Личность и природа

Для того, чтобы осуществить столь высокое предназначение, человеку недостаточно только иметь перечисленные выше качества и способности – надо быть личностью. По-разному определяемое в различных философских и психологических учениях, понятие личности используется тогда, когда речь заходит о собственно человеческом достоинстве, о том, чтоделает человека человеком.

Небезынтересно отметить, что само представление о личности сформировалось именно в христианстве и было, в значительной мере, чуждо мировоззрению античному⁴⁴. Даже словарного эквивалента слова «личность» не было в греческом языке. Сходным значением обладали два слова:ØpÒstasijиprÒswpon.ØpÒstasij- ипостась, на разговорном языке могло обозначать все, что обладает действительным существованием (а значит и любое индивидуальное, «атомарное» бытие, совсем необязательно одушевленное).PrÒswpon(лат.persona, лицо, личина) обозначало отдельного человека, но могло обозначать также маску и роль актера⁴⁵. Отцы Церкви стали использовать – говоря о Боге-Троице, а также о тварях, обладающих личным бытием: ангелах и людях – оба слова как синонимы, взаимообогащая стоящие за ними понятия. Теперь ужеØpÒstasij- это не только индивидуальное бытие, но и бытие самобытное, предъявляющее себя другим,персона; аprÒswponуже не просто то, что выражено или предъявлено, а и то, что на самом деле существует,ипостась. В христианской богословской традиции термин «личность» всегда был противопоставлен категории «сущность» (oÙs…a), являющейся – наряду с терминами «естество» и «природа» (fÚsij) – видовым понятием, означающим совокупность существенных свойств, присущих всем особям данного вида.

Заслуга в формировании указанной терминологии во многом принадлежит св. Василию Великому, который формулирует различение сущности и ипостаси, как общего и частного. Когда мы говорим об общем, свойственном всем людям, мы говорим о природе человека, когда мы говорим об особенном и уникальном, отдельно взятом человеке, мы говорим о личности. Так, например, слово «человек» в контексте «Петр - человек, Павел - человек и т.д.» обозначает природу человека, в то время как имя Петр или Павел указывает на личность⁴⁶.

Если св. Василий просто вводит понятия личность и природа как богословские категории, то его друг св. Григорий Богослов наполняет содержанием понятие личности, говоря о ней не просто как об уникальной и неповторимой единичности, но как о разумной, совершенной и самостоятельно существующей единичности⁴⁷. Анализ богословия свв. отцов Каппадокийцев приводит замечательного современного богослова Вл. Лосского к определению личности как свободы по отношению к природе⁴⁸.

Дальнейшее развитие богословия позволило четко зафиксировать следующее: во Христе была человеческая душа, единосущная душам другим людей, но не было человеческой личности. Отсюда следует важнейший антропологический факт: личность ни в коем случае нельзя отождествлять с душой. Личность владеет душой и всеми ее силами и проявлениями, но сама личность - это ни сила или проявление души, ни какая-либо совокупность этих сил и проявлений. Значит, личность - это иной принцип, не сводимый к психике и трансцендентный психическим явлениям.

Богословие Леонтия Византийского⁴⁹показывает, что для отцов Церкви личность есть организующий принцип бытия, онавоипостазируетт.е. вбирает в себя природу и таким образом дает ей бытие. В частности, именно личность приводит в единство душу и тело человека, подобно тому, как личность Спасителя соединяет божество и человечество⁵⁰. Традиционное для отечественной психологии различение индивида, как отдельно взятого человека в совокупности всех присущих ему качеств, и личности видится здесь в совершенно обратной перспективе. Для А.Н. Леонтьева индивид есть предпосылка становления личности: можно говорить о двухлетнем ребенке как об индивиде, но нельзя говорить всерьез о личности, личность есть продукт сравнительно поздней стадии онтогенеза⁵¹. Для святоотеческого богословия именно личное начало служит причиной существования индивида, соединяет вместе разобщенные качества, делает индивид самотождественным.

