Глава 1. Проблемы понятия и признаков соучастия в преступлении

§ 1. Понятие и проблема правовой природы соучастия

в преступлении. Системное исследование соучастия

в преступлении

Как уже отмечалось, проблема соучастия - одна из самых сложных в теории уголовного права. В связи с этим, естественно, возникает вопрос о необходимости института соучастия. Разве нельзя сформулировать каждую статью Особенной частиУК РФ так, чтобы она охватывала одновременно и деяния исполнителя преступления, и деяния соучастников? Можно, но в соучастии совершается практически лишь каждое шестое преступление, поэтому вряд ли целесообразно так "нагружать" каждую статью Особенной части УК РФ. Гораздо удобнее и эффективнее закрепить институт соучастия вОбщей частиУК РФ и каждый раз в случае совершения преступления несколькими лицами его использовать. Есть еще один путь - квалифицировать деяния соучастников как самостоятельно наказуемые, что сейчас имеет место, например, в отношении лиц, содействующих террористической деятельности (ст. 205.1УК РФ). Думается, что и это теоретически возможно, но тогда придется в несколько раз увеличить количество статейОсобенной частиУК РФ, что также нецелесообразно. Кроме того, возникают еще вопросы, связанные с конкуренцией общей и специальной нормУКРФ, но об этом речь пойдет в другой главе работы. В этой связи законодатель и сконструировал институт соучастия в Общей части. Однако его существование обусловлено не только наличием указанных трудностей при конструированииОсобенной части. В конце концов, вообще существование института соучастия не может зависеть от места расположения в законе. Дело в другом.Соучастники (в том числе исполнитель) совершают преступление совместно, поэтому и нельзя оценивать их деяния в качестве самостоятельных. В этом и состоит необходимость института соучастия. В свое время М.Д. Шаргородскому существование института соучастия представлялось необходимым для того, чтобы "разрешить вопрос о наказуемости деяний (соучастников -А.А.), которые не предусмотрены статьямиОсобенной части, но представляют общественную опасность в связи с тем, что деяние лица, непосредственно совершившего такое преступление (исполнителя. -А.А.), находится в причинной связи с этими виновными действиями и предусматривается как наказуемое статьямиОбщейиОсобенной части" <1>. Прежде всего, нельзя согласиться с тем, что исполнитель непосредственно совершает преступление, поскольку это означает, что он обошелся без помощи соучастников. Далее, действия исполнителя не могут находиться в причинной связи с действиями соучастников, потому что если, например, действия подстрекателя являются причиной действий исполнителя, то привлечение последнего к уголовной ответственности невозможно. М.Д. Шаргородский также утверждал: "Институт соучастия определяет круг лиц, ответственных за совершение преступного деяния, - в этом и только в этом его смысл и значение" <2>. Здесь необходимо принципиальное уточнение. Институт соучастия позволяет определить круг лиц, ответственных засовместное, а не самостоятельноесовершение преступления. По этой причине нельзя согласиться, в частности, с позицией уважаемого ученого, что, когда в действиях каждого из лиц, совершивших совместно преступление, имеется состав, предусмотренный статьейОсобенной части, для квалификации их деяний в институте соучастия нет надобности <3>. Указанные лица в любом случае совершают преступление совместно, а не самостоятельно и являются соучастниками. В целом предложенное М.Д. Шаргородским обоснование необходимости существования института соучастия следует оценивать исключительно положительно. Учитывая, что "...пожалуй, нет в Общей части уголовного права института, содержащего в себе большего количества фикций и презумпций, чем институт соучастия" <4>, представляется, что уважаемый ученый успешно "похоронил" презумпцию соучастия, согласно которой лицо, имевшее определенное отношение к совершению преступления, признавалосьа prioriсоучастником независимо от наличия причинной связи.

--------------------------------

<1> Шаргородский М.Д. Избранные труды. СПб., 2004. С. 522.

<2> Там же. С. 524.

<3> См.: Там же.

