3 курс. Заочники философия / Лекции 2013
.pdfб) Федоров обосновывает идею активной эволюции, т. е. осознанное совершенствование природы, основанное на разуме;
7) превратить христианство из молитвы в дело восстановления ушедших из жизни на основе развития науки и техники и утверждения моральной жизни для всех людей, что явится залогом всемирного счастья.
Константин Эдуардович Циолковский (1857-1935) — ученый, изобретатель, в детстве поте-
рял слух и с 14 лет учился самостоятельно; в 1879 г. экстерном сдал экзамены на звание учителя и всю жизнь преподавал физику и математику.
Суть взглядов Константина Эдуардовича Циолковского:
1. Отстаивал идеи вечности, несотворимости и неуничтожимости материи.
2.В основе материи лежат мельчайшие частички — атомы.
3.Атомы, принимая различные конфигурации, создают все разнообразие материальных тел.
4.При разрушении предметов, тел вещество не исчезает — оно распадается на атомы, из которых возникают новые вещества и тела.
5.Во Вселенной существует круговорот атомов, а материя сохраняется, только периодически меняет форму.
6.Он считал, что за сознанием и жизнью в нынешней форме должны следовать "сверхсознание" и "сверхжизнь".
7.На этой посылке он разрабатывает "космическую" философию панпсихизма, считая, что космос по своей сути живой и жизнь — неотъемлемая черта космического бытия.
8.Одушевляя Вселенную, он допускал существование бессмертных "духовных" атомов, блуждающих в мире и переселяющихся в разные организмы.
9.Верил в возможности покорения человеком космоса, общения межпланетных цивилизаций, теоретически обосновал освоение космоса, создал предпосылки ракетостроения, подробно описал состояние невесомости.
Владимир Иванович Вернадский (1863-1945) — крупный ученый и философ-космист. Подробно обосновал теорию ноосферы. Утверждал следующее:
1) основное направление эволюции животного мира — цефализация (от греч. kephale «голова»), т. е. совершенствование нервной системы и в первую очередь головного мозга;
2) особенность человека заключается в возможности использования энергии разума, и благодаря этому он может преобразовать природу, одухотворить ее;
3) по мере эволюции человека усиливается его преобразующая деятельность и появляется ноосфера — сфера разума, его материальный и духовный мир;
4) ноосфера постоянно расширяется и охватывает другие области бытия, таким образом, в будущем она станет ведущей на Земле, а впоследствии — переместится в космос.
Александр Леонидович Чижевский (1897-1964) — биолог, один из основоположников гелиобиологии. Установил зависимость между циклами активности Солнца и многими явлениями в биосфере. Он также создал уникальную и оригинальную философскую систему космической биологии, сущность которой состоит в следующем:
1.Развитие жизни на Земле (биосферы) происходит не только под влиянием внутренних причин, но и находится под сильнейшим влиянием космоса.
2.Определяющую роль в происходящих процессах на Земле играет Солнце.
3.Всплески активности Солнца влияют на поведение всего живого, а также на различные социальные проявления (революции, конфликты, войны).
221
ВОПРОС №6
XX ВЕК: ФИЛОСОФИЯ «РУССКОГО ЗАРУБЕЖЬЯ» И СОВЕТСКАЯ ФИЛОСОФИЯ
В русской философии XX в. явно выделяются своим своеобразием три периода, связанные в первую очередь с социально-политическими событиями в России, а также с влиянием на нее философских идей В.Соловьева.
Первый период — «серебряный век» (1901—1917)
Начало XX в. характеризуется бурным и свободным развитием русской культуры и философии. Философия «всеединства» B.C. Соловьева нашла непосредственное развитие в трудах братьев С.Н. и Е.Н. Трубецких, но она оказала значительное влияние и на многих других русских философов (Бердяева, Флоренского, Булгакова, Франка и др.) и философствующих литераторов (Мережковского, Розанова, Белого и т.д.).
Одно из центральных мест в философии этого периода по-прежнему сохраняла проблема судьбы России; которая в это время приобрела преимущественно форму дискуссий «русской идеи». Это понятие, введенное Соловьевым в 1887—1888 гг., стало предметом широчайшего обсуждения в кругах русской интеллигенции. В дискуссиях по этому вопросу участвовали Трубецкой, Розанов, Франк, Ильин, Вяч. Иванов, Карсавин и многие другие. (Обсуждение этой проблемы далеко вышло за хронологические рамки «серебряного века», оставаясь актуальным для культуры русского зарубежья вплоть до середины XX в.)
Озабоченность судьбой страны, недовольство порядками, существовавшими в царской России, и юношеский максимализм заставили многих русских философов в молодости отдать дань увлечению марксизмом (Бердяев, Булгаков, Франк), но уже первая русская революция (1905—1907) отвратила их от социальных революций и материалистических учений, направив интересы в сторону религиозно-идеалистических исканий. В этом «повороте сознания» многих представителей тогдашней русской интеллигенции важную роль сыграл П.Б. Струве, который сам в 1890-е гг. прошел через увлечение марксизмом и позитивизмом.
