8. Русь православная.

« Москва - Третий Рим, а четвертому не бывать» Из государственной доктрины XVI в.

К IX веку большая часть европейских государств приняла христианство. Как и все арийцы, русские славяне поклонялись силам видимой природы и почитали предков. Не секрет, что православная церковь веками старалась замалчивать суть и значение русского язычества, умалчивая, что борьба между языческой и христианской религиями не была столь кратковременна и победоносна, как это кажется. Говорить о язычестве, даже вспоминать о нем - считалось грехом, а, между тем, в оригинальной религии древних руссов не было ничего такого, чего мы могли бы стыдиться. Более того, многие из языческих обрядов оказались неистребимыми (вспомним День Ивана - Купалы, Масленицу и др.), и православная церковь, чтобы стать победительницей должна была многое воспринять и облечь в свои формы. Древняя славянская религия ко времени принятия христианства имела все черты развитого политеизма, основанного на общей для Европы индоарийской цивилизационной традиции. Сохраняющиеся архаичные анимистические и тотемистические черты (почитание священных камней, дубов, животных и птиц: кабана, медведя, коня, змеи, ворона) соседствовали вполне оформившимся пантеоном богов, который совершенствовался вместе с усложнением общества. Главные боги неба и земли Сварог, Даждьбог, Перун, Велес, Макошь, как и аналогичные божества греческого, кельтского, римского, германского пантеонов обретали новые имена и ипостаси после ассимиляции верований других народов. Таковы Хорс, Ярило, Лада, Мара, Световит, которые дополнялись второстепенными божествами: Стрибог, Яровит, Белбог, Жива, Чернобог, Купало, Коляда, Ругевит, Кощей, Лель и демоническими существами: лешими, кикиморами, домовыми, банниками, русалками, некоторые из них имели зооморфные черты (Семаргл, Полкан, Гамаюн, Сирин). Лесные божества были опасными, т.к. лесное пространство таило реальную угрозу – стрелы оттесняемых туда охотничьих племен. Водные божества не получили особого развития, т.к. славяне были «внутренним», т.е. не морским народом. Особо почитались боги племени и семьи: Род, Роженицы и Чур. До сих пор в нашем языке сохранилось множество слов и выражений с ними связанных: «чур меня», «чур мое», «чураться», «чересчур», «очерчивать», «чурка», «черт», «пращур», «прародитель», да и само слово Родина. Мироздание представлялось нашим предкам как гармоничное единство трех пространств, в котором каждых человек, не отделимый от рода и племени имел свое место. Небо – Правь – мир богов; Земля – Явь – мир людей; подземный потусторонний мир – Навь – мир предков, духов и умерших. Язычество регулировало отношения человека с природой, его повседневную хозяйственную жизнь и в этом качестве сохранялось и после принятия христианства, регулировавшего жизнь социальную. Ритуалы совершались князьями, совмещавшими светские и духовные функции, и волхвами – колдунами, чародеями, знахарями, прорицателями.

Поэтому отбросим традиционное представление о славянском языческом миросозерцании, как не достигшем большого развития и не имевшем прочной внутренней крепости, легко уступившего свое место другим религиозным влияниям, в частности, христианству.

Вопрос об исходе борьбы между христианством и язычеством был продиктован сугубо политическими мотивами. Не случайно, в эпоху Святослава (в связи с войнами с Византией) христианство стало гонимой религией. Князь Святослав всячески отнекивался от напряженных усилий княгини Ольги окрестить его в христианскую веру, говоря, что дружина будет смеяться над ним. Язычество было реформировано и противопоставлено проникавшему на Русь христианству. Языческая реформа, проведенная Владимиром, сопровождалась созданием кумиров. «Пантеон Владимира» был, с одной стороны, ответом христианству, а с другой, - заявкой княжеской власти на использование религии в политических целях. Однако попытка князя Владимира Святославовича создать общегосударственный языческий пантеон не удалась, и не в последнюю голову из-за великого разнообразия и разной иерархической подчиненности племенных, родовых и семейных идолов–кумиров

