1. Социально-психологические механизмы построения гражданами образа политического лидера государства

Изучению процесса и социально-психологических механизмов построе­ния гражданами страны образа власти, идеального политического лидера, а также образов реальных политических лидеров настоящего и прошлого посвящено большое количество работ отечественных и зарубежных авторов.

Реализация системного подхода [65] к структурированию результатов многочисленных исследований социальной перцепции избирателей предпо­лагает рассмотрение существующих исследовательских программ, с точки зрения элементов системы: субъекта, объекта, процесса и результата социаль­ной перцепции, социально-психологических механизмов и главных детерми­нант восприятия и оценки населением страны политических лидеров государ­ства. В первую очередь, нас будут интересовать работы, в которых субъектом социальной перцепции выступает культурно-историческая общность – народ, объектом познания являются политические лидеры государства, процесс социальной перцепции рассматривается в контексте конкретных исторических условий, а результат социальной перцепции представлен в виде аффективно окрашенных образов политических лидеров.

1. Основные подходы к изучению и результаты исследования детерминации восприятия и оценки избирателями политических лидеров

Несмотря на то, что феномены восприятия лидерства и власти волновали человечество с древних времен, активная научная разработка этой проблематики американскими и западноевропейскими исследователями началась только в XX в., и осуществлялась в русле трех направлений, которые сами, в свою очередь, переживали сложный период становления и поиска собственной научной идентичности: «психологии народов» (этнопсихология), «психологии взаимодействия индивидов и групп» (социальная психология), «психологии власти» (политическая психология) [32, с. 9-14]. Так З. Фрейд, по мнению некоторых его последователей считавшийся «творцом современной социальной науки», претендовал на разработку «психологии народов, которая вела непосредственно к происхождению важнейших культурных установле­ний, государственных порядков, нравственности, религии…» [цит. по 100, с. 560]. Предложенные К.-Г. Юнгом и А. Адлером психоаналитические концепции власти и политического лидерства до сих пор сохраняют свое влияние в политической мысли на Западе.

В конце 60-х – начале 70-х гг. XX в. происходит выделение категории образа политического лидера в качестве самостоятельного предмета исследования, и продолжает развиваться в русле западных концепций политического имиджа, предполагающих ведущую роль средств массовой коммуникации в формировании образа политического лидера в массовом сознании [142, 143, 148]. Со времен избирательной компании президента США Р. Никсона было установлено, что избиратель не имеет возможности для личного знакомства с кандидатом, поэтому он реагирует на его телевизионный имидж, т.е. на коммуникативную реальность [88, с. 533]. С этого момента политическому лидеру было отказано в праве личного (произвольного) представления своей персоны на суд граждан, что привело к развитию в США мощной индустрии политического маркетинга, и породило в американском обществе комплекс морально-этических проблем, связанных с тенденцией политических элит к откровенной манипуляции общественным сознанием. На некоторое время проблема исследования социально-психологических механизмов восприятия (познания) избирателями реальных политических лидеров как бы утрачивает свой смысл, поскольку признается, что специально сконструированный профессионалами имидж политика есть то единственное, с чем имеют дело избиратели. На первый план выходят прикладные политические исследования, цель которых – изучить актуальные потребности избирателей, их представления об идеальном прототипе политического лидера, отвечающего «велению времени». Главные вопросы таких исследо­ваний: «Кто нужен сегодня? Какие характеристики политического лидера будут востребованы избирателями в настоящий момент? Какие информа­ционные ресурсы и формы политической коммуникации должны быть использованы для завоевания наибольшего доверия избирателей? [88, с. 125]. Однако, по мере накопления эмпирических данных, рефлексивные вопросы о механизмах и детерминантах, определяющих специфику выбора избирателями тех или иных характеристик политического лидера, становятся предметом научных дискуссий.

Интересно, что такая отрасль социальной психологии, как российская политическая психология, в общих чертах повторила этот путь: с начала 1990-х гг. был накоплен огромный эмпирический материал, который сегодня нуждается в научном обобщении [104].

В качестве главных объяснительных подходов привлекаются культурно-исторический подход, разрабатываемый историками, культурологами и этно­психологами (главные концепты: традиции и политическая культура, менталитет, социальный характер народа), социально-психологический (главные концепты: ценности, социальные стереотипы и установки, социаль­ные представления, демографические и биосоциальные характеристики, личные качества и Я-концепция избирателя), ситуационный (главная идея: объективная ситуация фрустрирует удовлетворение потребностей избирателей, вследствие чего актуализируется прототип политического лидера с чертами, необходимыми для преодоления данной конкретной ситуации). Как отдельная проблема рассматривается вопрос о соотношении рациональных (когнитивно обусловленных) и иррациональных (аффективно обусловленных) политических выборов и предпочтений [74, 127]. При этом часто рациональное (когнитивное) мыслится как осознанное или осознаваемое, а иррациональное (аффективное) – как неосознаваемое или даже бессознательное [124, 125, 126].