tom1

Глава III. Эпоха средневековья	121

командовал расквартированными в городе воинами-золотоордынцами, а также ведал религиозными делами, будучи язычником. К ордынцам, занимавшим верхнюю ступеньку социальной лестницы в Белгороде, апеллировали по поводу своих конфликтов представители различных этнических и религиозных групп горожан. Все они находились в одинаково зависимом положении от ставленников (наместников) хана. Благодаря приверженности к язычеству, с одной стороны, и пестроте этноконфессионального облика населения Белгорода – с другой, властным структурам золотоордынцев удалось стать силой, стоявшей над остальными группами городского населения и при необходимости использовавшей противоречия между ними в своих интересах. Представители ханской администрации получали высокие доходы от сбора на-

логов с горожан и торговцев, но сами не за- Зажиточные горожане нимали ведущего положения в экономичес-

кой жизни города и, по-видимому, особо не вмешивались в торговую деятельность местных и иноземных купцов, что, несомненно, должно было способствовать притоку в Белгород торговцев из разных стран Востока и Запада.

Говоря о социальных отношениях в Белгороде, нельзя не упомянуть, что здесь, как и во многих причерноморских городах того времени, существовала работорговля. Она не достигала такого размаха, как, например, в Каффе, однако сохранившиеся в некоторых источниках сведения подтверждают наличие рынка рабов в Белгороде. В нотариальных актах, составленных итальянским нотарием в Килии Антонио ди Понцо в 1360–1361 гг., зафиксированы два случая продажи рабов, привезенных в Килию из Белгорода. Актом от 9 сентября 1360 г. засвидетельствована продажа рабыни-гречанки 28 лет по имени Мария. Хозяйка, выставившая на продажу свою рабыню, сообщила, что эта невольница была приобретена ее мужем Бартоломео у сарацин в Белгороде. Через два дня была оформлена купля-продажа 18-летней рабыни-татарки, которую сбыл одному из генуэзцев сарацин из Белгорода по имени Тандис. Сарацинами в обоих случа- ях именуются золотоордынцы, исповедовавшие ислам. Из других актов Антонио ди Понцо известно, что они являлись основными поставщиками рабов на килийский рынок. Именно работорговля была той сферой экономической жизни Белгорода, где уча- стие ордынцев проявлялось наиболее заметно.

§7. Политическая обстановка

âПоднестровье во второй половине XIV в.

Образование Молдавского княжества. Во второй половине XIV в. ситуация в Поднестровье существенно изменилась. Перемены были связаны прежде всего с вытеснением Золотой Орды из этого региона, где политическое влияние стали приобретать другие государства. Одним из факторов, оказавших воздействие на изменение расстановки политических сил в Днестровско-Карпатских землях, было образование Молдавского княжества.

122	История Приднестровской Молдавской Республики

Молдавское княжество возникло как самостоятельное политическое образование – воеводат в середине XIV в. на землях, не занятых ордынцами. Начальный период его истории крайне скудно освещен в имеющихся источниках – венгерских хрониках и документах XIV в., славяно-молдавских летописях конца XV – XVI в., сочинениях молдавских летописцев XVII в., народных легендах и др. Предполагается, что первона- чально территория этого феодального владения ограничивалась землями Восточных Карпат в бассейне р. Молдова, вокруг городов Бая, Сирет, Сучава. Первым центром «Молдавской земли» стал город Бая, а позже – Сирет.

Ранний период истории Молдавского княжества был тесно связан с соседним Венгерским королевством, поскольку до середины XIV в. район Восточного Прикарпатья являлся объектом притязаний со стороны золотоордынцев и венгерских королей. Соперничество между ними завершилось победой венгров: в 1345 г. большое ордынское войско было наголову разбито венграми под командованием комита-воеводы секуев (потомков саксов) Андрея Лацкафи, что сразу усилило венгерское политическое влияние в этом районе. Сообщения самых ранних славяно-молдавских хроник конца XV – XVI столетия, во многом основывавшиеся на народных легендах об образовании Молдавского княжества и его воеводе Драгоше, свидетельствуют, что первые воеводы Молдавии были выходцами из Венгрии и вассалами венгерских королей.

