Конь Р.М. - Введение в сектоведение - 2008

1. Предмет сектоведения и методы исследования

бы некое противоцерковное ложное предание, дошедшее до нашего времени и оказывающее влияние на образование доктрин­ новых сект.

Проф. А. М. Иванцов-Платонов видит в ересях I–III вв. «основные типы, первоначальные образцы» поздних ересей: большая часть «сект, возникавших в христианском мире в I, II, и III вв., исчезли довольно скоро; лишь немногие из них продолжали существовать до IV, VI и VII столетий. Однако их влияние далеко не исчезло так скоро, но напротив, весьма сильно отражалось как на сектах позднейших, образовавшихся уже к средним векам христианской истории, так и жизни самого христианства. Прежде всего древнейшие секты независимо от частных пунктов вероучения и нравоучения со стороны общих начал и характера их представляют, так сказать, основные типы, первоначальные образцы, по которым стали образовываться позднейшие секты, подобно тому, как и в главных направлениях только что начинавшего тогда формироваться церковно-христианского богословия мы можем находить основные и вполне характерные типы позднейших направлений, развивающихся в христианском богословии»8.

В развитии сект он усматривает своего рода еретическое преемст­ во, «как бы своего рода еретическое предание» подобно церковному. Тем не менее, это не значит, будто бы одни секты представляют буквальное повторение древнейших. «Напротив, всякая позднейшая секта несомненно представляет что-либо новое, своеобразное: идеи сект древних, переходя в позднейшие, много видоизменяются под влиянием новых исторических и национальных условий и в сочетании с другими идеями, привходящими в позднейшие секты из новых исторических и национальных источников»9. Существование сектантства прот. проф. Иванцов-Платонов представляет как процесс «мысли, тождественной по своей основе для различных исторических эпох, но видоизменяющейся в своем развитии под влиянием новых исторических условий»10.

Стремление выявить типологическую связь между сектантскими учениями, установить влияние одних доктрин на формирование идей других, выявить «первоначальные образцы» является не поздним изобретением, а встречается в первых противоеретических трудах

8Иванцов-Платонов А.  М.., прот.., проф. Ереси и расколы первых трех веков христианства. М., 1877. Ч. 1. С. 3.

9Там же. С. 4–5.

10 Там же. С. 5.

21

Часть 1. Сектоведение как дисциплина

церковныхписателей,в частности,в трудесвятителяИринеяЛионского «Пять книг против ересей»11. Попытки выявить некое еретическое преемство встречаются и в систематизации ересей блаж. Феодорита12, и в исследовании прот. И. Арсеньева13. Наряду с гностицизмом другим примером концепции преемственности еретических идей могут быть протестантские конфессии и секты. Их возникновению и развитию предшествовали на Западе средневековые движения оппозиционного папству направления — секты катаров, вальденсов и лоллардов14.

Нередко сами сектанты указывают на свое историческое и типологическое преемство древним ересям, а иногда пытаются показать оба вида такого преемства, чтобы доказать свою причастность к якобы древней христианской традиции. Так, баптисты и пятидесятники отмечают, что по разным вопросам вероучения их предшественниками были монтанисты, новатиане, донатисты, лолларды, вальденсы, богемские братья и анабаптисты и пуритане15.

Схожего мнения о существовании такого преемства придерживаются некоторые современные западные и отечественные свет­ ские историки религии. При этом иллюстрации такого «предания» у светских и церковных историков совпадают: так, в качестве такого примера они приводят гностицизм16, который, по их мнению, может быть представлен и как преемство определенного круга основополагающих идей, и как «некое вечное умонастроение, вневременной настрой духа… И в пользу первого, и в пользу второго подхода можно привести определенные и вполне серьезные доводы»17.

11Проф. Э. Поснов в своей книге «Гностицизм II в. и победа Христианской Церкви над ним», касаясь способа описания и опровержения гностицизма в труде святителя Иринея Лионского «Пять книг против ересей» («Опровержение лжеименного разума»), отмечает, что в третьей книге «при изложении еретических гностических учений… подчеркивается лишь связь отдельных учений…», а вторая книга содержит «в себе „общее ниспровержение“ валентинианства, а значит, и всего гностицизма, так как валентинианство есть „сокращение всех ересей“ (соб. еретиков)». См.: Поснов Э.. Гностицизм II века и победа Христианской Церкви над ним. Киев, 1917. Брюссель, 1991. С. 682.

12Более подробно о систематизации сект в разделе, посвященном их классификации.

