Идея менталитета в русской философии золотого века - Полежаев Д.В
..pdfбенность» эта, уточним, не есть подчеркивание русской исключительности, хотя это и не является отвлеченным, беспредметным обозначением.
Попытки обосновать религиозную исключительность того или иного народа имели место в истории не однажды. В.С. Соловьев приводит аргументы в пользу несостоятельности такого рода устремлений на примере наиболее ярком, известном и вполне трагическом. Русский мессианизм (его подчеркивал и пытался разобрать на историко-психологическом материале Н.А. Бердяев в качестве характерной черты русского национального сознания) 1 весьма тесно переплетается (а скорее всего, и ведет от него свое идейное происхождение) с мессианизмом еврейского народа. Осмысление мессианской идеи евреев позволяет философу утверждать в итоге, что «не может уже считаться дозволенным теперь говорить, что общественное мнение нации всегда право и что народ никогда не может заблуждаться в своем истинном призвании или отвергать его»2, приведя в подтверждение его «чрезвычайно простое» доказательство. Остановимся на нем несколько подробнее.
Разбирая содержание христианских религиозных книг, начинающихся с книги Бытия и заканчивающихся Апокалипсисом Иоанна Богослова, Вл. Соловьев указывает на логическую цельность и последовательность представленного в них движения. «Перед нами, — пишет философ, — произведение законченное и гармоничное: создание небес и земли и падение человечества в лице первого Адама — в начале, восстановление человечества в лице второго Адама, или Христа, — в центре, и в конце апокалиптический апофеоз, создание неба нового и земли новой... откровение преображенного и прославленного мира, Нового Иерусалима...»3 Такого рода цельности, последовательности и гармонии событий не прослеживается, полагает мыслитель, в Библии евреев.
Последняя книга в этом ряду («Дибрэ-га-ямим», книга Паралимемнон) озвучивает призыв язычника, персидского царя Кира, построить по велению Бога второй Храм в иудейском
__________
1См.: Бердяев Н.А. Русская идея. С. 19—20, 41—45, 130 è äð.
2Соловьев В.С. Русская идея. С. 626.
3Òàì æå.
–311 –
Иерусалиме. Между итогом Библии христиан («Аз есмь Альфа
èОмега, начало и конец...») — построением Небесного Храма
èитогом Библии иудеев — материальным построением церковного здания (бедным по сравнению с великолепием первого) контраст, действительно, поразительный. Не субъективность христианского миропонимания, но сама историческая, социальная логика (если таковая вообще-то применима при осмыслении идей и событий религиозно-мистического плана) показывает, что мессианская идея иудеев значительно потеряла, отказавшись от признания Христа Мессией — две тысячи лет оказались практически потерянными в духовном смысле для еврейского народа; не от этого ли укрепилось мировое зло
èпротянулась целая цепь горестных и трагических событий в истории человечества?.. Вл. Соловьев итожит свои размышления следующими словами: «...вне христианства историческое дело Израиля потерпело крушение... следовательно, народ может при случае не понять своего призвания (курсив наш. —
Ä. Ï.)»1. Это небесспорное, но весьма интересное рассуждение важно для нас еще и тем, что величественное начало и жалкий конец еврейской истории подводит мыслителя, по известным причинам, к рассуждению о судьбах России.
Справедливости ради следует отметить, что ««русская идея»» в представлениях Вл. Соловьева переплетается с его собственным устойчивым прозападным миропониманием. Иначе
èнельзя объяснить то, что причины неудачного осуществления русского мессианизма философ видит исключительно в отходе государства российского от подражания западному устройству в сферах духовной и социальной. Не случайно опять же единственными светлыми моментами отечественной истории Вл. Соловьев признает призвание варягов, а также периоды правления князя Владимира Святого и Петра Великого. По меньшей мере два из этих трех моментов вызывают настоящий восторг у всякого прозападно настроенного мыслителя. О приглашении скандинавских князей (оценивая это событие) Вл. Соловьев говорит весьма ясно, называя данный исторический факт «благородным и мудрым актом национального самоотречения»
(курсив наш. — Ä. Ï.), когда наши предки, по словам филосо-
__________
1 Соловьев В.С. Русская идея. С. 627.
