3 курс. Заочники философия / Лекции 2013
.pdfшими такие понятия, как причина, вещь в себе, сущность и «заменить понятие причины математическим понятием функции...». «Преимущество понятия функции перед понятием причины, – писал Мах, – я вижу в том, что первое заставляет быть точным и что в нем нет неполноты, неопределенности и односторонности последнего. Действительно, причина представляет собой примитивное временное понятие, которым можно пользоваться лишь в силу необходимости» . За понятием причины он сохраняет лишь литературное и бытовое применение, а из науки оно должно быть изгнано.
4.Дискриптивизм. Следствием такого плоскостного видения мира, при котором в нем усматривают лишь однородные элементы и функциональные связи между ними, является дескриптивизм в теории познания, при котором все функции познания, в том числе и научного, сводятся к описанию. И это понятно, ибо если из мира изгоняются закон и сущность, то объяснение и предсказание оказываются невозможными. Так, законы науки оказываются не более чем описаниями: «Великие общие законы физики для любых систем масс, электрических, магнитных систем и т. д. ничем существенным не отличаются от описаний» . Точно так же истолковывается и научная теория: «Быстрота, с которой расширяются наши познания благодаря теории, придает ей некоторое количественное преимущество перед простым наблюдением, тогда как качественно между ними никакой существенной разницы нет ни в отношении происхождения, ни в отношении конечного результата». Причем теория оказывается худшим видом описания, ибо она дальше всего отстоит от объекта. Однако мы вынуждены пользоваться теориями, поскольку они в сокращенном и сжатом виде аккумулируют в себе огромные множества отдельных описаний, которые трудно было бы запомнить и воспроизвести.
5.В использовании теорий проявляется принцип экономии мышления, который Мах считал фундаментальным принципом, регулирующим развитие человеческого познания. Основным свойством научного мышления для Маха была «экономизация, гармонизация и организация мыслей». Экономия научного мышления была развитием биологической потребности человека ориентироваться в мире. Подобно тому, как для сокращения записи речи могут быть приняты различные системы стенографии, так и при использовании принципа "экономии мышления" (в частности, экономного способа описания явлений) могут быть предложены не только различные, но и даже противоположные научные теории. Все они будут хороши, если будут простыми, экономными и удобными. Получалось, что вопрос об истинности научных теорий, с точки зрения Маха, отодвигался на задний план, т.к. высшим принципом науки и критерием ее совершенства объявлялась экономия. Для того, чтобы осуществить этот принцип на практике, позитивистская философия должна отказаться от использования понятий, содержание которых выходит за границы "чистого опыта". Устранив из сферы науки такие понятия, как причина, субстанция, материя и т.п., ученый будет мыслить экономно и феноменологически.
«ТРЕТИЙ (ЛОГИЧЕСКИЙ) ПОЗИТИВИЗМ» (НЕОПОЗИТИВИЗМ)
Логический позитивизм изначально образовался как европейское движение ученых, логиков и методологов науки, сложившееся на базе так называемого «Венского кружка», который был организован в 1922 году М. Шликом на кафедре философии индуктивных наук Венского университета. В этот кружок в разное время входили Р. Карнап, Ф. Вайсман, О. Нейрат, К. Гедель и др. В 1929 году был опубликован манифест этого движения «Научное миропонимание. Венский кружок». Далее очень быстро возникают контакты с группами единомышленников из некоторых университетов Европы и США, с кружком устанавливают связи ф. Франк, Э. Кайла, Э. Найгель, А. Айер, Г. Рейхенбах и др. В 1930 г. начинается издание позитивистского журнала «Erkenntnis» («Познание»). После связанной с фашистской агрессией эмиграции основных представителей логического позитивизма в Англию и США это направление стало там очень популярным и обрело множество сторонников. Почему логический позитивизм получил фактически мировую известность? Дело в том, что логический позитивизм ставил задачи действительно чрезвычайно важные и актуальные: найти достоверный базис научного познания, разработать такой образ науки, который отличал бы ее от иных видов интеллектуальной деятельности человека. Проблема поиска достоверного базиса научного познания, конечно, не является новой в философии. Но осо-
171
бенностью логического позитивизма является то, что его представители хорошо знали достижения современного им естествознания и существенно использовали в своей работе современную математическую логику, многие аспекты которой были ими же и разработаны.
Основные тезисы логического позитивизма:
1.Согласно концепции логического позитивизма, действительность исчерпывается совокупностью состояний вещей (а не сущностей или чего-то подобного) в окружающем человека мире.
2.Такие состояния (свойства) могут быть эмпирически обнаружены и выражены в элементарных атомарных предложениях, которые были ими названы «протокольными предложениями». Совокупность протокольных предложений составляет достоверный базис научного знания. Его можно легко получить, опираясь на наблюдение и эксперимент. Поскольку органы чувств и приборы, которые являются искусственным «продолжением» органов чувств, устроены для всех людей примерно одинаково, мы не можем им не доверять.