<4> Безбородов Д.А. Уголовно-правовое регулирование ответственности за совместное совершение преступления. СПб., 2007. С. 9.

Несмотря на многовековую историю института соучастия в преступлении, начало которой относится еще к римскому праву, общего понятия соучастия ни одна правовая система не содержала. Так, в римском и раннефеодальном западноевропейском праве совместная преступная деятельность выделялась в виде самостоятельных составов преступлений. Действия соучастников дифференцировались в конкретных составах преступлений. При этом диспозиции соответствующих норм формулировались так, чтобы либо охватывать деяния сразу нескольких лиц, либо действия соучастника сами по себе признавались законченным преступлением <1>.

--------------------------------

<1> См. подробно: Пипия А.Г. Ответственность за совместную преступную деятельность по римскому и западноевропейскому раннефеодальному праву // Правоведение. 1990. N 6. С. 91 - 96.

Не имеют законодательного определения соучастия и, например, ныне действующие УК Франции 1992 г., УК ФРГ в редакции от 13 ноября 1998 г. "Российский законодатель исходит из четкого, данного непосредственно в Уголовном кодексе, общего понятия соучастия. Уголовное законодательство ФРГ основывается исключительно на конкретных проявлениях данного явления...".

В России первое определение понятия соучастия дал профессор А.С. Жиряев. Он понимал под соучастием "стечение нескольких преступников при одном и том же преступлении", выделяя два признака соучастия: 1) участие нескольких лиц и 2) их участие в одном преступлении.

Позднее профессор Н.С. Таганцев выделил в соучастии субъективный признак: "Соучастием в техническом смысле может быть названо только такое совпадение нескольких лиц в преступлении, при котором, благодаря общности их вины, каждый отвечает за все деяние в полном объеме. Такая общая виновность предполагает не только наличность преступного умысла у действующих, но и однородное направление воли. Внешним признаком, без которого немыслимо соучастие, является соглашение на преступление" <1>.

--------------------------------

<1> Таганцев Н.С. Курс русского уголовного права. Часть Общая. Кн. 1: Учение о преступлении. СПб., 1880. С. 3 - 4.

Наконец, нельзя не упомянуть предложенное профессором С.В. Познышевым определение соучастия, в котором четко выделены объективные и субъективные признаки соучастия: "Соучастие можно определить как виновное совершение одного преступления совместной деятельностью нескольких лиц" <1>.

--------------------------------

<1> Познышев С.В. Основные начала науки уголовного права. М., 1912. С. 372.

Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г. впервые оформили общее понятие соучастия, и, соответственно, УКРСФСР 1960 г. под соучастием понимал умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении преступления. Указанное определение соучастия вызывало разногласия по поводу того, распространяется ли умышленность помимо характеристики совместности еще и на характеристику самого преступления. Так, М.Д. Шаргородский считал, что спорность вопроса о возможности соучастия в неосторожном преступлении была окончательно разрешена формулировкой Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик: "Соучастием признается умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении преступления"(ст. 17), а преступление ведь может быть совершено как умышленно, так и по неосторожности (ст. ст. 8и9Основ) <1>. Представляется очевидным по этому поводу, что умышленно совершить неосторожное преступление невозможно. Противники же признания возможности соучастия в неосторожном преступлении уже тогда предлагали определение: "Соучастие есть умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления" <2>. Можно только сожалеть, что в то время указанное предложение не было принято.

--------------------------------

<1> См.: Шаргородский М.Д. Избранные труды. С. 537 - 538.

<2> Пионтковский А.А. Вопросы Общей части уголовного права в практике судебно-прокурорских органов. М., 1954. С. 99; Он же. Советское уголовное право. Часть Общая. М., 1958. С. 228; см. также: Шнейдер М.А. Соучастие в преступлении по советскому уголовному праву. М., 1958. С. 8; Виттенберг Г.Б. О некоторых спорных вопросах учения о соучастии // Труды Иркутск. гос. ун-та. Т. XXVII. Вып. 4. 1958. С. 62.