13Арсеньев И.., прот.. Секты Европы от Карла Великого до Реформации. М., 1913. М., 2005. С. 106.

14Иванцов-Платонов А.  М.., прот.., проф.. Ереси и расколы первых трех веков христианства. М., 1877. Ч. 1. С. 4.

15История баптизма. Одесса. 1996. Сб. Вып.1. С. 14–17; Систематическое богословие / Под ред. С. Хортона. Миссури. 1999. С. 497–498.

16Один из исследователей гностицизма Г. Йонас отмечает, что в течение долгого времени он воспринимался как конкретное историческое явление прошлого, как христианская ересь, но в XIX– XX вв. в связи с критическими исследованиями гностических систем древности было установлено, что гностицизм не исчерпывается христианской ересью. — Йонас Г.. Гностицизм. СПб., 1998. С. 48.

17Торчинов Е.. Гносис и гностицизм // Йонас Г.. Гностицизм. СПб., 1998. С. 4.

22

1.Предмет сектоведения и методы исследования

Впервом смысле к гностицизму относят дохристианский гнозис, христианский гнозис: ересь гностиков и манихеев, павликиан (VII–IX вв.), богомилов (X–XIV вв.), а также альбигойцев или катаров (XI в.), генетически связанных с гностико-манихейским кругом идей и обнаруживавших тот же самый тип мышления и мировосприятия18, который впоследствии проявился в каббале: «чистым гностицизмом является лурианская каббала, мистическое течение в иудаизме, созданное Ицхаком Лурией (Ари „Святым Львом“)

вXVI веке»19.

Врусском сектантстве типично гностические идеи находили свое выражение в хлыстовстве20. Возрождение этих идей в сектах и движениях XX–XXI вв., и прежде всего в движении «Нью эйдж» («New Age»), отмечают современные православные богословы, в частности Блаженнейший и Святейший Игнатий IV, Патриарх Антиохийский:

«Распространяющаяся сегодня новая „духовность“ принимает чрезвычайно размытые формы — от оккультизма и магии до весьма тонких типов гностицизма — и начинает кристаллизоваться в мистическом движении, получившем название «New Age». Эта духовность кажется антихристианской, но разве христианство, которому она себя противопоставляет, не является слишком часто выродившимся, не сводится ли оно к сентиментальному пиетизму и злобному морализму манихейского толка»21. Гностические корни в мировоззрении этого движения усматривают и католические теологи22.

18Арсеньев И.., прот.. Секты Европы от Карла Великого до Реформации. М., 1913. М., 2005. С. 106; Йонас Г.. Гностицизм. СПб., 1998. С. 54; Торчинов Е.. Гносис и гностицизм // Йонас Г.. Гностицизм. СПб., 1998. С. 7–8.

19Торчинов Е.. Гносис и гностицизм // Йонас Г.. Гностицизм. СПб., 1998. С. 4.

20По причине непоследовательности, иногда противоречивости и примитивности хлыстов­ ских представлений о Боге и мире трудно судить об их онтологии, но хлыстовское учение о нрав­ ственности весьма близко гностически-манихейской этике, в основании которой лежит дуализм. Подобно им «хлысты учат, что тело человека („плоть“), как материя, как произведение дьявола, есть источник всех зол и бедствий человеческих, корень всех духовных страстей и похотей, причина разврата и нравственного падения, и — поэтому душа, как творение Божие, должна вести с ними борьбу в течение всей земной жизни». См.: Буткевич Т.  И.., прот.., проф. Обзор русских сект и их толков. Харьков, 1910. С. 36.

21Игнатий IV, Патриарх Великой Антиохии и всего Востока. Православие и современность: направление свидетельства // Русская мысль. 1997, №4173 (8–14 мая). Церковно-общественный вестник­. 1997, №15 (8 мая). С. 4.

22«Когда же кто-нибудь как следует изучит труды ньюэйджеров, то вскоре становится ясным, насколько мало в „Нью эйдж“ нового». Корни генеалогического древа ньюэйджеровских учений обнаруживаются уже в воззрениях гностических сект, появившихся во времена раннего христианства». См.: Кантеров И.. Последователи «Нью эйдж» не нашли свое место в Церкви. Ватикан опасается новых религиозных движений // НГ-религии, 02. 07. 2003.

23

Часть 1. Сектоведение как дисциплина

Понятие «гностицизм» во втором смысле — как некое специфическое умонастроение — характерно, по мнению Е. Торчинова, для некоторых представителей русской религиозной философии23.

