tom1

Польская шляхетка из Подолии

Глава V. Переломное XVIII столетие...	201

ми наделами и имея до 20–30 голов волов, они все чаще стали прибегать к наемному труду. В Богуславском и Браиловском деканатах – церковно-административных округах – в 1761 г. 5,6% из 6,5 тыс. хозяйств эксплуатировали 407 батраков, а в подольском Смотрицком старостве в 1791 г. около 12% наиболее состоятельных крестьян использовали труд своих односельчан.

Еще в большей степени прибегали к наемному труду в магнатских хозяйствах, особенно во время уборки урожая, что также было характерно для северных районов Подолья и соседних с ним территорий. В имениях Чарторыйских в конце XVIII в. за счет наемных безземельных или малоземельных крестьян выполнялось свыше трети всех сельскохозяйственных работ. В тех же имениях крестьян понуждали в счет барщины изготовлять пряжу из сырья собственника и ткать полотно, что способствовало вовле- чению их в ремесленное производство. В селах развивалось ковроткачество, которым занимались в основном женщины. Широкое распространение получило производство домашней национальной одежды, пряжу для которой ткали на домашних станках. Например, крестьяне с. Хрустовая даже в первой половине XIX в. еще продолжали носить национальный костюм. Шитье одежды было связано не только с домашним ткацким производством, но и с изготовлением собственных красителей, которые использовались также в ковроткачестве, изготовлении различного рода полотенец.

Деревенское ремесло не всегда было отделено от сельского хозяйства – бульшая часть населения Подолии сочетала эти два занятия. Вместе с тем в селах все-таки постепенно выделяются кузнецы, бондари, гончары, сапожники, ткачи. По мере усиления роли зернового производства и ослабления роли животноводства развивается мукомольное производство. Однако заводить собственные мельницы крестьянам не дозволялось. Монополию на эту область предпочитали сохранять сами помещики, принуждавшие крестьян пользоваться их мельницами. В некоторых имениях крестьянам даже запрещалось молоть зерно за их пределами, вплоть до угрозы конфискации муки и уплаты соответствующего штрафа.

Дальнейшее развитие производства побуждало магнатов и шляхту обзаводиться собственными крупными по тем временам предприятиями. Этот процесс в большей степени присущ именно Днепровско-Днестровскому междуречью второй половины XVIII столетия. В имениях крупных феодалов создаются полотняные, кожевенные, суконные, чулочные мануфактуры. Чрезвычайно важную роль на- чинает играть собственное винокурение в магнатских хозяйствах, которое приносило большой доход их владельцам. Крестьяне, как правило, предпочитали производить собственные напитки: например, в южной части Подолья было распространено виноделие, а севернее изготавливали напитки из фруктов.

Крупные по тем временам производства, прежде всего мануфактуры, концентрировались в основном в городах, хотя в самом Приднестровье, точнее в его северной части, городов как таковых практически не было. В Подолии вообще преобладали небольшие города

202История Приднестровской Молдавской Республики

èместечки, где примерно три четвертых населения составляли жители, занимавшиеся сельским хозяйством. В некоторых городах значительная роль отводилась торговле, но были и такие (например, Могилев, Тульчин, Немиров), где уживались и торговля и промышленность. Здесь цеховое ремесло сочеталось с зачатками промышленности, прежде всего в виде мануфактур – суконных, полотняных, кожевенных, принадлежавших преимущественно магнатам, но передававшихся в аренду состоятельным горожанам. Одновременно возникали и купеческие мануфактуры, отличавшиеся меньшими размерами, чем магнатские.

Âприднестровской части Подолии, расположенной вблизи границы, было нецелесообразно и даже опасно создавать как крупные

предприятия, так и многонаселенные пункты. Большинство городов и местечек в Подолии Молдавские горожане. Рисунок XVIII в. в XVIII столетии входило в систему имений магнатов и шляхты. Так, в Брацлавском вое-

водстве 98% городов и местечек принадлежало феодалам – это был самый высокий процент во всем Днепровско-Днестровском междуречье. Для сравнения можно отметить, что в соседнем Подольском воеводстве находившиеся во владении магнатов города составляли 77,2%, а в Киевском – еще меньше. Население таких городов было небольшим: например, в Могилеве насчитывалось немногим более 6 тыс. человек, а в Бердичеве – менее 5 тыс.

