§ 206. Расхождения между выраженной и внутренней волей сторон

В древнем jus civile не существовало проблемы расхождения между выраженной и действительной волей сторон. По предписаниям jus civile имела силу любая официально выраженная воля, независимо от факта, выражали ли стороны то, чего хотели в действительности. В то время форма полностью поглощала волю. Проблема расхождения между выражением и волей сторон появилась одновременно с возникновением договоров bonae fidei. Договоры bonae fidei возникли в то время, когда в римских экономических отношениях восторжествовал взгляд, что при каждом правовом акте необходимо учитывать и условия, при которых этот акт был заключен. Считалось естественным, что стороны вступают в отдельные сделки с точно определенными целями, выясняют предмет своих переговоров и свободно принимают решение о заключении определенного договора. На основании этого и согласно принципу bonae fidei правомочными считались только такие договоры, при которых стороны знали, для чего они собрались, и свободно приняли решение о заключении договора. Напротив, недействительными считались такие договоры, когда стороны не знали, для чего собрались, и не были свободны в своих решениях при их заключении. В таких случаях существовало расхождение между выражением и волей сторон. Это были reservatio mentalis, simulatio, error, dolus и vis ас metus.

§ 207. Reservatio mentalis и simulatio

Reservatio mentalis существовала в случаях, когда стороны сознательно заявляли, что желают чего-либо, хотя в действительности этого не хотели, но скрывали это по собственной инициативе или в связи с обязанностью хранить профессиональную тайну перед остальными контрагентами. Такое расхождение между выражением и действительной волей сторон было неправомочно. Любое волеизъявление в этом случае имело силу.

Симуляция существовала в случаях, когда стороны согласно заявили, что хотят чего-либо, хотя в действительности этого не хотели, с целью достижения какой-либо правовой или внеправовой цели: aliud agitur et aliud agi simulatur. (368) Симуляция могла быть абсолютной и относительной. При абсолютной симуляции стороны вообще не хотели заключать договор, но пытались вызвать у третьих лиц впечатление, что договор действительно заключен. (369) Относительная симуляция проявлялась тогда, когда стороны по видимости заключали один договор, а в действительности стремились заключить совсем другой.

Абсолютная симуляция не имела никаких последствий для правовых отношений между сторонами, но могла привести к их солидарной ответственности перед третьими лицами, если последние потерпели ущерб от симулированных актов. В таких случаях симуляция могла считаться деликтом. Относительная симуляция могла быть источником правовых отношений и между самими сторонами. Это случалось тогда, когда правовая цель, которую стороны в действительности хотели достигнуть (negotium dissimulatum), имела силу, так как симулируемый акт отвечал минимуму условий, необходимых для правомочности договора. В тацих случаях применялся принцип: plus velere quod agitur quam quod simulate concipitur. (370)