§ 25. Возникновение товарищества

I. В истории возникновения товарищества на вере замечаются два момента: a) момент соглашения, устанавливающий по договору обязательственные отношения между товарищами и вкладчиками, и b) момент оглашения, устанавливающий юридическую личность товарищества.

Договор о составлении товарищества на вере заключается в письменной форме, нотариальным или домашним порядком. С этого времени каждый из товарищей и вкладчиков имеет права и несет обязанности в отношении других товарищей и вкладчиков.

II. Как юридическое лицо, товарищество на вере возникает со времени представления выписки из договора в городскую, а в Петрограде, Москве и Одессе в купеческую управу. Представляемая выписка должна содержать указания: 1) на род товарищества (на вере); 2) имя, отчество, прозвание, жительство и звание всех товарищей и тех вкладчиков, которые сами того пожелают; 3) подпись и печать тех товарищей, которые уполномочены непосредственно править и распоряжаться делами; 4) количество капитала, составленного товарищами, а также капитала, вносимого каждым вкладчиком.

При желании вкладчиков, основанном на стт.60 п.2 и 76 Уст. Торг., остаться неизвестными для третьих лиц, требование закона об указании вклада, вносимого каждым участником, очевидно, невыполнимо, и остается отдельно обозначить капитал, составленный товарищами, и капитал, составленный вкладчиками.

Только с момента оглашения получает товарищество свое "гражданское и торговое знаменование" (Уст. Торг., ст.59), а с уголовной стороны неисполнение предписания о представлении выписки сопровождается для товарищей денежным штрафом (Ул. Нак., ст.1197). [Для товарищества на вере, также как и для полного товарищества обязательно оповещение купечества об открытии его действий путем циркуляров].

§ 26. Внутренние отношения

Права и обязанности товарищей, их взаимные отношения определяются теми же правилами, какие установлены для внутренних отношений в полном товариществе. Отдельному рассмотрению подлежат только особенности, вызываемые присоединением к товарищам новой группы участников-вкладчиков.

I. Вкладчик обязан внести в предприятие условленный вклад, пай. В этом выражается его имущественное участие в товариществе. Вклад может быть сделан деньгами или вещами по денежной оценке. Но личный труд не может составить вклада, хотя он и может подлежать денежной оценке.

Александр Богданов, владея в С.-Петербурге табачной фабрикой, до конца 1877 вел дело в соединении с Петрокино под фирмой "Богданов и К°". После выхода Петрокино, Богданов, нуждаясь в помощниках, приобщил в 1877 к своему делу брата своего Николая Богданова и Симонова, состоявшего до того времени у бывшего товарищества на жалованьи. Поступившая от предприятия прибыль распределялась между А.Богдановым, получавшим 1/2, Н.Богдановым и Симоновым, получавшими по 1/4. Ни Н.Богданов, ни Симонов денежного вклада не вносили и участвовали в деле одним трудом. В 1884 А.Богданов продал торговое предприятие за 1.860.677 р. 89 к., в том числе 500.000 р. за движимость и фирму. Симонов предъявил к наследникам А.Богданова иск в 125.000 р., требуя себе 1/4 последней суммы, как вкладчику в 1/4 части. Сенат признал, что вкладчик, вносящий в дело исключительно свой труд, может быть приравнен к вкладчику, сделавшему денежный или имущественный взнос, если его труд подвергся при вступлении его в товарищество особой денежной оценке, и если отказал Симонову в иске, то только потому, что по этому вопросу между Симоновым и А.Богдановым не было заключено формального договора (реш. 4 деп. 1895, N 1327, Добр.-Бер, II, 105/73). Взгляд Сената совершенно неправильный; вкладчик отвечает определенным вкладом, а при участии трудом отпадает этот самый характерный признак вкладчика. Участие же в прибыли предприятия возможно и для приказчика.

