человеку — как к «царю природы».

Вцелом же, можно с большой вероятностью предположить, что и наука, и все человечество стоят на пороге глобального поворота в своем мировоззрении, где и человек, и Космос откроются нам какими-то еще неведомыми (или хорошо забытыми) сторонами и законами, но при этом именно этические проблемы — проблемы выбора между истинными и ложными ценностями, созидательными и разрушительными, альтруистическими и эгоистическими жизненными установками — скорее всего, выйдут на первый план. И вряд ли без четкого мировоззренческого самоопределения нам удастся перейти к новой, бо-

лее справедливой и гуманной цивилизации, которые мы склонны именовать духовно-экологической119.

Вопросы для самоконтроля

1.В чем заключается общественная значимость науки? Как влияют друг на друга наука и общество?

2.Как случилось, что современная наука прагматизировалась и во многом перестала быть свободным поиском истины? От чего (от кого) и в какой степени зависит современная наука? Дайте оценку последствиям такой несвободы.

3.Какова роль науки в возникновении и углублении современного экологического кризиса?

4.Каковы идеалы научного познания? Как они соотносятся

сморальными нормами и принципами?

5.Что изучает биоэтика? Назовите ее главные проблемы. Дайте собственную оценку некоторым из них.

119 См. Иванов А.В., Фотиева И.В., Шишин М.Ю. Духовноэкологическая цивилизация: устои и перспективы. — Барнаул, 2010.

257

Глава 8. Философско-методологические проблемы аграрной науки

§1. Зарождение и факторы развития сельскохозяйственных знаний

Возникновение комплекса сельскохозяйственных (аграрных) знаний о биологической продуктивности окружающего мира и принципах конструктивного действия в нем восходит к древнейшим эпохам человеческой истории. При раскопках поселений, относящихся ко времени появления в Евразии человека современного физического типа (кроманьонца или неоантропа) около 60-40 тыс. лет тому назад, мы уже обнаруживаем предметы, свидетельствующие о довольно обширном объеме аграрных знаний. Это календарные сведения, запечатленные в виде насечек на кости и камне; семена диких растений; кости диких и одомашненных животных120, которые использовались в пищу; примитивные сельскохозяйственные и охотничьи орудия труда, типа деревянных копалок, каменных скребков, кремниевых и костяных наконечников луков и копий.

Однако подлинная революция в аграрных знаниях и технологиях происходит в период неолита (это даже получило название «неолитической революции) в IV-III тыс. до нашей эры. В это время сразу в нескольких регионах Земли ремесло отделяется от земледелия, а земледелие от скотоводства, и происходит переход к интенсивному использованию плодородных пойменных земель великих рек: Нила в северной Африке, Тигра и Евфрата в Месопотамии, Инда и Ганга в Индии, Янцзы и Хуанхэ в Китае.

Как свидетельствуют данные раскопок, в египетской цивилизации, вся жизнь которой сосредоточивалась вокруг среднего и нижнего течения Нила, древнейшее земледельческое население активно использовало систему каналов, плотин и дамб для обводнения полей, где выращивались такие культуры, как ячмень, эммер (полба), пшеница, лен и кунжут. Землю рыхлили

120 Один из самых древних черепов собаки, возраст которого равен 33 тыс. лет, обнаружен в одной из палеолитических пещер на Алтае.

258

мотыгами с кремниевым наконечником. Урожаи хранились в глиняных кувшинах и особых закромах, обмазанных глиной. Египтяне разводили мелкий и крупный рогатый скот. Культивировались финиковые и кокосовые пальмы, виноград и фруктовые деревья. Организация сельского труда основывалась на деятельности сельских общин, а работы по поддержанию и совершенствованию ирригационной системы брало на себя государство. Аналогичную структуру общества, где основные блага создавались трудом свободных общинников, мы находим практически во всех древнейших неолитических цивилизациях Древнего Востока. Некоторые отличия имело сельское хозяйство древней Месопотамии. Там культивировались, кроме ячменя и полбы, также просо; большое внимание уделялось выращиванию огородных культур, которые и сегодня растут на наших грядках: луку, чесноку, огурцам, баклажанам и тыквам. Большое значение для питания древних месопотамцев имели бобовые — чечевица, фасоль и горох. Месопотамия стала тем регионом земли, где раньше всего произошел переход от каменных к бронзовым орудиям сельскохозяйственного труда.

Весьма любопытные данные принесли раскопки в одном из древнейших культурных центров мира — городе МохенджоДаро, столице Хараппской цивилизации в долине реки Инд (Индия). Как пишет Г.М. Бонгард-Левин: «Индская долина была одним из древнейших центров земледелия на Востоке…Население Хараппской цивилизации было знакомо с пшеницей (двух сортов), ячменем, кунжутом, бобовыми. Зерен риса в поселениях долины Инда не обнаружено, но при исследовании Лотхала и Рангпура в слое глины и керамике археологи обнаружили рисовую шелуху… При раскопках Мохенджо-Даро найден небольшой кусочек хлопчатобумажной ткани, что позволяет говорить о культивировании хлопчатника. Население было знакомо и с садоводством. Земледельцы искусно пользовались разливами Инда, а, возможно прибегали к искусственному орошению. По мнению некоторых ученых, … плуга еще не было, земля обрабатывалась легкой бороной. Однако при раскопках предхараппских слоев в Калибангане были открыты остатки земледельческих борозд, что свидетельствует об употреблении плуга

259

даже дохараппским населением»121. По крайне мере с III тыс. до н.э. в Индии были известны медь и бронза, используемые при изготовлении орудий труда. Из домашних животных древним индийцам были известны корова, овца, коза, собака. Данных об использовании лошадей в этот период не имеется. Скорее всего, коневодство было принесено в Индию кочевыми племенами индоариев во II тыс. до н.э.

Исключительно высокими были достижения сельскохозяйственных знаний в китайской цивилизации того же периода. В древнейшей из известных нам земледельческих культур (культура Яншао в долине реки Хуанхэ) сохранились тщательно обработанные орудия из камня: топоры, резцы, тесла, серповидные ножи. При раскопках найдены останки лошадей, собак, баранов. Особенное значение для Китая всегда имело разведение свиней. Именно свинина была в Китае основным мясным продуктом. Правда, мясная и молочная пища (и, соответственно, скотоводство) никогда не имели в Китае основополагающего значения. Главная пищевая культура этой великой цивилизации, несомненно, рис. Есть территории, где в год снимают до трех урожаев риса, что во многом и обеспечивает продуктами столь численно большое китайское населения. Как замечает крупнейший знаток китайской цивилизации В.В. Малявин: «выращивание заливного риса стало наиболее примечательной чертой китайской цивилизации, в которой как в фокусе отразились все стороны жизненного уклада и все главные жизненные ценности китайцев: любовь к труду, неистощимое терпение, доверие к жизненным силам природы. Китайский крестьянин приникает к земле, соработничает с ней и в конце концов…одомашнивает ее… Рис требует много воды, и уже с древних времен китайцы достигли большого мастерства в сооружении оросительных каналов. До наших дней сохранилась, например, ирригационная система Сычуаньской котловины, построенная еще в середине III века до н.э. тогдашним правителем этой области Ли Бином. В местном храме, посвященном

121 Бонгард-Левин Г.М. Древняя Индия. История и культура. —

СПб., 2003. — С. 39-40.

260