312 Внимание и память лекция 33

нить, это способ припоминания. Как мы ищем в памяти? А мы цепляемся за какое-нибудь событие и начинаем возвращаться от него, только не ногами, как в моем примере, а мысленно: «Ага! Как же это было? А, да. Я же там был или то-то делал. А потом? А, вот что потом». То есть я осуществляю какой-то процесс, ищу способ достичь цели, в данном случае — мнемической, припомнить. Эти процессы припо­минания и запоминания редко разделяются, почему я и говорю, что сосредоточил внимание на исследованиях запоминания—припоминания. По образному выражению П.Жане (автора у нас очень мало оцененного, малоизвестного, хотя в последнее время о нем стали писать), можно сказать так: дело в том, что наша память работа­ет по принципу «обратного билета», то есть активное запоминание не только осу­ществляет операции «туда», но работает с учетом также операций припоминания, то есть «обратно». Жане так и говорил: когда мы запоминаем что-нибудь, мы посто­янно действуем так, как действует путешественник, покупая билет сразу туда и об­ратно. Запомнить надо так, чтобы оно припомнилось. Поэтому практически они сливаются (процессы), но иногда они разделяются. Тогда создается впечатление, что мы специально имеем какую-то мнемотехнику припоминания. И так оно и есть. Еще раз я хочу повторить, что таким образом произошло очень важное открытие мне-мических операций, способов выполнения мнемического действия.

Нужно понять, что мнемические операции, как всякие операции, обслужива­ют не только то действие, в котором они родились, ради которого они сформирова­лись, они способны обслуживать любое действие. Значит, мнемические операции иногда обнаруживают себя не в мнемических действиях, а в других, как обслужива­ющие, реализующие то или другое действие. Приходится иногда, как говорится, бы­стренько запомнить, что-то скомбинировать, осуществить какое-то действие, вклю­чая в систему операций и мнемические операции помимо других. Они обнаруживают свойства, присущие всем операциям, переходы из одного действия в другое. Они не закреплены намертво, навечно за действием, их породившим, ради которого, в свя­зи с которым они впервые сформировались или вообще формируются.

А теперь я могу переходить к следующему, третьему параграфу. Непроизвольное запоминание. Или, иногда говорят, имея в виду и процессы сохранения, явления припоминания, актуализации удержанного, о непроизвольной памяти. Память — это общий термин для обозначения всякого рода мнемических процессов. Проблема эта чрезвычайно важна. И если исследования памяти начались с изучения произвольного запоминания, то есть целенаправленного запоминания (это и есть собственно про­извольное, целеподчиненное), то внутри этих исследований были сделаны важные шаги в познании этой проблемы памяти, очень важной проблемы. Мне вспоминают­ся слова старого мудрого философа: память — это очень важно, потому что наша душа не может осуществить никакого решения, если она не вспомнит о нем. Что же оказалось дальше? А дальше оказалось, что началось-то все с этих, казалось бы, очень высоких форм памяти, а важнейшей оказалась другая проблема — непроиз­вольного запоминания, непроизвольной памяти. Чисто количественный анализ соот­ношения процессов целенаправленного запоминания и процессов памяти вообще, которые не имеют целенаправленного характера, показывает, что последние пред­ставляют огромное большинство мнемических процессов. Я сейчас, сделав паузу, спросил себя, а часто ли мне приходится осуществлять такие специальные мнеми­ческие действия? Мне кажется, редко.