Свойства таких предложений:
А) они выражают «чистый» чувственный опыт; Б) они абсолютно достоверны; В) они нейтральны к другому знанию;
Г) они гносеологически первичны – именно с них начинается познание.
3.В свою очередь, использование логического аппарата предоставляет возможность образования структурно более сложных молекулярных предложений (например, с использованием логических связок конъюнкции, дизъюнкции, импликации и отрицания), с помощью которых можно описывать связи и отношения между состояниями вещей. Итак, эмпирическое знание является совокупностью атомарных и молекулярных предложений. Достоверность атомарных предложений не подлежит никакому сомнению, т. к. они фиксируют (описывают) явления нашего чувственного опыта. Такое знание является базисным.
4.Но кроме эмпирического уровня знания существует уровень теоретический. На теоретическом уровне впервые появляются такие важнейшие научные понятия, как научная гипотеза и закон науки, и остро встает проблема обоснования и проверки научных гипотез и законов. Необходимо установить связь между этими уровнями. Обоснование теоретических положений осуществляется при помощи их проверки эмпирическими фактами. Процедура проверки получила название редукции (сведения) теоретического знания к эмпирическому. Проводилась она следующим образом. Из общего теоретического положения выводились следствия, которые проверялись при помощи опыта. Если следствия оказывались истинными, то теоретическое высказывание получало опытное подтверждение, и чем больше оно имело эмпирических фактов, его подтверждающих, тем более оно считалось обоснованным и научным. Такой принцип обоснования теоретического знания получил название принципа верификации (от verus – истинный, facio - делаю).
Понятно, что философские и религиозные высказывания (например, «Материя бесконечна в пространстве и времени», «Бог является творцом мира») в принципе не могут быть верифициро-
ваны и, следовательно, не относятся к науке. Так критерий верификации как принцип обосно-
вания научного знания превратился в логическом позитивизме в критерий демаркации науки от не-науки.
«ЧЕТВЕРТЫЙ ПОЗИТИВИЗМ» (ПОСТПОЗИТИВИЗМ)
Постпозитивизм – общий термин для названия ряда современных западных философских течений, возникших в 50-70-е годы в результате критики и ревизии неопозитивизма. К основным течениям постпозитивизма можно отнести следующие:
1.Критический рационализм К. Поппера.
2.Теории развития научного знания Т. Куна и И. Лакатоса
3.«Эпистемологический анархизм» П. Фейерабенда.
1.ФАЛЬСИФИКАЦИОНИЗМ К. ПОППЕРА
Вранней книге КАРЛА ПОППЕРА (1902-1994) «Логика научного исследования» (1934,
английское расширенное издание – 1959), в его книгах «Предположения и опровержения»
172
(1963), «Объективное знание» (1972) и многих других работах были изложены идеи философскометодологической концепции, практически во всех основных пунктах несовместимые с методологией логического позитивизма. Поппер выступает против концепции логического позитивизма по трем основным моментам.
Во-первых:
-элементарные чувственные восприятия не гарантируют достоверность и истинность исходных высказываний;
-идея о существовании достоверного базиса научного познания, базиса, в котором человек ни сколько не сомневается, ведет не к обоснованию научных теорий, а к догматизму и застою в науке;
-логическим позитивизмом предполагает существование «чистых» эмпирических данных, не зависимых ни от какой теории, что на самом деле принципиально невозможно, т. к. любой эмпирический факт является теоретически нагруженным, т. е. зависит от неявных теоретических допущений.
Во-вторых, Поппер настаивает на принципиальной недопустимости принципа верификации как критерия научности и демаркации знания, т. к. позитивную степень подтверждения могут иметь даже такие идеи и концепции, которые традиционно к науке не относятся, например, гадания, магические действия, мифологические системы, астрология, алхимия и пр.
В-третьих, Поппер решительно против дискредитации философии логическими позитивистами, он стремится реабилитировать философию после несправедливой критики логических позитивистов, обосновать ее роль и значение в науке.
****
Методологическая концепция Карла Раймунда Поппера (1902–1994) получила название «фальсификационизм», так как ее основным принципом является принцип фальсифицируемости (опровержимости) положений науки. Что побудило Поппера положить именно этот принцип в основу своей методологии?
Во-первых, он руководствовался некоторыми логическими соображениями. Логические позитивисты заботились о верификации утверждений науки, то есть об их подтверждении эмпирическими данными, Они полагали, что такого обоснования можно достигнуть посредством индуктивного метода–вывода утверждений науки из эмпирических предложений. Однако это оказалось невозможным, поскольку ни одно общее предложение нельзя вполне обосновать с помощью частных предложений. Частные предложения вполне могут лишь опровергнуть общие. Например, для верификации (подтверждения) общего предложения «Все деревья теряют листву зимой» нам нужно осмотреть миллиарды деревьев, в то время как опровергается это предложение всего лишь одним примером дерева, сохранившего листву среди зимы. Такая асимметрия между подтверждением и опровержением общих предложений и критика индукции как метода обоснования знания и привели Поппера к фальсификационизму.
