2. Неутолимая жажда прибавочного труда. Фабрикант и боярин

Капитал не изобрел прибавочного труда. Всюду, где часть общества обладает монополией на средства производства, работник, свободный или несвободный, должен присоединять к рабочему времени, необходимому для содержания его самого, излишнее рабочее время, чтобы произвести жизненные средства для собственника средств производства ⁴¹⁾, будет ли этим собственником афинский χαλός χάγαδός [аристократ], этрусский теократ, civis romanus [римский гражданин], норманский барон, американский рабовла­делец, валашский боярин, современный лендлорд или капиталист ⁴²⁾. Впрочем, ясно, что если в какой-нибудь общественно-экономической формации преимущественное значение имеет не меновая стоимость, а потребительная стоимость продукта, то прибавочный труд ограничивается более или менее узким кругом по­требностей, но из характера самого производства еще не вытекает безграничная потребность в прибавочном труде. Ужасным стано­вится чрезмерный труд в древности в тех случаях, когда дело идет о добывании меновой стоимости в ее самостоятельной денежной форме — в производстве золота и серебра. Насильственный труд, убивающий работника, является здесь официальной формой чрез-

⁴¹⁾ “Те, кто работает... действительно кормят и пенсионеров... называемых богатыми... и самих себя” (Edmund Burke. “Thoughts and Details on Scarcity”. London, 1800, p. 2, 3).

⁴²⁾ В своей “Romische Geschichte” Нибур делает очень наивное замечание: “Нечего скрывать, что произведения, подобные этрусским, поражающие даже в обломках, предпола­гают существование в мелких (!) государствах господ и рабов”. Гораздо глубже заметил Сисмонди, что “брюссельские кружева” предполагают существование хозяев и наемных рабочих.

Глава VIII. - рабочий день 223

мерного труда. Достаточно почитать Диодора Сицилийского ⁴³⁾. Од­нако это исключения для древнего мира. Но как только народы, у которых производство совершается еще в сравнительно низких формах рабского, барщинного труда и т. д., вовлекаются в мировой рынок, на котором господствует капиталистический способ произ­водства и который преобладающим интересом делает продажу про­дуктов этого производства за границу, так к варварским ужасам рабства, крепостничества и т. д. присоединяется цивилизованный ужас чрезмерного труда. Поэтому труд негров в южных штатах Американского союза носил умеренно-патриархальный характер до тех пор, пока целью производства было главным образом непо­средственное удовлетворение собственных потребностей. Но по мере того как экспорт хлопка становился жизненным интересом для этих штатов, чрезмерный труд негра, доходящий в отдельных слу­чаях до потребления его жизни в течение семи лет труда, стано­вился фактором рассчитанной и рассчитывающей системы. Тут дело шло уже не о том, чтобы выколотить из него известное коли­чество полезных продуктов. Дело заключалось в производстве самой прибавочной стоимости. То же самое происходило с барщин­ным трудом, например в Дунайских княжествах.

Сравнение неутолимой жажды прибавочного труда в Дунай­ских княжествах с такой же жаждой на английских фабриках представляет особенный интерес, потому что прибавочный труд при барщине обладает самостоятельной, осязательно воспринимае­мой формой.

Предположим, что рабочий день состоит из 6 часов необходи­мого труда и 6 часов прибавочного труда. В таком случае свободный рабочий доставляет капиталисту еженедельно 6х6, или 36 часов прибавочного труда. Это равносильно тому, как если бы он работал 3 дня в неделю на себя и 3 дня в неделю даром на капиталиста. Но это распадение рабочего времени незаметно. Прибавочный труд и необходимый труд сливаются вместе. Поэтому то же самое отноше­ние я мог бы, например, выразить в таком виде, что рабочий в про­должение каждой минуты работает 30 секунд на себя и 30 секунд на капиталиста и т. д. Иначе обстоит дело с барщинным трудом. Необходимый труд, который выполняет, например, валашский крестьянин для поддержания собственного существования, про­странственно отделен от его прибавочного труда на боярина. Пер­вый труд он выполняет на своем собственном поле, второй — в гос­подском поместье. Обе части рабочего времени существуют поэтому

⁴³⁾ “Нельзя без сострадания к их ужасной судьбе видеть этих несчастных” (работаю­щих на золотых приисках между Египтом, Эфиопией и Аравией), “не имеющих возмож­ности позаботиться хотя бы о чистоте своего тела или о прикрытии своей наготы. Ибо здесь нет места снисхождению и пощаде по отношению к больным, калекам, старикам, к женской слабости. Все должны работать, принуждаемые к этому ударами бича, и только смерть кла­дет конец их мучениям и нужде”) “Diodor's von Sicilien historische Bibliothek”, Buch 3, cap. 13).