щЛ g% архитектурно-| ш€ дизайнерские

Глава I %3 компоненты

современных городских ансамблей

Специалисту, работающему в условиях динамичной трансформации всех видов городской среды, следует хорошо знать объективные тенденции и условия этих изменений и прежде всего - типологию материально-прост­ранственных вариантов развития современного образа жизни и их привязку к типовым архетипам.

Нынешний этап формирования средовых ансамблей города отличается наличием трех обстоятельств, ранее столь интенсивно не проявлявшихся:

9 появлением специфических форм пространственной организации средовых объектов и систем;

• резким разрастанием «массы» технических устройств и структур, обеспечи­вающих современное качество городского образа жизни;

• отношением к любым элементам и событиям городской среды как к полноценным слагаемым художественного образа города.

Именно с этих позиций и описаны далее основные разновидности со­временных городских предметно-пространственных образований (рис. 13.1).

Б

Рис. 13.1. Варианты наращивания массы средовых структур современного города:

А - рассредоточенная сеть единичных объектов («россыпь»); Б - взаимосвязанные системы единич­ных элементов; В - крупные узловые образования; Г - комплексные объемно-планировочные зоны; 1 - отдельные средовые объекты; 2 - коммуникации; 3 - узловые образования; 4 - границы комплексных зон

13.1 ПРОСТРАНСТВЕННЫЕ ФОРМЫ

Рассмотренные ниже пространственные варианты средовых конструк­ций отнюдь не являются элементами некоей последовательно выстроенной иерархической структуры - между ними нет отношений соподчинения, каж­дая самодостаточна и относительно свободно выбирает себе место в город­ском плане. При их сравнении интерес представляют скорее принципы соеди­нения в каждой единичной комбинации разнокачественных, а иногда и разно­направленных форм проявления содержательных тенденций, отмеченных в предыдущей части главы.

НОВЫЕ ТЕРРИТОРИАЛЬНЫЕ АНСАМБЛИ - наверное, самое яркое проявление современного отношения к формированию городской среды. И самый интересный среди них - административно-общественный и жилой район «Плато Дефанс», нарастивший на полтора километра известную гра­достроительную ось Парижа «Лувр - площадь Согласия - площадь Звезды» (ныне - Шарля де Голля) (рис. 13.2).

Район огромен даже по современным меркам: 800 га охваченной строй­кой территории, несколько эксплуатируемых ярусов под землей, десятки этажей сверху, сотни тысяч м² площади жилых и общественных зданий. Но все это ве-

Жййс* ^Рис-¹³-²- Территориальный средовой ансамбль «Плато

Дефанс»:

1 - площадь «Большой Арки» ночью; 2 - ансамбль с птичьего полета; 3 - дизайнерские детали интерьера арки, навес и лиф­товые шахты для посетителей выставок на верхних ярусах; 4-вид с плато в сторону центра города; 5 - вентиляционная шахта и благоустройство жилой зоны; 6 - начало эспланады; 7 - ночное освещение площади около Арки; 8 - бассейн на главной площади; 9 - схема генплана, в т.ч.: а - многоуровне­вая техническая платформа (подиум), б - застройка подиума, в - транспортные артерии, г - ось «Лувр - Дефанс; 10 - боко­вая магистраль, уходящая в подземный ярус жилой зоны

ликолепие тесно увязано в целостную систему комплексом возможных только в наши дни орга­низационно-архитектурных принципов.

Первое - основой гигантского градо­строительного замысла стала «дизайнер­ская» (т.е. по преимуществу техническая) идея - пропустить магистральный транспорт, разрушающий «человеческий» смысл современ­ного города, под многоярусной искусственной платформой. А сверху, на платформе, разбивать сады, строить жилье и офисы - «оседлать» архи­тектурой инженерно-транспортный дизайн. Ибо под платформой не только метро и дороги - там же находятся склады, автостоянки, подсобное хозяйство выросших наверху небоскребов, теп­лосети, кондиционеры и прочая невидимая по­сторонним техническая начинка. Но заложенный в суперзамысел четкий размерно-пространст­венный регламент (движение главной оси, флан­кированной скоплением непохожих друг на друга сооружений, к заранее оговоренной доминанте) превратил эту внушительную многоуровневую систему в потрясающий связностью индивиду­альных впечатлений планировочный комплекс.

Второе - район принципиально ориен­тирован на синтез искусств - и традицион­ных, и современных. Его пространства прониза­ны дизайнерскими формами - от элементов благоустройства до произведений артдизайна (например, облицованных мозаикой «башен» вентиляционных шахт) или «дизайнерских» де­талей архитектурных сооружений (таково выне­сенное в экстерьер «прозрачное» лифтовое хо­зяйство «Большой Арки»). А выразительность архитектурно-дизайнерских форм прекрасно дополняется включениями «чисто» скульптур­ных групп, инсталляциями и суперграфикой.

Третье - многоцветье этих архитектур­но-художественных «тем» принципиально лишено какой-либо стилевой зависимости, но строго подчинено идеям пространственной композиции целого. Что позволяет в разных ком­бинациях «сочетать несочитаемое», соблюдая фундаментальные законы соподчинения конку­рирующих форм и мотивов общему замыслу.

И, наконец, понятие «среда» стало базовой категорией ансамбля.

Он задуман не как специализированная структура с заданной эмоциональ­но-художественной целью (торжественная эспланада, деловой центр и т.д.), а как многопрофильный саморазвивающийся организм, меняющий по мере «взросления» свои идейно-образные установки, в основе которых лежит не идеология (скажем, посвящается королю-солнцу или демократии, как в ан­самблях Версаля или Вашингтона), а сугубо прагматический лозунг - ориен­тация в пространстве. А на эту «ось смыслов» нанизываются - и прежде все­го посетителями - «смыслы второго порядка»: восхищение смелостью конст­рукций, удивление оригинальностью декора, уютом дворов и площадок, ли­шенных назойливых автомобилей.

Дефанс - типично средовой ансамбль, где в колоссальной территори­альной экспозиции почти на равных представлены строительные и дизайнер­ские идеи и решения, инженерные и ландшафтные системы и произведения монументально-декоративного искусства. И вместе с тем это безусловно ар­хитектурное, в первую голову - градостроительное решение, поскольку все его визуальные компоненты подчинены активному функционально-прост­ранственному началу.

Разумеется, Дефанс не единственный пример гигантских средовых об­разований. Но большинство других отличается или относительно узкой спе­циализацией (олимпийские или выставочные комплексы, аэропорты), или тем, что выстроены на реконструированных территориях, или - длитель­ностью формирования, т.к. сооружались куда дольше, чем парижское чудо. Но всегда и в их структуре, и в планировочных особенностях так или иначе присутствуют черты, отмеченные в природе их лидера - многоярусность про­странственной конструкции и многослойность содержания.