Однако сведения источников о первом воеводе Молдавии Драгоше настолько неопределенны, что исследователи и сегодня продолжают вести споры и о его происхождении, и о времени его правления. Гораздо больше достоверных данных о последующих правителях Молдавии – Сасе и его сыне Балке. Оставаясь вассалами венгерского короля, они вызывали неприязнь у местной знати, которая вынуждена была мириться до поры до времени с захватом молдавских земель марамурешскими и трансильванскими феодалами, составлявшими ближайшее окружение воевод. Зревшим в местной среде недовольством умело воспользовался марамурешский воевода Богдан, поднявший мятеж против венгерского короля в 50-е годы XIV в. Изгнав Балка и его братьев из Молдавии, Богдан в 1359 г. стал первым суверенным молдавским правителем.

Несмотря на то что венгерские короли не оставляли попыток подчинить Молдавское княжество своей власти, молдавским господарям удалось укрепить свои позиции внутри страны и к концу XIV в. раздвинуть ее границы до Черного моря и Днестра.

Вытеснение Золотой Орды из Поднестровья. Золотоордынское государство, достигнув своего высшего военно-политического могущества при хане Узбеке (1312–1342), впоследствии вступило в период упадка. Глубокие общественные противоречия и феодальные смуты, подтачивающие изнутри государство, превратились после убийства в 1357 г. хана Джанибека в открытую междоусобицу, которая продолжалась 20 лет.

Неустойчивым положением в Золотой Орде не преминули воспользоваться соседние государства, которые еще в 40-е годы XIV в. начали наступление на ее владения на западе. Литовские князья братья Кориатовичи под покровительством своего дяди великого князя Ольгерда (Альгирдас) (1345–1377) повели борьбу за Подолию. Польские феодалы во главе с Казимиром III Великим (1333–1370) в конце 40-х – начале 50-х годов XIV в. захватили Галицкую Русь, а к Ольгерду тогда же отошла Волынь. В правление Людовика (Лайоша) I (1342–1382) начинается венгерская экспансия на юго-вос- токе Днестровско-Карпатских земель. После победы над золотоордынцами в 1345 г. венгры не раз отправлялись в военные экспедиции в район нижнего Сирета и Прута.

В 1362 г. три ордынских бега – Кутлубуга, Хаджибей и Димитрий, владевших землями на западе Золотой Орды, потерпели поражение от литовско-русского войска великого князя Ольгерда в сражении у Синих Вод (р. Синюха, левый приток Южного

Великий князь Ольгерд – соправитель Русско-литовского государства

Глава III. Эпоха средневековья	123

Буга). Тем самым Золотая Орда была вытеснена из Подолии, которая оказалась в руках Кориатовичей. Согласно летописному сообщению, после победы у Синих Вод Ольгерд двинулся в глубь степей, преследуя отступавшие отряды золотоордынцев. Военные походы Ольгерда в Днестровско-Днепровском междуречье значительно оттеснили кочевья ордынцев на юг, к побережью Черного моря. Недаром после 60-х годов XIV столетия в письменных источниках отсутствуют какиелибо указания на подвластность Золотой Орде земель к западу от Днепра.

К концу 60-х – началу 70-х годов XIV в. золотоордынцы покинули центральную часть Днестровско-Прутского междуречья. Высокая городская культура Старого Орхея и Костешт исчезла вместе с уходом монголов. Отступая, они громили и жгли оседлые поселения, оставляя после себя безлюдные юго-восточные

районы Днестровско-Карпатских земель. Часть жителей была угнана в плен, другие в поисках убежища вынуждены были переселяться в более безопасные земли Восточного Подкарпатья.

Отступление золотоордынцев за Днестр подтверждается нумизматическими данными. Найденные в кладах на территории южной части Днестровско-Прутского междуречья (Белгород, Лозово) последние по времени чекана золотоордынские монеты – это дирхемы 1367–1368 гг., отчеканенные в Новом городе, и монеты 1368–1369 гг. из Белгорода.

Обстоятельства ухода золотоордынцев из Поднестровья и сегодня до конца еще не выяснены. Предполагается, что их вытеснили из Днестровско-Карпатских земель молдавские князья и Кориатовичи из Подолии. И хотя отдельные отряды ордынцев не покинули район нижнего Дуная, их власть в этом регионе была основательно подорвана.

