3. Первые спектакли по «новой драме-2» в России.

ПЛАСТИЛИН

Драматург: Василий Сигарев Режиссер: Кирилл Серебренников В ролях: Андрей Кузичев, Марина Голуб, Виктория Толстоганова,

Станислав Мухин, Александра Конникова, Наталья Швец

Центр драматургии и режиссуры Казанцева и Рощина 2001

Рецензия

Виталий Вульф

Им удалось иное рвение «Литературная газета» 11.07.2001

В Центре драматургии и режиссуры под руководством Алексея Казанцева и Михаила Рощина поставлена пьеса «Пластилин» молодого драматурга (ему 23 года) Василия Сигарева в постановке Кирилла Серебренникова. Небольшой зал Центра В. Высоцкого (он напоминает знаменитую Табакерку) переполнен, у входа толпа. В спектакле заняты малоизвестные актеры.

Андрей Кузичев со сразу запоминающимся лицом, мужественный, темпераментный Дмитрий Ульянов, работающий или, точнее, не работающий в Вахтанговском театре, жалостливый и агрессивный Виктор Бертье — те, кто давно не востребован в своих театрах, если у них они есть. Одна из часто пишущих критикесс заявила, «вот где торжествует воинствующее неофитство, создавшее оду самому себе», автор был назван учеником Коляды, знающим лишь одну черную краску, и немедленно был вынесен приговор — «постановочный фарс выдается за правду жизни, и от него тошнит». Полупрофессиональный разбор спектакля, поставленного К. Серебренниковым, может быть, и не стоил упоминания, если бы его участники были люди прославленные, привыкшие отмахиваться от укусов недоброжелательной критики. С «Пластилином» все обстоит иначе.

В спектакле сплелись два простейших умения — жалеть людей и отстаивать свои права. В страшном мире героев почти невозможно совместить независимость и доброту. Андрей Кузичев, похожий на начинающего актера, а оказывается, ему уже к тридцати, овладевает залом мгновенно, как только появляется на сцене. Пьеса проникнута ужасом перед городской обыденностью и городскими соблазнами. История двух друзей (одного из них играет Сергей Мухин) и все, что происходит с ними, есть, по существу, мучительный крик нерастоптанной человеческой души. Конечно, надо было иметь мужество взяться за постановку пьесы, в которой недостатков больше, чем достоинств. Но спектакль привлекает острым драматизмом, той реальной жизненной ситуацией, в которой сегодня живет вступающее в жизнь поколение, те, у кого нет идеалов, а есть только нерастраченная энергия души. Отрешенно-задумчивый герой, словно бы замерший навек, оказывается насыщен колоссальной жизненной силой. А. Кузичев — это открытие, странно, что никто раньше не замечал этого нервного, талантливого, живого актера. Он играет самоотверженность, вынужденную защищать себя. Виктор Бертье, разговаривающий грубым уличным языком, саркастически играющий пародию, владеет искусством гротеска и фарса. Городская обыденность дана Сигаревым в образах пугающих, брутальных, бесчеловечных. Иногда упрощенных до схемы. Но Виктор Бертье и Дмитрий Ульянов создают свой экспрессионистский канон, он взывает к действию. Сумрачный мир, наполненный глупостью, извращенностью, алкоголизмом, переворачивается в сознании, чувствуется, что в нем оплакивается бессмысленный энтузиазм молодых людей, не знающих, куда себя деть.

В спектакле Серебренникова много юмора, от того зал то смеется, то замирает. Но это не черный юмор Николая Коляды, а скорее легкое неправдоподобие фарса и скрытая в репликах грусть. Мысль о тотальном подчинении человека окружающей его атмосфере и обреченности тех, кто борется с ней, пронзительная и заставляет задуматься о той игре с пластилином истории, которой еще предстоит оформиться. Режиссура Серебренникова полна метафор, что не мешает ему предоставить площадку актерской игре, добиваясь лишь одного — стилистического единства. Спектакль можно не принимать, его можно отвергать, но его необходимо осмыслить.

В «Пластилине» есть своя манера. Обыгрывается жалкий идиотизм, тупость, изголодавшаяся женская страсть, фарс толкает на сцену гомосексуальное изнасилование, что оборачивается ужасом пугающих явлений. Собрав в одну команду Марину Голуб, Владимира Панкова, Викторию Толстоганову — всех тех, кто с трудом пробивается в театральном мире, режиссер построил спектакль, вызывающий отталкивания и восторги, и напомнил театрам Москвы, сколько талантливых людей ютится в их труппах, о них не помнят, их не занимают, а жизнь летит. 

