Глава II систематическая грамматика

Описательная и историческая лингвистика. Грамматика и словарь. Звуки. Обычное деление грамматики. Новая система. Морфология.

Описательная и историческая лингвистика

Явления языка можно рассматривать с двух точек зрения — описательной и исторической. Они соответствуют статике и дина­мике (кинематике) в физике и различаются тем, что в первом слу­чае явления рассматриваются как находящиеся в состоянии равно­весия, а во втором — в состоянии движения. За последние сто лет старые методы лингвистического исследования были заменены новыми методами исторической грамматики — и этим лингвистика вправе гордиться. Историческая грамматика не только описывает явления, но и объясняет их; она показывает взаимосвязь между явлениями, которые ранее считались изолированными. Таким обра­зом, она, без всякого сомнения, достигла многих новых и важных результатов. Там, где мы прежде видели произвольные правила и необъяснимые исключения, теперь во многих случаях мы видим причины явлений. Прежде форма множественного числа feet от слова foot „нога“ только упоминалась среди немногих исключений к правилу, согласно которому множественное число английских существительных образуется с немощью -s; теперь же мы знаем, что долгое [i·] множественного числа — это результат регулярного развития древнейшего английского [њ·] и что это [њ·] во всех случаях, где оно встречалось, через стадию [е·] (до настоящего времени представленную в английском написании) перешло в со­временном английском языке в [i·] (ср. feed „питать“, green „зеле­ный“, sweet „сладкий“ и др.). В свою очередь звук [њ·] в форме fњ·t, как то показала историческая грамматика, возник в резуль­тате перегласовки первоначального гласного [о·], который сохра­нился в форме единственного числа fo·t, где он претерпел, по общему правилу, сужение и перешел в устной речи в [u], хотя написание до сих пор сохраняет оо. Перегласовка была вызвана звуком i в следующем слоге; в прагерманском языке окончанием ряда форм множественного числа было -iz. Оказывается, что это окончание, оставившее след в измененном гласном корня и затем отпавшее, является регулярным развитием окончания множествен­ного числа, которое мы находим, например, в латинском -es. Таким­ образом, то, что с односторонней (статической) современной анг­лийской точки зрения является изолированным фактом, (динамиче­ски) соотносится с многочисленными другими фактами на более ранних этапах развития этого же языка или других языков той же семьи. Неправильные образования на одной стадии оказываются во многих случаях пережитками правильных образований более ранних стадий; таким образом, явления, ранее окутанные тьмой, освещаются ярким светом. Это относится не только к историче­ской лингвистике в узком смысле слова, но и к сравнительной лингвистике, которая является другой ветвью той же науки. Срав­нительная лингвистика аналогичными методами дополняет данные, полученные из письменных памятников, путем сопоставления язы­ков с общим „предком“, от которого не сохранилось письменных памятников.

Но как ни велики успехи новых методов исследования, нельзя забывать, что мы не все еще сказали, если истолковали факты языка в свете его истории. Даже после того как многие непра­вильные образования были возведены к более ранним правильным, другие все же остались неправильными, в какое бы далекое прошлое мы ни углублялись... Во всяком случае, необъясненной остается самая ранняя стадия, доступная для изучения, и ее надо принимать как она есть: в настоящее время мы полностью освободились от предрассудка первого поколения компаративис­тов, которые полагали, что индоевропейский язык, являющийся основой нашей семьи языков (Grundsprache), довольно точно представлял первоначальный язык наших древнейших предков (Ursprache). Многие неправильности можно объяснить, но объяс­нение не устраняет их: для говорящих на современном языке они остаются столь же неправильными, как если бы их происхож­дение не было объяснено. И это различие между правильными и неправильными образованиями всегда имеет существенное значе­ние для психологической стороны языковой деятельности: пра­вильные формы — это формы, которые служат говорящему базой для новообразований, а неправильные формы говорящий часто склонен заменять новообразованиями, созданными по принципу аналогии.

Во всяком случае, историческая лингвистика не может сделать ненужной описательную, поскольку историческая лингвистика всегда должна основываться на описании тех этапов в развитии языка, которые нам непосредственно доступны; в отношении же многих языков известна только одна стадия развития, которая может стать предметом научного изучения. С другой стороны, изучая языки, не следует упускать из виду и то, что мы узнаем в результате изучения таких языков, которые поддаются исто­рическому исследованию, а именно: языки всегда находятся в со­стоянии изменения, они никогда не бывают полностью застывшими;­ в каждом из них обязательно имеются элементы, которые могут измениться в пределах даже одного поколения. Это неизбежно вытекает из самого существа языка и из того, как язык пере­дается от одного поколения к другому.