Установление границы по Днестру между Молдавским княжеством и Великим княжеством Литовским. Ликвидация зо-

лотоордынского господства в Днестровско-Карпатском регионе позволила Молдавскому княжеству расширить свои границы за счет покинутых монголами территорий. Юрий Кориатович, сыгравший большую роль в вытеснении ордынцев из юго-восточной части Днестровско-Карпатских земель, на короткое время стал правителем Молдавии (между 1374–1377 гг.). Дело в том, что, по некоторым сведениям, Юрий отправился в Молдавию в качестве жениха Анастасии, дочери воеводы Лацко (не имевшего наследников по мужской линии), а значит, как будущий господарь Молдавии. Однако он был отравлен боярами и похоронен в монастыре Вашуляны за Берладью. Возможно, в эти же годы к Молдавии перешел Белгород, что явствует из изданной в Бырладе в 1374 г. грамоты Юрия Кориатовича. Правда, сомнение некоторых исследователей в ее достоверности, а также слишком скудная информация о самом правлении Юрия Кориатови- ча в Молдавии оставляют пока вопрос о времени и обстоятельствах включения Белгорода в состав Молдавского княжества открытым.

Освобожденный от власти золотоордынцев Белгород первоначально, по-видимому, был либо самостоятельной единицей, либо пользовался административной автономи-

Великий князь литовский

и король польский Владислав II Ягайло

124	История Приднестровской Молдавской Республики

ей в рамках Молдавского княжества. О таком особом положении города свидетельствует один итальянский источник. Согласно записи в книге массариева Каффы, в мае 1386 г. отсюда в Белгород (Монкастро) отбыла генуэзская миссия, члены которой «посетили воевод Петра и Константина» и спустя три месяца вернулись в Каффу. О целях этой поездки догадаться нетрудно. Смена власти в Белгороде после ухода золотоордынцев поставила генуэзцев перед необходимостью заклю- чить соглашение с новыми правителями города об условиях торговли на подвластной им территории. Если в Петре-воеводе легко узнать господаря Молдавии Петра I Мушата (ок. 1375–1391), то личность Константина-во- еводы и размеры подвластной ему территории вызывают у исследователей неоднознач- ные предположения.

Было высказано мнение о том, что Константина следует отождествлять с воеводой Костей, упомянутым в синодике Бистрицкого монастыря между молдавскими воеводами Лацко и Петром I Мушатом, и считать его правителем Южной Молдавии (Цара де Жос), которая в первое время после освобождения от золотоордынцев составляла отдельное государственное образование. По мнению других исследователей, к 1386 г. Южная Молдавия с Белгородом уже являлась составной частью Молдавского княжества и правивший Белгородом Константин находился в подчинении у Петра I Мушата, хотя и пользовался определенной политической автономией, связанной со статусом Белгорода как международного торгового центра.

Как бы то ни было, но уже в следующем, 1387, году между Петром I Мушатом и польским королем и одновременно великим князем литовским Владиславом II Ягайло (1386–1434) был заключен договор, по которому за Ягайло закреплялось левобережье Днестра, а за Молдавским княжеством – правобережные районы. Спустя несколько лет молдавский господарь Роман I (ок. 1391–1394) в ряде документов неоднократно величал себя господарем земли Молдавской «от планины аже до берегу моря», т. е. от Карпат до Черного моря.

С конца XIV – начала XV в. в официальных документах господарской канцелярии на все присоединенные ранее земли распространяется название «Молдавская земля», а для обозначения жителей государства начинает употребляться термин «молдаване». В истории Молдавии и Валахии молдавский летописец XVII в. Мирон Костин дал описание расселения молдаван и русинов-украинцев, которое, по мнению ученых, во многом совпадает с этнической картой XIV–XV вв.: «Заселялись людьми все места и равнины до Дуная и Днестра, охватили все низменности, пересеченные реками, до Черного моря. Драгош, исполненный усердия, распространил романцев по равнинам, са- сов-ремесленников и русин возле гор, служиторов своих передвинул на равнины пониже. Разместил и русин-поселян из Покутии и Подолии; они населили Черновцы, Хотин и всю область Днестра, цинуты Орхей, Сорока и на Пруте половину цинута Ясс, а также половину цинута Сучавы».

ГЛАВА IV

ПОЗДНЕЕ СРЕДНЕВЕКОВЬЕ

§ 1. Приднестровье в борьбе за сохранение древнерусского государственного наследия в конце XIV – XV в.