Согласно другой точке зрения, "положение закона о том, что соучастие - это умышленное совместное совершение преступления, делает ненужной ссылку на то, что и сами преступления, совершаемые в соучастии, должны быть умышленными" <1>. В принципе это правильно, но, как видим, такая ссылка необходима хотя бы для того, чтобы избежать утверждений о возможности соучастия в неосторожном преступлении.

--------------------------------

<1> Афиногенов С.В. Соучастие в преступлении (понятие, виды и формы): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1991. С. 16.

В УКРФ законодательное определение соучастия было дополнено, и умышленность была распространена и на характеристику совместности, и на характеристику преступления. Закрепленное вст. 32УК РФ определение соучастия: "Соучастием в преступлении признается умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления" является правильным и полным, исключающим и неосторожное участие в умышленном преступлении, и умышленное участие в неосторожных действиях другого лица, и, наконец, совместное неосторожное участие. По верному замечанию Д.А. Безбородова, вопрос в данном случае носит терминологический характер, который не является искусственным или надуманным, а имеет практическое значение. Дело в самом термине "соучастие", которому пытаются придать неосторожный характер <1>.

--------------------------------

<1> См.: Безбородов Д.А. Уголовно-правовое регулирование ответственности за совместное совершение преступления. С. 185.

Термин "умышленно", полагает В.А. Нерсесян, использованный в тексте ст. 32УК РФ дважды, исключает его распространение на случаи неосторожного поведения. Причем невозможно соучастие в неосторожном причинении вреда при выполнении сложных (с двумя формами вины) составов преступлений. Институт соучастия применим лишь в рамках основного состава преступления. Неосторожный производный (дополнительный) результат не будет результатом соучастия <1>. Заметим, справедливости ради, что последнее утверждение было высказано уже достаточно давно <2>.

--------------------------------

<1> См.: Нерсесян В.А. Ответственность за неосторожные преступления: Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. М., 2006. С. 19.

<2> См.: Сухарев Е.А., Куликов А. Соучастие в преступлениях с двойной формой вины // Советская юстиция. 1991. N 20. С. 2.

Казалось бы, вопрос закрыт, но споры не утихают до сих пор. В связи с этим есть смысл обратиться к истории вопроса.

В свое время русские юристы отмечали, что "соучастие есть умышленное содействие умышленному совершению преступления. Несомненно, что человек, действовавший по неосторожности, может быть виновником, но не может нести ответственности за совместное действие других, то есть он может быть ответственным за неосторожность, но не за соучастие. При этом такое начало одинаково применимо к неосторожному участию в умышленном действии другого, к умышленному участию в неосторожном действии другого и, наконец, к случаям совместного учинения неосторожности" <1>.

--------------------------------

<1> Конспект по уголовному праву и процессу, составленный по лекциям профессоров Фойницкого, Случевского, Сергеевского и других. Одесса, 1898. С. 94.

Надо отметить, что Н.Д. Сергеевский, один из авторов приведенного конспекта лекций, сначала различал три формы соучастия: соучастие без предварительного соглашения; соучастие по предварительному соглашению; соучастие неосторожное. Соучастие неосторожное, писал Н.Д. Сергеевский, имеет место, когда соучастники не предвидят последствия, но могут и должны предвидеть. Например, плотники работают на крыше дома; старший без достаточных предосторожностей приказывает сбросить бревно со стены; один из плотников исполняет приказание, пригласив себе на помощь другого, который подает ему рычаг, веревку и т.п. Бревно падает и убивает человека. Первый есть подстрекатель в неосторожном соучастии; второй - главный физический виновник; третий - физический пособник <1>.

--------------------------------

<1> См.: Сергеевский Н.Д. Русское уголовное право: Пособие к лекциям. Часть Общая. СПб., 1887. С. 371 - 372; Он же. Русское уголовное право. СПб., 1904. С. 345 - 346, 352.