Венский университетский городок (рис. 13.3) вырос на севере австрий­ской столицы буквально над подъездными путями и платформами вокзала Франца Иосифа. Сегодня это вытянутый на километр утопающий в садах кон­гломерат учебных, офисных и лабораторных сооружений, образовавших мно­гоуровневую «крышу» вокзального комплекса. Тихие дворы, оживленная уни­верситетская столовая, внутренняя улица, упирающаяся с одной стороны в ре-

1. - вид по ул. Альфам Штрассе, нижние этажи скрывают перроны вокзала Франца Иосифа;

2. - фрагмент внутренней эспланады; 3 - вход со стороны теплостанции;

4 - схема генплана,

в т.ч.: а - теплостанции, б - университет (верхний ярус комплекса), в - вокзал Франца Иосифа (нижний ярус), г - обводной канал;

5 - вид теплостанции, реконструированной Ф. Хундертвассером, с террасы комплекса

конструированное здание теплостанции, шедевр Ф. Хундертвассера, с дру­гой - в вокзальную площадь с ее трамвайно-автобусной суетой. Неожиданное архитектурное «плоскогорье», буквально вознесенное над городскими забота­ми и даже противопоставленное им.

Совсем иначе выглядит другой пример «города над городом» - лондон­ский район Барбикан (названный так потому, что здесь сохранились фрагмен­ты построенных еще в III веке городских укреплений, органично вплетенных в ткань современной застройки) - рис. 13.4. Это не остров, а планировочное скопление озелененных террас и переходов над гаражами, проездами и ули­цами «нижнего города». Террасы соединены между собой и с нижними уров­нями мостиками, переходами, лифтами, эскалаторами, реже - «простыми» лестницами. А над ними - конторские небоскребы, обычные многоэтажки, ве­ликолепный Музей Города, торговые павильоны. Но все это не отгорожено от окружающих рядовых кварталов, а растворяется в них, образуя непрерывное перетекающее средовое пространство, полное самых разных, но всегда очень «человеческих» ощущений. В основном - уютно-камерных.

ВЫТЯНУТЫЕ ЛИНЕЙНЫЕ СИСТЕМЫ чаще всего формируются на ба­зе разного рода ориентационных построений - вдоль исторически сложив­шихся «престижных» улиц, транспортных артерий, вновь пробитых пешеход­ных коммуникаций. Поэтому так велико их функционально-средовое многооб­разие: цепочка прогулочных набережных в Лондоне, насыщенный ресторана­ми и кафе Камергерский переулок в Москве, ставшие местом нескончаемого шоппинга Елисейские поля в Париже. Но все они обладают общим качест­вом - это перечисление разного класса и масштаба несхожих между собой мест притяжения участников или просто зевак городского круговорота.

На первый взгляд «Большие бульвары» - знаменитая система пре­стижных улиц парижского центра - как бы не имеет специально скомпоно­ванной архитектурной базы. Пробитая в середине XVI века на месте утратив­ших смысл оборонительных сооружений, эта цепь «авеню» стала образцом городской магистрали эпохи Людовика XIV: по мостовой, отделенной от ши­роких тротуаров двойными рядами деревьев, могли проехать бок о бок, не цепляясь, сразу четыре кареты! Бульвары не раз обстраивались и благо­устраивались, а к середине XIX века стараниями тогдашнего префекта окру­га Сены Ж.Э. Османа приобрели свою нынешнюю структуру и застройку: шикарные 6-7-этажные «стены» из совершенно независимых по архитекту­ре зданий, расчлененные на живописные фрагменты то замысловатыми пе­рекрестками, то мини-площадями, то садиками и вкраплениями памятников или монументальных общественных сооружений.

XX век заботливо сохранил традиционный дух этого ансамбля, береж­но защищая и подсаживая немногочисленные теперь деревья, реконструи­руя и обновляя элементы благоустройства, витрины магазинов и кафе на первых этажах. Добавилась разве что обильная реклама на фасадах и дело­вая визуальная информация, регулирующая прежде всего многократно воз­росшее уличное движение.

Правда, по нынешним временам «Большие бульвары» не играют зна­чительной транспортной роли [64]. Но они - классический образец среды городского центра, пестрого, оживленного, чрезвычайно привлекательно­го, и не в последнюю очередь - своей аурой. Живость которой почти цели­ком обусловлена предметным наполнением - от вывесок до решеток у де­ревьев. Конечно, это наполнение все время исподволь меняется - ставятся другие фонари и скамейки, перекладывается мощение, перестраиваются фасады, не говоря уже о рекламе, перекраивающей облик фрагментов ули­цы каждые 10-15 лет. Но одно остается неизменным - принцип незамкну­той «линейной» ориентации бесконечно разнообразного пространства, ко­торому охотно подчиняется архитектурная идея: причудливая последова­тельность своевольных слагаемых этого постоянно действующего город­ского праздника. Созданного не столько архитектурой (кстати, весьма ка­питальной и качественной), которую и не видно под слоем рекламы, сколь­ко городским дизайном.

А фантазии и мастерству французских дизайнеров можно только поза­видовать - даже «типовые» элементы среды, вроде входов в метро, имеют свое лицо, отвечающее «духу места» (рис. 13.5).

В полном смысле этих слов термин «линейные средовые системы» можно понимать лишь условно. В действительности он отмечает скорее некую ось притя­жения для разнообразных близлежащих пространств, переулков, дворов, скверов. Однако общая тенденция концентрации зрительского внимания вдоль нее неизменна.

Рис. 13.6. Развитая линейная система - правый берег Темзы, центральная часть Лондона:

1 - схема генплана, в т.ч.: а - сквер у колеса обозрения «Глаз Лондона», б - Фестиваль-холл, в - Национальный театр, г - телецентр, д - музей, е - галерея «Тейт Модерн», ж - театр «Глобус», и - галерея Хейс, к - мэрия, л - Музей дизайна, м - Тауэр, н - крейсер «Белфаст», о - собор Св. Павла; вдоль всей набережной проходит система пешеходных дорожек и бульваров «Королевская прогулочная тропа»; 2 - новое здание лондонской мэрии; 3 - проход вдоль набережной Батлер Уорф; 4 - скульптура у здания Музея дизайна; 5 - фонтанчики и скамьи у здания мэрии; 6 - инсталляция «Наутилус» в галерее Хейс; 7-интерьер галереи; 8 - набережная перед мостом Тауэр; 9 - фрагмент «Королевской тропы»; 10 - площадка перед Национальным театром; 11 - боковой проход от набережной к улице Аппер Граунд; 12 - конструкции современных и «классических» мостов как часть облика набережных; 13 - ретрооборудование уличного кафе около театра «Глобус»

Рис 13.7. Реконструкция площади Бастилии, Париж:

1. - современный вид площади;

2. - аэрофотосъемка участка строительства;

3. - боковой фасад театра

Ц со стороны ведущего к Сене

канала;

4. - макег комплекса;

5. - площадь в XIX в.;

6. - бульвар вдоль канала

_ш

Кварталы вдоль набережных правого берега Темзы в Лондоне пред­ставляют собой именно такую полосу постоянно сменяющихся средовых впе­чатлений (рис. 13.6). Тут на протяжении нескольких километров встречаются сквер у подножия гигантского колеса обозрения «Глаз Лондона», череда крупных театральных комплексов, завершающаяся мемориальной зоной шекспировского театра «Глобус», административный ансамбль новой лон­донской мэрии, узкая терраса вдоль многоэтажного жилья, ведущая к Музею дизайна. И по одну сторону этой оси - панорамы Темзы, рассеченной полу­дюжиной мостов разного типа, со стоящими на ней кораблями и кораблика­ми, а по другую - цепочка врастающего в город лабиринта переулочков и дворов, каждый со своей атмосферой, то по «портовому» романтичной, то супермодернистской, то поражающей смесью конструкций, стилей и наст­роений. Вроде крытого двора «Хейс Гэлери», где поднятые на 35-метровую высоту чугунные арки «защищают» фантастическую композицию фонтана «Наутилус» - символ этого весьма популярного комплекса ресторанов, офи­сов и дорогих апартаментов.