Недовольство консерватизмом русской православной церкви и ее высших иерархов привело к возникновению течения «нового религиозного сознания», связанного с начавшейся в 1901 г. в Санкт-Петербурге деятельностью религиозно-философских собраний (Мережковский, Розанов, Бердяев и др.).
Работы Бердяева и Шестова заложили основы экзистенциализма (или предэкзистенциализма). Франк создал концепцию «живого знания» — обращенную к человеку «философию жизни»; его идеи получили дальнейшее развитие в учении Н.И. Лосского. Христианский неоплатонизм получил новую разработку в работах В.Ф. Эрна. Г.Г. Шпет развивал феноменологию. На базе пришедшего из Византии еще в эпоху Средневековья исихазма в начале XX в. в России возникло такое интересное и своеобразное течение, как «философия имени» (Флоренский, Булгаков, Лосев, Эрн).
Вэтот же период продолжалось развитие «русского космизма» (Циолковский, Вернадский).
Впериод «серебряного века» получает широкое распространение мистицизм в виде теософии Блаватской, а также учения «четвертого пути» Гурджиева и его ученика Успенского.
Особо надо отметить в этот период развитие русского марксизма (учитывая его значение для последующих событий), осуществляемое в работах Плеханова, Богданова (Малиновского), Луначарского и Ленина.
****
Второй — советский — период (1917—1991). Этот период распадается на два параллельных течения: русская философия в эмиграции (примерно 1917—1950) и собственно «советская философия» в России.
Русская философия в эмиграции.
После Октябрьской революции 1917 г. ситуация для развития философии, в России значительно ухудшилась. Значительная часть выдающихся философов оказалась в эмиграции (кто уехал по
222
своему желанию, а кто был выслан и насильно). Каждый из них пережил личную трагедию, лишившись родины, друзей и близких, привычного образа жизни и т.д. Но центральной темой философии «русского зарубежья» стала трагедия России как общемировая, или трагический урок, который Россия дала миру. С этим было связано дальнейшее обсуждение «русской идеи», особое развитие эта проблема получила в творчестве Ильина и Бердяева. С этим же связано и появление концепции «евразийства», основоположниками которой можно считать Н.С. Трубецкого и Флоровского; свое развитие она получила и в трудах Карсавина. В евразийстве катастрофа, случившаяся в России (Октябрьская революция 1917 г.) расценивалась как результат следования России по «западному», или европейскому, пути, совершенно не пригодному для России. Евразийцы считали, что Россия, представляющая собой «место встречи» Запада и Востока, создавшая своеобразный синтез как западной, так и восточной культуры, имеет свой особый путь развития в мире. При этом русская культура опиралась на культуру двух предшествовавших евразийских культур — эллинистическую и византийскую.
Подавляющее большинство русских философов-эмигрантов принадлежало к различным школам религиозной философии, и практически все они в этот период развивали идеи, основы которых у них сформировались еще в период «серебряного века». Поэтому тема «судьбы России» получила у них различное преломление, но всегда в рамках религиозного (православного) мировоззрения. Для всех них характерно неприятие советской власти и ее деяний, однако в годы Второй мировой войны многие из них заняли патриотическую позицию.
Именно в среде философов-эмигрантов впервые началась работа по систематическому исследованию истории русской философии (Зеньковский, Лосский, Бердяев).
Советская философия в России.
Первый этап можно условно датировать 1922—1930 гг. Это время, когда идеологические тиски уже были, но еще не сжались, и в рамках материалистических представлений оставалось место для дискуссий и споров. Основной настрой этого времени задает вышедшая в марте 1922 года работа В. И. Ленина «О значении воинствующего материализма». Названная впоследствии философским завещанием Ленина, эта статья призывает разоблачать и преследовать всех идеалистов — «дипломированных лакеев поповщины», руководствоваться воинствующим атеизмом, крепить союз с представителями передового естествознания и систематически изучать гегелевскую диалектику с материалистических позиций. Поскольку идейно-философские вехи обозначены четко и предназначены для всех, в обществе стремительно формируется стиль мышления, характерный для всякой страны, опирающейся в идеологии на совокупность догм, будь то догмы православные, мусульманские или большевистские: запретного не преступать! Отныне на многие годы советская философия может работать только в диалектико-материалистической парадигме, всякое отклонение от которой считается ересью со всеми вытекающими последствиями. Но внутри принятой за эталон системы представлений еще допустимы расхождения (догматики любой веры всегда спорят между собой о том, как правильней понимать догмы!).
Итак, в 20-е гг. в философской жизни происходят многочисленные и бурные дискуссии. Одна из них посвящена соотношению в жизни человека и общества биологических и социальных факторов. Ряд авторов рассматривают психическую жизнь как проявление чисто биологического уровня. В. М. Бехтерев создает «коллективную рефлексологию», которую другие философы трактуют в качестве научного метода социологии.
