Социальные представления и этническая картина мира

Развитие идей когнитивной психологии и психодинамических концепций, привело исследователей к мысли о необходимости включения концепций, раскрывающих закономерности и механизмы построения образов реальности, в более широкий социокультурный контекст. Каждый человек и каждая группа располагает ограниченным набором исторически обусловленных пространственно временных концептов, которые определяют образ мира, порочные и идеальные прототипы и бессознательный план жизни. Эти концепты имеют влияние на устремление нации [133]. Социализируясь, мы постепенно научаемся понимать действия или ситуации определенным способом внутри нашей культуры, и тогда становимся способны согласовывать свою деятельность с деятельностью прочих членов нашей культурной группы, участвовать в передаче этих культурных значений тем, кто связан с нами, т.е. совместно использовать их как социальные представления [151]. Социальные представления в отличие от социальных установок, являющихся достоянием личности, коллективно создаются и коллективно поддерживаются. Они нужны человеку, чтобы понять смысл окружающего его мира, облегчить процесс коммуникации с другими людьми по поводу различных событий, а также для того, чтобы построить для себя относительно непротиворечивую картину мира. Поскольку то же самое необходимо и другим членам группы, они также участвуют в производстве социального представления. Не случайно Д. Жоделе настаивает на том, что социальное представление – это «общее видение реальности, присущее данной группе… Это видение реальности ориентирует действия и взаимосвязи членов данной группы» [146, цит. по 5, с. 209].

Социальное представление выполняет три основные функции:

1. является инструментом познания социального мира – его роль здесь аналогична роли обычных категорий, посредством которых индивид описывает, классифицирует, объясняет события;

2. является способом опосредования поведения – способствует направлению коммуникации в группе, обозначению ценностей, регулирующих поведение;

3. является средством адаптации совершающихся событий к уже имеющимся, т.е. способствует сохранению сложившейся картины мира [5].

Таким образом, социальные представления есть тот «строительный материал», из которого складывается обобщенная картина мира, разделяемая и поддерживаемая культурой некой социальной общности – группы, нации, народа.

Для того, чтобы понять особенности восприятия и оценки гражданами политических лидеров, мы должны взглянуть на мир их, граждан, глазами, увидеть очевидные для них смыслы различных элементов этого мира, увидеть связи между элементами мира так, как видят их они.

Концепция «картины мира» впервые была сформулирована Р. Редфильдом [67, с. 255]. По определению Редфильда, «картина мира» — это видение мироздания, характерное для того или иного народа, это представления членов общества о самих себе и о своих действиях, своей активности в мире. Это как бы комплекс ответов даваемых той или иной культурой на извечные вопросы бытия: кто такой я и кто такие мы? Что нас окружает? Каким должно быть мое отношение к тем или иным вещам? [153].

В картине мира принято выделять четыре типа идей-представлений:

1. онтологические, т.е. идеи о том, «как (из каких частей) устроен мир», и что в этом мире можно делать, а что невозможно;

2. нормативные, т.е. идеи о том, «что такое хорошо и что такое плохо», и что в этом мире должно делать, а что делать не должно;

3. каузальные, т.е. идеи о связи причин и следствий: если в «такой» ситуации «некто» сделает «это» вот «так», то получится вот «такое» «то»;

4. Я-концептуальные, т.е. идеи о том, кто такой я, какой я, с кем и против кого я, что я хочу, могу и должен делать в этом мире, и зачем мне все это нужно [48, 141].

Картина мира как некоторое связное представление о бытии, присущее членам данного этноса, обнаруживает себя через поступки людей, а также через их объяснения своих поступков. Она и служит базой для объяснения людьми своих действий и своих намерений. Однако картина мира осознается членами этноса лишь частично и фрагментарно. Фактом сознания является не ее содержание, а ее наличие и целостность [67].

Важно то, что, опираясь на осознаваемые фрагменты, картину мира можно реконструировать как логическую целостность, мифологему реальности, стройную и взаимосвязанную. Однако анализ исходных базовых идей этой мифологемы, на которых, собственно, и держится весь каркас представлений, почти всегда обнаруживает, что сами эти идеи не выдерживают критики, и по сути являются иррациональными. Эта иррациональность не мешает человеку действовать осмысленно потому что, либо не осознается, либо замещается актом веры. Вместе с тем, построенная на иррациональных основаниях устремленность поведения отдельной личности или этноса в целом, может ограничивать возможности человека и общества в выборе новых форм и средств овладения реальностью. И если сегодня некоторые исследователи склонны считать, что либеральная модель демократии в России терпит неудачу вследствие ее несовместимости с российской ментальностью [125], то, возможно, это происходит потому, что либеральная модель «конфликтует» не с российской ментальностью в целом, а с некоторыми важными идеями, возможно, иррациональными, лежащими в основании традиционной этнической картины мира россиян.