Таким образом, вероучительная сторона сектантства и его опровержение ничего нового собою не представляют. В исследованиях по сектантству начала XX в. отмечалось, что круг вопросов, по которым ведется полемика с ним, известен от апостольских времен, когда начались споры о церковном и нецерковном предании, о том, кому принадлежит Библия, где хранится истина Христова, а затем эта тема была продолжена в диспутах об иконах и мощах,

23 Торчинов Е. отмечает, что «сильное влияние гностического мышления с его мифологизмом и мистической устремленностью к восстановлению расколотого единства бытия может быть прослежено в русской религиозной философии рубежа веков». У некоторых представителей русской религиозной философии он усматривает гностицизм «не только типологический, но и в смысле прямых терминологических и сюжетных заимствований». Так, «Вл. Соловьев не только пишет о Софии-Пре- мудрости, но и имеет с ней мистические встречи; более того, она беседует с ним и водит его рукой при написании философских текстов. Философ говорил, что в гностицизме и каббале больше мудрости, чем во всей новоевропейской философии, и называл гностика Валентина великим мыслителем за его учение о материи как производном от ума». Таинственный друг Вл. Соловьева журналистка «Анна Шмидт вдруг провозглашает себя воплощенной совокупной Церковью и Софией. Последователь Вл. Соловьева С. Н. Булгаков создает целую религиозно-мистическую систему софиологии». См.: Торчинов Е.. Гносис и гностицизм // Йонас Г.. Гностицизм. СПб., 1998. С. 4. Бердяев Н. называл теософию и антропософию современным гностицизмом: «Теософия есть современный гностицизм, она хочет дать душе человеческой не религиозную веру и не отвлеченное научное знание, а целостное премудрое знание». См.: Бердяев Н.. Теософия и антропософия в России // Бердяев Н.. Типы религиозной мысли в России. Париж, 1989. Т. 3. С. 464. Увлечение в России теософией и антропософией прот. Г. Флоровский считал «психологическим рецидивом гностицизма». Его проявление он объяснял тем, что в начале XX в. религиозная философия возникла у нас «как особый тип философского исповедания и делания». Однако в увлечении религиозной философией сказывалось «не только искание мировоззрения, но еще большая потребность в интимном духовном правиле или ритме жизни, в аскезе и опыте. Отсюда же и увлечение антропософией, именно как определенной практикой и путем». См.: Флоровский Г.., прот. Пути русского богословия. Париж, 1937. Вильнюс, 1991. С. 485. Однако хотя между «классическим» гностицизмом и некоторыми современными течениями, например, теософией или антропософией, наблюдается близкое типологическое сходство, несмотря на это существует и четкое различие (Э. Поснов, Н. Бердяев, Е. Торчинов, Г. Йонас). Принципиальное различие между гностицизмом и его современными проявлениями (теософией, антропософией) обнаруживается

вонтологии: еретики-гностики придерживались строгого дуализма, а гностические концепции нового времени являются пантеистическими: «теософическое сознание… — заключает Н. Бердяев, — есть решительный и крайний имманентизм и монизм». См.: Бердяев Н.. Теософия и антропософия

вРоссии // Бердяев Н.. Типы религиозной мысли в России. Париж, 1989. Т.3. С. 468. Если у гностиков четко выражен антикосмизм (мир как результат некоей трагической ошибки или тюрьма для частицы света/духа), то столь же яркий космизм (оптимистический взгляд на природу творения, стремящегося к единению с Абсолютом и «обожению») встречается в новых гностических доктринах. См.: Торчинов Е.. Гносис и гностицизм // Йонас Г.. Гностицизм. СПб., 1998. Однако такой расширенный взгляд на гностицизм не разделялся Э. Посновым. Он считал, что при таком подходе от него «осталось лишь одно имя и неправильно выведенный из названия, без внимания к известному историческому явлению, принцип превосходства гносиса, знания над верою и — диссидентства, раскола, уклонения от общего церковного и не церковного течения». Поснов Э.. Гностицизм II века и победа Христианской Церкви над ним. Киев, 1917. Брюссель, 1991. С. IX.

24

1.Предмет сектоведения и методы исследования

опризывании святых и молитвах за умерших, о понимании природы Таинств…24. Современное сектантство также возникло не в идеологическом вакууме, а представляет собою модификации идей своих предшественников.