Вкратце укажем, что в приведенном примере действия плотников не направлены на совершение преступления (убийство человека). Следовательно, нет и соучастия (подробный анализ подобных примеров будет проведен ниже при исследовании совместности).

Г.Е. Колоколов признавал вполне допустимым неосторожное соучастие даже с точки зрения той доктрины, которая устанавливает между соучастниками особую круговую поруку, основывая ее на общности вины. Более того, он считал возможным общепринятое разделение соучастников лишь в следующих трех комбинациях: 1) когда один действует с умыслом, другой - неосторожно; 2) когда на долю одного выпадает умысел, а на долю другого - посредствующая форма вины (это выведенная Г.Е. Колоколовым третья форма вины. - А.А.); 3) когда на стороне одного лежит посредствующая форма, на стороне же другого - неосторожность. В каждой из этих комбинаций главным является тот, чья виновность представляет более тяжелую форму, второстепенным же - тот, на чьей стороне форма вины менее тяжелая <1>.

--------------------------------

<1> См.: Колоколов Г.Е. О соучастии в преступлении. М., 1881. С. 50, 110.

Ф. Лист относил к соучастию только случаи неосторожной совместной деятельности (несколько рабочих, занятых постройкой, сообща бросают сверху балку, не предупредив прохожих, и убивают человека). Неосторожное соучастие в умышленном преступлении и умышленное соучастие в неосторожном преступлении он исключал, поскольку подстрекательство есть умышленное определение другого лица к умышленному преступлению, а пособничество - умышленная поддержка другого лица при умышленно совершенном преступлении. Отсюда и следовал вывод, что "лишь умышленное подстрекательство или пособничество к умышленному действованию есть соучастие в смысле закона" <1>.

--------------------------------

<1> Лист Ф. Учебник уголовного права: Общая часть. М., 1903. С. 245 - 251.

И.Я. Хейфец считал неприемлемой точку зрения о недопустимости неосторожного подстрекательства. Он даже отвел в своей книге неосторожному подстрекательству целую главу <1>.

--------------------------------

<1> См.: Хейфец И.Я. Подстрекательство к преступлению. М., 1914. С. 48 - 54.

Утвердительно отвечал на вопрос о возможности неосторожного соучастия и С.В. Познышев <1>.

--------------------------------

<1> См.: Познышев С.В. Основные начала науки уголовного права. С. 377 - 378, 384, 396.

В целом же, согласно господствующим (среди русских дореволюционных юристов) взглядам, соучастие исключалось в следующих случаях: 1) когда лица, совместно совершающие преступление, являются виновными в неосторожности (пример Н.Д. Сергеевского); 2) когда одно из действующих лиц обусловливает результат умышленно, другое же - неосторожно; 3) когда преступники действуют без всякого соглашения между собой. При этом назывались возможными три комбинации: а) когда ни один из виновных не знает о намерении и деятельности других; б) когда из двух злоумышленников лишь один знает об умысле и деятельности другого; в) когда действующие лица знают друг о друге, но каждое из них ошибочно думает, что ни умысел, ни деятельность его не известны другому <1>. Из этого уже тогда можно было сделать вывод, что кооперация действий соучастников не может быть обусловлена их разным психическим отношением (умысел, неосторожность, казус) к содеянному.

--------------------------------

<1> См.: Колоколов Г.Е. О соучастии в преступлении. С. 43 - 44.

Н.С. Таганцеву, например, представлялось, что по самому существу понятия о соучастии не может быть и речи о неосторожном соучастии в умышленном преступлении или о соучастии в неосторожных правонарушениях <1>.

--------------------------------

<1> См.: Таганцев Н.С. Курс русского уголовного права. Часть Общая. Кн. 1: Учение о преступлении. СПб., 1880. С. 6.

