7. Антифразис и астеизм.

Антифразис – это троп, употребляющий слова или выражения в смысле, обратном буквальному, с целью насмешки. Таким образом, основной функцией антифразиса является функция иронии. Именно поэтому нередко он так и называется – троп иронии [см. «Практическую стилистику» Д. Э. Розенталя; подробно об этом – Пекарская, Амзаракова 2003], что некорректно. Пример: – Да свежие ль у тебя пироги-то?– Помилуйте-с … самые свежие, третий день пар валит! (В. Я. Шишков «Емельян Пугачев»); О, какой красавец! – о некрасивом, об уроде; Подумаешь, какие мы благородные! – о человеке, который совершил подлость, но держится как порядочный.

Астеизм является разновидностью антифразиса, тропом, который основан на отношениях контраста и состоящий в употреблении слова в значении, противоположном обычному. Особенность астеизма в том, что скрытое значение носит положительный характер (в антифразисе – отрицательный); это похвала в форме осуждения или порицания, в ряде случаев – шутливая насмешка:

– Черт так не играет, как он, проклятый, играл на контрабасе, бывало, выводил, шельма, такие экивоки, каких Рубинштейн или Бетховен, положим, на скрипке не выведет. Мастер был, разбойник (Чехов); Мастер был – каких теперь уж нет: дом построит, разбойник, – залюбуешься! Здесь разбойник – высшая похвала.

8. Перифраз – слово или описательный оборот, употребляемый вместо традиционного наименования с целью выявления наиболее существенных признаков обозначаемого: люди в белых халатах (врачи), страна восходящего солнца (Япония); работники прилавка (продавцы). Перифраз может носить эвфемистический характер. Эвфемизм – слово или оборот речи, «сглаживающий», «затушёвывающий» истинный смысл обозначаемого: принёс с работы (= украл), временные переселенцы (= беженцы).

Стилистические фигуры

Фигуры – это синтагматически (горизонтально, линейно, на уровне структуры слова, словосочетания, предложения) и парадигматически (вертикально, столбично, на уровне смысловых преобразований) образуемые средства изобразительности, которые возникают вследствие намеренного отклонения от нормы с целью воздействия на собеседника. Основной функцией фигур является не создание образа, а усиление уже сказанного специфической, «тормозящей внимание» формой (у фигур слова) или «нетрадиционными» смысловыми связями (у фигур мысли – семантических).

Семантические фигуры – имеют нормативную грамматику и ненормативные смысловые отношения (отступление от семантической нормы):

1. Зевгма фигура однородного ряда, в который поставлены неоднородные по смыслу элементы: Пью чай с мужем, лимоном, удовольствием; Он любил три вещи на свете: за вечерней пенье, павлинов да стёртые карты Америки. Не любил, когда плачут дети, не любил чая с малиной и женской истерики. А я была его женой (А. Ахматова). Основной функцией зевгмы является функция иронии, насмешки, шутки. Реже она используется в обрисовке трагизма ситуации: Любовью, жизнью и колёсами она раздавлена – всё больно (А. Блок).

2. Оксюморон – совмещение несовместимого (чаще – на уровне словосочетания): живой труп, молодые старички, грустная весёлость, «Горячий снег» (Ю. Бондарев). Специфическая функция – показать противоречивую сущность обозначаемого.

3. Градация¹² – фигура однородного ряда, элементы которого располагаются по степени увеличения интенсивности проявления в них того или иного признака, свойства, качества (возрастания – восходящая градация – климакс) или постепенного снижения уровня интенсивности проявления в них того или иного признака, свойства, качества (убывания – нисходящая градация – антиклимакс). Климакс и антиклимакс иначе называют фигурой-лестницей. Ср.: Я вас прошу, умоляю, заклинаю (климакс); Все знали, что Клавдия Пухлякова не боится ни Бога, ни самого председателя колхоза (А. В. Калинин. Цыган) – антиклимакс. Специфическая функция фигур градации (климакса и антиклимакса), как и тропов градации (гипербола, литота, мейозис), – усилительная. Фигуры градации могут носить не только предложенческий характер, но словесный и текстовый, то есть встречаться на разных уровнях языковой структуры, что свидетельствует о том, что принцип градации является изоморфным. Ср.: климакс на уровне слова: голодранец – голый [без одежды] + драный [ободрать, содрать можно одежду, которой на голом нет]. На уровне текста:

Любви моей ты боялся зря, –

Не так я страшно люблю!

Мне было довольно видеть тебя,

Встречать улыбку твою.

И если ты уходил к другой

Или просто был неизвестно где,

Мне было довольно того, что твой

Плащ

Висел на гвозде.

Когда же, наш мимолётный гость,

Ты умчался, новой судьбы ища,

Мне было довольно того, что гвоздь

Остался

После плаща.

Теченье дней, шелестенье лет, –

Туман, ветер и дождь…

А в доме событье – страшнее нет:

Из стенки вырвали гвоздь!

Туман и ветер, и шум дождя…

Теченье дней, шелестенье лет…

Мне было довольно, что от гвоздя

Остался маленький след.