КРУПНЫЕ УЗЛОВЫЕ ОБРАЗОВАНИЯ чаще всего возникают в подле­жащих обновлению важных точках городской структуры, где активно пере­плетаются интересы самых разных слоев горожан и имеются серьезные ар­хитектурно-ландшафтные предпосылки для появления значимых обществен­ных комплексов.

«Опера Бастиль» - сооруженный в 1989 году новый театральный центр Парижа - стала архитектурным символом именно такого узла. Здесь сходят­ся несколько улиц разного класса, линия метро, спрятанный под широким бульваром канал Сен-Мартен, «впадающий» затем в выкопанный от Сены залив, обрамленный парковой зоной. И в центре всего - 52-метровый мону­мент, увенчанный фигурой «Дух Свободы» (рис. 13.7).

Появление огромного современного сооружения (один только главный зал театра вмещает 2 700 зрителей) превратило площадь в «открытое фойе» нового комплекса. А его гипертрофированные геометрические формы под­черкнули веселый дробный масштаб разномастной обстройки, сделав театр своего рода статическим ядром ансамбля. Ядром, к которому тянутся и буль­вар над каналом с его воскресной рыночной суетой, и тихий сад над зали­вом, и полное архитектурных памятников завершение знаменитой улицы Ри-воли, идущей от центра города.

Сходную роль в городском пейзаже играет московский комплекс «Красные холмы», центрирующий огромную территорию на пересечении Са­дового кольца и долины Москва-реки (рис. 13.8). Сложная комбинация «ле­жачих», вертикальных и крупнообъемных сооружений, объединенных замыс­ловатым подиумом из лестниц, крытых галерей и гаражей, создает активно противопоставленный хаотичной застройке района живописный по цвету и пластике массив, доминирующий над окружением. Но, в отличие от париж­ского, московский ансамбль как бы изолирован от города - и водными про­странствами, и характером архитектуры. И еще - на площади Бастилии кон­траст нового и старого усиливает ее красочность, а у Дома Музыки господ­ствует свое, «гармонизованное» состояние, не вступающее в контакт с на­пряженной жизнью прилегающих пространств и артерий. Впрочем, «Красные холмы» еще достраиваются и, возможно, когда комплекс начнет жить полно­кровно, это отчуждение растворится будущим средовым наполнением.

Так, как это произошло с другим парижским примером - центром Пом-пиду в квартале Бобур (рис. 13.9).

Колоссальный музейно-выставочный комплекс (на шести этажах кото­рого нашлось место для 4,5 га площадей различного назначения, от библио­теки до ресторанов) открылся для публики в 1977 году. Его сооружение ста­вило относительно локальную средовую задачу: «вырастить» современную общественную структуру прямо в теле сложившегося столетия назад города, понять, как новая архитектура будет соседствовать с традиционным средо­вым контекстом. Для чего была выбрана предельно лаконичная идея -«вдвинуть» в сохраняемую квартальную сетку монументальный «кирпич»,

Рис. 13.8. Крупный средовой узел «Красные холмы», Москва:

1 - фрагмент верхней терассы у Дома музыки, на первом плане - газон над техцентром комплекса; 2,6- подход к Дому музыки от Садового кольца;

3. - общая панорама комплекса;

4. - схема генерального плана; 5 - вид с террасы на Новоспасский монастырь; 7 - деталь покрытия Дома музыки

1 - фрагмент главного фасада; 2 - подвесная «клетка» для мойки стекол эскалатора; 3 - объемно-пространственная схема (а - главное здание центра, б - площадь гуляний, в - «Фонтан И. Стравинского», г - церковь Св. Марии); 4 - инженерные коммуникации как тема фасада; 5 - отдых у фонтана; 6 - площадь гуляний утром, очередь перед открытием музеев Центра

Рис. 13.10. Книжный магазин «Шекспир и компания», Латинский квартал, Париж:

1 - общий вид; 2,3- фрагмент фасада и интерьер; 4 - поэтические чтения перед магазином

облик которого образовали детали и членения откровенно дизайнерского толка: трубы коммуникаций, вентиляционные шахты и эскалаторы, вписан­ные в голые переплетения конструкций. Разумеется, обогащенные цветом и игрой фактур - в рамках приемов «технической эстетики» первой полови­ны XX века. Но с существенным отличием - технические формы рассматрива­лись не сами по себе, как в предметном дизайне, а составляли пространственную систему со своими доминантами, акцентными и фоновыми элементами.

Но не только это стало визитной карточной столь эпатажного (и пото­му сразу привлекшего внимание всего мира) решения, а та удивительная ат­мосфера театра-праздника, которая сразу же сложилась на принадлежащих центру площадях - заглубленной на 4 м ниже окружающих улиц площади торжеств, ярмарок и гуляний и находящейся чуть в стороне «тихой» площа­ди фонтанов, где безумствуют и веселятся не люди, а пересечения динамич­ных струй, испускаемых экстравагантными «клоунами», «медузами» и техно­генными конструкциями. Этот вечный карнавал пришелся как нельзя более кстати неожиданным формам новой архитектуры, и сегодня центр Помпиду-место паломничества гостей со всего мира, хотя в архитектуре прилегающих кварталов нет и намека на его близкое присутствие.

ЕДИНИЧНЫЕ САМОСТОЯТЕЛЬНЫЕ ФРАГМЕНТЫ - последний пункт в перечне пространственных элементов, формирующих среду современного города. Разнообразие их практически неисчерпаемо - отдельные запомина-

ющиеся здания, скверики, перекрестки, фанта­стическая роспись фасада, старинные фонтаны, новое мощение и т.д., появление которых в среде вызвано творческой фантазией и мастерством или интуицией их безымянных (по крайней мере, для публики) создателей. Но именно из них соби­рается все богатство форм более сложных пространственных компонентов города.

На левом берегу Сены, почти напротив со­бора Нотр-Дам, находится крошечный букинисти­ческий магазинчик «Шекспир и Ко». Он занимает несколько случайных комнат старинного дома -лабиринт коридорчиков и закоулочков, до потол­ка заполненных рядами книжных полок, создаю­щий по-детски уютную неповторимость интерье­ра, выстроенного исключительно средствами предметного дизайна (рис. 13.10).

Получился шедевр «самодеятельной» архи­тектурной среды, где пространство и функция про­диктовали структуру предметного наполнения, а благородство процессуальной основы и вкус ре­ализаторов проекта - детали. «Дизайнерская идея» этой работы лежит в зоне свободно перете­кающей компоновки функциональных элементов средового целого, а «архитектурная» сведена к бесхитростному согласованию понравившихся авторам декоративных пятен и комбинаций, кото­рые также по-детски выплеснулись на тротуар пе­ред магазином - в виде ящиков с выставленными на продажу книгами, непритязательных стульчи­ков около них и нескольких горшков с цветами.

Абсолютно другой, профессиональный при­мер - проход от нового здания лондонской гале­реи Тейт к собору Св. Павла (рис. 13.11). Тут сра­зу два архитектурно-пространственных предло­жения. Первое - пешеходный мост через Темзу, где оригинальная конструктивная схема искусно поддержана выразительным дизайном перил, по­крытия, элементов освещения. Второе - его про­должение, лестница-пандус, ведущая от моста к собору через узкий проулок - с площадками для отдыха, пологой косой дорожкой, ломающей строгий рисунок неизбежных для такого подъема ступеней. Вроде бы все традиционно. Но неожи­данная прорисовка планшета создает запомина­ющийся контраст классической архитектуре со­бора, завершающего перспективу.