Населенные пункты приднестровской Подолии были еще более мелким и по размерам и по численности жителей. В XVIII в. выделялись Рашков и Рыбница, которые отличались многонациональным составом населения и славились как торговые и ремесленные центры. Существовали здесь и отдельные цеха, хотя данных о их деятельности сохранилось немного. Подавляющее большинство населения занималось сельским хозяйством. Немаловажную роль в жизни этих населенных пунктов играло соседство с Днестром, который был транспортной и торговой артерией.

В городах Подолии молдаван было очень мало. Немногочисленные сведения об их проживании в городах и участии в городском производстве носят, как правило, отрывочный характер. Священник Лукьянов, проезжавший по этим местам в 1711 г., писал, что остановился в Немирове на постоялом дворе у волошенина, т. е. молдаванина. Эта запись свидетельствует о том, что молдаване содержали в городах постоялые дворы, хотя такие упоминания крайне редки. Известно также, что молдаване целенаправленно не занимались торговлей, однако в процессе обмена товарами они все больше и больше втягивались во внутреннюю и внешнюю торговлю. Местное крестьянство вывозило в приднестровские города Подолии и за ее пределы продукты земледелия и животноводства, виноград и вино, чернослив, брынзу, изделия из овечьей шерсти, ковры и прочие товары.

Через Приднестровье проходило несколько торговых путей с севера на юг и с запада на восток. Днестровские броды (в частности, в районе Рашкова был главный пункт переправы так называемых белгородских татар) кроме военного назначения использовались и в качестве торговых путей. На берегу Днестра находилось несколько складов,

Глава V. Переломное XVIII столетие...	203

Сбор татарами дани. Рисунок Л.П. Григорашенко

или, как их тогда называли, магазинов, где скапливались большие партии товаров, которые переправлялись за границу. Такие склады были, например, в Могилеве, Ямполе и других городах Подолии.

В XVIII столетии, особенно во второй его половине, усиливается роль такого торгового центра, как Бердичев. Здесь устраивались ярмарки, на которых торговали купцы из России, Молдавии, Валахии, Турции, Левобережной и Правобережной Украины, Галиции. Укрепляются торговые связи близких к Подолии Каменца-Подольского, Винницы, Могилева. Заметно изменяется торговая специализация городов региона: например, на ярмарках Могилева предпочитали торговать крупными партиями скота, в Хмельнике шла торговля поташем, селитрой, стеклом, в Житомире сложился крупный центр торговли сукном, чаем, кофе, сахаром.

Весь XVIII в. характеризуется дальнейшим развитием товарно-денежных отношений в Подолии, возникают новые явления в экономике, что означает проникновение в эти края капиталистических отношений. Постепенно капитал концентрируется в руках отдельных магнатов, купцов, предпринимателей нового типа, использовавших на предприятиях наемную силу. Бульшая часть сел Приднестровья вела натуральное хозяйство, крестьяне почти не участвовали в товарообмене, предпочитая все экономические вопросы решать самостоятельно, что было одной из причин довольно высоких цен. В 1711 г. священник Лукьянов отмечал, что в Немирове по сравнению с тогдашней Россией очень высокие цены: на хлеб и другие продукты питания, а также на вино и ткани. Удивительно, что путешественник обратил внимание на дороговизну вина – ведь совсем недалеко от Немирова находились винодельческие районы Приднестровья, Молдавии и Причерноморья.

204	История Приднестровской Молдавской Республики

Южная часть Приднестровья значительно отличалась от северной в социально-эко- номическом отношении. Правда, в XVIII столетии отмечается некоторое их сближение: с одной стороны, этому способствовало вхождение в конце XVIII в. Подолии в состав Османской империи, с другой – в еще большей степени – примерно одинаковый национальный состав, который регулировался за счет уменьшения на севере польского, а на юге – ногайского населения. Молдаване и украинцы, составлявшие большинство, часто мигрировали то с севера на юг, то с юга на север, накладывая тем самым отпе- чаток на экономические и социальные отношения.