Во-вторых, у него были и более глубокие – философские – основания для того, чтобы сделать фальсификационизм ядром своей методологии. Поппер верит в объективное существование физического мира и признает, что человеческое познание стремится к истинному описанию именно этого мира. Он даже готов согласиться с тем, что человек может получить истинное знание о мире. Однако Поппер отвергает существование критерия истины – критерия, который позволял бы нам выделять истину из всей совокупности наших убеждений. Даже если бы мы в процессе научного поиска случайно и натолкнулись на истину, то все равно не смогли бы с уверенностью знать, что это – истина. Ни непротиворечивость, ни подтверждаемость эмпирическими данными не могут, согласно Попперу, служить критерием истины. Любую фантазию можно представить в непротиворечивом виде, а ложные убеждения часто находят подтверждение. Пытаясь понять мир, люди выдвигают гипотезы, создают теории и формулируют законы, но они никогда не могут с уверенностью сказать, что из созданного ими – истинно. Единственное, на что они способны, – это обнаружить ложь в своих воззрениях и отбросить ее. Постоянно выявляя и отбрасывая ложь, они тем самым могут приблизиться к истине. Это оправдывает их стремление к познанию и ограничивает скептицизм. Можно сказать, что научное познание и философия науки опираются на две фунда-
173
ментальные идеи: идею о том, что наука способна дать и дает нам истину, и идею о том, что наука освобождает нас от заблуждений и предрассудков. Поппер отбросил первую из них и положил в основу своей методологии – вторую.
Попытаемся теперь понять смысл важнейших понятий попперовской концепции – понятий
фальсифицируемости и фальсификации.
Подобно логическим позитивистам Поппер противопоставляет теорию эмпирическим предложениям. К числу последних он относит единичные предложения, описывающие факты, например: «Здесь стоит стол», «10 февраля 2012 года в Старом Осколе шел снег» и т. п. Совокупность всех возможных эмпирических, или, как предпочитает говорить Поппер, базисных, предложений образует некоторую эмпирическую основу науки, в которую входят и не совместимые между собой базисные предложения. Научная теория, считает Поппер, всегда может быть выражена в виде совокупности общих утверждений типа: «Все тигры полосаты», «Все рыбы дышат жабрами» и т. п. Утверждения подобного рода можно выразить в эквивалентной форме: «Неверно, что существует неполосатый тигр». Поэтому всякую теорию можно рассматривать как запрещающую суще-
ствование некоторых фактов или как говорящую о ложности некоторых базисных предло-
жений. Например, наша «теория» утверждает ложность базисных предложений типа: «Там-то и там-то имеется неполосатый тигр». Вот эти базисные предложения, запрещаемые теорией, Поппер и называет потенциальными фальсификаторами теории.
Фальсификаторами – потому, что если запрещаемый теорией факт имеет место и описывающее его базисное предложение истинно, то теория считается опровергнутой.
Потенциальными – потому, что эти предложения могут фальсифицировать теорию, но лишь в том случае, когда будет установлена их истинность. Отсюда понятие фальсифицируемости опре-
деляется следующим образом: «теория фальсифицируема, если класс ее потенциальных фаль-
сификаторов не пуст». Фальсифицированная теория должна быть отброшена. Поппер решительно настаивает на этом. Она обнаружила свою ложность, поэтому мы не можем сохранять ее в своем знании. Всякие попытки в этом направлении могут привести лишь к задержке в развитии познания, к догматизму в науке и потере ею своего эмпирического содержания.
Научные теории рассматриваются Поппером как необоснованные догадки, которые мы стремимся проверить, с тем чтобы обнаружить их ошибочность. Фальсифицированная теория отбрасывается как негодная проба, не оставляющая после себя следов. Сменяющая ее теория не имеет с ней никакой связи, напротив, новая теория должна максимально отличаться от старой теории. Развития в науке нет, признается только изменение: сегодня вы вышли из дома в пальто, но на улице жарко; завтра вы выходите в рубашке, но льет дождь; послезавтра вы вооружаетесь зонтиком, однако на небе – ни облачка, и вы никак не можете привести свою одежду в соответствие с погодой. Даже если однажды вам это удастся, все равно, утверждает Поппер, вы этого не поймете и останетесь недовольны.