– 312 –
фа, «видя недостаточность туземных элементов для организации общественного порядка»1, позвали княжить своих извеч- ных врагов-соседей.
Мы не будем здесь приводить аргументы в поддержку или в противовес тем или иным толкованиям рассматриваемого события, случившегося в нашей истории, в этом нет особой необходимости. Патернализм известен как существенная черта русского народа, находящая свое выражение в различных сферах национальной культуры: государственном устройстве, характере семейных отношений и др. Но хотелось бы обратить внимание на подчеркнуто уничижительное и даже пренебрежительное обозначение автором духовных и социальных возможностей русской нации. Условно говоря, вся суть русской идеи заключается для Вл. Соловьева в «национальном самоотречении», то есть в исторической «работе» на благо иных социальных общностей либо некоего абстрактного «целого» или «всеобщего». «Философия всеединства» Вл. Соловьева в теоретических построениях выглядит весьма привлекательной даже сегодня, однако предлагаемые автором направления его фактического осуществления выглядят, по меньшей мере, не вполне убедительными. Особенно это касается национального аспекта проблемы.
В действительности, может ли быть русская национальная идея вненациональной. Парадоксальный вопрос, получающий, тем не менее, утвердительный ответ в творчестве Вл. Соловьева. Объяснение этого следует искать, думается, в самом отношении мыслителя к русскому народу вообще. В частности, он замечает, что после Святого Владимира «русский народ опустился до грубого варварства, подчеркнутого глупой и невежественной национальной гордостью...»2. Предельно откровенно: может ли быть иным, кроме указанного выше, смысл существования для народа, национальная гордость которого может быть только «глупой и невежественной»?..
Подобного рода «претензии» к мыслителю предъявляются достаточно часто, и они, на наш взгляд, вполне справедливы. Но В.С. Соловьев, надо подчеркнуть, пытается выстраивать не
__________
1Соловьев В.С. Русская идея. С. 628.
2Òàì æå.
– 313 –
картину какого-то идеального государства и общества, то есть не социально-политическую утопию, но образ гармоничного мира. И этот образ есть духовное (или, точнее, одухотворенное) построение, в значительной степени более религиозно-мисти- ческого плана, нежели социального. И не вина, но беда Вл. Соловьева в том, что попытки его социального планирования (в том числе национального осмысления) оказываются по-насто- ящему неудачными, антинациональными, во всяком случае противорусскими. Думается, приложение указанных идей к другим национальным сообществам покажет также их национально-со- циальную несовместимость. Причина этого кроется в несовместимости масштабов привычного, бытового миропонимания, приверженцами которого выступают все национальные патриоты, и космического характера осмысления проблем человеческого существования, предлагаемого Вл. Соловьевым.
Русский народ, в значительной степени случайно, стал, в рамках философии космического всеединства, пионером этой идеи. Этому, конечно, были определенные предпосылки, связанные с особенностями национального русского самосознания и прежде всего с представлением русских о себе как о «народе-богоносце», с восприятием Москвы (в широком смысле) как Третьего Рима. Впрочем, даже сам Вл. Соловьев, которого, как известно, нельзя «обвинить» в беспристрастности оценок русских и России, не отрицает возможности постижения необыденного смысла нашего существования (его мнение, естественно, отлично от славянофильской трактовки этой идеи). «Фальсифицированный продукт, — пишет он, — называемый общественным мнением, еще не задушил у нас национальной совести, которая сумеет найти... достоверное выражение для истинной русской идеи»1. Чтобы подойти к определению национальной идеи, целесообразно перечислить те встречающиеся точки зрения на понятие национальной идеи, с которыми можно не соглашаться, но которые следует принимать во внимание.
Национальная идея увязывается с определенной национальностью, понимается как некие идеи, взгляды, выражающие интересы представителей той или иной национальности. Исходя
__________
1 Соловьев В.С. Русская идея. С. 630.
