Том 2 Приложение Трубицын

мулов, птицеводство. Товарным становится и производство мясо-молочной продукции, и это немалое достижение, поскольку в период раннего средневе-

ковья производство молочной продукции почти отсутствовало даже для соб-

ственных нужд, не говоря уже о рынке. Хотя считается, что в средневековье

«молочные продукты являлись одной из главных составных частей пищевого рациона», все же следует отличать раннее средневековье от развитого.

Все больший вес набирает производство технических и кормовых куль-

тур. Появляется и отрасль земледелия, связанная с удовлетворением чисто эстетических потребностей – цветоводство, достигшее особенного размаха в Нидерландах. Появляются первые научные трактаты по земледелию.

Эволюция систем земледелия. Важным для исследования модерниза-

ции является анализ динамики аграрного производства Западной Европы в этот период по сравнению с Россией, и именно в контексте интенсификации.

Наиболее ранними и наиболее экстенсивными являются примитивные системы (подсечно-огневая, лесопольная, залежная и переложная): время их возникновения совпадает с переходом от охоты и собирательства к земледе-

лию, но далее все зависит от наличия и состояния земельных ресурсов. У од-

них народов эти формы исчезают быстро, как в Западной Европе, где переход к экстенсивным произошел уже к концу раннего средневековья1. У других они сохраняются долго, хотя и могут носить периферийный характер и не яв-

ляться показательными для всей экономики. В России данная форма практи-

ковалась до начала XX в., в некоторых восточных странах она практикуется и сегодня.

Из указанных четырех примитивных систем земледелия также можно выделить более и менее экстенсивные. Наиболее экстенсивной является под-

сека, при которой возвращение на участок после его использования в течение

2 – 3 лет не практиковалось: будучи истощенным, он забрасывался навсегда.

Разумеется, такая форма применяется до тех пор, пока в наличии есть потен-

циал – неосвоенные лесные пространства. В лесопольной системе уже прак-

1 История Европы, с. 41.

11

тикуется возвращение, хотя и нерегулярное. В двух последних земледелец возвращается на участок через 8 – 15 (переложная система) или 15 – 20 (за-

лежная) лет после его использования в течение 4 – 6 лет. Разумеется, ни в од-

ном из конкретных районов устойчивого земледелия нельзя выстроить эти системы в данном порядке с абсолютной точностью, поскольку на эволюцию влияла масса факторов – климатических, технологических, социальных, по-

литических. Но так или иначе восходящая интенсификация в целом обнару-

живается – даже переход от залежной системы к перелогу историки хозяй-

ства связывают с сокращением целины.

Переход к экстенсивным системам (паровая и многопольно-травяная)

связан с постепенным сокращением площадей, сведением лесов, осушением болот, иначе говоря, с появлением дефицита земельных ресурсов. Паровая система (двуполье и трехполье) вырастает из переложной, когда перелог – период восстановления естественного плодородия – сокращается до одного года1. В Европе это произошло уже к XI в. Здесь же появляется и принципи-

ально новое – искусственное выращивание кормов для скота (травосеяние),

удобрение почвы (мергелем и навозом), систематическое огородничество и плодоводство, виноградарство. Ошибочно полагать, что эти «подсобные» ви-

ды земледелия были всегда и у всех народов. В период раннего средневеко-

вья у германских и славянских племен земледелие было почти исключитель-

но зерновым (помимо романской зоны), белковые и витаминные дополнения к весьма скудному столу крестьянина давали только лесные промыслы – охо-

та, рыбная ловля, собирательство. Но быстрое сокращение лесов приводило к уменьшению значения присваивающих форм хозяйства – в Западной Европе быстрее, в России с ее лесными ресурсами – намного медленнее. По большо-

му счету, присваивающие формы хозяйства и в современной России имеют еще немалое значение, особенно на востоке страны.

Таким образом, развитое и систематическое огородничество и плодо-

водство возникают только в конце раннего средневековья. И здесь, разумеет-

1 История Европы, с. 41.