Надо отметить - часто именно нестандарт­ность, контраст являются ведущим средством форми­рования ярких единичных фрагментов в современной среде. Но в основе эффекта визуальной неожидан­ности всегда лежит некое содержательное обос­нование - конструктивное, психологическое, функциональное и т.д.

Так почти неуместным смотрится у стен Музея естественной истории в Лондоне «болот­ное царство» экологического садика, где собра­ны - для эксперимента по выживанию - предста­вители «натуральной» флоры и фауны сегодняш­него мегаполиса. Но - получился прелестный уго-

Рис. 13.12. «Тематическое» благоустройство у стен Музея естественной истории, Лондон:

1,2- «экологический садик» для изучения растительных сообществ, приспособившихся к условиям большого города: 3,4 - временная фотовыставка «Земля с воздуха»

лок «дикой природы» - изумительное место тишины и мира среди городской толкотни. А у другого крыла Музея, через 200 м - наполненная любопытными фотовыставка «Земля с воздуха». Здесь главное - великолепные огромные фото­графии, своего рода калейдоскоп оригинальнейших изоб­ражений разных пейзажей нашей планеты, скромно обрам­ленных стандартными выставочными стендами, которые образовали «новый лабиринт», весьма современный и очень привлекательный (рис. 13.12).

Локальные средовые фрагменты чрезвычайно разно­образны по масштабу и формам: от росписи на торце ничем не примечательного здания до выполненного «в натуру» ма­кета церковной главки, оставленного для памяти у стен со­бора в Казани, от наклонного лифта, поднимающего посети­телей ресторана на 6-м этаже нового дома в центре Вены, до ярко раскрашенной уборной детского городка в саду ре­спектабельного Музея современного искусства, занимаю­щего здание памятника архитектуры XVIII века (рис. 13.13).

Иногда это - скромное современное крыльцо, уютно вписавшееся в масштаб исторической Кремлевской улицы в Казани и придавшего ей - почти неощутимо - характер среды нашего времени. Иногда - развернутый комплекс продолжающих друг друга местных впечатлений, вроде пунктира деревянных домов - памятников XIX века, сохра­нившихся в центральном районе Вологды.

Но независимо от того, что сформировало этот тип средовых впечатлений - «случайный» элемент среды, инди­видуальная предметно-пространственная комбинация или архитектурно выдержанная цепочка таких комбинаций -«единичные» фрагменты среды есть тот визуально-пространст­венный и эмоционально-художественный «конструктор», из кото­рого собираются все другие формы средовых образований. И это несмотря на то, что конечные и начальные формы «конструктора» весьма далеко расходятся в своих градо­строительных характеристиках, например:

• территориальные ансамбли представляют со­бой многоуровневые планировочные системы с габари­тами порядка километра, соединенные общей крупной гра-доформирующей функцией;

• линейные системы выглядят как вытянутое на 1-2 км «пространственное тело», часто пешеходное, своего рода последовательность «эспланад», соединяющую своим пространством ряд разнородных функций;

• узловые комплексы предстают как многофунк­циональный крупный объем, имеющий 1-2 сотни метров в поперечнике и формирующий некое композиционное яд­ро значительной городской структуры;

• к единичным фрагментам относятся разрознен­ные либо собранные в группы самостоятельные приме­чательные сооружения, малые формы, элементы ди­зайна и т.д., с размерами, тяготеющими к нескольким де­сяткам метров, притягивающие либо окружающие нейт­ральные средовые пространства.

рщнИиакр.
МЖ i'i'l |И i ! !

' - сход с пешеходного моста в парке, Москва; 2 - активный «исторический» декор в интерьере улицы, Вологда; 3 - фигура ::едди Меркьюри как символ посвященного ему шоу в местном театре, центр Лондона; 4,5- оригинальные элементы среды га нняют ее композицию, Казань; 6 - обрамление дорожки из садовых скамеек, Вена; 7 - подлинный станок XIX века в -омпозиции Екатеринбургского музея истории города; 8 - терраса таверны «Трафальгар» в Гринвиче, Лондон; 9 - роспись '::-сформаторной будки в новом районе Москвы.

: основе производимого впечатления может лежать архитектурно-пространственное начало (2, 4), обращение к изобразительным : '.-вам и формам (3, 9), иногда средовые ощущения концентрируются около явлений инженерного (1,7) или дизайнерского 6, 8) происхождения

Так жизнь подтверждает один из главных тезисов учебника - о «сбор-ности» структурных элементов городской среды, где архитектурное прост­ранство является своего рода модулирующей сеткой для собираемых эле­ментов, а функция и композиция средовой системы инициируют конкретику принципов «сборки».

Вместе с тем надо отметить - время активно модернизирует эти прин­ципы, усиливая конечный эстетический результат восприятия среды.

Во-первых, в новых объектах и системах весьма сильно отслеживает­ся тенденция к кооперации разнородных проектных факторов и при­емов в единой архитектурно-дизайнерской идее их формирования, которая откровенно привязывает визуально-пространственные характеристики к ор­ганизационно-технологическим способам реализации протекающих здесь процессов.

Во-вторых, опорной площадкой большинства средовых решений является отрицание закрепленных традициями и вкусами зрителей форм и авторитетов, всесторонний функционально-художественный эксперимент. Эксперимент, который одинаково активно отражает и наступ­ление техногенных вмешательств в сегодняшний образ жизни, и перестрой­ку мировоззренческой основы запросов человека к среде обитания.

13.2 ТЕХНИЧЕСКИЕ КОМПОНЕНТЫ ГОРОДА

Интеграционное начало процессов пространственного средоформиро-вания во многом базируется на «дизайнерской», функционально-техничес­кой сути перемен в обстоятельствах нашего образа жизни.

Первая среди них - РАЗВИТИЕ ТРАНСПОРТНОЙ СОСТАВЛЯЮЩЕЙ ГО­РОДСКОЙ СРЕДЫ.

Речь не о том, что сегодня город, помимо наземного, активно внед­ряет разные формы внеуличного транспорта - это внешняя примета. Глав­ное - в наши дни транспорт, независимо от того, проходит он по горо­ду «снизу» (в метро), «сверху» (по эстакадам) или по мостовым, пре­вратился в абсолютно самостоятельную и в каком-то смысле самодо­статочную форму архитектурной среды, в рамках которой активно со­существуют и дополняют друг друга как интерьерные образования, так и такие, у которых крыша не предусмотрена. Возникает ощущение, что другие формы среды - жилая, производственная, общественная - лишь примыкают к транспортным структурам. А те - не стесняясь ничем наск­возь пронизывают все городские зоны, дифференцируясь не по отноше­нию к ним, а только между собой (метро, автобус, железная дорога, верти­кальный транспорт и т.д.).