Когда же и след от гвоздя исчез

Под кистью старого маляра, –

Мне было довольно того, что след

Гвоздя

Был виден вчера.

(Н. Матвеева. Девушка из харчевни.)

Данный текст представляет собой контаминацию (наложение) текстового антиклимакса (он, плащ, гвоздь, след от гвоздя, воспоминание о том, что был след) и климакса: чем «меньше его остаётся», тем сильнее становится любовь к нему.

Ещё одним образцом текстовой градации (постепенного – многоступенчатого – климакса и резкого – двухступенчатого – антиклимакса) являет собой «Сказка о рыбаке и рыбке» А. С. Пушкина.

4. Сдвиг. Как фигура не зафиксирован ни в античных риториках, ни в старых и современных русских учебниках словесности, риториках, стилистиках. Как акустико-фонетическое явление в художественной речи, преимущественно в стихе, когда конец одного слова и начало следующего за ним или два стоящих рядом коротких слова образуют как бы новое слово, изменяющее смысл фразы, что ведёт к лексической деформации фразы, определяется у А. П. Квятковского [Квятковский 2000: 296–297]. Вместе с тем, в настоящее время сдвиг активно входит в обиход прагматической речи, что позволяет определить его как фигуру: Сдвиг-фигура – это перераспределение словесного материала на уровне фразы с целью ломки стереотипа восприятия через столкновение смыслов, воздействующее на собеседника. Удачно найденный сдвиг имеет высокий уровень прагматики. Частные функции сдвига могут быть самыми разнообразными: от юмористического до философского осмысления происходящего:

Я хочу, чтобы вы жили, старые комсомольцы.

Я хочу, чтобы выжили старые комсомольцы.

(КП. – 29.10.98)

Зашептали сосны, ели:

– Ворон – вор он? Неужели?!

Головой седой тряс лось:

– Как всё вышло? Что стряслось?

(И. Тарабукин. Лесное происшествие)

Сталина лётчики (= стали налётчики) (КП. – 22.08.98.); Увидим, Петь, Канары! (= увидим, Петька, нары) (КП. – 22.08.98.) Здесь С. служит, с одной стороны, эвфемистическому описанию ситуации, вызывая двусмысленность, с другой стороны, выражению иронии, переходящей в сарказм.

Однако С. может организовывать не только отдельное высказывание, но и целый текст:

Несуразные вещи

• Здравствуй.

• Привет!

• Что это ты несёшь?

• Несу разные вещи.

• Несуразные?! Почему они несуразные-то?

• Сам ты несуразный, как я погляжу.

• Разные вещи я несу, разные! Понял? Вот, несу мел…

• Что не сумел?

• Отстань!

• Да, но ведь ты говоришь: «не сумел». Что не сумел-то.

• Мел несу!!! Слушать надо. Несу мел. Мишке. Ему же надо будет…

• Ну, если ему жена добудет, так зачем же ты несёшь?

• Какая жена? Это у Мишки-то жена? Ах, ты, шутник. Я сказал: «Ему же надо будет». Понадобится значит.

• Вот оно что…

• А ещё новость у меня для Мишки приятная: нашлась та марка, которую он давно ищет.

• Тамарка?

• Ага.

• И ничего, симпатичная?

• Красивая! Зелёная такая…

• Постой, постой…

• Это что же: у неё…волосы, что ли зелёные?

• У кого – волосы?

• Да у Тамарки-то.

• Что-о?!

• Ну ты же сам сказал: ''Нашлась Тамарка''…

• Та !!! Марка!!! Марка, понимаешь? Та самая, которую Мишка давно ищет. Понял?! Зелёная такая. Там арка нарисована.

• Ага, всё-таки нарисована Тамарка! На марке, значит, Тамарка нарисована, ага? Так бы и говорил.

• Да отвяжись ты со своей Тамаркой, бестолковая голова! Там арка нарисована! АРКА!!! Неужели ты даже этого не можешь понять? Прощай, некогда мне.

• Пока. Смотри не растеряй свои несуразные вещи.

• А ну тебя…

• Да, стой, стой.

• Ну, что ещё?

• Привет передавай.

• Кому?

• Известно кому: Тамарке, Мишке и Мишкиной жене!

(А. Шабаев. Язык родной, дружи со мной.)

Данный текст организует серия сдвигов: «несу мел» – «не сумел»; «та марка» – «там арка» – «Тамарка»; «ему же надо будет» – «ему жена добудет». Подобную цепочку сменяющих друг друга сдвигов можно охарактеризовать как их конвергенцию, которая служит юмористической обрисовке ситуации, комизм состоит именно в непонимании героями друг друга.

5. Фигура отключённого денотата. Также до сих пор не фиксировалась. Своим рождением подобные высказывания обязаны Л. В. Щербе, который «придумал» «Глокую Куздру» с целью научить видеть разницу между лексическим и грамматическим значением: лишив словесную форму предметного значения (денотата), можно увидеть, что фраза полностью не теряет своего смысла. Он частично передаётся через грамматическую форму: Глокая Куздра штеко будланула Бокра и кудрячит Бокрёнка (Л. В. Щерба).