Возникают зоосоциология и фитосоциология, ведется поиск единых «социальных механизмов» всего живого. Из среды биологизаторов выделяются «философские нигилисты», пытающиеся объединить естествознание с классовым подходом, они утверждают, что надо избавиться от философии как служанки эксплуататорских классов, психика и мировоззрение — это выдумка эксплуататоров, и на место психологии должна прийти физиология. Нигилисты получили резкую отповедь со стороны философствующих историков культуры.
Другая дискуссия разворачивается вокруг марксистского понятия базиса. Третья ведется вокруг представлений об азиатском способе производства. На фоне теоретических баталий тех лет особо выделяется неординарная фигура Александра Богданова — врача, писателя, философа-
223
позитивиста, старого оппонента В. И. Ленина по ряду теоретических и практических вопросов. Богданов вместе с Н. И. Бухариным получил наименование «механиста», так как опирался в своих трудах не на идею диалектического противоречивого развития, а на идею организации, предполагающей сохранение в обществе равновесия. А. Богданов создал организационную науку «тектологию», которая предвосхитила основные идеи современной теории систем. Он считал тектологию фундаментом пролетарской культуры, и полагал, что пролетариат не должен браться за изменения в обществе, пока не овладеет в совершенстве этой наукой. Богданов был одним из основателей и теоретиков пролеткульта и считал, что главная роль искусства в обществе — сплачивать пролетарские массы для борьбы и труда.
Тогда же, в 20-е гг., в России работают такие ставшие впоследствии знаменитыми авторами, как Михаил Бахтин (его работа «К философии поступка» была написана в 1921 г.), Алексей Федорович Лосев (с 1927 по 1930 г. им написано восемь томов произведений), Густав Густавович Шлет, Лев Семенович Выготский, создавший культурно-историческую теорию развития психики, и другие.
1930 г. — начало политического, идеологического ожесточения режима и развернутых репрессий против всякой попытки самостоятельного решения. До 1929 г. ведущую роль в философской жизни страны играла группа исследователей, возглавляемая А. М. Дебориным (1881—1963) и сложившаяся вокруг журнала «Под знаменем марксизма». Это были ученые и партийные деятели, принимавшие активное участие в революционных и послереволюционных событиях, совмещавшие руководящую работу с изысканиями в сфере философии. А. М. Деборин активно следовал заветам Ленина: создавал «Общество воинствующих материалистов-диалектиков», участвовал в издании «Библиотеки материализма» и «Библиотеки атеизма», боролся с механистами Богдановым и Бухариным. Однако после того как в 1929 г. Деборин был избран академиком (так же, как и Н. Бухарин), на него и его группу обрушивается гнев Сталина.
Сталин заявил, что необходимо разворошить весь философский хлам, написанный деборинской группой, и приклеил ей ярлык «меньшевиствующий идеализм». От Деборина потребовали публично разгромить своих учеников на собрании Института красной профессуры и назвать их врагами народа. Деборин отказался. Вскоре на посту редактора журнала его сменяет М. Б. Митин, который уже в 1936 г. в одной из своих работ называет деборинцев «бандой» и «прямой агентурой троцкизма». Все ученики и соратники Деборина были арестованы и уничтожены.
С этого момента в советской философии на долгие годы утверждается один авторитет — Сталин. В 1938 г. выходит «Краткий курс истории ВКП(б)», где содержится написанный им философский раздел, ставший непререкаемым каноном для всех, работающих в философии. С каждым годом все более нарастает догматизация философского знания, душится всякое живое движение мысли. И тем не менее даже во второй половине 30-х гг. создаются философские труды, хотя ни один из них в тот период не мог стать достоянием читающей публики. Михаил Бахтин пишет работы «Формы времени и хронотопа в романе» и «Рабле в истории реализма». Кета Романович Мегрелидзе создает книгу «Основные проблемы социологии мышления», на которой впоследствии учились философскому раздумью целые поколения советских философов. Напряженно работает над темой ноосферы Владимир Иванович Вернадский. Его «Размышления натуралиста» задумывались и писались именно в это время, хотя увидели свет только в 1975 г. К началу 40-х годов в полной мере складываются философские идеи крупнейших психологов С. Л. Рубинштейна и А. Н. Леонтьева, связанные с применением в психологии принципа деятельности, развивается теория установки Д. Н. Узнадзе. Пытливая мысль продолжает работать, хотя это становится все труднее.