Больше того, транспортно-коммуникационные сети современного города об­разованы не только горизонтальными «слоями» - метро, уличное автомобильное и велосипедное движение, внеуличные и «надземные» формы - монорельс, городские железные дороги (а теперь еще и воздушный - вертолетный транспорт), но еще и перевязывающими эти слои вертикальными структурами, кото­рые сконцентрированы в разного рода пересадочных и коммуникационных узлах в ви­де скоплений лифтов, эскалаторов и подъемников других типов. В результате сегодня мы имеем дело с пространственной решеткой скоростных механичес­ких коммуникаций, своего рода каркасом жизненных связей, пронизывающих «тело» городской среды (рис. 13.14). Пока что - расчлененной по технологиче­скому и ведомственно-отраслевому признаку. Но не исключено, что недалек день, когда эта решетка станет единой - и функционально, и конструктивно.

Проследим это на примере общественного транспорта Лондона. Карта транспортных потоков показывает теснейшее переплетение маршрутов раз­ного типа, разнесенных по разным ярусам городской среды и охватывающих своими услугами практически любую точку города в радиусе максимум 200 м от ближайшей остановки. При этом один вид транспорта четко скоординиро­ван и в пространстве (пересадочные узлы), и во времени (расписание движе-

ния поездов, автобусов, речных трамваев) сразу с несколькими другими, как внутригородскими, так и междугородными. И сегодня пассажиру совершенно все равно, реализуются передвижения по улице или под землей - приемы ор­ганизации среды обеспечивают ему единство ее восприятия и максимум ком­форта на всех участках и путях следования (рис. 13.15).

Более того - облик транспортных средств нерасторжимо вписался в формы городской среды то в виде павильонов метро или причалов речных трамвайчиков, то как эскалаторные или лифтовые подъемники в составе мно­гоуровневых городских структур, не говоря уже об элементарном присутствии автомобилей внутри «городских интерьеров» (рис. 13.16).

Эти жизненные характеристики современного города тесно связаны с другой тенденцией: сегодня здания теряют роль абсолютной доминанты го­родского ландшафта, им все чаще и чаще «помогают» ИНЖЕНЕРНЫЕ СО­ОРУЖЕНИЯ - мосты, путепроводы, эстакады, плотины, подъемные краны, каналы и пр. (рис. 13.17). Что делает эти формы городского строительства все более важной частью забот архитекторов и дизайнеров.

Во-первых, потому что инженерные сооружения своим размером и ориги­нальностью форм активно выделяются в городском контексте, претендуя на роль нестандартных акцентов в окружающей их «рутинной» застройке.

Во-вторых, мастерство дизайнеров и конструкторов все чаще превращает эти объ­екты в произведения нового вида искусства, инженерного, которые несут в городе раз­нообразную эстетическую нагрузку. Например, любая плотина или набереж­ная - это особый тип «интерьера», обращенного не внутрь, а к своему окруже­нию, своего рода смотровые площадки, с которых особенно выгодно рассмат­ривать это окружение. Подъемные краны, трубы теплостанций - с позиций ху­дожника среды - всего лишь гигантские «городские скульптуры», а транспорт­ные тоннели или подземные переходы - одна из форм городского интерьера в прямом смысле этого слова.

И в-третьих, сегодня насыщенность среды всякого рода техникой делает ин­женерные сооружения - с их устойчивостью, размерами, конструктивными особен­ностями - одной из ведущих визуальных характеристик совокупного средового об­раза. Тем более, что к их числу относятся и разного рода градирни, пожарные водоемы, даже - пущенные по земле трубы магистральных тепловых сетей, пересекающих видовые композиции застройки.

а - горизонтальные слои и коммуникационные каналы; б-то же, вертикальные; в - в т.ч. механизированные

Третья «новейшая» составляющая среды - ИНФОРМАЦИОННЫЕ УСТ­РОЙСТВА И УСТАНОВКИ. Они подразделяются на элементарные визуаль­ные коммуникации - указатели, витрины, реклама как на стационарных, так

Рис. 13.15. Многообразие форм общественного транспорта в современном городе:

1 - реальная уличная сеть, рассчитанная на такси

и спецтранспорт;

2 - выделение части дорож­ной сети для движения го­родских автобусов; 3-то же, для ночного автобусно­го движения; 4 - сеть стан­ций линий метрополитена,

в т.ч. независимых от авто­бусных маршрутов и диф­ференцированных по типам подвижного состава;

а

б

г N243. -			N11	N35
	нп		N23		N8 N25 N35 N149
	N214 N271 Moorgate		N133 N214 LN27V	Liverpool Street j Station 1
Barbican 5					N242

в

г

а - типовое лондонское так­си, б - традиционный двух­этажный городской автобус, в - вагоны «обычного» мет­ро, повторяющего габариты старых лондонских тунне­лей, г - подвижной состав для линий, вынесенных на внеуличные эстакады

Рис. 13.16. Транспортный дизайн в системе городских интерьеров:

1. - личный «малый» флот у набережных Темзы, Лондон;

2. - лифт и эскалатор, ведущие на второй уровень района Барбикан, Лондон; 3 - турникеты на выходе из станции метро, проходящего по эстакаде, Париж; 4 - уличное движение в

центре Лондона; 5 - рисунок световых потоков ночного движения по многоуровневым развязкам Лос-Анджелеса;

6. - автосвалка, «обратная» сторона процессов автомобилизации городского образа жизни, Гамбург;

7. - монорельс связывает между собой близлежащие острова Японии; 8 - традиционный трамвай в исторической среде, Лиссабон;

и на мобильных носителях, и «невидимые» средства управления городом -аудиооповещение, электронная техника и т.п. (рис. 13.18).

Важной особенностью устройств первого типа является их обращение к шрифтовым и текстовым композициям. Грубо говоря, в современном городе, несмотря на обилие пиктографических указателей, неграмотному человеку не место - его постоянно поджидает опасность потери ориентации, неверно­го использования услуг городской техники и т.д.

Правда, информационные структуры пока еще не стали полностью са­мостоятельной ветвью городской среды, как это произошло с транспортом. Большею частью они визуально подчиняются или более продвинутым транс­портным системам, или просто строению городского пространства. Но нет никакого сомнения, что в ближайшем будущем информационная составляющая городской жизни постарается стать всеобъемлющей виртуальной формой среды го­рода со своими задачами, носителями и законами строения и композиции.

Дополняют фундаментальные системы городского дизайна самые распространенные в городе всепроникающие СТРУКТУРЫ «БЫТОВОГО» (ПОВСЕДНЕВНОГО) ДИЗАЙНА. Сюда входят две разновидности техноген­ных форм наполнения среды: сопроводительный («линейный») городской ди­зайн и «скрытые» технические устройства. Эти формы принципиально привя­заны к другим визуальным системам среды, даже подчиняются им, обеспе­чивая бесперебойность работы разного рода городских служб и структур, и являются основными средствами создания бытового комфорта горожан (рис. 13.19).

Последняя форма - кондиционеры, системы электронного управления уличным движением, охранные системы, поливальные и дренажные устрой­ства газонов, насосы фонтанов, морозильные установки искусственных кат-

Рис. 13.17. Инженерные сооружения в структуре городской среды:

1. - система виадуков и туннелей, соединяющих Гонконг с аэропортом;

2. - плотина «Барьер», регулирующая высоту приливов в устье Темзы, Лондон; 3 - звено эстакады старой городской железной дороги, ставшей ныне частью сети метро, Вена;

ков, разводки труб отопления и вентиляции и т.д., и т.п. - чаще вообще не видны рядовому зрителю и только иногда появляются на фасадах или на кры­шах зданий в виде различных шахт, труб или гроздьев навесных бытовых кондиционеров, уродующих неприспособленную для них архитектурную пла­стику «классических» или решенных в модерне сооружений. Правда, сегодня архитекторы и дизайнеры стараются эти некогда «неприличные» детали сре­ды сделать полноправными участниками ее эстетических конструкций, не скрывая технические центры крупных зданий или моечные подвесы боль­ших остекленных поверхностей, а используя их в качестве самостоятельных «тем» композиционной картины города.