Среди советских юристов А.Н. Трайнин допускал соучастие в неосторожном преступлении. По его мнению, соучастия нет, когда исполнитель действует умышленно, а ему помогавшие лица - неосторожно. Соучастия также нет, когда умышленно действуют третьи лица, а исполнитель - неосторожно. Но соучастие (в том числе, по его мнению, с распределением ролей. - А.А.) возможно во всех случаях совместного совершения несколькими лицами одного и того же неосторожного преступления <1> (приведенные им примеры неосторожного соучастия будут рассмотрены ниже).

--------------------------------

<1> См.: Трайнин А. Специальные вопросы учения о соучастии // Ученые записки ВИЮН. Вып. 1. М., 1940. С. 31; Он же. Учение о соучастии. С. 70.

М.Д. Шаргородский считал объективной предпосылкой, определяющей возможность соучастия в неосторожном преступлении, то, что точно так же, как преступный результат может быть причинен умышленной совместной деятельностью, он может быть причинен и неосторожной совместной деятельностью нескольких лиц. Например, А., В., С. и Д., сбрасывая с крыши лист железа, не посмотрев, что делается внизу, убивают Е. В этом случае они также будут отвечать как исполнители неосторожного убийства, как если бы они действовали по соглашению и отвечали за умышленное убийство <1>. Мы полагаем, автор исходил из сложившегося в то время понимания совместности, что и привело его к выводу о возможности неосторожного соучастия. Действия А., В., С. и Д. не были направлены на совершение убийства Е. На самом деле А., В., С. и Д. стремились к иной цели, чем та, которой они фактически достигли. Кстати, А.А. Тер-Акопов, анализируя этот пример, пришел к выводу, что соучастие в преступлениях с неосторожной формой вины невозможно по определению и рабочие (А., В., С. и Д.) должны нести ответственность самостоятельно <2>. Исходя опять-таки из своеобразного понимания совместности М.Д. Шаргородский относил к соучастию даже такой случай. Например, А. забывает на столе заряженный револьвер, а В., не проверив, есть ли заряд, нажимает курок и убивает С. И в этом случае, указывал М.Д. Шаргородский, ответственность не отличается от умышленного действия и оба совиновника будут отвечать как исполнители <3>. Но если следовать логике ученого, то к ответственности в этом случае привлечены не все совиновники. Представим, что А. не знал, что револьвер заряжен, а зарядил его Д., но забыл сказать об этом А. В свою очередь, патрон Д. передал Е., но тоже забыл при передаче сказать, что патрон не холостой, а боевой. Ряд совиновников может быть продолжен.

--------------------------------

<1> См.: Шаргородский М.Д. Избранные труды. С. 533, 534.

<2> См.: Тер-Акопов А.А. Преступление и проблемы нефизической причинности в уголовном праве. М., 2003. С. 138.

<3> См.: Шаргородский М.Д. Избранные труды. С. 534.