Ê	огда-то, в давние времена, в Карпатах рассказыва-
	ли такую легенду: в лесу Дубровице возвышается
	старый, достойный удивления дуб. Его могучая кро-

на не знает равных себе во всем свете, а от корней его стремятся в разные стороны истоки трех рек – Днестра, Сана и Тисы. География, увы, опровергает эту легенду. Но, как и в любом предании древности, в ней есть иной, более глубокий, сокровенный смысл. Эти три реки издавна соединяли судьбы украинцев, молдаван, румын, венгров, поляков и многих других народов юго-восточной части Европы.

Впрочем, не только соединяли. Здесь схлестывались и переплетались самые противоречивые, взаимоисключающие политические и национальные силы, амбиции, территориальные претензии. Берега Днестра были как бы нервным узлом, своего рода «солнечным сплетением» Европы. За эти земли некогда могучего Галицко-Волынского княжества в XV–XVII вв. шла жестокая борьба между Польшей, Литвой, Венгрией, Молдавией, Австрией («Священной Римской империей германской нации»). С 1453 г., когда турками был взят Константинополь, регион находился под угрозой османского вторжения.

Как известно, Русь свергла ордынское иго в 1480 г. после разгрома на р. Угре хана Большой орды Ахмата войсками Ивана III. Еще в 1362 г. великий князь Литвы Ольгерд нанес поражение ордынским бекам Кутлубуге, Хаджибею и Димитрию, а где-то на рубеже 60–70-х годов XIV в. ордынцы были изгнаны с берегов Днестра и Южного Буга, хотя, конечно же, далеко не столь «чисто и поголовно», как

Печать великого князя литовского Кейстута

126	История Приднестровской Молдавской Республики

это утверждают некоторые исследователи. Кочевое татарское население в этих краях, несомненно, сохранилось.

Галицко-Волынское княжество делилось на несколько более мелких, и среди них между Днестром и Южным Бугом находилось Подольское княжество, в состав которого и входило Приднестровье.

На территории современной Украины в это время было два относительно жизнеспособных государственно-политических центра: Галицко-Волынское и Киевское княжества. Правда, формально они входили в состав Великого княжества Литовского, так как на княжеских «столах» Украины «сидели» литовские обрусевшие династии, потомки великого князя Гедимина. Однако традиции древнерусского государства были здесь довольно стойкими. Они отражались на законах и обычаях, на характере вассальных отношений и национальном самосознании князей и всего русского населения, на православной религии и на государственном положении русского языка.

Собственно великий князь владел только своим столичным городом Вильно и прилегающей частью края, позднейшим воеводством Виленским, да еще Жмудью. Как отмечают историки, «...большую часть земель литовских и русских держали на наследственном праве множество гедиминовых потомков, несколько десятков родичей-княжат. Из-за незначительного количества соответствующих общественных письменных следов кто же различит этот млечный путь княжат, княжаток и княжаточек, уравнявшихся со временем с обычными шляхетскими домами. Единственно только на узком пространстве нескольких пергаментных документов, покрытых подписями нескольких правящих тогда сынов и внуков княжат крови Гедимина, стоят такие имена, как Ольгерд, Кейстут, Любарт, Кориат, Наримут, Явнутий и другие». На Подолии в таких крупных городах, как КаменецПодольский, Брацлав, Смотрич, да и в других, помельче, княжили Юрий, Константин, Александр и Федор Кориатовичи, племянники польского короля Ягайло.

Кревская уния 1385 г., объединившая под властью Владислава Ягайло Литву и Польшу, нанесла сильный удар по русско-литовским порядкам на Украине. Украинские земли постепенно начинают переходить в подчинение Польше. Уже в 1387 г. Польше и Литве удалось изгнать из Галиции венгерские отряды, и Львов с окружающими его землями был присоединен к Польше, а не к Литве, на что так рассчитывал великий литовский князь Витовт, а вместе с ним и его племянники – подольские князья Кориатовичи.

Судьба Галиции наглядно показала литовским князьям, что они занимают явно под- чиненное положение в объединенном государстве. Но беспокоило Кориатовичей главным образом даже не это, хотя феодальный гонор и вопросы чести всегда играли большую роль в межкняжеских отношениях. Их тревожила прежде всего появившаяся реальная опасность захвата Подолии, Приднестровья и Волыни польскими магнатами. Галиция и Покутье были как бы дверью, открывавшей путь на Украину. Поэтому уже в 1386 г. часть феодалов Литвы и Украины во главе с Витовтом выступила против Кревской унии. Дело закончилось тем, что в 1392 г. Витовт всетаки признал верховную власть Ягайло как

польского короля.