2. ТЕОРИИ РАЗВИТИЯ НАУЧНОГО ЗНАНИЯ Т. КУНА И И. ЛАКАТОСА
Обращение Поппера к проблемам изменения знания подготовило почву для поворота философии науки к истории научных идей и концепций. Однако построения самого Поппера все еще носили умозрительный характер и их источником оставались логика и некоторые теории математического естествознания. Первой методологической концепцией, получившей широкую известность и опиравшейся на изучение истории науки, была концепция американского историка и философа пауки ТОМАСА КУНА (1922–1996). Он готовил себя для работы в области теоретической физики, однако еще в аспирантуре с удивлением обнаружил, что те представления о науке и ее развитии, которые господствовали в конце 40-х годов в Западной Европе и США, очень сильно расходятся с реальным историческим материалом. Это открытие подстегнуло его к более глубокому изучению истории науки. Рассматривая, как фактически происходило установление новых фактов, выдвижение и признание новых научных теорий, Кун постепенно пришел к собственному оригинальному представлению о науке. Это представление он выразил в принесшей ему большую известность книге «Структура научных революций» (1962).
174
Основное понятие этой концепции – парадигма, т. е. господствующая теория, задающая норму, образец научного исследования в какой-либо области науки, определенное видение мира учеными. Парадигма основана на вере. Структура парадигмы:
1.Символические обобщения типа второго закона Ньютона, закона Ома, закона Джоуля–Ленца
ит.д.
2.Концептуальные модели, примерами которых могут служить общие утверждения такого типа: «Теплота представляет собой кинетическую энергию частей, составляющих тело» или «Все воспринимаемые нами явления существуют благодаря взаимодействию в пустоте качественно однородных атомов».
3.Ценностные установки, принятые в научном сообществе и проявляющие себя при выборе направлений исследования, при оценке полученных результатов и состояния науки в целом.
4.Образцы решений конкретных задач и проблем, с которыми неизбежно сталкивается уже студент в процессе обучения.
Носителем, выразителем и разработчиком парадигмы на любой стадии истории науки является научное сообщество. «Парадигма – это то, что объединяет членов научного сообщества, и, наоборот, научное сообщество состоит из людей, признающих парадигму». Важным для концепции Куна является также понятие научного сообщества, состоящего из практикующих специалистов, работающих в определенной научной области. Члены данного сообщества имеют аналогичное образование и подвергаются одинаковому процессу посвящения (введения в научное сообщество), после чего все они принимают одну и ту же специальную литературу, извлекают из нее аналогичные знания по многим пунктам, а границы этой стандартной литературы маркируют обычно границы данной научно-исследовательской области.
В философию науки Кун вводит не субъект познания классической теории познания с соотнесенным с ним объектом познавательной деятельности, а исторически существующее научное сообщество, с выработанным взглядом на мир, с достаточно четко очерченным кругом проблем, решение которых допустимыми методами считается научным. Все, что не относится к общепринятым образцам и стандартам, считается ненаучным. С этой точки зрения парадигма – довольно
консервативное образование, ее изменение происходит медленно и не всегда безболезненно.
Развитие науки представлено Куном как процесс возникновения, эволюционного изменения и смены парадигм. Этот процесс можно описать при помощи четырех включенных в него стадий.
I
Первая стадия может быть названа допарадигмальной, когда имеют место различные, возможно даже случайные, точки зрения, отсутствуют фундаментальные концепции, общая проблематика на этом этапе никак не выражена, поэтому не может существовать никаких общих стандартов и критериев оценки и сравнения хаотически получаемых результатов. Этот период, относящийся фактически к генезису науки, практически находится за пределами рассмотрения модели развития по Куну поскольку отличительной особенностью развитой науки является как раз наличие в ней парадигмы.
II
Вторая стадия развития науки имеет большое значение, т. к. связана с созданием и формированием единой парадигмы. Возникает и постепенно становится общепринятой фундаментальная концепция, которая ставит множество пока еще нерешенных проблем. Фундаментальные идеи и теории никогда изначально не могут быть представлены в окончательно завершенном виде, они требуют значительной доработки и совершенствования. Фундаментальная идея определяет основное стратегическое направление движения научной мысли. Создается научное сообщество, организуется процесс образования, готовятся специализированные научные кадры в различных направлениях фундаментальной науки, охватывающие теоретические, экспериментальные и прикладные аспекты научной деятельности. Основой образования всегда был и остается учебник, в содержание материала которого входят не только теоретические достижения классиков парадигмы, но и наиболее важные эксперименты и опыты. В процессе образования этот материал невольно способствует закреплению и стандартизации наиболее удачных образцов решения проблем. Через образование парадигма способствует становлению дисциплины мышления.
