Просвещение, истории и традиции

Гиперкритицизм (а часто и нигилизм) по отношению к философ­

ским, религиозным и политическим традициям; защита разума, ко­

торый возносится на уровень надисторического суда над любым

историческим событием; представления о человеческой природе, о

естественном состоянии и естественных правах — все это обуслови­

ло обвинения со стороны романтиков в том, что XVIII в., как ни

один другой, был антиисторическим. Отсюда логически следовало,

что Просвещение было философией абстрактного разума (природы,

закона и т. п .) без истории, иными словами, что в разуме (просве­

тителей) нравственные ценности, философские теории, теологические

принципы или юридические нормы лишены исторического измере­

ния. И если представители Романтизма считали просветительскую

мысль абстрактной, то Гегель в «Феноменологии Духа» уже харак­

теризует Просвещение как «поверхностное, скучное, абстрактное

понятие ни о чем». Для марксизма «Просвещение — это прогрес­

сивное движение за освобождение человека, постольку поскольку

буржуазия является революционной силой, но это движение — кон­

сервативный и идеологический компромисс, постольку поскольку

буржуазия входит в фактический сговор с влиятельными феодаль­

ными группировками (как в Германии), или потому, что она не идет

дальше достижения собственных, исключительно классовых интере­

сов и привилегий». Абстрактное для представителей Романтизма,

поверхностное и неспособное понять истинный смысл истории, по

мнению Гегеля, просветительское «царство разума» представляется

марксисту Г. Лукачу «царством буржуазии». Всегда очень критич­

но относились к Просвещению традиционалисты, как, например,

Бональд и де Мэстр, а в более позднюю эпоху — неоидеалисты.

Джованни Джентиле постоянно полемизировал по поводу века ре­

волюции.

Пьер Бейль: задача историка — в выявлении ошибок

Философия XVIII в. рассматривала исторические проблемы как

природные. Важным здесь представляется творчество Пьера Бейля

(1647—1706). В 1682 г. Бейль публикует «Мысли по поводу ко-

Разум в культуре эпохи

Просвещения

меты», а в 1697 — «Исторический и критический словарь». Появ­

ление в 1681 г. кометы было поводом, который Бейль решил ис­

пользовать для критики поверья, что кометы являются предвестниками

несчастий и «угрожают миру бесчисленными бедами». Бейль зая­

вил, что не может допустить, чтобы «какой-нибудь доктор наук,

духовной пищей которого должны быть не домыслы, а исключительно

чистые плоды разума и который не обязан упражняться в убежде­

нии народа, мог бы с уважением отнестись к столь необоснованным

представлениям и довольствоваться традицией и цитатами из поэтов

и историков». Бейль предпринимает фронтальное наступление на

мнимый авторитет традиций: «Считать, что мнение, передаваемое

из поколения в поколение в течение столетий, никогда не может быть

абсолютно ложным — чистейшая иллюзия. Какой бы глубины ни

была проверка причин, лежащих в основе определенных мнений, и

тех мотивов, которые их увековечивают в целых поколениях, она

непременно покажет, что подобное убеждение не имеет никакой опоры

в разуме». Бейль критикует не только представление о влиянии комет

на дела человеческие, но и не принимает отождествления атеизма с

безнравственностью.

Но еще более радикален Бейль в своем «Историческом и крити­

ческом словаре», 2038 словарных статей которого представляют собой

реестр ошибок. Бейль не боится обвинения в том, что он является

(ничтожнейший

исследователь самых незначительных вещей), и не дает себя обма­

нуть миражом системы. Мы видим главным образом целую коллек­

цию преступлений и бедствий. Задачей историка в первую очередь

является установление исторического факта посредством выявления

и постепенного устранения ошибок. «Историческому и критическо­

му словарю» Бейля придает «непреходящую ценность то обстоятель­

ство, что в нем заложено понятие «факта» во всей его

проблематичности и глубине; Бейль больше не рассматривает отдель­

ные факты как камни, из которых историк должен построить зда­

ние; его привлекает сам интеллектуальный труд, работа мысли,

ведущая к завоеванию этого строительного материала» (Э. Касси­

рер). В центре внимания Бейля — условия, от которых зависит оценка

факта, логика истории: «Для него «факт» уже не есть источник

исторического познания, но представляет собой, в определенной

степени, цель познания, т. е. является (предел, к

которому), а не (егт'тиз а цио (предел, от которого). Он хочет

расчистить путь, который может привести к «фактической истине».

ПРОСВЕЩЕНИЕ ВО ФРАНЦИИ