****
Второй этап в истории советской философии — 1930— 1953 гг. Он печален и бесславен. Хотя в это время возникает целый ряд формальных философских структур: на базе МГУ и ЛГУ создаются философские факультеты, с 1947 г. начинает выходить существующий поныне журнал «Вопросы философии». Тем не менее, это время теоретического упадка, вынужденного участия многих людей в политических кампаниях по травле то одного, то другого автора или целых изданий. Так разгрому и гонениям был подвергнут третий том «Истории философии», написанный автор-
224
ским коллективом, под редакцией Г. Александрова, Б. Быховского, М. Митина и П. Юдина. Авторам инкриминировалось слишком большое уважение к идеалистической диалектике Гегеля, что затушевывает отличие от нее материалистической диалектики и пролетарского мировоззрения. Главные обвинения, звучащие в идеологических кампаниях, — недостаточно определенное проведение классового подхода. Ни одна из работ того периода не выдержала испытания временем.
****
Третий этап существования философии в СССР длился с момента смерти Сталина до конца 80- х г. Разумеется, в нем были свои более мелкие периоды. Явное оживление философской мысли начинается примерно с 60-х г., хотя предшествующие семь лет тоже имели значение. С1956 г. философию преподают как самостоятельный предмет не только в гуманитарных вузах и университетах. В 1958 г. возникает еще один журнал «Философские науки», погибший впоследствии в начале 90-х годов в результате коммерциализации интеллектуальной жизни, а ныне вновь возрожденный, хотя и в значительно меньших масштабах. С конца 50-х гг. советские философы начинают принимать участие в международных философских конгрессах.
Выявим главные линии, главные темы работы советских философов, освобожденных «хрущевской оттепелью» от жестокого прессинга догматизированного марксизма-ленинизма.
Прежде всего философы обнаружили, что кроме марксизма-ленинизма в его сталинском проявлении есть еще и сам Маркс, которого можно и нужно читать. С начала 60-х гг. одна за другой вы-
ходят книги, посвященные раскрепощенному творчеству прочтению классиков. Это работы М.
М. Розенталя, Э. В. Ильенкова, Л. А. Маньковского, Б. М. Кедрова, Н. И. Лапина, В. В. Кешелавы, В. А. Вазюлина. Рассматривается проблема соотношения идей раннего и позднего Маркса, анализируется внутренняя логика и диалектика «Капитала», изучаются гуманистические аспекты «Эко- номическо-философских рукописей 1844 г.».
Новое свободное чтение классиков дает толчок развитию диалектической логики. По всей стране возникают группы «диалектиков», единых в своих взглядах на то, что диалектическая логика — сердце марксизма и здесь не существует национальных различий: диалектические школы мы находим в Москве (Э. В. Ильенков, Г. С. Батищев, В. С. Библер), в Казахстане (Ж. М. Абдильдин), в Азербайджане (3. М. Оруджев), в Ростове-на-Дону (А. М. Минасян), на Украине (В. А. Босенко). С начала 70-х гг. выходит целый сериал исследований, посвященных диалектике и ее роли в общественной жизни, это многотомные издания, в которых диалектика анализируется как объективный процесс и метод познания.
Наряду с диалектикой и в то же время активно используя ее формируется отечественная методология науки. Работы В. А. Штоффа, В. С. Швырева, Е. А. Мамчур, Е. Я. Режабека, В. С. Степина, А. И. Ракитова являются важной составной наследия прошедших десятилетий. Большим успехом у специалистов пользовались книги Э. Г. Юдина «Системный подход и принцип деятельности» (М., 1978) и В. П. Кузьмина «Принцип системности в теории и методологии К. Маркса» (М., 1980). Обе эти работы стремились соединить системные представления и диалектику, показать, что системный подход не должен как прежде носить клеймо «буржуазного» и является важным научным методом.
Как можно заметить, философы продолжали работать в марксистской парадигме. Она, с одной стороны, сковывала, а с другой — задавала четкие теоретические «правила игры», расставание с которыми в наши дни повлекло за собой немалую мировоззренческую растерянность и эклектическое смешение методологических установок. Впрочем, на Западе это смешение произошло давно, еще во второй половине прошлого века, однако до поры до времени пестрый мир западной философии был для нас почти закрыт, и знакомство с ним происходило лишь благодаря теоретическим работам авторов, которые под видом суровой марксистской критики (а без критики писать было нельзя) все-таки рассказывали советскому читателю, над чем в течение полутора последних веков работают коллеги за рубежом.
Работы Н. С. Автономовой, Ю. К. Мельвиля, Н. П. Мотрошиловой, Т. А. Кузминой, П. П. Гайденко, В. М. Лейбина, A. С. Богомолова, И. С. Нарского, К. Н. Любутина, В. Н. Кузнецова, Б. Э. Быховского, А. В. Михайлова и многих других помогали советскому читателю хоть как-то прикоснуться к западной философской культуре.
225
Огромное место в отечественной философии прошлых лет занимали проблемы гносеологии и теории сознания. Здесь прежде всего необходимо назвать Павла Васильевича Копнина — блестящего ученого и организатора науки. Книги Копнина, посвященные гносеологическим и логическим основам науки, его работы по теории познания, написанные ясно и четко, и сегодня не утратили своего значения. Рядом с Копниным стоят имена B. А. Лекторского, А. М. Коршунова, В. С. Швырева, целый ряд интересных украинских исследователей, занимающихся проблемой культурных контекстов познания: С. Б. Крымский, В. Г. Табачковский, М. В. Попович и др.