175
III
Третья стадия развития науки названа Куном «нормальной наукой». Она соответствует эволюционному периоду развития науки, когда парадигма сложилась и уже не нужны новые теории. Все усилия ученых в этот период направлены на совершенствование фундаментальной концепции, на накопление фактов, подтверждающих основные идеи, на решение нерешенных проблем. Такие проблемы Кун называет «головоломками», т. е. интеллектуальными задачами, решение которых существует, но пока еще не известно. Состояние знания, принимаемого в этот период, не допускает никакой критики и инакомыслия. Человек, не соглашающийся с фундаментальными принципами парадигмы или предлагающий совершенно несовместимые с ней взгляды, просто не включается в научное сообщество. Никакая критика в этот период не допускается. Если ученые сталкиваются с фактами, которые не могут быть объяснены, исходя из принятой парадигмой установки, то они их просто игнорируют. Такие факты называются аномалиями. С течением времени количество аномалий может оказаться достаточно большим. Некоторые из головоломок, оставшись нерешенными, могут перейти в разряд аномалий, т. е. сама парадигма внутри себя может порождать аномалии. Стремление к совершенствованию фундаментальных принципов и теорий при объяснении возникающих несоответствий приводит к усложнению теорий (заметим, что при любом количестве несоответствий теории фактам, она не отбрасывается, как предполагал Поппер). Наконец, неспособность парадигмы объяснить накопившиеся аномалии и несоответствия фактам приводит к возникновению кризиса. Научное сообщество начинает обсуждать парадигму.
IV
Кризис и связанный с ним поиск новых фундаментальных идей, способных решить накопленные аномалии, составляют четвертую стадию развития науки, которая завершается научной революцией, после которой утверждается новая фундаментальная теория и образуется новая парадигма. Научная революция – это переходный период от старой парадигмы к новой, от старой фундаментальной теории к новой, от старой картины мира к новой. Революции в науке являются логическим результатом накопления в ходе функционирования нормальной науки аномалий – некоторые из них могут привести не только к необходимости модификации теории, но и к ее замене. В этом случае происходит выбор между двумя теориями или более. Кун называет эту фазу развития науки кризисной, или экстраординарной, для которой характерны следующие признаки (в совокупности или по отдельности):
•открыто выражаемая неудовлетворенность теорией, выполняющей роль парадигмы;
•применение регламентирующих правил, до сих пор пригодных для решения научных проблем, которые, однако, все более модифицируются и дополняются по мере длительности кризисного состояния. Такая готовность ослабления этих регламентирующих правил означает осознание того, что в науке не все в порядке. Выдвигаются новые спекулятивные теории для объяснения известных аномалий, при этом в научном сообществе отсутствует консенсус относительно как модификаций и дополнений к старой теории, так и предлагаемых новых теорий;
•отчетливая готовность к экспериментам, результаты которых можно предсказать лишь неопределенно или вообще невозможно предсказать (например, проводятся эксперименты без ожидания ясных результатов, а лишь с целью собрать данные, чтобы точнее локализовать источники
аномалии, что часто ведет к открытиям, не согласующимся с господствующей теорией);
• склонность к философскому анализу оснований ведущей исследовательской традиции, что связано с попыткой определить до сих пор неявно сформулированные регламентирующие правила и перепроверить их явным образом.
Наличие этих признаков обусловливает сходство между фазой экстраординарной науки и предпарадигматическим периодом: кроме того, еще одним общим для них моментом является возможность создания различных конкурирующих научных школ. Однако между этими фазами существуют и значительные различия, поскольку фазе экстраординарной науки предшествовал период нормальной науки, а значит, уже существуют большие области достаточно развитых специализированных знаний, включая словарь необходимых научных терминов, и многочисленные вспомогательные технические средства. Однако главное различие этих фаз в том, что на фазе экстраординарной науки уже совершенно ясно, какие из решаемых проблем являются основными. Эти суще-
176
ственные аномалии, которые привели к кризису, и находятся в центре исследовательской деятельности ученых.
Согласно концепции Куна, новая фундаментальная теория и соответствующая ей парадигма, возникающие после научной революции, настолько отличаются от предыдущих, что оказываются несоизмеримыми, во всяком случае в теоретическом плане преемственности не существует. Казалось бы, что новая парадигма способна решить головоломки и аномалии старой теории и кроме того выдвигает и решает новые проблемы, увеличивая тем самым запас знаний. Но все дело в том, что в постреволюционный период формирования новой парадигмы она еще настолько слаба и несовершенна, что старая парадигма, по крайней мере по количеству решаемых проблем внешне выглядит более привлекательной и авторитетной. Но все-таки новая парадигма в конце концов побеждает. Объясняют это обычно социальными факторами. Несоизмеримость парадигм приводит к выводу о том, что наука развивается дискретно от одной парадигмы к другой, внутри каждой из которых развитие происходит эволюционным образом.