Известно, что «слободы» предоставлялись на 15–30 лет, а в приграничных районах – на 40 лет, т. е. на довольно продолжительный период. Во второй половине XVIII в., когда срок «слобод» истек, часть крестьян с северной части Приднестровья переместилась в южную, чтобы избежать феодальных повинностей. Естественно, что при этом они оставляли свои насиженные места, сады, обработанные поля и т. д. Но поскольку основным богатством крестьянина был скот, то, перегоняя его на новые пастбища, крестьянин одновременно перевозил и свои нехитрые пожитки. После подавления Колиивщины усиливаются миграции крестьян на юг от Ягорлыка.

До 70-х годов XVIII в. Южное Приднестровье входило в состав Крымского ханства, а затем стало подчиняться каушанским ногайцам. Здесь господствовала особая феодальная система, которая значительно отличалась от утвердившейся на севере от Ягорлыка. Правда, некоторые путешественники, посещавшие эти места, не только не видели этих отличий, но и, наоборот, подчеркивали именно феодализацию Крымского ханства. Консул Франции при крымском хане, барон Тотт, венгр по национальности, хорошо знавший этот регион благодаря длительным наблюдениям, издал в 1767 г. свои «Записки о турках и татарах». Он писал, что «…управление Крымским ханством вполне основано на феодальных началах. У них можно найти те же законы, которыми управляется и Франция, те же предрассудки, которые господствуют у нас». Тотт, несомненно, европеизирует государственное устройство татар и ногайцев, но в целом он правильно подметил именно феодальный характер отношений в этом регионе. Барон под- черкивал, что татары знакомы не только со скотоводством, но и с земледелием и что «барщина, которая установлена в Крымском полуострове и Буджаке, неизвестна ногайцам».

Однако при всем том, что процесс феодализации в Крымском ханстве занял достаточно устойчивую позицию, он, конечно, был далек от феодализма европейского. Важно отметить, что между собственностью хана, т. е. дворцовыми землями, и государственной собственностью не было четкой грани, что красноречиво свидетельствует о степени развития феодальных отношений и одновременно весьма показательно для так называемого восточного феодализма. Наследник престола, именовавшийся калга-сул- таном, имел свой удел-кагалык, который считался государственным и который можно было жаловать лишь во временное пользование. Кроме того, в XVIII в. основные земли были сосредоточены в руках ханов и пяти фамилий родовой аристократии – Ширинов, Барынов, Мансуров, Сиджиутов и Яшлавов. Их весьма обширные владения распространялись на часть районов Крымского полуострова. Служилое сословие составляли мурзы, получавшие землю во временное пользование от ханов за службу. Это были своеобразные поместья, но, как и в других странах, например в России, они со временем превращались в вотчины. Собственником земли был старший в роде, так называемый бей, которому поручалась административная и судебная власть соответствующего района. Если бей являлся владельцем своего района – бейлика, то он одновременно становился и советником хана. В случае войны бей должен был не только вооружить мужское население своего владения, но и нести все военные издержки и поставлять сухари воюющим.

Глава V. Переломное XVIII столетие...	205

В Крымском ханстве значительная часть земель – вакуфов – принадлежала духовенству. Что касается производительного населения, то оно представлено свободными крестьянами, составлявшими общину. Поскольку главным их занятием было скотоводство, то община регулировала прежде всего совместное владение выгонами, сенокосами и прочими угодьями. Собственно регулирование касалось в первую очередь взаимоотношений с другими общинами. Кроме свободных крестьян Крымское ханство владело феодально-зависимыми крестьянами и рабами. Первые не были крепостными, но за пользование землей феодалов платили натуральный и денежный оброк. Рабы, основная часть которых пополнялась за счет военнопленных, использовались в качестве рабочей силы, их можно было продать и купить.