В 70-е гг. активно обсуждается проблема сознания. Выходят нашумевшие книги А. Г. Спиркина (автора популярного учебника по философии) «Сознание и самосознание» и В. П. Тугаринова «Философия сознания. Современные вопросы». В. П. Тугаринов ставит в своей работе не характерную для марксистских представлений проблему онтологии сознания. Тогда же начинает идти многолетняя и бурная дискуссия об идеальном,, вовлекшая в себя многих авторов. Главными фигурами в этой дискуссии являются Эвальд Васильевич Ильенков — один из самых блестящих философов, порожденных идеологической «оттепелью», и Давид Израилевич Дубровский, работающий на трави философии и психофизиологии. С точки зрения Ильенкова, сознание — исключительно социальное образование, а любые способности и таланты могут быть развиты обществом у любого человека; идеальное — объективная реальность в рамках общества, это схема предметной деятельности, форма вещи, существующая лишь в действиях человека. Для Дубровского сознание тесно связано с психофизиологией людей, и человек появляется на свет, уже обладая определенными закодированными в нем задатками, которые потом разовьются в способности. Идеальное Дубровский считает субъективной реальностью, оно не существует вне психики человека и обладает сложной многомерной структурой, которая может быть описана в терминах теории информации.
Дебаты об идеальном велись не только в философских журналах и на научных конференциях, они продолжались в студенческих аудиториях и дружеских беседах. Какое-то время вся интересующаяся философией публика была поделена на «ильенковцев» и «дубровцев». Дискуссия пережила Э. В. Ильенкова и продолжилась после его смерти. Тема сознания поднималась и с разных сторон обсуждалась такими авторами, как Ф. Михайлов, В. Библер, М. Мамардашвили и др.
Природа человеческого сознания и мышления — стержневая тема философских размышлений М. К. Мамардашвили. Исследование этой темы он проводил не в традиционном плане объективного соотношения души и тела, психического и физического, а выявляя особенности и условия умственной деятельности философа, наблюдающего процессы, происходящие в сознании. Согласно его представлениям, философ существует не в своей психологической субъективности, а в объективном своем отношении к сознанию. Он выступает как философ лишь тогда, когда процесс познания у него осуществляется на уровне рефлексии сознания и самопознания. Совокупность философских актов, содержащихся внутри научных операций, Мамардашвили называл «реальной или натуральной философией», приверженцем которой он себя считал. Ясно, что эти подходы шли в русле не традиционной проблематики материалистической диалектики, а прежде всего феноменологии.
Советская философия 60-х и 70-х гг. — это философия, активно обсуждающая прежде запретную тему ценностей. Тон задают здесь «Лекции по марксистско-ленинской эстетике» М. С. Кагана, утверждающие право на существование и применение аксиологического подхода к сознанию. Проблемными, спорными явились работы О. Г. Дробницкого. О ценностных формах сознания пишут Б. Т. Григорьев, Т. А. Кузьмина, Ю. Н. Давыдов, В.Т. Федотова, украинские авторы В. П. Иванов, В. И. Шинкарук, А. И. Яценко, в Грузии темой ценностей занимается Н. 3. Чавчавадзе.
Можно сказать, что на достаточно долгий отрезок временя в центр философских интересов выдвигается комплекс взаимосвязанных проблем «деятельность-культура-человек». Проблеме, деятельности и практики были посвящены труды А. П. Огурцова, Б. А. Вороновича, М. С. Кагана, А. М. Гендина, К. Н. Трубникова, А. И. Яценко, известного психолога А. Н. Леонтьева.
Тема культуры, как и тема идеального, постоянно вызывала большие разногласия и дискуссии в философской среде. Сформировались противоположные точки зрения, между сторонниками которых шли письменные и устные дебаты. Одна «деятельностная» или технологическая позиция
226
отстаивалась Э. С. Маркаряном, В. Е. Давидовичем и Ю. А. Ждановым, другая, «нормативноценностная» — В. М. Межуевым, Л. Н. Коганом и Н. С. Злобиным. Впрочем, острая полемика не мешала оппонентам оставаться друзьями и совместно искать в споре истину..
Однако философская культурология не замыкалась на дискуссиях вокруг характера культуры. Московско-тартуской семиотической школой развивался свой особый подход, при котором культура выступает как язык. Эту школу возглавлял неординарный интересный исследователь, философ, лингвист, литературовед Юрий Михайлович Лотман. В Ростове-на-Дону вел культурологические исследования М. К. Петров, в большинстве своем они увидели свет только после его смерти. Активно работали авторы-культурологи, обладающие одинаковой фамилией, но различной сферой интересов: А. Л. Гуревич дал нам блестящий анализ массовой средневековой культуры, в то время как П. С. Гуревич освещал и анализировал современную массовую культуру и сознание.