****
Представитель критического рационализма венгерский философ ИМРЕ ЛАКАТОС родился в 1922 г. в Будапеште. В 1956 г. он был вынужден эмигрировать из Венгрии в Австрию, а затем в Англию, где познакомился с Поппером, хорошо изучил его концепцию. Свои собственные взгляды излагал в рамках критического рационализма. Лакатос хорошо видел недостатки методологии Поппера. Жесткое методологическое требование обязательного отказа от теории, если она оказалась фальсифицированной, резко расходилось с реальной деятельностью ученых, которые продолжали работать с такой теорией, пытались усовершенствовать ее и даже нередко добивались успеха. Такие факты из истории науки концепция Поппера не могла объяснить. Многие научные теории, столкнувшись с опровергающими их фактами, долгое время остаются в научном сообществе, их используют и применяют. Более того, если в науке появляются новые теории, которые успешно справились с аномалиями своих предшественниц, то конкурирующие друг с другом теории продолжают сосуществовать. Такого рода соперничество нужно и полезно науке. Проверка фальсификационистской методологии Поппера на фактах истории науки оказалась не в пользу последней. Однако Лакатос не стремился полностью отказаться от попперианства, а хотел максимально убрать слишком контрастирующие с реальной научной деятельностью моменты методологии Поппера. Но, конечно же, Лакатос не являлся простым подмастерьем великого мастера и учителя. Первоначальный вариант методологии Поппера он называет «наивным фальсификационизмом». Многие последователи Поппера пытались связать его концепцию с историей науки, подтвердить ее историческими фактами. Стремление дать рациональную реконструкцию истории науки приводит Лакатоса к самостоятельному варианту критического рационализма.
Для того, чтобы приблизить методологическую концепцию к реальной исторической практике, Лакатос вводит в методологию науки новое понятие «исследовательская программа», или «на- учно-исследовательская программа» (НИП). Заметим, что если Поппер и логические позитивисты используют в своих рассуждениях в качестве исходной и основной клеточки анализа понятия «теория» или «совокупность теорий», то у Лакатоса единицей методологического анализа является «исследовательская программа». В понимании Лакатоса, это – серия сменяющих друг
друга теорий, объединяемых совокупностью фундаментальных идей и методологических принципов.
Лакатос предполагает также, что в истории науки параллельно существуют несколько исследовательских программ, относящихся к одному предмету исследования, решающих примерно сходные задачи и находящихся по отношению друг к другу в конкурентной борьбе. Такие программы могут сосуществовать достаточно долгое время, победа одной из них наступает постепенно, и значение этой победы может быть оценено в том числе и с помощью побежденной программы, по сравнению с теми проблемами, которые не могут быть решены последней.
Исследовательская программа структурно состоит из четырех основных элементов: ядра программы, защитного пояса, позитивной и негативной эвристики.
а) «жесткое ядро» – целостная система фундаментальных, частнонаучных и онтологических допущений, сохраняющаяся во всех теориях данной программы. Жестким это «ядро» называется
177
потому, что исследователям как бы запрещено что-либо менять в исходной теории, даже если они находят факты, вступающие с ней в противоречие;
6) «защитный пояс», состоящий из вспомогательных гипотез и обеспечивающий сохранность «жесткого ядра» от опровержений; он может быть модифицирован, частично или полностью заменен при столкновении с контрпримерами. Подобные гипотезы образуют «защитный пояс» вокруг фундаментальной теории, они принимают на себя удары опытных проверок и в зависимости от силы и количества этих ударов могут изменяться, уточняться или даже полностью заменяться другими гипотезами. Главная задача при этом обеспечить «прогрессивное движение» научного знания, движение ко все более широким и полным описаниям и объяснениям реальности.
в,г) нормативные, методологические правила-регулятивы, предписывающие, какие пути наиболее перспективны для дальнейшего исследования («положительная эвристика»), а каких путей следует избегать («негативная эвристика»). Одним словом, «положительная эвристика» – это совокупность приемов, с помощью которых можно и нужно изменять «опровержимую» часть программы, чтобы сохранить в неприкосновенности «неопровержимую» ее часть. Позитивная эвристика, являясь второй существенной частью исследовательской программы, «определяет проблемы для исследования, выделяет защитный пояс вспомогательных гипотез, предвидит аномалии и победоносно превращает их в подтверждающие примеры – все это в соответствии с заранее разработанным планом. Ученый видит аномалии, но, поскольку его исследовательская программа может выдерживать их натиск, он может свободно игнорировать их. Не аномалии, а позитивная эвристика его программы – вот что в первую очередь диктует ему выбор проблем». Вы-
полнение такого рода требований влечет существенное изменение теорий. Ученые вынуждены принимать меры для объяснения контрпримеров, когда игнорировать их в условиях конкурентной борьбы с другими исследовательскими программами уже нельзя, и совершенствовать свои теории. Позитивная эвристика превращается в главную движущую силу науки. Заметим, что у Поппера изменение фальсифицированных теорий равносильно отказу от фальсификации и являлось по сути дела регрессивным явлением, лазейкой для догматизма. Негативная эвристика является совокупностью приемов и правил, которые предназначены для защиты ядра программы от эмпирических опровержений.