Выявление исторической и типологической преемственности ересей позволяет лучше понять, объяснить мотивы их появления, историю и особенности вероучения и религиозной практики25, т. е. составитьобъективноепредставлениеоприродесект.Однако,несмотря на общность сектантских идей, их следует рассматривать, по мнению проф. Иванцова-Платонова, в динамике, поскольку различия между сектой-архетипом или движением-архетипом и вышедшими из них группами могут порою быть весьма существенными.

Очевидно, что хорошее знание сектантских доктрин и их особенностей является непременным условием эффективного опровержения этих заблуждений. Однако сектоведение не ограничивается лишь изучением сектантских доктрин и их опровержением. Оно не исчерпывается обличением заблуждений и выискиванием негативного в них. Цель сектоведения, как и богословия в целом, изначально положительна. Сектоведение имеет целью раскрытие православного учения, сообразуясь с заблуждениями еретиков. Именно такой подход при изучении и опровержении еретических заблуждений мы встречаем у святых отцов. Так, у св. Иринея Лионского «на первый план выступает полемика с гностицизмом, но не она главное, — полагает Э. Поснов. Ему, при его глубоко верной постановке дела, не было большого труда показать заблуждения гностицизма с точки зрения христианского теизма. Для него совершенно важнее и труднее была положительная сторона дела — укрепить, а иногда создать вновь те или иные положения как принципы христианства, ибо при удачной постановке принципиальных положений, твердом обосновании их

иотчетливой формулировке выяснялась сама собою нелепость всех претензий еретиков»26.

Подход св. Иринея был не частным решением противоборства ересям.Такпонималисутьистроилиантисектантскуюработурусские

24Варсонофий (Лузин), иером.. (впоследствии епископ, викарий Казанской епархии). Проблема сектоведения как науки. Казань, 1914. С. 16.

25Иванцов-Платонов А.  М.., прот.., проф.. Ереси и расколы первых трех веков христианства. М., 1877. Ч. 1. С. 4.

26Поснов Э.. Гностицизм II века и победа Христианской Церкви над ним. Киев, 1917. Брюссель, 1991. С. 669–670.

25

Часть 1. Сектоведение как дисциплина

православные миссионеры в дореволюционное время. Главная цель их бесед с сектантами заключалась в изложении православного учения и оказании помощи заблуждающимся в уяснении их ошибок27. В настоящее время к такому же подходу к вызовам Церкви призывает Святейший Игнатий IV, Патриарх Антиохийский: «среди самых насущных задач… быть внимательными к современному неоязычеству — не столько ради того, чтобы его проклинать, но чтобы его преодолевать через углубление нашей веры, по примеру св. Иустина (II в.), различавшего во всем „семена Слова“»28.

Именно такими виделись задачи сектоведения, когда обсуждался вопрос об открытии кафедры сектоведения в МДА в 1905 г. Тогда отмечалось, что эта академическая дисциплина должна давать: вопервых, «точное и чуждое всякой тенденциозности исследование прошлой и … современной жизни русского сектантства; во-вторых, образцы строго научной богословской полемики против сектантских заблуждений»29.

Для решения этих задач следует использовать исторический и полемико-догматический (полемико-богословский) метод. Исторический метод позволит проследить историю секты на всем пути ее развития: момент ее зарождения, дальнейшее развитие вплоть до современного состояния или до прекращения ее существования. Он даст возможность рассмотреть ту или иную секту как продукт исторических, политических и религиозно-бытовых условий жизни народа, а не только как отвлеченную доктрину, содержащую опре­ деленные теоретические положения, подлежащие опровержению. Изучение вероучения сект, их отношение к православному учению, опровержение сектантских заблуждений и изложение православного

27См.: Кузнецова Т.  Н.. Опыт противосектантской деятельности РПЦ в конце XIX — начале XX века // Миссионерское обозрение. 2000. №10–12. С. 27–31.

28Игнатий IV, Патриарх Великой Антиохии и всего Востока.. Православие и современность: направление свидетельства // Русская мысль. 1997. №4173 (8–14 мая). Церковно-общественный вестник. 1997, №15 (8 мая). С. 4. В этом же видят суть антисектантской работы и современные миссионеры. Руководитель Центра реабилитации жертв нетрадиционных религий (г. Москва) священник Олег Стеняев полагает, что православную миссию среди сектантов нельзя воспринимать как контрмиссию (состоящую только в изобличении сектантов и выискивании темных сторон их деятельности), поскольку она заключается не в протесте, а в утверждении положительного учения Церкви. См.: Стеняев О.., свящ.. Опыт реабилитации жертв сектантской агрессии // Миссионерское обозрение. 2000. №1. С. 12.