Гораздо значимей для облика городской среды дизайн, зримо сопровож­дающий повседневные проявления жизни горожан: киоски, телефонные будки, тележки уличной торговли, урны, уличные фонари, кронштейны и кашпо для цветов и т.д. Делятся эти разновидности технических составляющих среды на два класса: устройства, необходимые городу технологически (элементы освещения, ограждения и шлагбаумы, автоматические счетчики на автостоянках, торговые автоматы, кассы размена денег, шумозащитные экраны, навесы на остановках транспорта, городская мебель, мощение) и преимущественно декоративные - рек­ламные установки, цветочное оформление, памятные знаки, светоцветовые композиции около казино и пр.

Есть еще и третий класс элементов линейного дизайна, но он пока не стал самостоятельным: устройства как бы бесполезные, но доставляющие го­рожанину удовольствие. Это различные карусели, аттракционы, видеоприборы на обзорных площадках, игровые и музыкальные автоматы, мобильные вы­ставки и т.д., которые, в зависимости от обстоятельств примыкают к первой или второй группе, либо вообще являются частью информационных систем.

КНИГА ВТОРАЯ

₂₅₈

^:

Site!

_{MOVE OUR MONEY}

if ||i

_{i i щу}

Многие архитекторы и дизайнеры до сих пор не освободились от слегка высокомерного взгляда на проектирование этих элементов среды, понимая оп­ределение «малые формы» - буквально. Но на деле количество этих «форм» на улицах города достаточно, чтобы исказить общее впечатление от «боль­шой» архитектуры. И единственный способ избежать их негативного воздей­ствия на зрителя - работать с элементами «линейного» дизайна как с эстети­ческой ценностью городской действительности, проявляя не только техничес­кую грамотность и изобретательность, но и художественную смелость, и хоро­ший вкус при реализации законов их дизайнерского формообразования.

А законов этих - немало. Например, эти формы очень редко существуют в среде раздельно - они стремятся к организации всякого рода локальных груп­пировок (скажем, скамейки, урны, мощение вокруг цветника или площадки от­дыха) или вытянутых систем- например, цепочка фонарей вкупе с ограждениями тротуара и «запретительной» разметкой мостовой вдоль улицы. А если и суще­ствуют, то стараются «покрыть» освоенную дизайном территорию «ровным слоем», где расстояния между знаками или дизайнформами предполагают не­прерывность визуальных впечатлений, не превышая доступные глазу 50-100 м.

Рис. 13.19. Рядовой («линейный») дизайн городской среды:

1. - «скрытое» дизайнерское оснащение среды - пульт управления движением транспорта на основных магистралях Токио;

2. - выносной вентиляци­онный центр комплекса «Мост Багратиона», Москва;

3. - урна и скамейка на московском бульваре;

4. - бензоколонка в центре обслуживания личного автотранспорта, Москва;

5. - «типовой» журнальный киоск, Париж;

Следствие - хотя законы соединения элементов городского дизайна в разного рода композиционные группы, структуры и последовательности в принципе не изменились - общая насыщенность городской среды дизайнер­скими компонентами увеличилась практически на порядок. И в некоторых слу­чаях они занимают почти 100% поверхности ограждений, образующих средо-вое пространство, полностью подменяя собой архитектуру. И даже там, где за­нятая дизайнформами часть визуального поля остается в пределах 30-50%, эти формы начинают доминировать в зрительном образе среды. Т.е. фактиче­ски они создают своего рода «дизайнпространство», превращаясь из разрозненных элементов или фрагментов среды в композиционные структуры (фронтальные, глу­бинные, панорамы и т.д.), которые полтора столетия назад формировались ис­ключительно архитектурой или элементами ландшафта (рис. 13.20).

Иными словами, сегодня для зрителя неважно, из чего складывается городское пространство. Куда важнее его акцентно-доминантные характери­стики -т.е. дизайнерские средовые формирования начинают подчинять­ся тем же законам, что и описанные в первой части учебника художест­венно-значимые архитектурные.

6 - «случайный» дизайн элементов и форм обслуживания пассажиров аэропорта: тележки, чемоданы, сумки и пр., Япония; 7 - вертикальное озеленение фасадов и капитальное ограждение тротуаров, Париж;

8. - металлические скамейки, Япония;

9. - «торцовая» пешеходная дорожка на московском бульваре; 10 - стандартный автоматический шлагбаум на автостоянке

Надо только помнить, что сроки существования «дизайнерских прост­ранств» обычно намного короче, чем архитектурных. «Строить» и «реконст­руировать» их можно гораздо быстрее, чем устремленные в вечность капи­тальные объемы и поверхности архитектуры. Если только отказ от увекове­чивания не заложен в проект специально, например, в выставочных павиль­онах. Но это, если быть точным, есть своего рода сращивание архитектуры и дизайна, разновидность слияния разных средств реализации проекта в кон­кретике данного произведения синтеза искусств.

Другая их особенность - и «локальные», и «линейные» объекты разного ти­па охотно перенимают друг у друга отдельные черты, конструкции, элементы де­кора, образуя визуально единые композиционные системы. Обычно - обла­дающие общим «фирменным стилем».

Третья черта - все чаще эти элементы среды насыщаются техническими ми-ниустройствами: шлагбаумы на автостоянке опускаются и поднимаются автомати­чески, ступеньки уличных лестниц имеют ламповые подсветы, запретительные столбики вдоль тротуаров ночью светятся и т.д. Т.е. - их дизайн все время услож­няется и в смысле уточнения художественных решений, и в плане техническом.

Рис. 13.20. Формирование «дизайнпространств» -

функциональная и визуаль­ная интеграция внеархитек-турных компонентов город­ского интерьера.

Примечание: как правило, в единой композиционной системе соединяются разные по происхождению и конкретному назначению формы и виды дизайнерских образований - от инже­нерных до ландшафтных и декоративных

"фумциот льнов.

СКОГ7ЛВНИЕ" .

_if

около

И, наконец, весьма самобытно отношение этой группы дизайнерских форм среды к установлению визуального контакта с характером средового контекста. Оно может быть выстроено по принципу стилистического подо­бия, по законам контраста или как индифферентная система, незамет­ная на фоне других компонентов ансамбля. И выбор типа связей с окружени­ем - одна из важнейших сторон работы архитектора-дизайнера.

Особую часть средового заполнения современного города составляют ЭЛЕМЕНТЫ И СИСТЕМЫ ЛАНДШАФТНОГО ДИЗАЙНА. Отличие ландшафт­ной составляющей городской среды наших дней от традиционного садово-паркового искусства принципиально: нынешние «природные» компоненты сре­ды имеют «искусственное» происхождение. Сегодня город лишен как водных, так и земельных ресурсов для сохранения или воспроизводства «натураль­ной» природы. Поэтому озеленение, водные устройства живут на полном тех­ногенном обеспечении (возвратные системы водоснабжения, полив, под­кормка, подсветка газонов и цветников и т.д.), «лезут вверх» - на стены и крыши домов, вертикальные решетчатые ограждения, на разного рода платформы над функциональными подземными пространствами (как в плато Дефанс). Из-за чего полностью изменился смысл термина «ландшафтная ар­хитектура» - к эстетике использования природных форм в качестве элемен­тов пространственных композиций традиционных садов и парков добавилась эстетика инженерного, технического поддержания элементарных условий су­ществования этих форм (рис. 13.21).