12

ся, также необходимо учитывать природно-климатические и социокультур-

ные факторы в разных районах, например, различие между условиями Юж-

ной Европы (романской зоны, где и природные условия лучше, и остаточное влияние высокоразвитого римского земледелия сильнее) и Центральной и Северной Европы. Но еще более показательным является возникновение практики искусственного восстановления плодородия (удобрение) и искус-

ственного же производства кормов (травосеяние). Крайне важным было по-

следнее – в условиях нарастания аграрной стесненности в Западной Европе прежде всего стало не хватать выпасов для скота. Параллельно с эволюцией форм земледелия происходит и эволюция животноводства, которая завер-

шится переходом к стойловому содержанию скота.

Для раннеиндустриального периода характерно использование переход-

ных систем земледелия. Это многополье (четырехпольные и восьмипольные системы, посев многолетних трав) и травополье (наличие двух севооборотов

– кормового и полевого). Мы не углубляемся в технические подробности, в

истории хозяйства этот вопрос изучен в достаточной мере, обратим внимание только на непрерывный процесс интенсификации. Разумеется, весь этот про-

цесс сопровождается улучшением сортов растений и пород скота, совершен-

ствованием агротехнических приемов и орудий труда, а в данный период конкретно – появлением первых, пока еще механических машин.

Новое время ознаменовалось переходом к интенсивным системам зем-

леделия. Индустриализация и капитализм способствуют трансформации зем-

леделия из «эмпирического занятия» в осознанную деятельность, основан-

ную на научных данных (агрономия). Рост городского населения порождает устойчивый прогрессивно растущий спрос на продукцию сельского хозяй-

ства, в самом сельском хозяйстве начинают применяться результаты про-

мышленного развития. Интенсификация двойственна – технологическая (со-

вершенствование орудий труда, в частности машинизация сельского хозяй-

ства) и социально-экономическая (закрепление частной собственности на землю, использование аренды и наемного труда). К интенсивным системам

13

относят улучшенную зерновую и плодосменную. Последняя означает резкое увеличение ассортимента возделываемых растений. В связи с растущими по-

требностями городского населения и развивающейся промышленности стали расширяться площади под овощными культурами, техническими и кормовы-

ми культурами (картофель, кукуруза, соя, кормовая морковь, сахарная свек-

ла, хлопчатник, подсолнечник и др.). Исчезло чисто зерновое хозяйство, вме-

сто него появилось дифференцированное сельскохозяйственное производ-

ство с параллельным интенсивным животноводством и возделыванием овощных и технических культур.

Интенсификация отразилась и на исчезновении средневековых способов восстановления естественного плодородия земли: не стало чистого пара, на посевных площадях стали более рационально чередоваться различные куль-

туры с использованием повышенных доз удобрений. Рынок, являющийся те-

перь ключевым фактором производства, порождает промышленно-заводскую

(пропашную), монокультурную и вольную формы интенсивного земледелия,

полностью ориентированные на товарное производство.

Современные системы земледелия характерны для XX в. Главным фак-

тором технологической интенсификации становится наука, практикуется только научно обоснованная структура площадей. Зерновая, зерно-пашная,

травопольная, культурно-мелиоративная, залежная и другие современные формы предполагают целый комплекс защитных мер как от вредителей, так и от собственно хозяйственной деятельности, от эрозии и последствий приме-

нения удобрений. Вторая половина XX в. – апогей количества использования минеральных удобрений, что в конце века начинает преодолеваться, и преж-

де всего по экологическим соображениям. Это – новая тенденция, укладыва-

ющаяся в идеи «посткапиталистического общества»: преобладание экологи-

ческого качества продукции над ее количеством, пусть даже в ущерб себе-

стоимости. Второе, что обнаруживается во второй половине XX в. – широкое использование высоких технологий.