Наши философы уже четверть века назад стали изучать тему человека. Здесь были свои ограничения, которые диктовались идеологическими официальными установками, например, экзистенциальные проблемы обсуждать не разрешалось, и все-таки человек не остался без внимания. Первой ласточкой в этом отношении была еще в 1964 г. работа Марии Петросян «Гуманизм». Затем пошли работы А. Г. Мысливченко, Б. Т. Григоряна, С. С. Батенина. В. Е. Давидовича, К. А. Абульхановой-Славской, Ю. Н. Давыдова, И. В. Бычко. В них обсуждались темы сущности человека, его свободы, истории, диалектики его жизни, ставились вопросы философской познаваемости человека и единства человечества. Нельзя не упомянуть богатое творчество И. С. Кона, постоянно работающего на грани философии и психологии и раньше других коснувшегося проблем возраста, пола, самоидентификации человека в обществе.
Немалое место в обсуждениях прошлых лег занимали темы, связанные со спецификой философского знания. Философия определялась, кто она: наука или не наука, выяснялось, как она соотносится с другими видами сознания. Немалую роль здесь сыграли работы академика Т. И. Ойзермана, таких авторов, как П. В. Алексеев, В. Н. Сагатовский и др.
Не стоит забывать и тех, кто в ситуации существенных ограничений пытался осмыслить социальную жизнь, строил разные интерпретации марксистских положений, стремясь сделать предписанную схему как можно более гибкой, позволяющей вмещать и охватывать те феномены, о которых специально не задумывались классики марксизма. Это В. Ж. Келле и М. Л. Ковальзон, Ю. К. Плетников, В. С. Барулин, А. К. Уледов, В. М. Межуев.
****
Постсоветский период (1991 г. — по настоящее время). После распада СССР в 1991 г. уси-
лился драматический процесс переоценки ценностей, пересмотра отношения к марксизму вообще и марксистской философии в частности. В философских исследованиях, равно как и в других областях культуры, идут трудные поиски элементов нового мировоззрения, духовномировоззренческих оснований происходящих реформ в контексте цивилизационных перемен в современном мире. В философской жизни страны возобладало мнение о необходимости преодо-
ления тотального господства какой-либо одной доктрины, отказа от оценок марксизма как
«единственно верного учения». Культурную ценность представляет все богатство мировой философской мысли, составной частью которой является и русская философия.
Проблематика философских исследований в современной России в какой-то мере определяется и теми подходами, которые были достигнуты в предшествующий период и шли вразрез с догматическими тенденциями официального марксизма. Эвристический потенциал этих достижений сочетается с новым, более углубленным осмыслением и переосмыслением творческого наследия русской философии и зарубежных мыслителей.
Важную роль в философской жизни страны играют Институт философии Российской академии наук, философский факультет МГУ, философские центры в ряде городов. Расширению научных связей российских философов с зарубежными коллегами способствовало проведение в 1993 г. в Москве XIX всемирного философского конгресса.
Интенсивное развитие получили изучение и издание работ по истории отечественной философии, особенно философской мысли в России конца XIX — начала XX в., осмыслению ее места и роли в истории мировой философии, ее влияния на развитие культуры. Впервые в России были
227
изданы труды многих видных философов, репрессированных, эмигрировавших или высланных из страны. В отличие от прежних исследований истории русской философии, уделявших преимущественное внимание выявлению ее самобытности, разрабатываемые ныне подходы ставят более широкие задачи, связанные с непосредственным включением ее творческих идей в современную мировую философскую культуру. Иллюстрацией этого процесса могут служить словарь «Русская философия» (под ред. М. А. Маслина, 1995, 1999), «История русской философии» (2001), рекомендованная в качестве учебника для вузов, а также работы В. Ф. Пустарнакова, В. В. Сербиненко
идр.
Вусловиях, когда в современном мире растет потребность во взаимодействии различных культур, поиске новых путей цивилизационного развития, важное значение в философии приобретают исследования диалога философских культур, взаимодополнительности типов философствования на Западе и Востоке. В этом плане написан коллективный труд «История философии. Запад— Россия—Восток» (в 4 кн., 1995—1999). В отечественной литературе делаются попытки анализа современной западной и восточной философии с точки зрения компаративного (сравнительного) подхода. Философская компаративистика, выделяя типы мышления, типы рациональностей и иррациональностей, используя методы проведения аналогий, параллелей и диалога, раскрывает тождество и различие философских культур, механизм их взаимодействия. Метод компаративистики нашел отражение и в «Новой философской энциклопедии» (в 4 г., 2000—2001), издание которой явилось важным событием в философской жизни страны постсоветского периода.