Позднее на подобного рода конструкции обратили внимание методисты, взяв на вооружение возможность «отключения денотата» с целью обучения грамматике и правописанию [Лукьянова 2000]¹³.

Фигура отключённого денотата – яркое проявление воздействия через недосказанность, приглашающую к размышлению, конструированию индивидуального образа и предполагающую различные интерпретации заданного текстового смысла:

Пуськи бятые

Сяпала Калуша по напушке и увазила бутявку. И волит:

– Калушата, калушаточки! Бутявка!

Калушата присяпали и бутявку стрямкали. И подудонились. А Калуша волит:

– Оее, оее! Бутявка-то некузявая!

Калушата бутявку вычучили.

Бутявка вздребенулась, сопритюкнулась и усяпала с напушки.

А Калуша волит:

– Бутявок не трямкают. Бутявки дюбые и зюмо-зюмо некузявые. От бутявой дудонятся.

А бутявка волит за напушкой:

– Калушата подудонились! Калушата подудонились! Зюмо некузявые! Пуськи бятые!

(Л. Петрушевская.)

Данная фигура используется Л. Кэрроллом в «Алисе в стране чудес», М. Зощенко в рассказе «Сирень цветёт».

Семантико-несемантические фигуры – имеют отклонения от нормы как на уровне семантики (отступление от семантической, лексической нормы), так и на уровне формы (грамматики).

1. Амплификация – фигура «перегруженного» однородного ряда: нагнетание во фразе эпитетов, образов для усиления действия речи на собеседника:

У Клауса Уленшпигель и Анны Вифекен, почтенных жителей земли Саксонии <…> родился сын. И назвали его Тиль. А надо было назвать непоседа, озорник, вертун, неслух, паршивец, негодник, шалун, баловник, проказник, шалопай, шалопут, насмешник, весельчак, сорванец, пострел, бедокур.

Но Тиль, так Тиль.

(Шарль де Костер. История, в которой Уленшпигель не успел родиться, а уже проказничает.)

Фигура амплификации отличается от градации тем, что не располагает элементы однородного ряда по степени возрастания или убывания в них признака, а собирает в однородный ряд всё, что всесторонне характеризует предмет речи. Поэтому в однородный ряд попадают как языковые синонимы, так и текстовые (речевые), на уровне языка либо не связанные никакими отношениями, либо связанные, но не синонимическими, а какими-либо другими связями, вплоть до антонимических.

Амплификация может выстраивать целый текст и приводить к осуществлению эффекта «обманутого ожидания», сводящегося к ломке стереотипа восприятия и, как правило, ориентированного на юмористическое осмысление событий, ситуации и улыбку:

Милая моя, единственная, нежная, сладкая, добрая, знойная, стройная, хорошая, желанная, любимая, родная, неповторимая, непревзойдённая! Деточка, веточка, ласточка, рыбонька, воробушек, кисонька, лапушка, птенчик мой, горлица, голубушка, лебёдушка, сударушка! Зоренька, звёздочка, козочка, солнышко, золотце, цветочек, звоночек, ручеёчек, тростиночка, росинка, пушинка, кровинка, прелесть, отрада, зазноба, услада, идеал, краса моя, умница, куколка, малышка, картинка, сокровище, мечта моя, песня, судьба, радость, надежда, госпожа, царевна, богиня!..

Алмаз души, свет очей!.. Жемчужина сердца! Ну, будь ты человеком, ну дай на пиво! (Курьер. 17 августа, 2000. Анекдоты)

2. Антитеза – фигура противопоставления реалий с целью выявления их специфики и укрупнения каждого сопоставляемого и противопоставляемого элемента.

Считаем целесообразным выделять:

а) семантическую антитезу – противопоставление на уровне смысла без грамматического противопоставления: «Красное чёрное» (роман Стендаля);

б) грамматическую антитезу – противопоставление на уровне формы без смыслового противопоставления: Не ребёнок, а золото! (ребёнок семантически не сравнивается с золотом и не противопоставляется ему. Речь идёт просто о хорошем ребёнке);

в) семантико-грамматическая антитеза – противопоставление и по форме, и по смыслу: Не белый, а чёрный; Не хороший, а скверный.

3. Хиазм – перекрёстное в семантическом и грамматическом отношении построение фразы: Миша любит Машу, Маша любит Мишу («икс», Х-построение); Раньше гусиными перьями писали вечные мысли, а теперь вечными перьями пишут гусиные (В. Солоухин. Камешки на ладони). Специфичная функция хиазма – философское осмысление через каламбурное на первый взгляд высказывание.

Несемантические фигуры (грамматические, фигуры слова)¹⁴ – имеют нормативный смысл и экспрессивную форму (отступления от нормы на уровне грамматики). Подобные отступления подчёркивают, усиливают передаваемую данными фигурами информацию, в том числе и эмоциональную.