Делать критерием оценки знаний память на известном уровне развития, на известном уровне обучения мне представляется недостаточным. Я не скрываю этих еретических идей (хотя они являются еретическими, это совершенно бесспорно). Я

ОПОСРЕДСТВОВАННОЕ ЗАПОМИНАНИЕ 313

вижу экзамен, даже в средней школе, идущий в такой обстановке: вот стол и вот все материалы на столе, справочники, учебники. Не надо делать шпаргалки, они не нуж­ны. Я об этом как-то говорил в выступлении по телевидению. Они не нужны, и эта система принята в некоторых учебных заведениях. Пожалуйста, экзамен в библиотеке. Вам ведь не велят выучивать первые страницы таблицы четырехзначных логарифмов? Вам позволяют взглянуть в таблицу. А почему нельзя заглянуть в хронологическую таблицу? Разве в этом дело? А вы думаете, что я помню среднее значение порогов? Нет. Сколько я прочитал лекций об ощущениях, сколько раз я называл эти цифры, представьте — не помню. Каждый раз перед лекцией я открываю первую попавшуюся книжку про это и тут же нахожу данные. Правильно это? Правильно. А запомнить не могу, по причине полной ненужности. Я знаю порядки, этого совершенно достаточ­но. Я не могу ошибиться в десять раз, я просто понимаю, что они не могут быть та­кими, обязательно лежат в этой зоне. Это очень большое знание, это знание больше, чем знание цифр. Вам понятно, почему? Порядки знать важнее.

В конце концов, прогресс науки и техники идет к тому, что мы все больше рассчитываем на автоматическую выдачу точной справки. А вся трудность заключает­ся в запросе. И когда я был однажды в передовом, правда, исключительном фран­цузском лицее в старших классах, то меня поразило следующее. Я увидел такое зада­ние, не то в первом, не то во втором классе: розданы были бумажки с заданием в классе, смысл этих заданий вот в чем: подобрать материал для такого-то решения таких-то задач (они разные были). В чем заключалось действие? Ни одного библио­графического указания. В том, чтобы идти в библиотеку, брать энциклопедии, распу­тывать, где это можно найти и откуда можно узнать ответ на этот вопрос. Правда, хороший прием? Придет в вуз такой школьник, бывший лицеист, ему не надо пере­делывать способ работы, у него он уже есть. А если он придет не в вуз, а в жизнь? Еще важнее, в жизни ему никто не будет делать пометок, как в мое старое время в старой школе «от с.п. до с.п.» (это значит «от сих пор до сих пор»), за него это никто не будет писать. Жизнь от с.п. до с.п. не пишется. И когда вы придете на производ­ство, в сферу экономики, в любую сферу, сферу обслуживания, надо самостоятель­но двигаться, надо уметь искать источник, с ходу ответить на жизненно вставший вопрос, а не ждать этого ответа, преподнесенного в готовом виде, от с.п. до с.п.

Пролистывание книги, скажу вам по секрету, есть великое умение. Поэтому, когда я у нас на семинарах даю страницы, у меня внутренне всегда выступает ка­кое-то чувство протеста, неудовлетворенность. Я бы дал монографию толстую, там нужно прочитать всего 10—12 страниц, но поищи, где про это написано, там есть предметный указатель, там есть перечень глав, так научитесь пользоваться справоч­ным аппаратом. Вы кончите университет, никто вам не будет указывать страницы. Это особая ориентировка в вещах. Я говорю то же самое применительно к аспиран­там. Не буду давать библиографию: если вы не умеете делать библиографического розыска, вам нельзя давать степень, потому что завтра вы останетесь без руководи­теля и никто за вас никакого библиографического поиска делать не будет. Извольте уметь раскручивать. Где-то выберете источник, посмотрите, какие там ссылки, вер­нетесь к ссылкам, посмотрите, что там, найдете что-нибудь поновее. Есть колос­сальный аппарат в психологии, Р$усЬо1о§юа1 АЪ$1гас1$, например. Это журнал, ко­торый дает краткое содержание любой статьи, появившейся в мире психологии. Они есть во всех крупных библиотеках. В крупных, потому что это очень дорогое изда­ние, оно многотомное, ежегодное. Оно систематически издается, номер за номе­ром, год за годом. Стаж этого журнала очень большой, поэтому можете вернуться к любому году. Перед этим издавался «Ке§1$1ег», более краткий справочник, он изда-