Скандальная взвинченность становится искусством, внутренний нерв — актерские рисунки, в них вибрирует дух протеста, и хоть многим язык, которым говорят герои, может показаться непонятным, грубым, уличным языком или жаргоном, но именно этому языку доступны новые темы и новый ритм.

Приложение к вопросам о режиссерах

Составитель Лендова В. Н.

Пять великих режиссеров российского театра…

Содержание

1. К.С. Станиславский

1.1 Создание Московского Художественного театра

1.2 Первые сезоны Московского Художественного театра

1.3 МХТ и Революция

2. В.И. Немирович-Данченко

3. Вс.Э. Мейерхольд: начало пути

3.1 Мейерхольд в предреволюционное десятилетие

3.2 Театр и Революция. Мейерхольд в 20-е гг.

3.3 Мейерхольд, итоги

4. Таиров и Московский Камерный театр

5. Е.Б. Вахтангов

1. К.С. Станиславский

1.1 Создание Московского Художественного театра

День 22 июня 1897 г. стал великим днем в жизни русского театра. По инициативе В. И. Немировича-Данченко состоялась встреча в «Славянском базаре» двух уже известных театральных деятелей. И судьба будущего Художественного театра была решена.

Каждый пришел к этому дню со своим грузом раздумий, потерь и обретений. Домхатовская деятельность К.С. Станиславского и В.И. Немировича-Данченко сыграла большую роль в выработке единой художественной программы нового театра. Объяснила и совпадение взглядов и будущие принципиальные расхождения.

О многом рассказал сам К.С. Станиславский в своей замечательной книге «Моя жизнь в искусстве». О первом увлечении театром. О любительских спектаклях в любимом Алексеевском кружке в Москве. О спектаклях в обществе искусства и литературы (1888 г.). О том, как К.С. Станиславский играл Дульчина и Паратова в пьесах А.С. Островского. О первом режиссерском опыте К.С. Станиславского – пьеса Гнедича «Горящие письма». О последующих таких значительных спектаклях как «Уриэль Акоста», «Потонувший колокол», «Самоуправцы», «Отелло», «Плоды просвещения». О борьбе со штампами, о курсе на глубокую психологическую игру, о реалистической разработке массовых сцен и создании единого художественного образа спектакля. В.И. Немирович-Данченко видел «Плоды просвещения» и сказал, что любители играют пьесу Л.Н. Толстого лучше, чем в Малом театре.

К моменту встречи с К.С. Станиславским В.И. Немирович-Данченко был также значительной фигурой в московском художественном мире. Не опираясь, как К.С. Станиславский, на крупную материальную поддержку Алексеевых, родных и близких, В.И. Немирович-Данченко сумел «сделать сам себя» и завоевать прочный авторитет как драматург («Новое дело», «Золото», «Цена жизни» и другие его пьесы шли на сценах Малого театра и Александринки), известный театральный критик и педагог Филармонического училища. У него репутация одного из самых вдумчивых и влиятельных театральных деятелей, который хорошо знает русский театр и стремится к решительному его обновлению. Признаки неблагополучия ведущих театров страны он связывает с убогим, псевдосовременным репертуаром, против которого борется в статьях и письмах. Он хотел бы преобразовать Малый театр, предлагает в докладных записках свою программу: усилить роль режиссера и художника, покончить со всевластием «премьеров», смело выдвигать молодые актерские силы. Но все тщетно. Мысль о необходимости создания своего театра становится жизненной необходимостью. В 18-ти часовой беседе со Станиславским начало такому театру было положено.

Ядром будущего театра стала группа артистов, воспитанная в Обществе искусства и литературы Константина Сергеевича (М. Лилина, М. Андреева, В. Лужский, А. Артем) и актеров из класса Музыкально-драматического училища, которых выпустил В.И. Немирович (О. Книппер, Савицкая, Роксанова, В. Мейерхольд, И. Москвин). Уже создано «Товарищество на вере» для учреждения Московского общедоступного театра. Уже выбрана пьеса – историческая драма А.К. Толстого «Царь Федор Иоаннович». Ради нее съездили в Ростов Великий, искали историческую верность декораций и костюмов. 14 октября 1898 г. сыграли спектакль – это дата рождения МХТ.

«Программа нового дела была революционной», – напишет Константин Сергеевич в «Моей жизни в искусстве». Мы протестовали и против старой манеры игры, против дурной условности и т.д. (см. книгу «Моя жизнь в искусстве»).

Эта программа и была реализована уже в первом сезоне Художественного театра. Два первых спектакля театра «Царь Федор» и «Чайка» А.П. Чехова собирают зрителя, который следит за работой своего театра уже неотрывно, «переживает каждый спектакль как часть творческого высказывания, так или иначе касающегося нашей жизни».