Невольниками торговали не только татары и турки, но и казаки. Сохранилось подробное описание такой продажи, которую осуществлял предводитель казаков Федор Белоцкий, известный по прозвищу Шпак. Так, в ноябре 1702 г. в Дубоссарах он со своим отрядом торговал невольниками. Молодые рабы продавались для последующей переправки в Ливан на тяжелые работы. Плененных евреев, за которых можно было полу- чить богатый выкуп, пересылали в Крым, молодых девушек – в Стамбул, а женщин постарше – в различные татарские улусы. По сохранившимся сведениям, на этот рынок невольников съезжались татарские мурзы, а из Бендер – агенты паши, желавшего пополнить свой гарем и преподнести подарки великому визирю.

Работорговля была одной из характерных черт Южного Приднестровья, отличавших его от Северного Приднестровья. В приднестровском Подолье наблюдался, хоть и не очень явно, процесс укрепления крепостнических отношений и существовала постоянная опасность превратиться из свободного крестьянина в крепостного. Иные отношения складывались южнее Ягорлыка. Торговлей невольниками занимались здесь в основном иностранцы. Превращать в рабов местных жителей не разрешалось, но в тех условиях эти запреты не всегда соблюдались, поэтому крестьяне, опасаясь полона, пред-

Угон татарами в плен христианского населения

Татарская аристократия

206	История Приднестровской Молдавской Республики

почитали жить большими селами. Предания, которые записывались более ста лет тому назад, сохранили воспоминания о татарских набегах и пленении жителей. «Старики вспоминают о том, что женщины и девушки, для того, чтобы отвлечь внимание хозяев края, татар и турок, красили себе лицо и руки сажей, а малых детей всегда прятали.»

Образ жизни татар и ногайцев в Днест- ровско-Бугском междуречье изучен крайне слабо. Как правило, заключения и выводы делались на основании описаний путешественников, военных донесений, отрывочных сведений. Первичные материалы, которые могли бы показать ногайское общество изнутри, исследователям, к сожалению, практически неизвестны. Особенно это касается эдиссанцев, покинувших Приднестровье более двухсот лет назад. Еще до выселения ногайцев из этих мест здесь побывал австриец Клееман, который дал довольно подробное описание их быта. Он обратил внимание на то, что ногайцы употребляют в пищу ко-

нину, что хлеб встречается крайне редко и вместо него они используют просо, которым, если нет ячменя, кормят и лошадей. По сведениям Клеемана, у ногайцев отсутствовал овес, а свои помещения они отапливали не дровами, а торфом, тростником и сеном. Жили ногайцы в войлочных палатках-юртах, которые были достаточно просторными и легко перевозились. Рядом с юртами находились конюшни и гумна. Такое обстоятельное изображение быта ногайцев явилось результатом большого опыта кочевой жизни Клеемана, что помогло ему многое предусмотреть и перепроверить.

Христианское население было освобождено от воинской службы, но считалось подданным крымского хана, облагалось налогами и выполняло ряд других обязанностей, например платить десятину от своего производства в пользу дубоссарского каймакама. Переводчик Константинов, посетивший эти места в середине 60-х годов, подчеркивал, что подати населения были довольно обременительными и в ханскую казну с каждого плуга шло по десять левов, а откупщику с каждой засеянной борозды – по одной денежке.

В целом заниматься экономической деятельностью в Днестровско-Бугском междуречье было крайне сложно, так как крестьяне в правовом отношении являлись практи- чески незащищенными, и прежде всего по причине необеспеченности. В любой момент отряды татар или ногайцев могли подвергнуть разграблению нехитрое крестьянское хозяйство. Постоянная зависимость от погодных условий, прежде всего засухи, а также от саранчи (например, в 1779 г. из-за нее погиб весь урожай хлеба) усугубляла и без того нелегкое положение крестьян.

Вместе с тем приднестровские села поддерживали экономические отношения с Бендерами, Очаковом, Хаджибеем. Основываясь на данных француза Пейсонеля, побывавшего в этих местах и написавшего специальную работу о черноморской торговле, можно сделать вывод, что в дубоссарской округе овцеводство занимало первое место, за ним следовали хлебопашество и разведение табака, который стал предметом интенсивной торговли. Действительно, в XVIII столетии табачные плантации в

Глава V. Переломное XVIII столетие...	207

районе Дубоссар были хорошо известны за его пределами. Торговали в Южном Приднестровье также маслом, сыром, брынзой, салом, осетровой и белужьей икрой, пшеницей, ячменем, просом, волами, овцами, лошадьми, овечьими шкурами. Большую роль здесь играла транзитная торговля, поскольку через этот регион проходили днестровский водный путь и дорога вдоль Днестра. Один из важных переездов находился у с. Чобручи.