Помимо соисполнительства или совиновничества при неосторожности самого действия (совместное неосторожное участие. - А.А.), в результате которого наступает общественно опасный результат, М.Д. Шаргородский также считал возможным простое соучастие в тех случаях неосторожности, когда общественно опасное последствие причиняется в результате умышленных действий, которые по неосторожности привели к общественно опасным последствиям (умышленное соучастие в неосторожном преступлении. -А.А.). Не признавая неосторожное соучастие в умышленном преступлении (совершенно справедливо указывая, что лицо, виновное в неосторожном деянии, отвечало бы за умышленное преступление), М.Д. Шаргородский в то же время полагал, что, если субъективное отношение лиц, совместно совершивших преступление, к действию и результату одинаково: умышленное или неосторожное, то нет никаких принципиальных оснований для отрицания соучастия - они совершили одно общее деяние. Например, когда А., едущий в легковой машине, уговаривает правящего машиной ее владельца Б. нарушить правила дорожного движения и ехать по городу со скоростью 100 км/час и по этой причине машина наезжает на переходящую дорогу женщину, которая затем умирает от последствий аварии, то Б. виновен в неосторожном убийстве, его вина выразилась в том, что он умышленно нарушил правила дорожного движения (сознательно их нарушил и желал этого) и несторожно причинил смерть женщине (чего он не желал и не допускал, надеясь на свое умение править машиной и рассчитывая, что несчастного случая не будет). А. же не может отвечать за неосторожное убийство, так как он своими действиями непосредственно смерти женщине не причинил. Его вина такая же, как и вина Б., - в нарушении правил дорожного движения. Не желая и не допуская смерти женщины, надеясь на умение Б. править машиной, он рассчитывал, что несчастного случая не будет, т.е. и он виновен в неосторожности в отношении наступившей смерти женщины. Объективная же сторона его действий заключается в подстрекательстве Б. <1>. Раньше к такому же выводу в этом примере пришел и А.Н. Трайнин <2>, хотя вообще-то это пример из практики французских судов <3>. Оставляя в стороне правильность квалификации действий Б. (во всяком случае, на сегодняшний день), заметим, что если Б. непосредственно (следовательно, сам) причинил смерть женщине, то, значит, обошелся без помощи А. и последний невиновен в отношении наступившей смерти женщины? Обвинение А. в подстрекательстве Б. к неосторожному убийству, по нашему мнению, абсурдно, потому что А. и Б. не договаривались убивать несчастную женщину.

--------------------------------

<1> См.: Шаргородский М.Д. Избранные труды. С. 535.

<2> См.: Трайнин А. Специальные вопросы учения о соучастии. С. 32.

<3> См.: Крылова Н.Е., Серебренникова А.В. Уголовное право зарубежных стран (Англии, США, Франции, Германии). М., 1998. С. 120.

Кстати говоря, приведенная точка зрения существовала и в дореволюционной литературе. Еще С.В. Познышев утверждал: "...неосторожное подстрекательство может быть признано в тех случаях, когда субъект сознательно определяет другого к определенного рода действиям, но не сознает связи этих действий с преступным результатом, хотя, при обязательной для каждого осмотрительности, мог бы это предвидеть, или легкомысленно рассчитывал, что известный фактор предотвратит наступление этого результата" <1>. Кроме этого, С.В. Познышев относил к неосторожному подстрекательству случаи, когда кто-либо воспитывает в другом решимость совершить известное деяние, не зная, но имея возможность узнать, что это деяние является преступлением <2>. Однако, как известно, ответственность наступает даже тогда, когда лицо не знает, что деяние признается преступлением. Имело лицо возможность это узнать или не имело, для его ответственности безразлично. Более того, лицо даже может ошибочно предполагать, что его действия правомерны, и тем не менее нести ответственность. В связи с этим умышленное склонение к совершению какого-либо деяния (даже оцениваемого подстрекателем как непреступное) никак не может быть отнесено к неосторожному подстрекательству.

--------------------------------

<1> Познышев С.В. Основные начала науки уголовного права. С. 387.

<2> См.: Познышев С.В. Основные начала науки уголовного права. С. 388.

Современные авторы, например М.С. Гринберг, прямо указывают на соучастие в неосторожном преступлении и обосновывают это тем, что вне зоны ответственности оказываются главные виновники разрушительного действия технических систем <1>. Такое обоснование неосторожного соучастия вряд ли может быть принято. Если главные виновники разрушительного действия технических систем оказываются вне зоны ответственности, то дело здесь явно не в отсутствии неосторожного соучастия в законе, а в позиции правоохранительных органов. При соучастии совместная деятельность виновных направлена на достижение конкретного преступного результата, а у виновных в совершении неосторожного преступления отсутствует намерение, например, разрушить техническую систему. "Стремление к иной цели, чем та, которая фактически достигается, здесь всегда налицо", - справедливо отмечает С.А. Тарарухин <2>. Более того, мы солидарны с интересной позицией А.А. Тер-Акопова, который пришел к выводу, что в неосторожном деянии воля "как способность человека достигать поставленных целей в условиях преодоления препятствий", основанная на "осознанной необходимости", отсутствует, так как здесь лицо вообще не осознает либо не осознает в полном объеме всей опасности деяния <3>.