Теперь можно перейти к изложению основного момента методологии Лакатоса. Мы уже выяснили, что в истории науки сосуществуют несколько исследовательских программ, соперничающих друг с другом. Как определить, какая из них с большей надежностью и доказательностью может достигнуть успеха? И какая программа будет определять прогрессивное развитие науки? Главной проблемой в этом отношении является проблема определения критериев успешности исследовательской программы. Лакатос считает, что этот критерий состоит в эвристической ценности исследовательской программы. Теоретические предсказания новых фактов должны опережать их эмпирическое подтверждение. «Исследовательская программа, –писал Лакатос, – считается прогрессирующей тогда, когда ее теоретический рост предвосхищает ее эмпирический рост, т. е. когда она с некоторым успехом может предсказывать новые факты {«прогрессивный сдвиг проблем»); программа регрессирует, если ее теоретический рост отстает от ее эмпирического роста, т. е. когда она даст только запоздалые объяснения либо случайных фактов, либо фактов, предвосхищаемых и открываемых конкурирующей программой («регрессивный сдвиг проблем»). Если исследовательская программа прогрессивно объясняет больше, нежели конкурирующая, то она «вытесняет» ее, и эта конкурирующая программа может быть устранена (или, если угодно, «отложена»). Итак, более успешна та исследовательская программа, которая дает больше новых предсказаний, подтверждаемых опытом. Такая программа – более прогрессивна. Опыт выступает мерой в оценке конкурирующих программ. Если же опыт опровергает теорию, то вся исследовательская программа, сохраняя ядро и позитивную эвристику, остается дееспособной. Опровержение теории не является основанием для ее отвержения и тем более для отвержения всей программы. С точки
зрения Лакатоса, никакого решающего эксперимента, который обычно неправильно связывают с крушением теории, в науке не существует. Отрицая возможность решающего экспери-
мента, Лакатос пытается восстановить историческую справедливость, доказывая, что кроме «уп-
178
рямых» фактов (к тому же еще неправильно интерпретированных) в науке действуют живые люди, которые очень часто поступают вопреки этим фактам.
3. «ЭПИСТЕМОЛОГИЧЕСКИЙ АНАРХИЗМ» П. ФЕЙЕРАБЕНДА
Можно усмотреть некую иронию судьбы в том. что американский философ науки ПОЛ ФЕЙЕРАБЕНД (1924–1994) родился в Вене, неподалеку от того места, где собирался Венский кружок. Ведь именно ему было суждено завершить развитие логико-аналитического направления в философии науки, которое тогда еще только зарождалось в стенах Венского университета. Фейерабенд назвал свою концепцию эпистемологическим анархизмом. Что же она собой представляет? С точки зрения методологии анархизм является следствием двух принципов:
1.Принципа пролиферации (от латинского proles – потомство, fero – несу; буквально: разрастание ткани организма путем разложения клеток);
2.Принципа несоизмеримости.
Согласно первому из них требуется изобретать (размножать) и разрабатывать теории и концепции, не совместимые с существующими и признанными теориями. Это означает, что каждый ученый – вообще говоря, каждый человек – может (и должен) изобретать свою собственную концепцию и разрабатывать ее. сколь бы абсурдной и дикой она ни казалась окружающим.
Принцип несоизмеримости, гласящий, что теории невозможно сравнивать друг с другом, защищает любую концепцию от внешней критики со стороны других концепций. Так, если кто-то изобрел совершенно фантастическую концепцию и не желает с ней расставаться, то с этим нельзя ничего сделать: нет фактов, которые можно было бы ей противопоставить, так как она формирует свои собственные факты; не действуют указания на несовместимость этой фантазии с фундаментальными законами естествознания или с современными научными теориями, так как автору этой фантазии данные законы и теории могут казаться просто бессмысленными; невозможно упрекнуть его даже в нарушении законов логики, ибо он может пользоваться своей особой логикой.
Автор фантазии создает нечто похожее на парадигму Куна: это особый мир и все, что в него не входит, не имеет для автора никакого смысла. Таким образом, формируется методологическая основа анархизма: каждый волен изобретать свою собственную концепцию; ее невозможно сравнить с другими концепциями, ибо нет никакой основы для такого сравнения; следовательно, все допустимо и все оправданно.
История науки подсказала Фейерабенду еще один аргумент в пользу анархизма: не существует ни одного методологического правила или нормы, которые не нарушались бы в то или иное время тем или иным ученым. Более того, история показывает, что ученые часто действовали и вынуждены были действовать в прямом противоречии с существующими методологическими правилами. Отсюда следует, что вместо существующих и признанных методологических правил мы можем принять прямо им противоположные. Но и первые, и вторые не будут универсальными. Поэтому философия науки вообще не должна стремиться к установлению каких-либо правил научного исследования.
Анализируя деятельность родоначальников современной науки, Фейерабенд приходит к выводу, что наука вовсе не рациональна, как считает большинство философов. Но тогда возникает вопрос: если в свете современных методологических требований наука оказывается существенно иррациональной и может развиваться, лишь постоянно нарушая законы логики и разума, то чем же тогда она отличается от мифа, от религии? В сущности, ничем, отвечает Фейерабенд.