Положение православного населения османских владений отличалось от положения жителей предместий турецких крепостей, подчинявшихся крымскому хану. Как говорилось выше, значительное сокращение населения в посаде Очаков во второй половине XVII – начале XVIII в. произошло в связи с резким усилением налогового бремени. Занимаясь обработкой земли и поставкой съестных припасов гарнизону, жители посада Очаков обязаны были также предоставлять свои дома для постоев, помогать в ремонтных работах в крепости, участвовать в ее обороне в случае войны. Например, население располагавшихся близ Бендер сел привлекалось к ремонту и строительству Бендерской крепости. После 1711 г. она была практически полностью перестроена и укреплена, о чем свидетельствуют различные источники, прежде всего турецкие.

§ 4. Народные движения

Народные движения в Приднестровье, в основном в северной его части, не утихали на протяжении почти всего XVII и весь XVIII в. Причин этому было много. Историк П.Н. Батюшков писал, что «...забужане и поднестряне, самый бойкий и отважный народ в Южной Руси, отличались расположенностью к буйству и неповиновению». Жизнь в пограничной полосе из-за постоянной угрозы войны или вторжения была отнюдь не из легких и вырабатывала у населения особые качества, прежде всего способность к сопротивлению. Кроме того, процесс дальнейшей феодализации, и особенно распространение крепостного права, провоцировал непрекращающиеся народные выступления, сотрясавшие этот регион долгие десятилетия. Укрепление позиций униатства и католичества также встречало упорное сопротивление народных масс. Из века в век приходили сюда разного рода пришельцы – татары и ногайцы, турки и поляки, которые навязывали чуждые жителям Приднестровья привычки, требовали послушания и покорности, грабили, насиловали, убивали. Население Приднестровья хотело жить по собственным законам и обычаям, поэтому не могло не отстаивать свои права на веру, труд и свободу.

Карловицкий мир, положивший конец польско-турецкой войне, изменил границы, но не установил в этом районе внутреннего мира и спокойствия. Наоборот, вскоре последовали новые и весьма значительные народные выступления как реакция на действия польской администрации и церкви. Польское правительство решило ударить в первую очередь по костяку народного сопротивления – местным казацким воинским формированиям. Летом 1699 г. постановлением Варшавского сейма предписывалось в двухнедельный срок ликвидировать казацкие полки в Киевском и Брацлавском воеводствах. Польскими войсками были захвачены города Брацлав, Винница и др. В подольские имения стали возвращаться магнаты и шляхта.

Местное население в очередной раз оказало мощное сопротивление. Движение возглавили опытные предводители казачества: Самойло Самусь, который в 1693– 1699 гг. был наказным атаманом Правобережной Украины, полковники Семен Палий (Гурко), Захар Искра, а также выходец из Молдавии Андрей Абазин. В 90-е годы XVII в. ему подчинялись прилегавшие к Днестру местности, которые были заселены украинскими казаками и молдавскими переселенцами, также ставшими казаками. В

208	История Приднестровской Молдавской Республики

этих районах – от Могилева до Ягорлыка – размещался Подольский казачий полк, признававший власть гетмана С. Самуся.

Вначале внутренняя война вспыхнула вдали от Приднестровья. Польская армия решила нанести удар по г. Фастову, где находился фастовский полк под командованием Семена Палия, но потерпела поражение и вынуждена была временно ослабить свой натиск. Эта победа способствовала расширению народного сопротивления польским завоевателям и реализации планов повстанцев по присоединению Подолии и Киевщины к России. Центром военных действий стал Фастов, а предводителем восставших – Семен Палий. В 1702 г. здесь состоялось совещание казацких полковников С. Палия, С. Самуся, З. Искры и присоединившихся к ним представителей крестьянства. Было принято решение о дальнейшем усилении борьбы против польских властей и полном освобождении региона от их господства. Восстание, охватившее практически все Днепровско-

Польский гусар Днестровское междуречье, которое входило в систему польского государства, распространилось на Подолию, Брацлавщину, Киевщину, Волынь. Примечательно, что летом

1702 г. повстанцы приняли присягу России, чем засвидетельствовали свои истинные намерения.