Это предопределило массу новых образов ландшафтных компонентов среды. Пластиковые светящиеся трубки для полива образуют в композиции сада собственные фантастические «заросли», подчеркивающие естествен­ность растущих рядом кустов и цветников, подсвет каскадов и фонтанов пре­образует привычную радость от встречи с «живой» водой в театрализован­ную феерию, нестандартное освещение деревьев и кустарников превращает их в диковинные «скульптуры», населяющие пространство парка. А применяя эти далекие от природы средства в совокупности с давно известными при­емами художественной организации «натуральных» компонентов среды - де­коративной стрижкой, устройством запруд и каскадов, орнаментальным вы­саживанием цветов, противопоставлением «естественного» и «архитектур­ного» в облике сада или парка - современный ландшафтный дизайн превра­тился в несколько обособленную, но мощнейшую сферу влияния на облик го­рода, и рост его могущества постоянно увеличивается.

Нескончаемо и разнообразие объемно-пространственных вариаций си­стем и объектов ландшафтного дизайна: здесь и территориальные образова­ния (сады, бульвары), и локальные (сады на крышах, скверы), и линейные -от обсаженных деревьями русел городских рек и каналов до украшенных цветами пешеходных трасс. Что делает ландшафтную составляющую своего рода универсальным средством формирования положительных качеств го­родских пространств любого типа и уровня.

Завершает обзор технических средств формирования среды абсолют­но самостоятельная группа дизайнерских решений - ВРЕМЕННЫЙ СРЕДО-ВОЙ ДИЗАЙН. Он транслирует в зрительные образы важнейшую особен­ность существования городской среды - динамичность некоторых насыщаю­щих ее процессов и необходимость применения для них специального - мо­бильного, переменного, разборного, самоуничтожающегося и т.д. - оборудо­вания (рис. 13.22).

Так, феномен «театрализации» среды породил множество специаль­ных средовых форм, без которых невозможна его реализация - от разборных трибун и сцен до особых сценариев изменения цветности, яркости, типологии вариантов ночного освещения города.

Не меньше «временных» дизайнерских решений требуется для инфор­мационных надобностей (мобильные рекламные носители, разного рода ука­затели, видео- и аудиоустройства, монтируемые «к случаю», ради несвойст­венных данному виду среды событий, от митингов до уличных выставок), при декоративном «оформлении» среды к различным датам (рис. 13.23).

₂₆₄

1. - «японский сад» на крыше девятиэтажного офиса, Кембридж, США;

2. - фонтан-фонарь в саду, США;

3. - контраст пластики зеленых насаждений и бетонных конструкций, двор общественного центра в Бразилии;

4. - пластиковые трубы-колонны орошают и украшают сад «Идея», Франция; 5 - оборудование детской площадки, Япония; 6 - «Двигающиеся сады», концепция нового облика общественного транспорта;

7 - Лос-Анджелес, фонтан на площади Першинг-сквер; 8 - вертикальное озеленение фасада административного здания, Сант-Яго, Португалия; 9 - озеленение кровли техцентра «Шелл», Франция

Рис. 13.22. «Временные» дизайнерские формы в облике среды:

1 - экранирование рекламными установками работ по реставрации исторического здания, Москва; 2 - рекламные перетяжки и экраны, закрывающие ремонт фасада, Москва; 3 - праздничное украшение городской площади, Москва; 4 - разборные конструкции летнего кафе, Париж; 5 - передвижные и стационарные торговые киоски, Москва. «Временный» дизайн активно встраивается в средовую композицию, осуществляя как утилитарно-эстетические (1,2, 4), так и чисто «оформительские» функции (3), далеко не всегда заботясь о чистоте композиционного замысла среды (2,5).

			|| 11»
			■

1 - динамическая подсветка пешеходного моста, Москва; 2 - игровой фонтан в парке, Чикаго; 3 - обелиск «Девять циферблатов», Лондон; 4 - плавающая установка «Рождественская елка» высотой 82 м, Рио-де-Жанейро; 5 - украшение фасада траттории на венецианском канале; 6 - монтаж конструкции для праздничного фейерверка, Барселона. Современный «декоративный» дизайн свободно оперирует и традиционными (3, 5), и непривычными (2, 4) или «техногенными» (1) приемами и средствами формирования среды, во многих случаях фактически сливаясь с дизайном «временным» (1,4,6).

_Hi

И, разумеется, неоценима роль временных дизайнерских форм для функционально-бытовых нужд города. Переносные уличные ограждения, пе­редвижные торговые точки, убираемые в затоны на зимний период причалы речных трамваев, контейнеры для мусора, заборы стройплощадок, строи­тельные леса, разборные и пневматические игровые аттракционы на площа­дях и в парках, даже - временные декоративные скульптуры или инсталля­ции, украшающие узловые точки города - все это как бы ненавязчиво, но весьма эффективно влияет и на масштабность, и на эмоциональный кли­мат, и на композиционные характеристики фрагментов городской среды. Причем и здесь варианты объемно-пространственной организации времен­ных дизайнерских форм не имеют каких-либо жестких предпочтений - они в своих комбинациях следуют или технологическим задачам своего сущест­вования, или подвязываются к пространственным характеристикам средовой ситуации, отдавая эстетические и содержательные моменты их облика в рас­поряжение автора или заказчика.

В заключение обзора следует отметить: он посвящен не конкретике строения или параметров того или иного типа техногенного наполнения го­родской среды - это относится к компетенции «узких» специалистов, проек­тирующих эти объекты (аттракционы, монорельсовые дороги, телефоны-ав­томаты или сады на крышах) [65]. Нами затронуты только аспекты художест­венно согласованного внедрения этих форм в среду, которые сводятся к рас­смотрению их укрупненных функционально-пространственных особенностей, позволяющих потом перейти к разбору композиционных вопросов средофор-мирования (рис. 13.24).

Зато данные этого обзора доказывают несколько далеко идущих выво­дов, касающихся тенденций развития городской среды в наше время.

Первый (рис. 13.25) дает возможность предложить «рабочую» классифи­кацию объектов проектирования в сфере дизайнерского наполнения среды города. Она развивает предложенную в главе 1 (пп.1.3; 1.4) градостроительную клас­сификацию форм городской среды, разделяя общий для рис. 2.3 и табл.1 (глава 2) термин «заполнение» на его конкретные сферы. Те, которые долж­ны составить предмет особого внимания проектировщиков промышленного, средового и графического дизайна как определяющие визуальные черты го­рода ближайших десятилетий.