Действительно, как отличают науку от мифа? К характерным особенностям мифа обычно относят то, что его основные идеи объявлены священными; всякая попытка посягнуть на них наталкивается на табу; факты и события, не согласующиеся с центральными идеями мифа, отбрасываются или приводятся с ними в соответствие посредством вспомогательных идей; никакие идеи, альтернативные по отношению к основным идеям мифа, не допускаются, и если все-таки они возникают, то безжалостно искореняются (порой вместе с носителями этих идей). Крайний догматизм, жесточайший монизм, фанатизм и нетерпимость к критике – вот отличительные черты мифа. В науке же, напротив, распространены терпимость и критицизм. В ней существует плюрализм идей и объ-
179
яснений, постоянная готовность к дискуссиям, внимание к фактам и стремление к пересмотру и улучшению принятых теорий и принципов.
Фейерабенд не согласен с таким изображением науки. Всем ученым известно, и Кун выразил это с большой силой и ясностью, что в реальной, а не выдуманной философами науке свирепствуют догматизм и нетерпимость. Фундаментальные идеи и законы ревниво охраняются. Отбрасывается все, что расходится с принятыми теориями. Авторитет крупных ученых давит на их последователей с той же слепой и безжалостной силой, что и авторитет создателей и жрецов мифа на верующих. Абсолютное господство парадигмы над душой и телом ученых рабов – вот правда о науке. Но в чем же тогда преимущество науки перед мифом, спрашивает Фейерабенд, почему мы должны уважать науку и презирать миф? Нужно отделить науку от государства, как это уже сделано в отношении религии, призывает Фейерабенд. Тогда научные идеи и теории уже не будут навязываться каждому члену общества мощным пропагандистским аппаратом современного государства. Основной целью воспитания и обучения должны быть всесторонняя подготовка человека к тому, чтобы, достигнув зрелости, он мог сознательно и потому свободно сделать выбор между различными формами идеологии и деятельности. Пусть одни выберут науку и научную деятельность, другие примкнут к одной из религиозных сект, третьи будут руководствоваться мифом и т. д. Только такая свобода выбора, считает Фейерабенд, совместима с гуманизмом, и только она может обеспечить полное раскрытие способностей каждого человека. Никаких ограничений в области духовной деятельности, никаких обязательных для всех правил, законов, полная свобода творчества – вот лозунг эпистемологического анархизма.
ФЕНОМЕНОЛОГИЯ
Феноменология – одно из важнейших направлений в философии XX века, как определенная методология философского исследования оказавшее влияние на другие течения (прежде всего экзистенциализм) и гуманитарные науки. Основатель этого направления – немецкий философ ЭД-
МУНД ГУССЕРЛЬ (1859–1938).
Феномен – это в переводе с греческого то, что является. В нашем случае речь идет о том, что явилось в сознание человека в его чувственном опыте и далее в процессе его осмысления. Феномен – это и ощущение, и восприятие, и представление, и мысль. Феноменология – это учение о
сознании, о феноменах и их смыслах.
I. Каковы предпосылки появления феноменологии?
Феноменологи озабочены тем, что богатый жизненный мир человека, наполненный красками, запахами, разнообразными впечатлениями, пройдя через сознание и достигнув стадии науки, мыслей, понятий, идеализации, оказывается чрезвычайно обедненным, сухим, абстрактным, обезжизненным. Почему это происходит? Потому, утверждают феноменологи, что мы плохо понимаем само сознание. Забвение жизненного мира – это результат плохого философствования. Феноменология как раз и стремится восполнить этот недостаток. Феноменологи считают, что их коллеги, представители других философских направлений, не обращают должного внимания на работу сознания. А между тем современный мир, всемерно культивируя идеалы обезжизненного знания, не только не избегает кризисных явлений, а наоборот, плодит их (бесконечные войны, конфликты, экологические катастрофы, обезличивание жизни человека).
В связи с этим, Гуссерль недоволен жестким (как, например, у Канта) противопоставлением субъекта объекту. При таком противопоставлении преувеличивают либо значение субъекта (что приводит к субъективизму), либо объекта (что приводит к натурализму). Субъективизм приводит к психологизму, полагают, что содержание науки берется исключительно из сознания. Натурализм понимает сознание как пассивное отражение реальности, а между тем оно активно. Правильная точка зрения состоит в том, что в явлениях сознания субъект и объект даны в их соотносительности Внешний мир, по Э. Гуссерлю, является предметом частных наук, предметом же философии должно быть не реальное сознание человека, связанное с внешним миром, а некое идеальное бытие, которое прибывает в человеке, но представляется сверхчеловеческим, абсолютным бытием,
миром чистого сознания. Только в сфере идеального бытия возможно абсолютно истинное
180