Нет необходимости, чтобы пай вкладчика был внесен полностью при самом возникновении товарищества. Если дела предприятия не требуют всего капитала, то вкладчик может оставить часть пая у себя, что должно быть, однако, отмечено в представленной управе выписке. В случае надобности, в установленный договором срок, а за отсутствием такового - по первому требованию распорядителей, пай должен быть внесен полностью в кассу товарищества. Такое требование может быть предъявлено к вкладчику и до срока со стороны конкурсного управления по делам торгового дома.

Закон не совсем точно выражается, говоря, что вкладчик в случае разрушения дома ответствует только "наличным" вкладом (ст.75 Уст. Торг.). Можно было бы думать, что вкладчик не отвечает свыше той части пая, какая оказалась в кассе товарищества. Но такой вывод противоречил бы ст.74, по которой вкладчики участвуют, а, следовательно, и отвечают, определенным вкладом.

II. Личное участке вкладчика не только не предполагается, но даже прямо исключается: вкладчики, говорит закон, не входят в распоряжение делами товарищества, вкладчик, в сем качестве, не может ни с кем обязываться на лицо торгового дома (стт.73 и 74 Уст. Торг.). Закон своим постановлением имеет в виду оградить интересы третьих лиц, которые, поддаваясь той видной роли, какую разыгрывают вкладчики в качестве представителей, могли бы принять их за товарищей и довериться их личной состоятельности. Однако, к услугам третьих лиц выписка, представленная в управу, и небольшая доля осмотрительности может предохранить их от крупных заблуждений.

Из буквального смысла закона следует: 1) что вкладчику запрещается распоряжение, состоящее в представительстве, но не преграждается возможность внутреннего управления, напр. заведывание технической или конторской частью; 2) что вкладчику не воспрещается и представительство, но только не "в сем качестве", т.е. не в качестве участника в товариществе, а в качестве доверенного.

Различие между распорядителем и доверенным заключается в том: a) что распорядитель должен быть представлен в выписке, зато и не нуждается в особой доверенности, приказчик не оглашается, но в доверенности нуждается; b) распорядитель не может быть лишен права управления без его собственного согласия, пока судом не обнаружены злоупотребления с его стороны, приказчик же может быть сменен.

Наше законодательство не говорит о последствиях нарушения вкладчиком указанного запрещения, и нет никакого основания привлекать такого нарушителя к неограниченной ответственности, как это делают западные законодательства.

Так поступают франц. торг. код. § 27, итал. торг. код. § 118. Наша судебная практика стремится перенести это последствие к нам. Нерехтский купец Андрей Сыромятников учредил товарищество на вере, в которое вступили, в качестве вкладчиков, сыновья его, Михаил и Рафаил. Договор был установленным образом оглашен, при чем в выписке было указано, что Михаил и Рафаил Сыромятниковы могут обязываться векселями и другими актами не иначе, как по доверенности Андрея Сыромятникова. В мае 1879 г. Андрей Сыромятников, по собственному его признанно, был объявлен несостоятельным должником. Кредиторы обратились в суд с просьбой об одновременном признании несостоятельными должниками и сыновей его на том основании, что по содержанию прав и обязанностей, возложенных на них Андреем Сыромятниковым, они все трое должны считаться товарищами. По поводу этого дела Сенат признал за судом право установить, что лицо, названное в учредительном договоре вкладчиком, в действительности было полным товарищем, ответственным за долги товарищества всем своим имуществом. [В указе 1914 г. N 442 Суд. деп. также признал, что для разрешения вопроса о том, представляется ли известное лицо вкладчиком или товарищем, необходимо руководствоваться не одним только наименованием такого лица в договоре, но и самым характером его деятельности, поскольку она предусмотрена в договоре (Данилова, 1914 г., N 5)]. Главное отличие полного товарищества от товарищества на вере Сенат видит в том, что в первом случае все соглашаются действовать заодно в известном предприятии, а во втором действующими лицами являются только товарищи, а вкладчики остаются вдали от ведения дела. Сообразно сему различию в характере того и другого товарищества различна и ответственность участников (реш. кас. деп. 1890, N 69). Как раз наоборот: сообразно различию в ответственности различен и характер личного участия в том и другом товариществе. С точки зрения Сената, если можно, вопреки договору и соглашению, признавать вкладчика товарищем, то можно и товарища признавать вкладчиком, если он не действует заодно, а только отвечает. В подкрепление своего положения Сенат не привел, да и не мог привести, ни одного закона.