у восточных славян. Княживший примерно с 980 г. Владимир Святославович, умный, тонкий и коварный политик, не был похож на тот святочный идеал, который рисуется в христианской литературе. Но он сыграл значительную роль в расширении территории древнерусского государства (включая успешную оборону страны от печенегов), придавая большое значение характеру той религии, которая больше отвечала его политическим целям. Более соблазнительным оказался византийский вариант - христианство. И Владимир решительно заменил язычество христианством, которое принял после захвата греческой колонии Херсонес и женитьбы на сестре византийского императора Анне. Так языческий князь Владимир Красное Солнышко стал Владимиром Святым. Конечно же, данный исторический духовный переворот объясняется еще и тем, что Русь во многом походила и повторяла Византийскую империю: географически, геополитически и, в конечном итоге, духовно.

Многое византийское, в том числе и православие как духовная государственная основа, находило в Руси свою благодатную почву. В основе данных процессов лежал и играл выдающуюся роль путь «из варяг в греки». Такая удобная природная магистраль, пролегающая по всей территории Руси с севера на юг, явилась той аортой, по которой на Киевские земли вливалось византийское культурное и духовное наследие, подготавливая почву для принятия православной модели христианства. Данное обстоятельство в сочетании, конечно же, с политическими мотивами, стало основным в феномене христианизации населения на обширных просторах Руси в короткий исторический период. Процесс принятия христианства был длительным и сложным, растянувшимся на несколько столетий, и не укладывался в каноническую версию пяти крещений Руси (Апостолом Андреем Первозванным, Кириллом и Мефодием, константинопольским патриархом Фотием, княгиней Ольгой, Владимиром Святославичем). В договоре 944 г. с Византией русичи клянутся именами языческих богов и Христа. В это же время возникает христианская община Киева и строится первая церковь Святого Ильи. Новая вера затронула прежде всего «гостей», т.е. торговый люд, посещавший Константинополь, т.к. принадлежность к христианской вере обеспечивала им лучшие по сравнению с язычниками условия и воинов: славян и варягов, многие из которых служили Византии. Тесные связи с ней и обусловили принятие «восточной» версии христианства. Прежде всего военно-торговой, дружинно-княжеской верхушкой. Хотя с точки зрения поступательного развития Руси введение христианства в X в. было забеганием вперед. Оно не имело под собой прочной социальной опоры и скользило по поверхности древнерусского общества, остававшегося переходным и во многом патриархальным. На Руси церковь встретилась с обществом еще четко не дифференцированным на классы и сословия, к которому ей пришлось приспосабливаться, решая вместе с Рюриковичами задачу объединения и укрепления межплеменного союза, формирующегося вокруг Киева. Отсюда длительное сохранение язычества у окраинных или неславянских племенных групп: вятичей, дреговичей, мещеры, ижоры, муромы, веси и др. Отсюда же длительность христианизации (до XIII в.) и возникновение своеобразного двоеверия. Уже в «Повести временных лет» указывалось, что русские люди только на словах называются христианами, а живут как язычники. На Руси имело место длительное многовековое сосуществование византийского христианства со славянским политеизмом в виде двух компонентов единого христианского религиозно-церковного комплекса, именуемого русским православием, а не параллелизм христианских верований и обрядности с языческими суевериями и обычаями, как на Западе. Постоянное раздражение у церковных иерархов вызывали русалии – женские ритуальные пляски, бурные гуляния на Рождество, Пасху и после крестин, которые они называли «вакхическим безумством», погребальные пиршества – поминки (языческие тризны). Безуспешно церковь боролась с гаданием, ворожбой, народной демонологией. Священников принуждали участвовать в пирах князей, прихожане отказывались от соблюдения постов, совпадающих по времени с языческими праздниками. Разрушались церкви и увозились иконы из захваченных городов врага (языческий обычай уничтожения кумиров, покровительствующего врагу божества). Илья Муромец в былине, поссорившись с князем Владимиром, сбивает стрелами церковные маковки возле княжеского терема. Долго существовало многоженство, а в домовых церквях сплошь и рядом искажались обряды христианской службы. Пировали во время освящения церквей и в монастырях. В ювелирном искусстве, церковной архитектуре и декоре сохранились языческие мотивы. Языческому переосмыслению в Древней Руси подверглись христианские святые: Перун трансформировался в Илью-пророка и Спаса, Велес во Власия и Николая-угодника, Хорс в Георгия Победоносца, Макошь в Параскеву, Сварог в Козьму и Демьяна, покровителей кузнецов. Борис и Глеб стали святыми – пахарями, а Богородица отождествлялась с Рожаницами. Церковный календарь вплотную увязывался с языческими празднествами, например, почитание Иоанна Крестителя совпадало с купальскими обрядами, а культ предков превратился в родительские дни. Языческие верования оживали во время неурожаев, засухи, голода, мора, и церковь организовывала крестные ходы. Зооморфные тотемистические мотивы сохранились в народных сказках, а ритуально-карнавальные – в осуждаемом церковью скоморошестве. С языческим же трепетом относились к юродивым и убогим. Повсеместно были распространены обереги, амулеты, талисманы, ритуализировались почитание креста и крестоцелование. «Поле», «божий суд» продержались до ХVII века, а знахари процветают по настоящее время.

