466 Мотивация и личность лекция 48

тов. Таким образом, хотя аффекты возникают постфактум, но они опережают что? Дальнейший опыт! Поэтому когда некоторые наши исследователи предлагали термин «аффективная метка», которую получает вещь или ситуация, мне показалось, что эта метка — термин меткий, хорошо характеризующий, в чем суть дела.

Вот это и есть один из законов, выражающих функцию аффекта. Аффекты как бы липнут на ситуацию, образуют ее метку, что особенно важно в условиях, когда инстинктивной реакции на данную ситуацию вообще не существует. Просто пото­му, что эта ситуация не может быть прямо объяснена чем-то заложенным в челове­ке, скажем, как внезапное падение с инстинктивной реакцией на это. В физичес­ком смысле падение.

Таким образом, функции остается предупредить эти случаи, но только в свое­образном выражении. Предупредительная функция через следообразование, через образование аффективных следов. Поэтому не нужно обязательно врожденных меха­низмов. Следообразование может быть на любом уровне, и это важно, — на социаль­ном уровне тоже. На уровне социальных отношений человека, на уровне общения с другими людьми, на любом уровне. В этом смысле исследование функции аффекта может быть приведено к исследованию функции аффективных комплексов, следов аффекта. Приведено — это не значит сведено. Приведено — это значит, что исследо­ванию можно придать форму, доступную для решения с помощью изучения следов аффекта. И это действительно делалось, делается, и эти исследования очень поучи­тельны. Я думаю, что могу пропустить изложение опытов; я только резюмирую.

Обратите внимание на то, что действие аффективных следов подчиняется двум, на первый взгляд противоположным, принципам. Принципу бдительности, навязчивости этих следов, их, так сказать, постоянного вылезания по всякому по­воду, чтобы предупредить — «а не то ли это». И одновременно функции оберега-ния, которая выражается в торможении. Значит, навязчивость — торможение, то есть противоположная функция. Наконец, я хочу подчеркнуть один очень важный момент. Это аккумуляция, а не аккомодация в отношениях. Меня иногда спрашива­ют: почему вы настаиваете на принципе аккумуляции, то есть на том, что при каж­дом повторении аффективной ситуации соответствующий аффект увеличивается. В аффектогенной ситуации привыкания, адаптации нет, а есть лишь аккумуляция аффектов. То есть аффекты работают по принципу сосуда, который в конце концов может переполниться и привести к катастрофе. Вот почему я настаиваю на аккуму­ляции. И дальше следуют примеры. Это простой способ аргументировать, самая про­стая аргументация в споре при случае: начинать приводить примеры. Примеры — это очень хорошая вещь для аргументации мысли, и это очень коварная вещь для защиты или опровержения какого-нибудь научного положения. Примеров можно всегда набрать сколько угодно — таких и эдаких. Важно понять эти примеры. Мне, например, говорят, что во многих ситуациях, которые связаны с физической угро­зой, не происходит никакого аккумулирования аффектов. И приводят иллюстрации. И правильные. И я с ними должен согласиться. Но при этом упускается важнейший момент. Дело в том, что эта аккумуляция не происходит при том обязательном ус­ловии, если происходит развитие соответствующих возможностей деятельности че­ловека. Например, повышение ловкости в преодолении преграды. Вам понятно, о чем идет речь? Повторяется ситуация или не повторяется? Объективно повторяется. А для субъекта?

Так позвольте, я же встречаю ее более вооруженным субъектом. Она уже не та. Попросту говоря, один раз я встречаюсь с медведем с глазу на глаз. Он неожи­данно оказался в лесу, идет на меня — и я испугался. Но я так испугался, что в

ЭМОЦИОНАЛЬНЫЕ ЯВЛЕНИЯ. АФФЕКТЫ 467

следующий раз взял с собой рогатину. Теперь он тоже выйдет на меня, а я меньше испугался, у меня в руках рогатина, я вооружен. Та ситуация или не та? Не та. Это не привыкание, это изменилась ситуация. А теперь я вооружен вовсе не рогатиной, а огнестрельным оружием, нарезным охотничьим спортивным ружьем. Тогда я ра­дуюсь, что наконец-то его обнаружил, если не запрещен отстрел медведей в дан­ное время и в данном районе. Ну и отлично, у меня противоположное эмоциональ­ное переживание! Это повторение? Так не надо делать этой ошибки! Примеры вас сбили. Мне говорят о спортсменах, привыкающих к головоломным вещам, и о цир­ковых акробатах, которые делают всякие трюки. Сначала боятся, потом привыкают. Они делаются мастерами. И ситуация, которая для публики одна и та же, — она для них самих иная. Он вооружил себя. Может быть и аффект, и аффективный знак получила ситуация, но он изменился, идет процесс, идет прогресс. А вот когда ничего не меняется, а ситуация повторяется, — тогда аккумуляция. Мы тупо в по­рядке эксперимента повторяли очень часто прыжки с парашютом — аккумуляция. Человек начинает заниматься парашютным спортом. И затягивает прыжки, и совер­шенствует с помощью действий со стропами точность приземления. Аккумуляция будет в этих условиях? Нет! Вам понятна моя мысль? Поэтому я могу привести раз­ные примеры. Для дальнейшего анализа их невозможно примирить. Это просто раз­ное. Просто мы недостаточно анализируем ситуацию.

Поэтому у меня есть все основания настаивать: аккумуляция, а не аккомода­ция. Я опускаю все интересные данные, которые мы имеем в отношении аффек­тивных следов. С их настораживающей, тормозящей, то есть как бы образующей барьеры функцией, обратной значению положительных аффектов, которая умеет ве­ликолепно окрашивать ситуацию, то есть тоже метить их своим знаком, правда? И во втором, положительном случае мы можем наблюдать тоже замечательную транс­формацию, бурно протекающих эмоциональных процессов, аффектов положитель­ных в гораздо более важное для человеческой личности, значит, для самого челове­ка. В безаффективное, послеаффективное переживание того же самого события, той же самой ситуации.

Когда говорят об эмоциях, любят вводить категорию «счастье». Это старая тра­диция. Даже выдумали однажды нечто вроде меры счастья — один исследователь на­звал эту единицу счастья густией. Так вот, оказывается, что повышение числа густий в переживании счастья, длительности этого переживания, пожалуй, при положи­тельных аффектах увеличивается. Здесь происходит какое-то положительное измене­ние. И наконец я, в связи с аффектами, только упомяну, что если у нас не получа­ется постоянная аккумуляция аффектов (в некоторых ситуациях она ведь бывает), если все-таки она не всегда происходит, так это потому, что есть какие-то способы угашения или уничтожения этой аккумуляции, или ее остановки. И эти способы в современной психологии получили тоже свое наименование. Термин выдумали, вер­нее, это старый термин, но он получил второе рождение именно в сфере исследова­ния аффектов. Это «канализация» аффективных процессов. То есть как бы проделыва­ние, прокладывание путей для вытекания этих аккумулированных аффектов. Вернее, аффектов, аккумулированных к следам.

На этом основана даже терапия. Иногда ее называют по-другому, катартичес-кой терапией, терапией изживания страстей, изживания этих аффективных следов. Но иногда это применяется и в воспитательных целях. Например, существует возник­шая лет тридцать тому назад игровая терапия. Она была распространена в англосак­сонских странах, то есть в Англии и в Соединенных Штатах Америки. Это для подро­стков в порядке воспитательной меры. Эта практика имеет несколько форм. Первая,