Дальнейшие события на Северной Украине, Киевщине, Подолии и в Приднестровье принято характеризовать как борьбу за централизацию княжеской власти между великим князем литовским Витовтом и местны-

Глава IV. Позднее средневековье	127

ми князьями. В принципе так оно и было. Подольские и приднестровские князья Кориатовичи, витебский князь Свидригайло, волынский Любартович, киевский Владимир Ольгердович и новгород-северский князь Корибут схватились за мечи, защищая прежде всего свои суверенные княжеские права.

И все же эта борьба между великим и удельными князьями в значительной мере была лишь внешним проявлением событий. Внутренней их сутью было другое. Борьба между тенденцией к раздробленности и тенденцией к централизации власти скрывала стремление к сохранению древнерусской государственности и национальной независимости. Все эти княжества считали себя русскими землями, население именовало себя русскими, государственный язык был русский, религия – православная. К тому же сохранялись свои налоги, свой суд, своя финансовая система. Владислав II Ягайло и польские магнаты не преминули воспользоваться этой борьбой против Витовта.

В 1393 г. Витовт нанес поражение подольскому князю Федору Кориатовичу, и тот должен был бежать в Венгрию. Тогда Ягайло немедленно приказал ему признать своим сюзереном не Витовта, а непосредственно короля. Самого же Витовта он вынудил продать ему, Ягайло, западную часть Подолии: побережье Днестра, Смотрич, Бакоту и Каменец-Подольский.

Вскоре все эти земли король забрал у Кориатовича и передал под управление своего фаворита, краковского воеводы Спытко Мельштинского. Правда, есть мнение, что Спытко получил Западную Подолию на правах вассала великого князя Витовта. По данным некоторых литовских хроник, Спытко достались эти земли от Ягайло за услуги в избрании и коронации его на польский трон. Впрочем, не суть важно, от кого – от польского короля или от литовского великого князя – получили приднестровские земли польские вельможи.

В 1395 г. Спытко досталась днестровская часть Подолии. Участвуя в 1399 г. в составе войска Витовта в борьбе против татар, Спытко погиб в битве на Ворксле. Приднестровье перешло во владение его вдовы и двух ее малолетних сыновей, которые вскоре продали эти земли королю Ягайло за 5 тысяч пражских грошей. Затем в Ка- менце-Подольском управляли от имени Витовта краковский подстолий Петр Шафранец, потом Петр Владкович из Харбиновичей, за ним краковский подстолий Андрей, добржинский каштелян Петр Карначьян, пан Грановский и др. В Брацлаве правил некий Рафаль из Тарнова. Остается неясным, как власть этих панов соотносилась с властью Федора Кориатовича, но несомненно, что последний был явно ущемлен в своих правах. В конце концов Ягайло передал Подолию своему брату Свидригайло.

Впрочем, властвовать в Подолии и Приднестровье было делом опасным и хлопотным. Через эти земли проходили три оживленных татарских шляха, которые были «коридором» для постоянных вторжений. Тот же Спытко должен был строить крепости в Подолии и предпринимать походы против татар. Историки фиксируют: «Заселение края

èборьба с татарами порой стоили его хозяину жизни. Так, раненный в одной из неудачных стычек с татарами Петр Владкович упал и затаился между трупов. Татарин стал совлекать с него одежду, но не мог снять обувь и шаровары. Тогда он начал резать их прямо на живом теле. Потом стал снимать перстень с пальца, но не мог снять

èотрубил палец. Владкович не выдал себя ни одним движением и, уйдя живым с этого побоища, долго правил на Руси».

Приднестровье и Подолия вновь выступают на политическую арену в связи с «мятежом Свидригайло» (родного брата Витовта и Ягайло), который в 1400–1407 гг. пытался сбросить Витовта с великого княжения в Литве и разорвать Кревскую унию с Польшей.

Свидригайло установил контакты с Москвой и Ордой. Потерпев несколько поражений, он бежал в Москву, где поступил на службу к великому князю Василию I Дмит-

Великий князь Русско-литовского государства Свидригайло

Великий князь Русско-литовского государства Витовт

128	История Приднестровской Молдавской Республики

риевичу. В далекой Москве Витовт не мог «достать» своего врага и расправиться с ним. Пришлось пустить в ход обман, льстивые посулы почестей, богатства и безопасности. Слабый дух Свидригайло не выдержал столь коварного испытания: его выманили в Литву, конечно же, сразу схватили и заточили в одну из башен каменец-подольского замка.