При крещении Русь вошла в Древлеправославную греческую церковь и первые высшие ее иерархи были греками или болгарами. Они, подчиняясь сложившемуся порядку, совмещали духовные и светские функции: были советниками князей, судьями, посредниками, послами, надзирали за мерами и весами, участвовали в вечевых собраниях. Политические обстоятельства принятия веры обусловили значительную мирскую роль церкви в русском обществе. Настолько, что у нее долго не хватало ни сил, ни времени, ни авторитета на активную миссионерскую деятельность. И это тоже одна из причин устойчивости языческой традиции на Руси.

Однако, оценивая поистине великое значение христианства для становления русской государственности, единого этноса и его культуры, мы должны обратить внимание на православную особенность этой мировой религии, которая стала духовно-религиозной основой нашего общества. Дело в том, что в православии слабее, чем в западном (римском) христианстве, особенно в протестантизме выражена идея прогресса. В православии речь идет о преображении человека и устремленности его не вперед, а скорее вверх, к небу, к богу. Архимандрит Илларион (Троицкий) писал: «Идеал православия есть не прогресс, а преображение... Новый Завет не знает прогресса в европейском смысле этого слова, в смысле движения вперед в одной и в той же плоскости. Новый Завет говорит о преображении естества и о движении вследствие этого не вперед, а вверх, к небу, к Богу».

Во времена Киевской Руси это различие не имело существенного значения (христианство еще не разделилось окончательно на два направления, и из католичества не выделился протестантизм), но в дальнейшем, по мере того, как Европа ускоряла темп развития (в результате религиозной реформации, давшей толчок развитию новой нравственности и формированию трудовой этики — что сыграло важную роль в становлении демократии на западе), такая ориентация православия на цель жизни стала сказываться существенно. Стимулов для социального и общественного прогресса, преображения реальной жизни людей, раннее православие имело очень мало. Зато в нем наиболее ярко была выражена идея социального равенства (социализма). Христианство возникло как учение, противостоящее социальному неравенству, которое существовало на всем огромном пространстве в Римской империи. В западном христианстве, которое постоянно реформировалось, трансформировалась и эта идея. Православие же выступало за неизменность идеалов, поэтому многое из раннего христианства оставалось актуальным на протяжении столетий, а идея равенства всех людей перед Богом является одним из важнейших постулатов.