Вывод второй - архитектурно-пространственные и технические (дизайнер­ские) компоненты городских образований имеют очень много общих черт. Они складываются в близкие по визуальным параметрам структуры - территори­альные, линейные, узловые и единичных «россыпей». Они практически всег­да формируются совместно - «пространственные тела» средовых объектов возникают как ответ на действия технических особенностей обслуживающих (или генерирующих) среду технологических, инженерно-дизайнерских или природных систем. Все эти формы и виды систем и подсистем стараются ра­ботать совместно как интегральная целостность - вдоль магистрали с ее ин­женерными сооружениями и дизайнерским оснащением высаживаются де­ревья, вырастают торгово-общественные центры, узловые транспортно-пере-садочные пересечения сращиваются с общественными комплексами, тяготе­ющими к соседству с садами и парками, и т.д. И везде на базовые функцио­нально-пространственные «основания» накладывается несколько слоев «чи­стого» городского дизайна - указатели, рекламы, малые формы и т.д.

Т.о. «сращивание», взаимопроникновение, взаимовлияние друг на друга архитектурных, пространственных, инженерно-дизайнерских и природных слагаемых среды - кардинальная тенденция процессов средоформирования в современном городе. Причем реализуется эта тен­денция не путем длительных преобразований, происходящих в среде за счет стихийно возникающих и случайно рассасывающихся «проб и ошибок», а практически одномоментно - как следствие относительно продуманных, за­ранее рассчитанных проектных действий [66].

И третье - техногенные формы современных средовых систем составляют все большую долю их зрительных конструкций, в ряде случаев перевешивая тра­диционные архитектурно-строительные впечатления и образы монументаль-

ПРИМЕРЬ! пРОЕ-кганык ^^^^^^^^	концентрации Vf-ИЛИЙ	Факторы р^зрз вотки гтроекш МЫ* РЕШЕНИЙ
^\«WQ	шал "Ъиупкн нт " котят и ЦК* 9ЖЕМВИ тое> .i .•	стиль* и "jjvx места'; мнже HEPtfO* 0£XffH и КОМ ■ : ■ :
I fie? SK-sI	камплвксн&Р	условия конягЕкста, функционъль о&ьект&
	т - Пространен зентф и ком ПОЗИЦИОННАЯ /г'уппнрракз отавных рв неннА? "срв - JJO&Oik " Ц^ВЕ i овъе.мав,	т>и&язк& к МИРсрочному РЕШЕНИЮ умного ФР» г/и ейт0,

^т

O&MfXe:

Рис. 13.24. Объекты и виды работ по дизайнформиро-ванию фрагментов облика города

Примечание: задачи формирования крупных градостроительных средовых формирований см. на рис. 12.8, стр. 213

с;5 «,

но-декоративных и даже ландшафтных включений. Что делает технические решения особой и весьма влиятельной частью нового прочтения кон­цепции синтеза искусств, поскольку признает за этими решениями статус полноценного произведения эстетического творчества.

Больше того - иногда начинает казаться, что каноническая типология форм городской среды - жилые, общественные, производственные и рекре­ационные (природно-парковые) образования, отраженные в характерном -«пятнами» - зонировании городской территории, уже вчерашний день градо­строения. Тогда как накладывающиеся на эту мозаику функциональных зон переплетения дизайнерских инфраструктур - транспортной, инженерной и информационной - день завтрашний, активно кристаллизующийся сегодня в теле «старого» города (рис. 13.26). И с этой точки зрения проблематика ди­зайна среды все больше и больше переходит в плоскость работы с простран­ствами интегрально инфраструктурными, которые - если всмотреться - и оп­ределяют облик города будущего.

Толкование комплекса слагаемых городской среды как композиционно связаной системы разнородных по происхождению и сути объективно суще­ствующих материально-физических средств формирования и наполнения пространства опирается на три позиции, позволяющие применять и к архи­тектурным, и к дизайнерским компонентам среды близкие по смыслу проект­ные действия (см. прим. [34] на стр. 98):

• единая объемно-пространственная природа всех реально используемых компонентов воплощенного проектного замысла;

• по преимуществу зрительный тип восприятия этих воплощений, перево­дящий большинство реакций потребителя на средовой объект в «эстетику визуаль­ных отношений»;

• способность человека преобразовать ощущения от его прагматических свя­зей с окружением на язык эстетики; более того, сделать эстетическое символом оценки утилитарного качества средового объекта.

Именно это делает искусство композиции - превращения натуральных чувственных связей между слагаемыми среды в акт ее художественного освое-

Рис. 13.25. «Рабочая» классификация средств дизайнерского проектирования в городской среде:

Примечания: предложенная в таблице классификация достаточно условна, т.к. сегодня объективная типология дизайнерских средств формирования среды еще не сложилась. Во-первых, жизнь все время порождает новые виды этих средств. Во-вторых, почти каждое из них отличается многоплановостью передачи художественных оттенков средоформирования, а некоторые способны подменять друг друга. В-третьих, многие из приведенных объектов и форм постоянно стремятся к функционально-художественному «сращиванию», образуя новые и новые варианты дизайнформ. В-четвертых, большинство этих образований редко напрямую привязывается к пространственным характеристикам среды, зато детерминировано собственными функциями, приводящими к появлению самостоятельных пространственных или размерных дизайнерских схем. Поэтому в целом материалы таблицы носят предварительный характер, приближенно упорядочивая схему перечисления содержащихся в них компонентов: сферы преимущественных проектных целеполаганий: а - утилитарная функция, б - пространственные образования, в - декор и детализация проекта; точкой обозначена неявность соответствующих подходов.

ъ

13

_S

D Ш

1S

12

14

11

10

Рис. 13.26. Эволюция функционально-планировочных взаимодействий в городской среде:

А - современная планировочная структура - «подстилающий» слой текущих и перспективных преобразований

(1 - жилые, 2 - ландшафтные, 3 - производственные зоны, 4 - зоны общественных центров); Б - город как развивающаяся

мозаичная структура (5 - общественные центры, 6,7- специализированные зоны); В - единая сеть транспортных коммуникаций

(8, 9 - региональные транзитные трассы, 10 - скоростные внеуличные магистрали, 11 - прочие магистрали);

Г - городская среда как наложение перспективных «суперструктур» на самостоятельную функционально-планировочную «мозаику»

(12, 13, 14 - транспортные и информационные сети разного класса, 15-единое «перетекающее» средовое пространство)

ния - главным инструментом ремесла средоформирования, из-за чего «архитек­турные секреты» проектной деятельности (чувство размера, ритма, пропорций, пластической выразительности формы) становятся одновременно и «дизайнер­скими». Другими словами, композиционная платформа архитектурного форми­рования городской среды сохраняет свою действенность и если зафиксирован­ный прошлым арсенал средств средового проектирования не только пополняет­ся, но и вытесняется новыми носителями образного начала. Прежде всего - ди­зайнерскими, которые обрабатываются художниками среды с помощью вполне ортодоксальных архитектурных технологий, но - с учетом тех реальных процес­сов, которые определяют формы среды последних десятилетий.

КОММЕНТАРИИ

ГОРОД КАК ЛАБОРАТОРИЯ СРЕДОВОГО ПРОЕКТИРОВАНИЯ

...Обеспечить устойчивое развитие горо­дов, опираясь на стремление к совершенству в области городского дизайна и создание... еди­ной городской транспортной системы, которая ставит во главу угла нужды пешеходов, вело­сипедистов и пассажиров общественного транспорта.

РИЧАРД РОДЖЕРС

Есть одна прямая линия, на которой ле­жит все земное. И только то, что лежит не на этой линии, может свидетельствовать о бес­смертии. И потому человек ищет отклонения от этой земной линии и называет его прекрасным или гениальным.

ДАНИИЛ ХАРМС