Девять лет этот авантюрист провел в узилище, и лишь в 1418 г. его сторонники во главе с князем Дашко Острожским сумели выкрасть Свидригайло из тюрьмы и переправить к императору Священной Римской империи. Через посредство императора он примирился с Ягайло, а в 1420 г. и с Витовтом, который посадил его князем на Северской Украине.

В своей книге «История Украины – Русь» М.С. Грушевский пишет: «В описанных авантюрах Свидригайло для нас особенно интересно то, что в своих пробах борьбы с Витовтом и Ягайло он все время опирается на украинские и белорусские силы, ...его победа могла быть победой русского элемента в Великом Княжестве. За это и шли украинские и белорусские князья и бояре за Свидригайло во все время его политической карьеры».

По мнению польского хрониста Яна Длугоша, Свидригайло «...был склонен к пьянству и забавам, был великодушен, но переменчив и ненадежен, разумом и серьезностью не отличался, рассудительности и основательности в нем не было, но зато поддавался он безгранично гневу, настроение у него менялось как бы от дуновения ветра, словно в нем вечно боролись разные и противные себе направления. Несмотря на это, большой щедростью и участием в пьянствах

он добыл себе приязнь многих, особенно русинов, ибо хотя был католиком, показывал большую склонность к их вере». Так же характеризовал Свидригайло и патрон Длугоша – Збигнев Олесницкий: «Князь сей не руководствуется разумными мотивами, ибо и разумом не отличается, но чинит то, к чему влекут его слепые порывы, как то с лихвой показывают его неладные привычки и обычаи».

И все-таки Свидригайло довелось посидеть на великокняжеском престоле Литвы, правда, только после смерти в 1430 г. Витовта. Взобраться на этот высокий трон Свидригайло помогли украинские, белорусские и русские бояре. Западные русские земли вокруг Смоленска, Рославля, Брянска принадлежали тогда Великому княжеству Литовскому. На этот раз так ненавистную Свидригайло Кревскую унию фактически расторгли, и Приднестровье с Западной Подолией вновь оказались под властью Литвы.

Глава IV. Позднее средневековье	129

Через год Ягайло начал военные действия: в 1430 г. его войска вторглись в Западную Подолию и Волынь. Союзниками Свидригайло стали молдавский господарь Александр Добрый и рыцари Тевтонского ордена. Александр Добрый предпринял попытку захватить польские земли Покутья, но потерпел поражение. Ему ничего не оставалось, как признать этот скорбный факт и заключить перемирие с королем. Но когда смолкли пушки, в дело пошли интриги и подкуп. Щедрыми посулами Ягайло сумел переманить на свою сторону большинство феодалов Литвы, и в 1432 г. они избрали другого великого князя: место Свидригайло занял Сигизмунд Кейстутович – послушная марионетка в королевских руках.

Одним из первых покинул Свидригайло несвижский князь Федько, который буквально перед этим вытеснил из Подолии польского старосту Михаила Бучацкого. 14 октября 1434 г. Федько отдал Подолию и Каменец новому польскому королю Владиславу III.

1 августа 1434 г. Свидригайло и его союзник – Тевтонский орден – были разбиты у р. Свента. Еще раньше изменил экс-великому князю его союзник – молдавский господарь Александр Добрый: он напал с тыла, захватил г. Брацлав – последнее владение Свидригайло на Подолии – и передал его королю. Оставались еще небольшие владения в Белоруссии и на Волыни. Последний клочок этих владений, под Луцком, был завоеван королем в 1439 г.

Легенда повествует, что этого некогда удачливого авантюриста, а теперь преследуемого всеми, одинокого, престарелого князя-изгоя взял под свою защиту господарь Александр Добрый, позволив пасти овечьи отары. Но даже если это и было правдой, то изгнание продолжалось недолго. В 1440 г. под кинжалами заговорщиков закончил свои дни Сигизмунд Кейстутович. Свидригайло покинул Молдавию. Новый великий князь Литвы Казимир примирился с ним, вернул Волынь и Луцк, прибавил еще Гомель и Туров, не возражал даже против того, чтобы до конца своих дней Свидригайло титуловался «великим князем». Свидригайло настолько устал от борьбы, что признал Казимира своим сюзереном. 10 февраля 1452 г. Свидригайло умер, завещав последние свои