Православие возникло на территории Византийской империи. В древности Византией назывался сравнительно небольшой греческий город на европейской стороне Босфора. Римский император Константин Великий в 330 г.н.э. основал на месте этого малоазиатского городка Византию - новую столицу Римской империи, принявшую имя ее основателя - Константинополь. Еще ее называли Новым Римом. Уже при императоре Константине город отстраивался таким образом, чтобы свидетельствовать о торжестве новой религии. Кстати, именно на территории Византийской империи находились важнейшие христианские святыни, что давало ей возможность претендовать на роль центра христианства. Сюда стали стекаться со всех концов греческого мира произведения античного искусства, происходит большой приток населения из европейских и азиатских провинций. Как на Западе организующим началом стал романизм, так на Востоке - византизм, то есть совокупность принципов, под влиянием которых эта часть Римской империи в V -VIII вв., преобразовалась в Византийскую империю. Но если Запад в лице романских, кельтских и германских народов довольно быстро воспринимал и усваивал многообразные стороны римской культуры, то Восток оказался не столь податлив, выставив против романизации особую культуру языка и право. Старые иудейская, персидская, эллинская культуры оказали римской культуре, значительное противодействие, модифицировали ее. При этом византизм разрешает проблему, которую не удалось решить романизму. Он интегрировался с новыми варварскими элементами, вступив с ними в такой род синтеза, который не удался Западу. Более того, византизм по своему этнографическому составу и по своим учреждениям выражал собой протест против установки на то, что тип, по которому складывалась романизированная западноевропейская история, представлял универсальный тип развития. Вот, где еще лежат корни! Их следует знать и учитывать сегодня, определяя перспективы российского развития.

Наши предки издавна стремились в Византию, то, вступая с ней в мирные отношения, то, предпринимая на нее опустошительные набеги. Однако, в конце концов, сама Византия одерживает над древними руссами величайшую победу, дав им христианскую религию и пытаясь одновременно превратить их земли в зависимые от нее области. Но последнего не произошло. Скорее можно говорить о передаче духовной эстафеты: Византийская империя пала от воинов ислама, православная Русская империя одержала победу над той же Османской (Турецкой) империей. Принятие христианства определило дальнейшую судьбу России, ее исторический путь. Государственная религия соединила княжескую власть с основной массой населения. Международная обстановка также толкала Русь на принятие одной из мировых религий, чтобы положить конец ее международной изоляции (хазары были обращены в иудаизм около 965 г., волжские булгары приняли ислам в 992 г.). Итак, Русь приняла под влиянием Византии христианскую веру в форме православия. Влияние Византии во всех сферах - культурной, политической, духовной - было плодотворным, однако, подобная ориентация имела и другие стороны. Восточная патристика, восточное монашество через византийское посредничество принесли на Русь сильную тягу к философии интуитивного, иррационального, мистического характера, которая отличалась большей содержательностью и меньшей прагматической активностью, нежели западная. Влияние Византии означало также отторженность от латинства, «римского наследия от Западной Европы». Представлявшие византийское христианство на Руси проповедники, монахи, иконописцы противостояли античности, клеймили "латинство". Античное наследие усвоить России не удалось, и у нее не оказалось того первоначального «капитала», который получила благодаря нему современная европейская цивилизация. Возникнув из византийскогокультурно-религиозного корня и со временем значительно обособившись от основного древа и получив славянскую языческую и тюрко-половецкую прививку, Русская Православная Церковь дала вполне самостоятельные побеги и в еще большей степени, чем византийская, стала отличаться от католической. Доктринальная, вероучительная традиция православия и католицизма различались в догматах филиокве¹ и примата первосвященника, представлениях о грехе и грехопадении, спасении, конце времен, взаимодействии мирян и клира, форме причастия и крещения, путях и методах толкования Священного Писания. Православная церковь категорически не принимала католического учения о непорочном зачатии Богоматери, сверхдолжных заслугах и благодати, накопленной святыми, чистилище и индульгенциях, целибате² священников, неизбежности посмертного наказания еще до Страшного Суда. К слову, эти новации римской церкви стали формальной причиной для ее раскола во время Реформации. Однако различия все-же не сводятся только к теологической и обрядовой сторонам. И не только связаны с изначальной разницей фондов нормативного чтения и, соответственно, богословского мышления (в том числе и патристики) на Западе и Востоке, но в различиях все более расходящихся цивилизаций, разнице формирующейся ментальности.