29Доклад проф. В. О. Ключевского и и. о. доцента по кафедре истории и обличения русского раскола И. М. Громогласова Совету МДА о печатных трудах Санкт-Петербургского миссионера, кандидата богословия Д. Боголюбова // Богословский Вестник. 1906. №5. С. 293.

26

1. Предмет сектоведения и методы исследования

понимания оспариваемых сектантами вопросов, сопоставление принципов духовной жизни в сектах и Православии будут составлять суть богословского подхода к сектантству.

1.1.Содержание курса «Введение в сектоведение»

Впервой части рассматриваются предмет сектоведения, его назначение, методы изучения сект, основные этапы становления сектоведения как академической богословской дисциплины, а также значение термина секта в западной литературе (поскольку термин секта латинского происхождения), от времени классической латыни до разделения западного христианства на католичество и протестантизм и появления двух взаимоисключающих экклесиологий, имеющих различные критерии для определения церкви и секты.

Во второй части речь идет о католическом и протестантском взгляде на сектантство. Принимая во внимание две версии о происхождении термина секта в русском богословии, из католического или протестантского богословия — в данных главах дается обзор истории и значения термина секта в этих богословских системах. Затем анализируются современные подходы к сектантству в католичестве и протестантизме, используемые в них определения понятий секта, новое религиозное движение и культ; излагается мнение западных теологов о факторах, способствующих развитию сектантства, мотивации вступления в секту и кратко рассматриваются классификации сект.

Втретьей части дается обзор религиоведческих и социологических теорий новых религиозных движений (НРД), рассматривается понятийный аппарат, признаки НРД и их классификация; приводятся разные мнения западных ученых о причинах роста и факторах успеха сект (консервативных религиозных групп) по сравнению с традиционными для них христианскими деноминациями. Далее рассматривается история, идеология и практика антикультового движения, возникшего в 1970-х гг. на Западе и оказавшего влияние на богословие и методы противодействия сектантству и в католичестве, и протестантизме, а также в России, где идеология антикультового движения известна под названием теории тоталитарного сектантства. В рамках данной темы показан весь ход возникновения идеологии антикультового движения: от появления теории «промывания мозгов»

27

Часть 1. Сектоведение как дисциплина

применительно к военному времени на основании изучения опыта поведения американских военнопленных в китайских концлагерях

сконца 1940-х — начала 1950-х гг. до использования ее для объяснения обращения человека в секту и поведения верующего в ней, с начала 1970 х гг. Рассматриваются различные модификации теории «промывания мозгов»: реформирование мышления, контроль сознания

идр.; индикаторы применения контроля сознания; излагается предложенная антикультовым движением модель процесса обращения в секту, приводится также оценка этой теории представителями западных конфессий. Завершает эту часть краткий обзор оценок свет­ скими учеными роли еврейского сообщества как в антикультовом, так

исектантском движении на примере США.

Вчетвертой части изучается сектоведческая проблематика в русском богословии в историческом и богословском контексте: от появления в России понятия секта в конце XVIII в. до его критики в конце XIX — начале XX вв., затем рассматривается деятельность VI Отдела по расколу и сектантству Предсоборного Присутствия, его проект анафематизмов на русское сектантство, сектантская тематика в работе Поместного Собора 1917–1918 гг. и в новой редакции чина Православия. Далее показана противосектантская деятельность Русской Церкви Заграницей на примере определения ее Соборов 1922 г., 1932 г., 1938 г., и излагается подход к новым сектам на примере противосектантских сочинений иером. Серафима Роуза. Затем кратко дается история сектоведения в России с 1988 г. и прослеживается эволюция понятийного аппарата в русском сектоведении по материалам документов Архиерейских Соборов, полемической литературы

ицерковных СМИ, от термина секта до термина тоталитарная секта. Показана семантическая связь теории тоталитарного сектантства

сантикультовой идеологией и роль западных антикультовых центров в ее утверждении в России.

Поскольку теория тоталитарного сектантства появилась совсем недавно и выдает себя за православное богословие современного сектантства, то ее критерии сопоставляются со святоотеческим подходом к заблуждениям, так как Церковь принимает все новое, соотнося его с «правилом веры» или «правилом истины», т. е. Преданием. Кроме того, показана внутренняя противоречивость теории тоталитарного сектантства, ее неисторичность и социально-политическая обусловленность признаков тоталитарных сект.