– 314 –
из такой интерпретации, одни ее сторонники выступают за поиск русской (татарской, башкирской и т. д.) идеи, противопоставляя ее другим национальным идеям в России и подчеркивая, прежде всего, ее отличия от этих других национальных идей. Другие сторонники этой же самой точки зрения считают вредными сами поиски такой идеи, опасаясь, что они могут привести к усилению национальных противоречий в России.
Понятие национальной идеи можно связывать не с национальностью, а с нацией, решающим признаком которой является общность экономической жизни в рамках определенного государства. Такое понимание национальной идеи исходит из понятия нации как социальной и «самосознаваемой» (а не природно-биологической, кровно-родственной или даже языковой) общности и соответствует общемировой практике употребления термина «нация» (например, Организация Объединенных Наций). Впрочем, именно такое понимание термина не вполне приемлемо для отечественного социально-гумани- тарного знания, поскольку у нас имеется своя традиция смыслового понятийно-категориального наполнения.
Нельзя согласиться с таким представлением о национальной идее, в соответствии с которым на первый план выдвигается какое-то одно положение, одна фраза, лозунг или какая-то конкретная формула («Москва — Третий Рим», «Православие
— самодержавие — народность» и т. п.). Этого, полагаем, недостаточно для системного социально-философского осмысления данной проблемы в историческом ее аспекте. Следуя традиционному философскому представлению о народной, национальной идее как выражении исторической миссии того или иного народа, нации (начало этой традиции положено Г. Гегелем), целесообразно, по нашему мнению, понимать под национальной идеей определенный комплекс взглядов, положений, выражающих определенные представления о месте и роли данной нации, народа, этноса или суперэтноса в истории, о его исторической миссии и задачах. Комплекс взглядов, составляющих национальную идею, может быть поэтому выражен в разных по форме логической последовательности и взаимосвязи положениях. Разные его составляющие могут иметь разную степень распространенности среди тех или иных социальных групп, составляющих данную нацию, этнос, суперэтнос.
– 315 –
Таким образом, национальная идея — это не некая единая, жестко детерминированная теоретическая, вербальная конструкция, а определенного рода «мозаика» взглядов, представлений, теоретических положений, лозунгов, формул, имеющих разную степень распространенности в различных социальных слоях данного народа. Эта «мозаика», конечно, имеет некую общую основу, сущность. Характеризуется определенной степенью духовного и ментального единства. Ясно, что в таком понимании национальная идея может быть представлена в виде краткой формулы, лозунга только в первом приближении, без претензий на абсолютизацию.
Нельзя, полагаем, согласиться и с такими точками зрения на национальную идею, которые ее чрезмерно субъективируют. Иногда в литературе можно встретиться с пониманием национальной идеи как некоей удачной формулировки, которую следует только найти — и нация в едином порыве ее признает и начнет реализовывать на практике. При этом дело сводится именно к субъективной способности тех или иных общественных лидеров сформулировать национальную идею без попыток понять как ее глубинно-психические, ментальные особенности, так и объективные основания.
Следует заметить, что имеется существенная связь между национальной идеей любого народа (в том числе русского) и его менталитетом. И национальная идея и менталитет народа должны удовлетворять одним и тем же требованиям сохранения нации, соответствовать относительно постоянным географическим и геополитическим условиям ее исторического существования и развития и «резонировать» с технологическими требованиями современности. Национальная идея объективно сопрягаема с национальным менталитетом, соответствует ему. Различие же между ними заключается только в том, что национальная идея представляет собой рациональ- но-понятийную конструкцию, в то время как менталитет является «системой стереотипов», системой относительно устойчивых в историческом протяжении внутренних, глубин- но-психических социокультурных (не всегда осознаваемых субъектом) установок восприятия, оценки, мышления и поведения, выражающих определенную систему иерархически соподчиненных ценностей.