Наряду с центром восстания, находившемся в Фастове, возникло еще несколько очагов – в Подолии и на Брацлавщине, – игравших весьма заметную роль. Важно под- черкнуть, что казацкий полк в Приднестровье, возглавляемый Андреем Абазиным, наладил довольно тесные контакты с главными силами повстанцев, которыми руководили С. Палий, С. Самусь и З. Искра. Кроме того, силы восставших подкреплялись выступлениями крестьян, развернувшимися по всему региону. В самом Приднестровье известны восстания крестьян и мещан в районах Ягорлыка, Рашкова, Каменки. В Подольском, Брацлавском, Киевском, Волынском воеводствах начали создаваться шляхетские ополчения. В свою очередь предводители казаков решили перейти от обороны к наступлению – в начале сентября 1702 г. повстанцы осадили хорошо укрепленную крепость Белая Церковь. 7 сентября Самусь напоминает восставшим приднестровцам о присяге, которую дали украинцы России, и предлагает выйти на помощь основным войскам, осаждавшим Белую Церковь.

Однако объединить силы приднестровцев с главными частями повстанцев понача- лу не удалось: польские власти послали карательную экспедицию на Буг и разделили район восстания на две части. Прекрасно понимая тактику польских военачальников, С. Палий, продолжая руководить осадой Белой Церкви, в начале октября направил в Приднестровье двухтысячный отряд. С помощью немировских жителей он овладел крепостью Немиров, занимавшей важное стратегическое положение, и городом. Другие части восставших захватили Бердичев. Именно здесь, под Бердичевом, к главным силам повстанцев присоединился четырехтысячный отряд приднестровцев. Объединившиеся войска подошли к Белой Церкви, осада которой продолжалась более двух меся-

Глава V. Переломное XVIII столетие...	209

цев – со 2 сентября по 10 ноября 1702 г. После того, как Белая Церковь пала, сюда переместился главный штаб повстанцев.

Больших успехов добились восставшие и в Подолии, захватив города Могилев, Жванец, Бар и др. В начале 1703 г. трехтысячный отряд Ф. Шпака, контролировавший значи- тельную часть Подолии, подошел к КаменецПодольской крепости. Однако повстанцы, не успев объединить свои разрозненные силы, были разбиты в январе 1703 г. 15-тысячным польским войском. В руки поляков попали такие подольские города, как Бар, Винница, Летичев. Возобновились расправы над повстанцами и мирными жителями. В Северной Подолии, возле Староконстантинова, Самусь со своим войском попытался остановить польские отряды, но потерпел поражение. В феврале 1703 г. восстание в Подолии было потоплено в крови.

Южнее, в Брацлавском воеводстве, сопротивление польским войскам попытался организовать Андрей Абазин. Оборона Немирова не увенчалась для него успехом и восставшие, спустившись к Брацлаву, а затем ниже по

Южному Бугу, подошли к Ладыжину. Со сво- Казацкие пороховницы им двухтысячным отрядом Абазин вступил в

бой, но также был разгромлен противником. Тяжело раненный, он попал в плен и был казнен. Некоторым повстанцам удалось вырваться из окружения и переправиться в Молдавское княжество.

Победители жестоко расправлялись со всеми, кто в той или иной степени был при- частен к восстанию. Усилился гнет крестьян, увеличилось число повинностей, отменялись льготы, что порождало новые выступления как в Подолии, так и на Брацлавщине. Кроме того, крестьян этих воеводств воодушевляли подвиги приднестровцев. Повстанческие отряды Палия, Самуся, Искры по-прежнему контролировали Белую Церковь и ряд других городов-крепостей. Некоторое время они получали поддержку России, откуда им даже высылалось жалованье.