Но можно ли утверждать, что византийское христианство и русское православие полностью тождественны? Вероятно, нет, хотя бы потому, что каждая особая часть земли по-своему «прочитывает» те или иные догматы мировых религий. Так было и с буддизмом, и с исламом. Примерно тоже произошло и с византийским православием, попавшим на русскую почву. Выдающийся русский философ А. И. Ильин писал о том, что «греческое вероисповедание мы, не искажая, восприняли настолько своеобразно, что о его «греческости» можно говорить лишь в условном, историческом смысле». Начало независимости Русской церкви и русскому православию было положено во времена Василия Темного, поставившего во главе Русской церкви митрополита Московского и всея Руси Иону. Вместе с тем русское православие отличается от позднего византийского, так как пришло на Русь в ранневизантийском варианте. Полную независимость (автокефальность) русская православная церковь приобрела после падения Византии под ударами Османской империи в 1453 г., тогда Русь оказалась отрезанной окончательно от остального христианского мира. Московская православная церковь, оказавшись в изоляции, создала особый мир, пронизанный религиозным настроением.

Русское православие приобрело своеобразный, национальный характер. Падение Византии особенно убедило русских в порче православия в Европе. Сложилось убеждение, что русское православие лучше и выше, чем греческое, поэтому русский народ должен встать во главе православного мира вместо греков, а московский государь, соответственно, занять место византийского императора. Все миропонимание средневековой Руси основывалось на представлениях, сформировавшихся в первые века христианства. Мир средневековой Руси был статичен и стабилен. Отступления от канонического православия жестоко карались. В то же время в православии долго боролись две разнонаправленные тенденции, которые условно можно назвать византизмом, в котором акцентировалась мирская церковно-государственная сторона христианства, и евангелизмом, делавшим упор на религиозных и духовно-нравственных исканиях. Это противостояние выразилось в конце XV – начале ХVI вв. в споре иосифлян и нестяжателей, далеко выходящим за рамки схоластических прений.

Идеалом Иосифа Волоцкого было активное социально-политическое воздействие церкви на мир, предполагающее строгую обрядовость, жесткую дисциплину и регламентацию монастырской жизни, яркий религиозный национализм и борьбу с ересями, благотворительность (создание приютов, школ, помощь больным, нищим, убогим, сиротам, погорельцам, голодающим), предпочтение не индивидуальной, а соборной, церковно-литургической молитвы. Иосифляне считали, что внешнее благочиние и дисциплина сами собой приведут к внутреннему духовному росту, а богатство и могущество церкви нужны ей для укрепления слова божьего среди бедной и несознательной паствы. За государем утверждалось право неограниченной, абсолютной власти, приобретающей божественный ореол, как и было в Византии.

Нил Сорский отстаивал идеалы раннего христианства: нестяжательство, соблюдение меры во всем, смирение, отказ от владения духовенством землей и крестьянами, осуждение церковной роскоши и пышных обрядов, требование участия монахов в труде, постоянная апелляция к личной совести. Его сторонники выступали за независимость от светской власти, относительную веротерпимость, отказ от мирского благосостояния церкви ради духовного совершенствования, поиска мистических озарений ( что нашло выражение в «старчестве» ).