14

По мнению большинства исследователей, на каждом из этапов эволю-

ции систем земледелия имеется опережающее развитие Запада по сравнению с Россией, хотя оценки ее отставания в литературе различны. Так, по уро-

жайности в конце XIX – начале XX в. Россия показывает результаты, харак-

терные для Западной Европы конца средневековья. В Европе позднего сред-

невековья урожайность уже была несравнима со средними российскими по-

казателями того же времени. Но заметим, начиналась европейская модерни-

зация в XI – XII вв. с такой же урожайности, как и в России – в лучшем слу-

чае сам-3, а с XIII по XIX век она увеличилась до уровня сам-10 за счет ин-

тенсификации производства. В России урожайность остается на прежнем уровне, либо увеличивается незначительно. Так, в период 1909 – 1913 гг.

средний урожай зерновых культур в России не превышал 6 – 7 ц с 1 га, в то время как в развитых странах Западной Европы он был в 2 – 3 раза выше. На душу населения в России производилось в среднем 455 кг зерна, в США –

1063, в Аргентине – 1454, в Канаде – 1967 кг. Дореволюционная Россия экс-

портировала много зерна, фактически являлась крупнейшим поставщиком (в

1909 – 1913 в среднем за год 665 млн. пудов, или 26,1% мирового экспорта)1,

но при таких показателях урожайности очевидно, что достигалось это благо-

даря наличию огромных посевных площадей.

Причины подъема и трансформации. Причина первая – «демографи-

ческий бум» второй половины X – первой половины XIV вв. «Прирост насе-

ления не был ни последовательным, ни постоянным. Но он создавал новые трудовые ресурсы в условиях малопродуктивного хозяйства и побуждал лю-

дей интенсифицировать труд или искать средства пропитания на других тер-

риториях»2. Однако территорий становилось все меньше, и поскольку рас-

пространение вширь было невозможным, оставался только один путь – ин-

тенсификация. Не случайно ключевые события и процессы данной эпохи ис-

торики связывают именно с ростом населения. «Увеличение численности

1Воробьев С.А., Назаренко В.И., Шубин В.Ф. Земледелие, с. 466.

2История Европы, с. 38.

15

крестьянства во Франции IX – X вв. стимулировало расчистку лесов (т.н. Ве-

ликие расчистки X – XIII вв.). Расширение рядов рыцарства в XI в. побудило малоземельных феодалов участвовать в крестовых походах. Невозможность прокормиться в условиях Скандинавии толкнула часть норманнов на дальние странствия»1. По большому счету и начало крупномасштабных войн между образующимися национальными государствами связано именно с этим.

Можно представить, к каким проблемам приводит рост населения, если учесть производительность труда в период господства примитивных систем земледелия. На заре средневековья, когда господствовали перелог и подсека,

на 1 кв. км самой благоприятной зоны – лесостепи – могло прокормиться не более 10 членов общины2.

Вторая причина – исчерпание ресурсов в результате экстенсивного хо-

зяйствования. В период раннего средневековья практиковались экстенсивные формы хозяйства и хищническое использование невосстанавливаемых ресур-

сов, вследствие чего к XV в. природный фонд резко сузился. «Из-за хищни-

ческой эксплуатации природных ресурсов облик Европы претерпел за VI – XV вв. заметные метаморфозы. Первичные, естественные ландшафты усту-

пили место вторичным, искусственным. Люди прорывали каналы и шахты,

возводили мосты и акведуки, дамбы и плотины, спускали воду из озер и бо-

лот, осушали топи, вырубали и сжигали леса, распахивали почву»3.

Наиболее болезненным было уничтожение лесов. Если в раннем средне-

вековье лесной покров составлял три четверти всей территории Западной Ев-

ропы, в период развитого средневековья леса занимают всего около полови-

ны, в XVIII в. – только четверть всей территории. В Восточной Европе, в том числе на Руси, даже в XV в. оставались покрытыми лесами три четверти всей поверхности севера, не менее половины – в центральной полосе и примерно четверть – в лесостепной. В Европе же особенно быстро лишись лесной рас-

тительности Англия, Франция, Испания, Италия, немного позднее – Герма-

1Там же.