– 316 –
С учетом вышеизложенного можно дать определение понятию «национальная идея» как совокупности взглядов на свою нацию, свой народ (этнос, суперэтнос), его место и роль в историческом процессе, задачи, которые ему необходимо решать, — взглядов, отвечающих объективным требованиям сохранения данного народа и развития общественного производства на определенном историческом этапе, обоснованном относительно постоянными географическими и геополитическими факторами — условиями существования и развития данной нации.
Соответствие содержания национальной идеи объективным историческим требованиям должно и может выражаться ни в чем ином, как в том, что внедрение национальной идеи в сознание представителей данной нации способствует сохранению и выживанию нации. Поэтому можно дать иное определение национальной идеи — как системы взглядов, способствующих при их массовом распространении среди представителей нации, в массовом сознании и внесознательной сфере такой социальной деятельности, которая обеспечивает сохранение, выживание данной нации и развитие ее общественного производства на уровне других, «передовых» наций.
Можно предложить еще один вариант определения национальной идеи как совокупности социально-индивидуальных представлений, соответствующих системе ментальных установок общества. Определенное совпадение, общность национальной идеи и национального менталитета таковы, что национальная идея, на наш взгляд, должна включать в качестве своего ядра основные сущностные характеристики основных черт национального менталитета. Возможны, безусловно, иные толкования рассматриваемого феномена и понятия, с учетом указанных нами содержательных элементов.
Выше уже отмечалось, что географические и геополити- ческие условия развития российского суперэтноса, русского этноса, русской цивилизации и государства российского приводят сегодня к таким объективным требованиям к жизнеустройству, менталитету народа, которые в общем и целом совпадают с требованиями, предъявляемыми современным этапом развития общественного производства. Можно в этом контексте рассматривать менталитет как своего рода набор ключевых понятий, которые должны входить в общероссийскую нацио-
– 317 –
нальную идею. К ним можно отнести следующие: духовность; государственность (сильное и независимое российское государство); патриотизм, народность (учет интересов народа как совокупности прошлых, нынешнего и будущих поколений); социальная справедливость (адекватная оценка обществом труда и деятельности отдельных социальных групп и личностей с точки зрения их служения народу и выражающему его интересы государству); соборность (коллективизм и свободное развитие лич- ности); «всечеловечность» (отрицание национальной исключи- тельности при национальной самодетерминированности).
В контексте осмысления проблемы русской национальной идеи представляется важным обозначить один момент в философии Вл. Соловьева, связанный с религиозным основанием русской идеи, с религиозной установкой (сознания и сферы внесознательного) русского менталитета. Выше уже подчеркивалось, что существо русского народа наиболее ярко раскрывается в осмыслении его религиозности. Религиозно-мистичес- кая картина мира, свойственная как для русского общественного сознания (народного сознания), так и сознания индивидуального, видоизменяясь в историческом протяжении, не утрачивает своей сути: иррациональная, идеалистическая составляющая в итоге превалирует над сиюминутными (пусть и злободневными) материальными требованиями. После Вл. Соловьева эта тема наиболее ярко, на наш взгляд, обозначена у В.В. Зеньковского, который рассматривал различные уровни и моменты русской религиозности, обозначая такие, например, феномены и понятия, как «богословское сознание» и «церковное сознание в своих глубинах», «религиозно-эстетическое умозрение», «христианское мировоззрение», «церковный уклад жизни», «религиозная стихия», «православно-церковные установки» и даже «верующее мышление» и др.1 Категориаль- но-понятийный анализ творчества этого мыслителя заслуживает, полагаем, отдельного рассмотрения.
Вл. Соловьев отмечает религиозность как русскую национальную черту, утверждая, что «истинная «русская идея»» весомо и твердо закреплена, засвидетельствована религиозным
__________
1Зеньковский В.В. История русской философии: В 2 т. Л.: ЭГО, 1991. Т. 1,
÷.1. Ñ. 13, 23, 32, 36, 52, 64; Ò. 1, ÷. 2. Ñ. 12—17, 37—38, 60, 68, 78—79, 83 è äð.