С победой иосифлян на соборе 1503 года задолго до никонианства начинается внутренний духовный раскол русской церкви. Из церковного христианского сознания внутреннее вытесняется внешним, духовное – светским, нравственное – политическим. Тогда же были подавлены и протестантские по духу течения стригольников, «жидовствующих» и «московско-новгородская ересь» Ф.Курицына и И.Черного. При поддержке Ивана III, мечтавшего освободить церковь от лишних богатств, эти радикальные религиозные реформаторы выступили с вполне лютеранской программой. Они призывали к индивидуальной вере основанной только на Священном Писании, отказе от почитания икон и мощей, и духовной монополии церкви, отрицали монашество и большую часть православных обрядов. «Жидовствующие» покушались на самую суть Русской Православной Церкви, которая в начале ХVII века обрела наивысшее могущество, по своей светской мощи и влиянию не отличаясь от католической, - догмат о ее боговоплощенной природе. Сформулированный еще Августином, писавшим, что Церковь это царство Божье на земле, он означал представительство церковью власти самого Бога, тем самым делающее ее выше любой светской власти. Социальной опоры в тогдашней Руси эти «городские» ереси не нашли.

Особая роль православия и православной Церкви на Руси в XVI в. были закреплены в государственной доктрине, стимулировавшей развитие идеи великодержавия: «Москва - Третий Рим». Автором этой знаменитой формулы считается старец псковского Елизарова монастыря Филофей. Историю человечества он видел как историю трех царств, носителей идеи христианства: Рима, Византии и Русского государства. Рим как центр христианства погиб, поскольку был завоеван варварами, а затем попал под влияние латинства (католичества). Византия завоевана турками. Следовательно, единственным центром истинного христианства осталось Русское государство. «Два Рима падоши,- писал Фелофей,- а третий стоит, а четвертому не быти». Он утверждал богоизбранность царской власти, нераздельность гражданской и духовной сфер жизни. Все это интенсивно формировало особенности ментальности русского средневекового человека. Русский тип сознания специфичен, его стержень – духовная сторона жизни. Русского трудно подвигнуть на дело во имя повседневной задачи. Он ориентирован на высшие цели и идеи, во имя которых готов принять, и оправдать даже самую тяжелую повседневность. Русские как нация и их духовная структура сложились в тот период, когда «Святая Русь» была их идеалом и духовной основой, формируя «общую душу» народа, единую и для правящих верхов и низов. Затем этот процесс приобрел несколько иное направление, и Русская церковь попала под сильное влияние имперской государственности. Иван Васильевич IV был помазан на царство, т.е. обрел не только высшую светскую, но и духовную власть, которую имели византийские императоры и мусульманские владыки, но не короли Европы. Тем самым решался вопрос о равной боговоплощенности царя и церкви. Присоединив Поволжье, он замахнулся на строительство империи: многонациональной и многоконфессиональной. В этом случае верховный сюзеренитет царской власти над церковью, представляющей лишь одну, пусть и господствующую конфессию, был естественным следствием. При Иване Грозном впервые переход на московскую службу представителей других народов: татар, литовцев, немцев не стал предполагать обязательного принятия православия. В дальнейшем это стало норой в Империи. В Европе – разгар Реформации, короли и горожане борются с католическим Римом. Иван IV попытался использовать не европейский с радикальным пересмотром религиозной традиции, а азиатско-византийский вариант с сохранением православия как доминирующей религии, но с верховенством царя – богопомазанного самодержца при устранении политического и экономического могущества церкви как социального института. Своей показной набожностью он показывал, что не отступается от православия. Опричнина в определенном смысле была религиозной войной с господствующей клерикальной ментальностью, представителями которой были церковь и боярство. Отсюда ее размах и жестокость, характеризующая религиозные войны на Западе и Востоке.