Проблема диалога в философии обрела особую актуальность в изучении роли несиловых взаи-
модействий в сложных самоорганизующихся системах. В отличие от прежней марксистской традиции делать упор на роль конфликта, борьбы и негативно оценивать идею их примирения, современные поиски общественно-политической стабильности сопровождаются попытками обоснования примирения противоположностей, согласия и ненасильственного развития. Глобальные опасности для человечества второй половины XX в. обострили проблему его выживания. Былой пафос революционного преобразования уступает место обоснованию ценностей ненасилия и терпимости к инакомыслию.
Отражением этих потребностей стал возросший интерес к этике ненасилия. Ее проблемам посвящены работы А. А. Гусейнова и других ученых. Заметным событием стал коллективный труд «Этика ненасилия» (1991).
Импульсы к исследованиям этики ненасилия обусловливаются не только социальным и политическим развитием, но и логикой познания в современных естественных науках — физике элементарных частиц в ее связи с космологией, в термодинамике неравновесных систем и т. д. В результате формируется новая концепция Вселенной как саморазвивающейся системы, в которой человек не просто противостоит объекту познания как чему-то внешнему, а включается своей деятельностью в систему. При этом увеличение энергетического и силового воздействия человека на систему может вызвать не только желательные, но и нежелательные, а то и катастрофические последствия.
Изучением общих закономерностей самоорганизации и реорганизации, становления устойчивых структур в сложных системах занимается синергетика (от греч. «synergos» — совместно действующий). Эта наука существенно изменила прежние представления о соотношении гармонии и хаоса. Выяснилось, что хаос является не абсолютной антитезой гармонии, а переходным состоянием от одного уровня упорядоченности к другому, более высокому типу гармонии. Поэтому решающим для судеб бытия является не распад и хаос, а процесс усложнения порядка и организованности.
Было привлечено внимание к идеям синергетики как теории нестандартных быстроразвивающихся структур в открытых нелинейных системах. Подверглись философско-
методологическому осмыслению результаты аналитико-математических расчетов и математического моделирования процессов в открытых нелинейных средах, проведен сравнительный анализ синергетического миропонимания и восточного образа мышления и деятельности (буддизм, даосизм, йога). Возникнув в лоне термодинамики неравновесных открытых систем, синергетика пре-
228
тендует ныне на статус общенаучной, междисциплинарной парадигмы, обладающей большими эвристическими возможностями в области общефилософского знания.
Вэтой связи особое значение приобретает осмысление тех идей в истории русской философии, которые созвучны современным исследованиям как в России, так и за рубежом, в том числе в традиционных восточных культурах. Речь идет, в частности, об идеях русского космизма Н. Ф. Федорова, К. Э. Циолковского, В. И. Вернадского, А. Л. Чижевского, перекликающихся с современными представлениями о взаимосвязанном развитии человека и природы, о феномене жизни на Земле как результате космической эволюции. Русские философы предостерегали от чисто технологического, хищнического отношения к природе. Обсуждая проблему объединения различных подходов к идеям космизма, концепцию выживания и устойчивости развития в современную эпоху, некоторые ученые истолковывают русский космизм как фундаментальное мировоззрение, истоки которого прослеживаются в традициях не только русской, но и мировой культуры.
Следующий круг проблем, выявляющий созвучие русской философской традиции с современ-
ными попытками обновления мировоззрения, связан с переосмыслением роли классического но-
воевропейского рационализма XIX в. и с поисками новых типов рациональности и вненаучного знания — в искусстве, морали, религии, массовом сознании. Еще в середине XIX в. Герцен и славянофилы, а затем Достоевский, Данилевский, Леонтьев, Бердяев и другие философы подвергли критике принципы новоевропейского рационализма и связанные с ним пороки капиталистической цивилизации — индивидуализм, потребительские ориентации и т. д. Тем самым русские мыслители, по сути дела, развивали философию альтернативного типа, предвосхитив мировоззренческие основы современных альтернативных движений («новых социальных движений») на Западе и в России, выступающих против негативных последствий технократического рационализма. Равным образом неприятие русскими философами теорий, жестко разделяющих субъект и объект познания, разработка ими идей цельного, «живого знания», основанного на единстве теории и жизненно-практического действия, предвосхитили соответствующие установки различных течений «философии жизни», возникших позже в Западной Европе.
Впостсоветский период продолжалось плодотворное сотрудничество логиков-философов
илогиков-математиков. Закрепилось устойчивое направление логических исследований, называемых философской логикой (одним из лидеров которой был В. А. Смирнов). В последнее десятилетие логики работают прежде всего именно в сфере проблем философской логики, независимо от того, занимаются ли они применением логики в компьютерных науках или анализируют проблемы творчества и искусственного интеллекта, работают ли в области логического анализа языка науки или решают проблемы методологии.
Всвязи с возросшей актуальностью диалога культур были продолжены исследования (В. В. Миронов) роли науки и философии в системе мировоззренческих ориентации современной культуры, специфики философского и научного знания, соотношения рационального и иррационального в философии.