В июле 1704 г. повстанцам вновь удалось освободить Немиров, что дало толчок новому общему восстанию в Брацлавском и Подольском воеводствах. Ф. Шпак сумел собрать отряд численностью около тысячи человек. Провозгласив себя полковником Войска Запорожского, он тем самым подчеркивал свою тесную связь с Россией. Неожиданно для всех в июле 1704 г. по приказу гетмана Мазепы арестовали С. Палия, обвинив его в предательстве, и сослали в Сибирь. И только спустя некоторое время, когда Мазепа уже не скрывал своей измены, Палий был освобожден и в звании белоцерковского полковника участвовал в Полтавском сражении 1709 г.

Совместные силы мазеповцев и шляхты захватили центры восставших, прежде всего Белую Церковь, но это не остановило народные выступления. И. Тригук, бежавший в 1703 г. в Молдавию, а весной 1705 г. возвратившийся в Подолию, возглавил присоединившихся к нему повстанцев. Новые восстания охватили Подолию и Брацлавщину, но магнатско-шляхетские силы вновь их подавили. По-прежнему отрядам С. Са-

210	История Приднестровской Молдавской Республики
		муся, З. Искры, А. Танского удавалось кон-
		тролировать часть территорий по левому бе-
		регу Днестра. Их поддерживали русские ча-
		сти, предпринявшие в июне 1705 г. поход в
		районы Правобережной Украины во время
		Северной войны.
		Неудачный Прутский поход вынудил Пет-
		ра I, по условиям трактата с Турцией, усту-
		пить Правобережную Украину Польше, что
		привело к новому массовому переселению ук-
		раинцев и молдаван на левый берег Днепра.
		Восстания начала XVIII в. ознаменовали со-
		вместное боевое содружество православных
		народов против общего врага. И хотя они
		потерпели поражение, волнения и мятежи
		еще долгое время периодически вспыхивали
		в этом регионе.
		Очередной подъем народных выступле-
		ний связан с так называемым гайдамацким
		движением. Поначалу гайдамаки составляли
		небольшие отряды народных мстителей, ко-
		торые пополнялись за счет крестьян, горо-
		жан, а также беглецов из России, Молдавии
	Наградная казачья медаль	и других стран. В 30-е годы XVIII в. гайда-
	«За службу и храбрость»	мацкое движение резко усиливается. Толчком
		этому послужило вступление на территорию

Польши российских войск в конце 1733 г. в поддержку короля Августа III. Кроме того, пронесся слух, что русские войска собираются присоединить Правобережную Украину к России. Это известие подтверждалось еще и тем фактом, что в русскую армию стали брать целые отряды казаков. Один из таких отрядов возглавил сотник надворных казаков Верлан, который летом 1734 г. в Брацлавском воеводстве поднял крестьянское восстание. Повстанцы, избрав Верлана наказным полковником надворных казаков, двинулись из Шаргорода в Умань, где приняли присягу на верность Августу III в присутствии его союзников – представителей российской армии. Под Кременцом они нанесли поражение польской армии, овладели Бродами, а затем Жванцем и Збаржем.

В Брацлавском воеводстве восставших возглавил Матвей Грива – запорожский казак, которому удалось захватить винницкую крепость. Успешно действовали повстан- ческие отряды под командованием Григория Медведя, Мартына Моторного и др. 1734– 1735 гг. характеризуются успешным развитием гайдамацкого движения в Подолии и на Брацлавщине. Однако польские части, получившие поддержку царских войск, вынудили отряд Верлана переправиться в Молдавию. Покинули Брацлавщину и другие повстанческие отряды, которые, как правило, находили убежище в Запорожье.

Весной 1736 г. восстания вновь охватили весьма обширный регион, в том числе Подолию. Несмотря на постоянный натиск польских войск, волнения продолжались до 1738 г., распространившись по всей территории Приднестровья, в частности в районе Рашкова, вплоть до Могилева. Лишь к концу 1738 г. гайдамацкое движение затихает, но лишь на время.

На протяжении всего периода 40-х годов отдельные отряды гайдамаков продолжают вести партизанскую войну. Например, отряд Игната Голого действовал в непосредственной близости от Приднестровья, недалеко от Немирова. Новая волна гайдамац-