владения на Волыни не Польше, а Литве.
Так постепенно угасала в Приднестро-
вье и на Подолии древнерусская, а точнее
русско-литовская, государственность. Зем-
ли эти отходили под власть польских коро-
лей и магнатов. Правда, во второй полови-
не XV в. Южное Приднестровье и Южная
Подолия вошли в состав Киевского княже-
ства: в 1460 г. его граница проходила от
р. Мурафы по берегу Днестра на юг до
Черного моря, а затем по Днепру уходила
на север и восток. Так продолжалось до
смерти в 1470 г. киевского князя Семена
Александровича.
Спустя год Казимир IV Ягеллончик
(великий князь литовский и король
польский в одном лице) направил в Киев
своего боярина католика Мартина Гаш-
тольда с войском и упразднил княжество.
Вместе с Киевским княжеством ушла в
прошлое целая эпоха древнерусской и ук-	Великий князь литовский
раинской государственности.	и король польский Казимир IV

130	История Приднестровской Молдавской Республики

Долгое время, на протяжении XIV и XV вв., княжества на территории Украины сохраняли государственное наследие Рюриковичей: политическую систему древнерусского государства, административный аппарат, свое войско. Сохранялись и основные институты государственной власти: церковные соборы, рада (вече) населения, съезды князей и т. д. Князья осуществляли свою власть через посадников, наместников, тысяцких, тиунов, старост. В.А. Смолин и О.И. Гуржий пишут: «Такая форма обществен- но-политического строя Киевского княжества существовала вплоть до его ликвидации в 1471 г. Это был заметный рубеж в генезисе этнической государственности на Украине, когда по сути была прервана традиция государственного строительства на украинских землях в формах, заложенных еще в древнерусские времена. На этнической территории стали создаваться государственные институты тех краев, в состав которых входили украинские земли: Великого княжества Литовского, а после 1569 г. – Речи Посполитой, Венгрии и Молдавии...»

§ 2. Борьба против османской агрессии и попытки создания в Приднестровье и Подолии казацко-молдавской государственности

Пока шла жестокая и упорная борьба за Приднестровье между Польшей, Литвой и, в некоторой степени, Молдавией, с юга постепенно надвигалась еще одна угроза – агрессия Османской империи. И хотя турки-османы еще в 1396 г. после Никопольского сражения завершили захват Болгарии и вплотную подошли к границам империи и Валахии, в Европе еще не до конца оценили ту опасность, которую представляла собой Турция – молодое агрессивное государство. Европа жила своей привычной, повседневной жизнью, сочетающей крайнюю феодальную децентрализацию с громкими успехами просвещения, науки и искусства эпохи Ренессанса. Европейские властители во всеуслышание говорили о необходимости единых действий всех христиан против страшных мусульман, но в повседневных заботах и интригах каждый стремился разыграть «мусульманскую карту» прежде всего в своих интересах. К концу XV в. все то, что не сумела захватить на Балканах Турция, захватила Венеция. Венгрия завладела северными землями Боснии и Сербии, враждовала с Венецией на Адриатическом море.

Соперницей Венеции на Средиземном и Черном морях была Генуя. И даже тогда, когда венецианские и генуэзские отряды вместе бились против османов на стенах осажденного Константинополя (1453 г.), Венеция и Генуя воевали друг с другом на чужих территориях.

Впрочем, некоторые тенденции к консолидации сил против османов были. В 60-е годы XIV в. наметилось сближение Сербии, Видинской Болгарии и Валахии, в 80-е – объединили свои силы Сербия и Босния, но в 1389 г. в битве на Косовом поле их войска были разгромлены османами. Ищет союза с Польшей и Венгрия. В 1397 г. венгерский король Сигизмунд Люксембургский (бывший одновременно и императором Священной Римской империи германской нации) заключил договор с Польшей, по которому за ее помощь в войне против Турции он отказался от претензий на Галицкую Русь, а заодно признал сюзеренитет Польши над Молдавией.

Возросшая угроза венгерским землям будто даже стабилизировала положение в районе Молдавии, Галиции и Приднестровья, правда, на короткое время. Венгрия как бы уходит из этого региона, и ведущей политической силой здесь становится Польша. Во второй половине XIV в. Молдавия и Валахия не единожды приносили вассальные присяги то Польше, то Венгрии – они вынуждены были лавировать между этими полюсами притяжения. С появлением османской угрозы притягательность и шансы