Впервые конституировалась в качестве отдельной области исследования философия рели-
гии (Л. Н. Митрохин и др.). Исследуются проблемы философии права (В. С. Нерсесянц и др.).
В условиях политической нестабильности, политического и идеологического плюрализма в стране усилился интерес к проблемам политики вообще и мировоззренческо-философским ее аспектам в частности. Опубликовано много работ по политической философии, философии политики и политологии (А. С. Панарин, И. К. Пантин, Б. Г. Капустин, В. Н. Шевченко, К. С. Гаджиев и др.). По-новому подверглись осмыслению проблемы власти, демократии, авторитаризма, бюрократии, судьбы либеральных, консервативных и социал-демократических концепций в современном мире.
Остро дискутируется вопрос о месте России в общемировом цивилизационном процессе.
Если одни ученые утверждают, что Россия — самобытная евразийская цивилизация, внесшая важный вклад в культуру человечества, то другие разделяют точку зрения о неполноценности России как цивилизации и необходимости ее включения в общемировую (главным образом европейскую) цивилизацию. Известный резонанс вызвали работы по актуальным проблемам социокультурной модернизации посткоммунистической России, выявления ее специфики на перекрестке культур
229
Запада и Востока, поиска альтернативных сценариев будущего России (А. А. Кара-Мурза, А. С. Панарин, В. Г. Федотова).
Вопросы, куда идет человечество, куда идет Россия, занимают умы многих ученых. Широкую известность получили исследования А. А. Зиновьева. В ряде книг, в том числе написанных в своеобразном жанре «социологического романа», он на основе изучения общественного строя и духовной ситуации в СССР и странах Запада изложил свое понимание сущности коммунизма, современного западного общества, перспектив развития человечества.
В целом философские исследования в современной России связаны с отказом от устаревших подходов в методологии и теории, поисками идей, которые в перспективе привели бы к обновлению мировоззренческих позиций. Использование гибких подходов — цивилизационного и культурологического способов мышления, развитие диалога и взаимодействия духовных традиций Востока и Запада способствуют выработке обновленной системы ценностей, ориентированных на перспективу вступления человечества в постиндустриальную эпоху
Итожа сказанное, отметим, что постсоветской философии присущи следующие особенности:
•во-первых, марксистская философия утратила свое официально-лидирующее положение, она более не считается «единственно верной научной философией» и подвергается постоянной критике с самых разных сторон;
•во-вторых, в настоящее время значительно вырос (или «вышел из подполья») интерес российских философов к самым различным философским идеалистическим учениям (особенно заметен, по контрасту с советским периодом, интерес к мистическим учениям);
•в-третьих, весьма активно ведется осмысление всего того философского наследия, которое в советский период по идеологическим причинам было недоступно (печатаются переводы важнейших трудов крупнейших философов Запада и Востока; проводятся конференции и пишутся монографии по феноменологии, экзистенциализму, психоаналитической философии и т.д.);
•в-четвертых, обнаружился заметный интерес к постмодернизму и проявился характерный для него «плюрализм» философских учений.
ПЯТАЯ ЛЕКЦИЯ БЫТИЕ. РАЗВИТИЕ. ДЕТЕРМИНИЗМ
ВОПРОС №1 МНОГООБРАЗИЕ КАРТИН МИРА И ПРОБЛЕМА РЕАЛЬНОСТИ
Раздел философии, изучающий проблему бытия, называется онтологией, а сама проблема бытия - одна из важнейших в философии. Онтология предполагает исследование всеобщих основ, принципов бытия, его структуры и закономерностей, интерпретацию всех возможных способов бытия. Становление философии начиналось именно с постановки проблемы бытия: первых философов интересовал вопрос о том, почему есть нечто, а не ничто. И сегодня всякое философствование имеет своим источником рассмотрение каких-либо вопросов, аспектов бытия.
****
Проблема бытия тесно связана с проблемой реальности. Бытие – это, в первом приближении, ни что иное, как свойство чего-то существующего в действительности, реального. Мы говорим: «стол есть», «студент есть», «Старый Оскол есть». Совокупность всех этих «есть» и образует бытие, под которым понимают все существующее, все, что есть, все реальное. Но что такое реальность? Мы понимаем, что у разных людей представления о реальности (даже об одном и том же!) неодинаковы. Это можно пояснить исторически: представления о мире людей первобытнообщинного строя и людей ХХI века существенно различаются; можно найти примеры и в современной жизни – ответ на вопрос есть ли (то есть реален ли?) Бог будет несхожим у верующего и атеиста, а вопрос о том, каков Бог вызовет совершенно разные реакции христианина, мусульманина и буддиста. Следовательно, реальность – это то, как люди видят мир, а не то, что есть «на самом деле» (подумайте: атеист говорит: «Бога нет», верующий утверждает обратное, а что же «на самом деле?» - ответить
230