--------------------------------

<1> См.: Гринберг М.С. Соучастие в неосторожных преступлениях // Советское государство и право. 1990. N 8. С. 59.

<2> Тарарухин С.А. Преступное поведение. Социальные и психологические черты. М., 1974. С. 70.

<3> См.: Тер-Акопов А.А. Указ. соч. С. 402.

Поэтому представляется, что соучастие в неосторожных преступлениях невозможно. Профессор А.А. Герцензон был прав, когда указывал, что конструкция соучастия в неосторожном преступлении является искусственной и надуманной <1>.

--------------------------------

<1> См.: Герцензон А.А. Уголовное право: Общая часть. М., 1948. С. 374.

Мы поддерживаем точку зрения А.В. Наумова, что "совершение преступления хотя бы и несколькими лицами по неосторожности не может рассматриваться как совершенное в соучастии" <1>.

--------------------------------

<1> Наумов А.В. Практика применения Уголовного кодекса Российской Федерации (комментарий судебной практики и доктринальное толкование). М., 2005. С. 88.

Многими авторами ставится проблема неосторожного сопричинения <1>. Д.А. Безбородов "сокрушается", что в настоящее время такой вид опасных поступков людей (неосторожное сопричинение. - А.А.) специально не учтен, поэтому ответственность каждого виновного определяется на общих основаниях, как если бы он совершил неосторожное преступление в одиночку. При этом, по мнению автора, не учитывается, что факт совместного сопричинения преступного результата по неосторожности, так же как и в умышленных посягательствах, отражается на оценках и фактической опасности содеянного, и поведения каждого из виновных, поскольку степень и характер участия сопричинителей в неосторожном преступлении могут существенно различаться. Автор полагает, что в одном преступном последствии вполне возможно установить признаки неосторожной вины в поведении каждого из сопричинителей, причем налицо будет в том числе и осознание взаимосвязанного характера деяния, которое в итоге вызвало преступный результат <2>. Вопрос, на наш взгляд, заключается в наличии совместности действий сопричинителей, но об этом ниже.

--------------------------------

<1> См.: Галиакбаров Р.Р. Квалификация многосубъектных преступлений без признаков соучастия. Хабаровск, 1987. С. 67; Он же. Борьба с групповыми преступлениями. Вопросы квалификации. Краснодар, 2000. С. 34 - 48; Он же. Энциклопедия уголовного права: В 35 т. СПб., 2007. Т. 6: Соучастие в преступлении. С. 294; Харитонова И.Р. Неосторожное сопричинение в советском уголовном праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Свердловск, 1985. С. 7 - 10; Нерсесян В.А. Ответственность за неосторожные преступные деяния в свете научно-технической революции: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1983. С. 19; Он же. Ответственность за неосторожные преступления: Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. М., 2006. С. 19, 37 - 38; Епифанова Е.В. Становление и развитие института соучастия в преступлении в России. Краснодар, 2003. С. 206 - 212; Рарог А.И. Настольная книга судьи по квалификации преступлений. М., 2006. С. 188 - 190; Ермакова Л.Д. Энциклопедия уголовного права: В 35 т. СПб., 2007. Т. 6: Соучастие в преступлении. С. 120; Безбородов Д.А. Уголовно-правовое регулирование ответственности за совместное совершение преступления. С. 131, 135, 226.

<2> См.: Безбородов Д.А. Уголовно-правовое регулирование ответственности за совместное совершение преступления. С. 224, 194.

По утверждению А.И. Рарога, "решение таких практических вопросов, как определение основания уголовной ответственности неосторожных сопричинителей вреда, квалификация их действий и установление правил назначения им наказания, невозможно без предварительного решения общетеоретических вопросов: определения понятия неосторожного сопричинения и его признаков" <1>. Между тем единое понимание неосторожного сопричинения отсутствует.

