21. Концепции феноменологической социологии

Суть теории

Опираясь как на учение Э. Гуссерля, так и на идеи М. Вебера, Дж. Г. Мида, А. Бергсона, У. Джеймса, Шюц в своем основном труде «Феноменология социального мира» (1932) выдвинул собственную концепцию понимающей социологии, пытаясь решить применительно к сфере социального знания поставленную Гуссерлем задачу - восстановить связь абстрактных научных понятий с жизненным миром, миром повседневного знания и деятельности.   Эта новая социология оказалась, по сути дела, систематическим описанием, с точки зрения действующего индивида, структур социального мира, каким он является в ходе и посредством самой этой деятельности, или, другими словами, она оказалась систематическим описанием познания социального мира в процессе деятельности. Подходя с этой последней точки зрения, социологию Шюца по сраведливости можно назвать социологией познания. Он пытался связать науку со здравым смыслом, с миром повседневного знания и опыта (некоторые из вариантов феноменологической социологии, основывающиеся на идеях Шюца, не случайно носят имя "социологии повседневности"). Выявление такой связи крайне важно, но в то же время и опасно, ибо оно лишает науку свойственной ей ауры объективности и исключительности и показывает, что обыденное и научное познание социального мира в принципе неразделимы. В обнаружении, систематическом анализе и изложении этого достаточно двусмысленного факта состоит главная заслуга Шюца в области теоретической социологии.

 Шюцнаблюдал за тем как обычные члены общества создают и воссоздают мир, в котором они живут, свой жизненный мир.Для Шюца, было важно заключить в скобки сильно усвоенные вопросы жизни, чтобы правильнее понять жизненный мир исследуемых социальных объектов.

Исходная посылка Феноменологической социологии: индивид не является пленником социальной структуры, социальная реальность постоянно воссоздается нами, зависима от нашего сознания и наших ее интерпретаций. Соответственно, в фокус внимания социологии должна попасть человеческая субъективность. Однако взгляд на нее с позиции внешнего наблюдателя как минимум непродуктивен, не позволяет «пробиться» к ее истокам. Следовательно, необходимо погружение в мир, в котором живет человек, т.е. в мир жизни или жизненный мир.

Любая адекватная своему предмету социологическая стратегия должна:

1) исходить из «взятия в скобки» вопроса о существовании мира объектов вне сознания;

2) провести феноменологическую редукцию, т.е. освободиться от «пред-взятостей» видения и обнаружить исходное значимое для всякого субъекта, разделяемое им (но не независимое от него); 3) зафиксировать естественную установку (естественное, «незатемненное» наработанными условностями и абстракциями непосредственное отношение к миру), которая возможна только в жизненном мире;

4) дать анализ-реконструкцию возможных согласований-пониманий, достигаемых субъектами в интерсубъективном взаимодействии-общении и выявить основополагающие принципы и механизмы конструирования при этом социокультурного мира.

С точки зрения марксизма ошибочность концепции Шюца заключается в ее неспособности (как и буржуазной социальной науки вообще) понять действительные соотношения между научной теорией и практикой. Дело в том, что связь теории и практики, познания и деятельности сложна и на различных этапах исторического развития опосредуется различными формами общественного сознания. Между конкретной индивидуальной деятельностью и научной теорией, отражающей наиболее существенные черты общественной практики и реальной действительности, стоят, например, мораль, обыденное сознание, т.е. те формы сознания, которые могут быть охарактеризованы как до-научные. Маркс отличал от теоретического сознания «практически-духовное освоение мира», в своеобразной форме отражающее конкретно-непосредственную обыденную человеческую деятельность. Для практически-духовного сознания и соответствующего типа деятельности характерны узость горизонта, отсутствие теоретической рефлексии по поводу целей и средств деятельности, некритическое усвоение опыта и т.д.[50] Практически-духовное усвоение  мира преодолевается, снимается в ходе развития общественной практики, отражающейся в науке. Такова точка зрения марксизма.

Но Шюц не видит объективного характера общественной практики, которая может и должна служить гарантом истинности и объективности положений науки. Мир практически-духовного сознания, т.е. «жизненный мир», становится для него единственно существующим. Именно поэтому вместо того, чтобы стать «фундаментом» всех и всяческих систем знания, шюцевская понимающая социология оказалась лишь описанием социального мира с позиций такого индивида, который воспринимает мир «духовно-практически», до-теоретически, до-научно, видит его с точки зрения собственных «наличных целей». Следствием этого стал релятивизм (как в онтологии теория множественности социальных миров, так и в теории познания социальных явлений).

Шюц был по преимуществу не социологом, а «социальным гносеологом». Дальнейшее развитие его идей шло в направлении их социологизации и привело к возникновению феноменологической «социологии знания». Это закономерно, ибо феноменологическая социология есть социология знания по самой своей сути, так как основным предметом ее изучения выступают процессы осознания действующими индивидами сначала ближайших, а затем все более и более отдаленных структур их социальной деятельности.

Особое место в теоретической схеме феноменологической социологии занимает язык. Язык важнейшее орудие обыденной типизации. Поэтому исследование языковых средств, применяемых действующими индивидами в процессе конструирования и систематизации социальных структур, одна из главных тем феноменологической социологии.