III. Если запрещение самостоятельной торговли имело бы в виду предупредить возможность конкуренции со стороны члена соединения торговому дому, оно должно бы распространяться и на вкладчика. Но так как запрещение установлено в нашем законодательстве в интересе третьих лиц, чтобы не ослаблять ответственности, лежащей на всем имуществе товарища, то следует признать, что вкладчик не подлежит у нас никаким стеснениям в производстве торговли.

IV. Вкладчикам, как участникам предприятия, принадлежит право контроля действий товарищей-распорядителей. Вкладчик, конечно, не товарищ, который имел бы право постоянного наблюдения за деятельностью распорядителей. Но вкладчик и не веритель: он заинтересован в высоте дивиденда, которая зависит от хода дел предприятия. Поэтому в периоды, когда представляются отчеты, ежегодно или чаще, вкладчики должны быть допускаемы к осмотру торговых книг и поверке инвентаря. Кроме того, когда товарищи-распорядители собираются совершить сделку, выходящую за пределы обычных операций, они обязаны испросить согласия всех участников, в том числе и вкладчиков.

V. Цель участия вкладчика - получение дивиденда, т.е. доли прибыли, падающей на его часть. Нет основания отступать для вкладчиков от тех правил, которые были установлены для товарищей. Прибыль в товариществе на вере, за отсутствием в договоре иных по этому вопросу оснований, должна быть распределяема пропорционально величине участия каждого в складочном капитале, т.е. взносам, сделанным товарищами, и вкладам, сделанным вкладчиками. Дивиденд, полученный вкладчиком, в то время, как предприятие не давало прибыли, подлежит, по требованию кредиторов, возвращению в кассу товарищества, все равно, знал ли он об отсутствии доходов или не знал, потому что как участник, которому открыты книги, он должен был знать об этом обстоятельстве.

VI. Не подлежит сомнению право передачи участия в предприятии со стороны вкладчика. В его участии нет ничего личного. Его участие чисто имущественное. Поэтому замена одного обладателя пая другим возможна без согласия товарищей и остальных вкладчиков. Оглашению это обстоятельство может не подлежать, если новый участник не пожелает огласить свое имя.

Иначе ставится вопрос в том случае, когда пай еще не оплачен полностью. Товариществу не все равно, кто состоит его вкладчиком, надежна ли его платежная способность. При этом условии отчуждение пая требует согласия товарищей и вкладчиков.

Так как кредит товарищества на вере основывается главным образом на его собственном капитале, то нет оснований запрещать товарищу покупать паи вкладчиков, лишь бы соединение не переставало состоять из товарищей и вкладчиков.

Наша практика иного мнения: покупка полным товарищем у вкладчика пая равносильна уплате пая из кассы товарищества, ибо товарищ отвечает по делам товарищества всем своим имуществом, а также покупка одинаково уменьшает имущественное обеспечение товарищества в размере уплаченной суммы (реш. 4 деп. 1887, NN 134; 135, 1340, 1341, Носенко Устав торговый, ст.72, §§ 4 9). Но альфа) имущество - величина неустойчивая, и кредиторы не имеют никакого основания рассчитывать, что она останется неизменной с открытия торгового дома; бета) касса товарищества не совпадает с кассой товарища, и уплата суммы за пай из личных средств товарища не равносильна уплате из кассы торгового дома.