Раскол Русской Православной Церкви во второй половине ХVII в. окончательно отмел ее претензии на самостоятельность, усилившуюся во время Смуты и после нее, на равные права со светской властью и на духовный приоритет. «Священство выше царства», - говорил патриарх Никон. Его реформы имели целью не только унификацию церковных обрядов, но и централизацию управления церковью, которая должна была отныне занять лидирующее положение в обществе. Не даром патриархи Филарет и Никон носили титул «великий государь». Алексей Михайлович не желал, как его отец, делить власть с Предстоятелем церкви. На соборе 1666 года закончились реформы Никона, которые привели к полному обрядовому отделению Русской Православной Церкви от Древлеправославной церкви (Троеперстие, написание имени Господа Иисус, богослужение против солнца и др.). Закончились вместе с его отстранением. Часть духовенства с лозунгами «чистой» веры, «старой» веры, настаивая на идеологическом и этическом приоритете церкви, выступили против Никона и царя. Лидеры старообрядцев протопопы Иоанн Неронов, Даниил, Аввакум и епископ Павел Коломенский пытались осуществить идеи, близкие нестяжателям, облекая их в форму протеста против поспешных, непродуманных и авторитарно внедряемых нововведений. Старообрядчество на деле отстаивало уникальность русского православия, боролось против государствоцентризма в вопросах веры, выражало в религиозной форме протест разных слоев общества нарастающему абсолютизму.

Импортировав христианство из Византии, русские князья и цари последовательно стремились к подчинению церкви государству еще со времен Василия III. Остатки же церковной самостоятельности окончательно разрушил Петр I, который по примеру протестантских государей Европы ликвидировал независимость церковного управления, заменив патриарха государственным органом - Синодом. Петровская реформа воспринималась как благо теми, кто интересы государства ставил выше такой западной "выдумки", как свобода совести. В 60-х годах XVIII века была осуществлена секуляризация церковного имущества. Но если в Европе это событие стало ядром Реформации - великой духовной революции, то в России - просто бухгалтерской операцией, не вызвавшей протеста духовенства и общества. В XIX веке от имени православной церкви русское правительство развязало преследование католиков, униатов, иудеев, лютеран, вынудив к эмиграции сотни тысяч неправославных подданных империи. Соответственно православие стало ассоциироваться с консервативно-шовинистической политикой властей. Но в апреле 1905 г. Николай II подписал указ «Об укреплении начал веротерпимости», который уравнял в правах представителей всех конфессий. Теперь допускался переход из одного вероисповедания в другое, снимались ограничения на строительство неправославных храмов, молитвенных домов, на издание религиозной литературы и т.д. Православие было поставлено в крайне невыгодное положение. Если другие конфессии получали свободу, жизнь православной церкви, по-прежнему оставалась под контролем государства. Эта опека стала анахронизмом уже после либеральных реформ 60 - 70-х г.г. XIX столетия, когда экономический суверенитет значительной части населения империи стал фактом и его духовной жизни. Тень дискредитированной власти лежала на государственной религии, и «новые русские» (свободные крестьяне, предприниматели, юристы, деятели культуры) предпочитали искать ответы на вопросы о смысле жизни не в православных храмах, а у старообрядцев или в многочисленных сектах (именно тогда в России получили распространение движения духоборов, штундистов, бегунов, хлыстов, молокан, баптистов и т. д. или, наконец, в атеизме). По данным известного русского историка П. Милюкова, официальная церковь в те годы потеряла около 20 млн. прихожан. Все это не в последнюю очередь способствовало тому, что на крутом переломе истории народные массы приняли большевистскую мессианскую доктрину в качестве своего духовного ориентира. Но многое в России повторяется: заместив деньгами русскую национальную идею, современные российские власти, сами того не ожидая, подтолкнули народ к ней же, но только в ее исконном первозданном виде – православии – все равны и едины перед Богом.

Россия с самого начала своей истории развивалась как многоэтническое и, следовательно, многоконфессиональное государство. С ее выходом на евразийское пространство эта особенность только усиливалась. Однако в отличие от сопредельных западных и восточных стран у нас никогда не было серьезных конфликтов как на национальной, так и на религиозной почве. Крестовые походы, религиозные войны, массовые гонения еретиков, иконоборчество, «ведовские процессы», насильственное обращение в веру и жесткая религиозная централизация не характерны для нашего Отечества. Дух веротерпимости и церковной автокефальности изменил нам только однажды – во время раскола Русской Православной церкви (если не считать гонений на саму Церковь и религию вообще во времена «воинствующего атеизма» 1920 – 30-х годов). Для примера посмотрим на бытие в России второй по распространению конфессии – ислама.