2Там же, с. 39.

3Там же, с. 36.

16

ния. Голландия, в древности сплошь покрытая лесами (Holtland – «лесная страна»), и вовсе стала безлесной равниной.

Очевидно, что в раннее средневековье земля не лежала «в пусте», как принято считать, она постепенно осваивалась, и эти количественные измене-

ния к XI – XII вв. породили качественную трансформацию. Не говоря уже о средневековье в целом; ясно, что его оценка как «провала в истории» не вер-

на. Именно в данный период европейское общество приспособило все предо-

ставленные природой ресурсы, что вместе с ростом численности населения обернулось серьезным вызовом. Это был вызов, прежде всего, в продоволь-

ственном отношении. «Большинство европейских стран рано столкнулось с эрозией почв, выветриванием, обмелением рек и озер, образованием уже с IX

в. огромных пойменных и низинных лугов»1.

Это означает и то, что картина модернизации Западной Европы, как лю-

бого другого региона, не была идиллической. В основе этого развития лежит конфликт, порожденный стесненностью в ресурсах, но конфликт уже соб-

ственно социальный. И речь в данном случае идет не о конфликте трансфор-

мации, а именно о борьбе за ресурсы. Факты говорят о наличии постоянных столкновений местного локального характера из-за лесных ресурсов, которые становились предметом соперничества и острой борьбы между различными социальными группами . И даже такие грозные события как гуситские войны и Великая крестьянская война в Германии не обошлись без этого противоре-

чия – в системе «толчков» к данным кровопролитным конфликтам не по-

следнюю роль сыграли «лесные разборки».

Таким образом, подъем не был безболезненным, а сопровождался ост-

рым кризисом аграрного феодального производства. Несмотря на все успехи,

в этот период наблюдается падение доходности большинства хозяйств, разо-

рения. Ясно, что и здесь задействовано множество факторов, в том числе

«революция цен», вызванная эксплуатацией колоний, но сводить этот кризис к данной причине не стоит. По существу, никакого особого снижения доход-

1 Там же, с. 37.

17

ности не происходило, а происходил общий экономический подъем и транс-

формация, на сцену выходили новые формы организации производства, ко-

торые давали прибыль и, увеличивая уровень потребления, создавали инфля-

цию. На фоне и в результате резкого увеличения доходности капиталистиче-

ских предприятий стали разоряться старые, организованные феодально. Рост цен, равно как и запуск в европейский оборот огромного количества золота и серебра, являются скорее следствием данной трансформации, чем причиной.

Вэтой связи важно пересмотреть типичные штампы исторической науки

опричинно-следственных связях индустриализации и колонизации и пере-

осмыслить такие явления, как «революция цен» и «первоначальное накопле-

ние». Есть мнение (П. Бэрок), что приток средств от ограбления колоний в

XVI – XVII вв. не имел никакого положительного значения для индустриали-

зации Западной Европы. Высказывается также сомнение в реальности «пер-

воначального накопления» как исторического феномена. Анализ биографий британских промышленников и их бухгалтерских книг показывает, что про-

мышленная революция в Европе не вытекала из торгового капитализма предшествующего периода, т.е. происходила без участия торгового и банков-

ского капитала, формировавшегося за счет эксплуатации колоний.

Отмечается и другой интересный факт: почти все основатели промыш-

ленных предприятий были людьми скромного состояния, в большинстве сво-

ем выходцами из деревни1. Более того, бухгалтерские книги первых британ-

ских фабрикантов не фиксируют перетока средств из торговли в промыш-

ленность. Даже если в ходе колониальной эксплуатации и создавались ги-

гантские состояния, они не направлялись в сферу промышленного производ-

ства, следовательно, не были финансовым источником европейского про-

мышленного капитализма. Отчасти эти средства оседали в руках европей-

ских нуворишей, далеких от занятий промышленностью, отчасти текли об-

ратно на Восток, в руки азиатских правителей. Историки отмечают, что «зо-

1 История Востока: В 6 т. Т. 3: Восток на рубеже средневековья и нового времени. XVI – XVIII вв. М., 2000.