28

2. Сектоведение в системе духовного образования Русской Православной Церкви

После этого приводится обзор классификаций сект в русском сектоведении и святоотеческих творениях, и рассматриваются способы вхождения сектантов в Церковь и чин их приема, в зависимости от происхождения их сект и проповедуемого ими учения.

В этой же части рассматриваются причины появления и распространения сект в России с XIX в. до настоящего времени и дается краткое описания наиболее известных сект и движений на Руси с XI в. до начала XX в. Этот исторический и богословский экскурс позволяет на достаточно хорошо исследованном материале изучить природу сектантства, по степени уродства и изуверства превзошедшего современные действующие в России секты, закономерности его появления и развития в России, что, по мнению проф. Н. Н. Глубоковского, поможет лучше понять природу древних ересей. В завершение дается краткий исторический обзор регулирования сектантской деятельности в России с XIX в. до настоящего времени.

Пятая часть посвящена анализу динамики и тенденций развития традиционных религий и сект в мире и в России.

2. Сектоведение в системе духовного образования Русской Православной Церкви

Сектоведение как дисциплина, относящаяся к области богословского знания,призванаобоснованнораскрыватьистиныправославнойверы, сообразуясь с еретическими учениями и различными религиозными заблуждениями, проповедующими отличающийся от православного или альтернативный ему путь спасения и религиозного делания.

Сектоведение как самостоятельная академическая дисциплина, по Уставу духовных академий, появилась в 1912 г., хотя первая попытка учреждения кафедры сектоведения в Московской духовной академии на средства Московской епархии в порядке частной инициативы была предпринята митрополитом Московским Владимиром (Богоявленским) в 1905 г., но она не была успешной.

До учреждения самостоятельных кафедр сектантская тематика рассматривалась как часть других дисциплин. По Уставу духовных

29

Часть 1. Сектоведение как дисциплина

академий 1869 г., согласно которому все предметы делились на общеобязательные и специальные по отделениям, сектантство было отнесено к церковно-историческому отделению и изучалось в академиях в рамках Истории и обличения русского раскола30. Однако быстрое развитие противоцерковных движений и сект в России во второй половине XIX в., особенно вышедших из протестантской среды штундизма, баптизма (с конца 1860-х гг.), евангелизма (1874 г.) и адвентизма (1886 г.), показало, что приходское духовенство было не вполне готово дать ему отпор, приходские священники не знали учения сектантов и не всегда эффективно могли их опровергнуть.

Учитывая потребность в священниках, подготовленных для несения пастырского служения в условиях противостояния сектам, Св. Синод внес коррективы в учебный процесс, издав указ от 28 марта 1881 г. об открытии в Московской духовной семинарии и ряде других семинарий самостоятельных кафедр истории и обличения русского раскола (слово кафедра в данном случае обозначало отдельную дисциплину) с целью «практического руководства учеников, будущих пастырей Церкви, в собеседовании с раскольниками о важнейших предметах их разномыслия с Церковью»31. Предполагалось, что в семинарском курсе будет рассматриваться старообрядческий раскол

исекты и, кроме того, в семинариях будут проводиться публичные диспуты с сектантами и раскольниками при участии воспитанников семинарий. Это давало возможность ежегодно направлять на приход подготовленных священнослужителей, обладающих определенными знаниями и опытом полемики с сектами32. В осуществлении данного указа в некоторых семинариях, в том числе в Московской, помимо теоретического изучения устраивались беседы со старообрядцами и сектантами.

После очередной реорганизации духовных академий в 1884 г. дисциплина «История и обличение русского раскола» согласно новому Уставу была переименована и стала называться «История

икритика русского раскола»33. По новому Уставу, сохранились

30Глубоковский Н.  Н.. Русская богословская наука в ее историческом развитии и новейшем состоянии. Варшава, 1928. Москва, 2002. С. 22.

31Скворцов В.  М.. Деяния 3-го Всероссийского миссионерского съезда в Казани по вопросам внутренней миссии и расколосектантства. Киев, 1898. С. 331–332.

32Х М. Что можно и должно сделать, чтобы семинарии служили удовлетворению потребностей епархии относительно обличения и вразумления раскола // Церковный Вестник. 1883. №27. С. 4.

33Смолич И.  К.. История Русской Церкви. 1700–1917. М., 1996. Кн. 8. Ч. 1. С. 468.

30