–318 –
характером русского народа. С этим нельзя не согласиться, с учетом необходимой оговорки: характер народа выступает олицетворением не только поведенческого компонента российского социума, но выражением его глубинно-психологических оснований в историческом протяжении. Не вдаваясь особо в глубину русского религиозного сознания, не рассматривая его особенностей и отличий от религиозного миропонимания западного образца, Вл. Соловьев констатирует, что «русский народ — народ христианский», и предъявляет к нему единственное требование — задать себе вопрос, что Россия должна сделать не для себя, а для всего христианского мира и для вселенского единства человеческого рода.
Таким образом, вне зависимости от того, затрагивается ли мыслителем национальный аспект русской идеи или религиозный, Россия, в любом случае, лишается автором права на повседневное существование ради осуществления вселенской миссии. Увы, оставляя место в будущем своем мире для христианских народов, Вл. Соловьев фактически не дает права России быть не просто христианским, но еще и, как она сама того желает, православным государством. Особенно остро он выступает против официального церковного учреждения, против социального института церкви как одной из составляющих российского государства.
Призвав в «союзники» работы известного славянофила И.С. Аксакова, Вл. Соловьев цитирует его негативные характеристики русской православной церкви об «убытии души» и «подмене идеала» (с внутренней правды на внешнюю, формальную), об «обмане и насилии» взамен внутреннего единства и целостности. Приводится и высказывание русского историка Погодина о том, что в случае допущения в России религиозной свободы «половина православных крестьян отпадет в раскол... а половина высшего общества перейдет в католичество»1. Эта проблема достаточно часто поднимается и работах современных исследователей; при этом оценивается она также в зависимости от авторской, субъективной позиции. Так, О.А. Платонов объясняет данный феномен русского религиозного «двоемыслия» (если не «троемыслия» или более того) двойственностью русской культуры,
__________
1 Соловьев В.С. Русская идея. С. 635.
– 319 –
а точнее — наличием культуры народной и культуры «благородной», интеллигентской.
Характеризуя же Вл. Соловьева и его творчество, О.А. Платонов замечает, что «этот философ... никогда не понимал идей Святой Руси, сводя их к какой-то абстрактной религиозности
èмистицизму, рабскому самоотречению и покорности. Главная причина такой глухоты — тенденциозная католическая, западная заданность, обесценивавшая его глубоко оригинальный ум. ...Отсутствие национального сознания толкало Вл. Соловьева на утопический проект соединения православия и католичества в “свободную теократию”, в рамках которой русский народ... должен пойти на самоотречение и признать папу вселенской церкви. Собрать из всех религий все лучшее, отказаться от всего “плохого” в православии весьма характерно для отношения интеллигенции к религии»1. Стоит заметить, что мнению «новых славянофилов» можно противопоставить и мнения «новых западников», которые, вне всякого сомнения, отыщутся и в современном российском обществе. Извечная русская дилемма не разрешена до сей поры и неизвестно, будет ли разрешима она когда-либо вообще. А если будет, то не исчезнет ли при этом Россия как исторический, культурный и социальный феномен?..
Оценка творчества Вл. Соловьева, интересного и глубокого русского философа, думается, лежит где-то посередине между славянофильским негодованием и западническим восторгом. Сегодня, в период возвращения и восстановления утраченного духовного наследия России, важно вспомнить не только имена, но
èосновные идеи русской философии «золотого века», периода религиозно-культурного ренессанса начала ХХ в., идеи, которые не перестали быть актуальными и в настоящее время, как остаются неизбывными и величественными основные нравственные, духовные ценности русского народа и всего человечества. Это восстановление необходимо еще и для того, чтобы не упустить века ХХI, в котором, кто знает, может быть настанет время нового религиозно-культурного ренессанса в нашем Отечестве.
Конечно, многие философы конца XIX — начала XX в. останавливались в своих работах на проблеме национальной идеи
__________
2 Платонов О.А. Русская цивилизация... С. 171—173.
– 320 –