С. 643.

18

лотые миллионы текли не с Востока на Запад, а с Запада на Восток»1, опро-

вергая тем самым распространенные тезисы о вине Запада в экономическом отставании Востока, о вкладе Востока в европейскую индустриализацию.

И, наконец, П. Бэрок отмечает чрезвычайно важный факт: страны-

колонизаторы развивались медленнее, чем страны, не имевшие колоний2. Ес-

ли обратить внимание на экономическую динамику ведущих капиталистиче-

ских держав в XVIII – XIX вв., можно увидеть, что рост колоний задерживает их внутреннее развитие.

Однако вернемся к аграрной экономике. Совпадение двух тенденций – социально-экономической и технологической интенсификации аграрного производства, с одной стороны, и нарастающий кризис сельского хозяйства,

с другой, – указывает на то, какова была природа кризиса и подъема. Это бы-

ла интенсификация с отмиранием старых структур организации производства и возникновением новых, вызванная стесненностью в ресурсах традицион-

ной аграрной экономики вследствие роста населения и длительного осу-

ществления экстенсивной экономической стратегии.

Природные условия и внутренняя динамика аграрного производства.

Сравнение Европы с Азией, а Западной Европы с Восточной заставляет обра-

тить внимание на разнообразие ареала как на важный фактор развития. И не только на природное разнообразие, но и на социальное, культурное, этниче-

ское. «Европа, отстававшая в начале средних веков от стран Востока, к концу средневековья обогнала их. Этот прогресс объяснялся еще и тем, что Европа отличалась богатым сочетанием разнообразных природных, этнических, эко-

номических, социальных и политических факторов на сравнительно неболь-

шой территории»3.

Тем не менее, считать это обстоятельство определяющим мы бы не ста-

ли: на Востоке, особенно на Ближнем Востоке, было немало регионов, где смешивались различные социальные, культурные, политические элементы,

1Там же, с. 642.

2Там же.

3История Европы, с. 35.

19

но это не привело к опережающему развитию. И напротив, Япония, отлича-

ющаяся редкой культурной, социальной и этнической гомогенностью, в оди-

ночестве прошла такой же путь социально-экономической трансформации,

как Европа, и почти одновременно с ней.

Из четырех климатических поясов, в которых расположена Европа, –

арктического, субарктического, умеренного и субтропического – существен-

ную роль в начальный период трансформации сыграли два последних. Арк-

тическая и субарктическая зоны были малопригодны для жизни и прогресса экономики, субтропическая сыграла свою роль в период античности; после падения Рима ее значение снижается, а к концу II тысячелетия она отходит на второй план. Как показывает вышеприведенная динамика, экономический прогресс двигался с юга на север, из субтропиков – в умеренную зону. Счи-

тается, что именно «условия умеренного пояса оказались наиболее пригод-

ными для роста производительных сил»1. Отметим данное обстоятельство,

важное для понимания причин развития: эти условия оказались наиболее пригодными именно для роста производительных сил, а не для жизни, не для возникновения и существования цивилизации. Цивилизация еще в древности возникла в наиболее благоприятных районах Европы, а вот модернизация произошла лишь в относительно благоприятных.

Внутренняя динамика хозяйства Западной Европы складывалась помимо всего прочего под влиянием природно-климатической и географической не-

однородности региона. Выше уже отмечалась рано обнаружившая себя тен-

денция к хозяйственной специализации отдельных районов, в которой важ-

ную роль сыграли их естественные различия. Анализируя условия Европы с точки зрения ее приспособленности для аграрного производства, можно вы-

делить три зоны. Зона максимальной приспособленности для земледелия:

Италия, Сицилия, Испания, Португалия, Южная Франция, страны Балканско-

го полуострова. Это высокое плодородие почв, теплый влажный климат, ма-

лое количество лесов, относительное обилие посевных площадей. Зона сред-

1 Там же.

20