Знакомство с исламом началось для русских купцов и воинов на Волжском торговом пути на Восток. При этом отношения с Булгарией, принявшей ислам в Х веке были в целом мирными. Общим врагом и конкурентом для Руси и Волжской Булгарии была иудейская Хазария, замыкавшая путь. Само положение Киевской державы, ориентированной в основном на отношения с православной Византией, ограничивало контакты с мусульманским миром и прежде всего арабским халифатом, переживавшим в это время далеко не лучшие времена. Русь не была втянута в суперэтнический, выражаясь термином Л. Гумилева, конфликт охвативший Европу и Ближний Восток во время крестовых походов. Между ней и мусульманскими странами пролегала языческая Степь. Хищничество и жадность бесерменов (среднеазиатских мусульманских сборщиков ордынской дани, откупавших ее у ханов), вызывала ненависть независимо от религиозной принадлежности последних. После принятия ислама Ордой при Узбеке в XIV в. особый статус русских княжеств уберег их от исламизации. Да и ислам в кочевых азиатских обществах никогда не приобретал мессианистского сверхагрессивного характера. Зато в московских войсках оказалось множество татар, бежавших из Орды и предпочитавших крещение исламу. Только с включением в Московское государство Поволжья и других бывших ордынских земель при Иване Грозном актуализировались отношения с мусульманским населением. Однако главной проблемой молодого государства до средины XVIII в. были отношения с воинствующим католицизмом (Речь Посполитая) и агрессивным протестантизмом (Швеция). Хотя падение Константинополя, взятого турками, воспринималось крайне болезненно, а набеги крымцев с уводом массы пленных на невольничьи рынки Востока продолжались более двухсот лет.

С самого начала присоединение территорий с мусульманским населением не сопровождалось христианизацией. Миссионерская деятельность Церкви в Поволжье, Приуралье и Сибири велась в основном среди язычников. Хотя конфликты в основном с башкирами случались, но вызывались экономическим давлением заводчиков и злоупотреблениями царских чиновников. Екатерине II после мощного выступления под предводительством Салавата Юлаева пришлось отдать немало распоряжений о наказании виновных и предотвращении новых восстаний различными послаблениями. Русско-турецкие войны XVIII – XIX веков несмотря на официальную антиисламскую риторику власти направленности борьбы за веру не имели. Гибкая политика наместников в отношении мусульманского духовенства сыграла свою роль на Северном Кавказе во время объявленного имамом Шамилем газавата. Мюриды в конце концов лишились поддержки населения. Русификаторский курс К.П. Победоносцева в царствование Александра III был скорректирован потребностями нормальной ассимиляции присоединенной Средней Азии в пределах империи. Ислам получил статус автономной религии. Администрации запрещалось вмешиваться в дела мусульманских общин, препятствовать свободному отправлению культа и реализации норм шариата. Хотя миссионерская деятельность улемов и мулл запрещалась, а возможности политической и военной карьеры мусульман существовали только в национальных районах или особых военных подразделениях. Та же ситуация в целом существовала и в СССР. К слову сказать, до недавнего времени радикальный исламизм и крайний фундаментализм (ваххабизм) для мусульман России был не характерен. И его обострение на Северном Кавказе вызвано оживлением сепаратистских настроений и криминализацией жизни в сложной постперестроечной социально-экономической обстановке, к тому же подогреваемых из-за рубежа.

Вопросы для самоконтроля:

1. Как крестилась Русь?

2. Что такое «двоеверие», какова особенность христианизации Руси?

3. Определите значение православия для российской цивилизации.

4. В чем основные противоречия во взаимоотношениях государства и Русской Православной Церкви?

5. Каково отношение к исламу в российской цивилизационной традиции?