Вопрос о том, является ли личность «новообразованием» возникающим на определенной стадии развития не является чисто теоретическим. Как пишет современный греческий богослов Димитриос Константелос:

Причиной, по которой Православная церковь осуждает аборты и допускает участие младенцев в мистической жизни крещения, миропомазания и евхаристии является то, что она рассматривает эмбрион или младенца именно как личность⁵².

Дальнейшие богословские споры периода Вселенских соборов были связаны с ересью монофелитства, и касались вопроса о проявлениях личности и природы. Действование или энергия(™nšrgeia) «есть деятельное и самостоятельное (oÙsiîdij) движение естества»⁵³, т.е. проявление природы во вне. У разумной природы, энергии как внешнему аспекту предшествует аспект более внутренний, некая устремленность естества, которая и называется (природной)волейили желанием (qšlhma, qšlhsij), которая есть «устремленность мыслящей и разумной души к тому, что любезно ей. Она, совместно с природой, устремляется к желаемому или к получению и обладанию желаемым»⁵⁴. Понятие воли близко к понятию потребности, однако если последнее означает зависимость человека от мира, то первое – активную, деятельную позицию в мире. Монофелиты атрибутировали волю не природе, а личности Спасителя.

Атрибуция воли не природе, а ипостаси резкую критику со стороны православных и постановление VI Вселенского собора специально подчеркивало, цитируя св. Льва Великого, что каждое естество совершает то, что свойственно именно ему⁵⁵. Как в таком случае относиться с позиций православного богословия к определению личности как субъекта деятельности? Для того, чтобы пояснить этот момент, следует обратиться к письму папы Агафона VI Вселенскому собору. Комментируя слова Спасителя «душа моя скорбит смертельно» (Мф. 26,38), папа Агафон замечает, что можно было сказать и «Я скорблю смертельно», но данный стих Евангелия богословски более точно выражает мысль⁵⁶. Дело в том, что личность всегда находится как бынад проявлениями своей природы, не являясь ни материалом, ни средством, ни продуктом деятельности. Более того, личность даже не столько является субъектом деятельности, сколько тем,в силу чего человек может им выступать. Личность есть иной принцип, не сводимый и не выводимый из деятельности. В монофелитстве же заложены принципы смешения личности и деятельности, что может привести либо к поглощению личности деятельностью (с формулировкой вроде «личность есть сменный материал деятельности»), либо к соблазну отказать в личностном достоинстве людям, не могущим полноценно осуществлять свою деятельность (инвалиды, психически больные люди, младенцы и старики)⁵⁷.

Утверждение, что воля и энергия – функции природы не означает что личность никак себя не проявляет. Если природе принадлежит природная воля (qšlhsij), то личности принадлежит произвольная, т.е. свободная склонность на что-либо (gnèmh) или произволение (proa…resij), «когда из двух предлежащих нам одно избираем и предпочитаем другому»⁵⁸. Эту свободу выбора иногда называютличной или ипостасной волей⁵⁹. От природы – само стремление и движение, но какую конкретную реализацию и направленность примет это движение зависит от человеческой личности. Посредством ипостасной воли личность создает уникальное выражение природному стремлению. Отсюда – с богословской точки зрения – ясно значение мотивационной сферы в вопросе о личности: потребность, как нечто объективное и закономерное, относится к сфере природы, для личности же характерен мотив, как опредмеченная особым, уникальным образом потребность.

Можно определить понятие ипостасная воля несколько иначе, фокусируясь на аскетическом аспекте: ипостасная воля в человеке определяет, следовать или не следовать и в какой степени следовать природной воле⁶⁰. Это отражено в аскетическом учении о естественном, противоестественном и сверхъестественном образе жизни. Естественный образ жизни имеет место, когда произволение личности в целом соответствует природе и ее движениям. Если усердие личной воли превосходит естественные силы, говорят о сверхъестественном образе жизни, наконец, извращение проявлений природы ведет к противоестественному образу жизни⁶¹.

Разумеется представление о противоестественном образе жизни относится к состоянию человека по грехопадении - само грехопадение как раз и привело человека в противоестественное состояние.