--------------------------------

<1> Рарог А.И. Ответственность за неосторожное сопричинение // Уголовное право в XXI веке: Материалы Международной научной конференции, состоявшейся на юридическом факультете МГУ им. М.В. Ломоносова 31 мая - 1 июня 2001 г. М., 2002.

По мнению В.А. Нерсесяна, "неосторожное сопричинение как уголовно-правовое явление представляет собой такую разновидность множественности участников преступления, когда несколько лиц совершают по неосторожности одно преступление" <1>. Намного ранее он указывал, что неосторожное сопричинение - это неосторожное поведение нескольких лиц, действия которых в результате совпадения времени и места приводят к наступлению преступного последствия (например, последствие, наступившее в результате обоюдного нарушения правил дорожного движения со стороны водителя и пешехода <2>). Еще раньше Н.Ф. Кузнецова и В.Н. Кудрявцев относили к неосторожному сопричинению обоюдное нарушение правил дорожного движения водителями, повлекшее причинение вреда здоровью: один нарушил скоростной режим, а другой выехал на полосу встречного движения.

--------------------------------

<1> Нерсесян В.А. Ответственность за неосторожные преступления: Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. С. 19.

<2> См.: Там же.

Д.А. Безбородов полагает, что описанные случаи не относятся к неосторожному сопричинению за отсутствием совместности. По его мнению, изучение специальной литературы показывает, что довольно часто термин "неосторожное сопричинение" используется для характеристики любых форм стечения нескольких лиц в одном преступлении. Между тем границы неосторожного сопричинения определяются его сущностью - совместностью причинения уголовно значимого вреда несколькими лицами <1>. Вообще, надо признать, что Д.А. Безбородов разработал довольно цельную концепцию, с которой следует ознакомиться подробнее.

--------------------------------

<1> См.: Безбородов Д.А. Уголовно-правовое регулирование ответственности за совместное совершение преступления. С. 131, 135, 226.

Так, Д.А. Безбородов утверждает, что многие вопросы могут быть сняты при оценке фактов стечения нескольких лиц в одном преступлении через понятие "совместное преступное деяние" (совместное преступление). При этом совместное преступное деяние, по мнению ученого, вполне может включать в себя: во-первых, соучастие в преступлении; во-вторых, неосторожное сопричинение преступного результата; в-третьих, совместное участие в совершении преступления с лицами, не подлежащими уголовной ответственности <1>. Однако позиция Д.А. Безбородова становится непонятной, когда он переходит к анализу свойств совместности деяния. По его мнению, в качестве первого объективного свойства совместности деяния выступает множественность участников посягательства. Эта специфическая черта предполагает наличие двух основных составляющих: во-первых, количественная составляющая - ее суть состоит в определении минимального численного состава участников совместного общественно опасного деяния; во-вторых, качественная составляющая - она предполагает установление соответствия всех соучастников посягательства определенным признакам - признакам субъекта(выделено нами. -А.А.) преступления <2>. Но почему тогда исследователь отнес к совместному преступному деянию совместное участие в совершении преступления с лицами, не подлежащими уголовной ответственности?

--------------------------------

<1> См.: Там же. С. 12, 207 - 208.

<2> См.: Безбородов Д.А. Уголовно-правовое регулирование ответственности за совместное совершение преступления. С. 144.

Далее следует заметить, что Д.А. Безбородов не включил в понятие совместного преступного деяния ранее им же описанную ситуацию, которая, по его мнению, нуждается в специальной законодательной регламентации, когда опосредованное совершение преступления выражается в использовании лиц, способных нести уголовную ответственность и действующих неосторожно. К примеру, поясняет Д.А. Безбородов, убийца подменяет ампулы в коробке с лекарствами на средства, которые могут привести к смерти больного, а медсестра, не обратив внимания на другую маркировку, делает пациенту инъекцию, вызвавшую смерть. Если преломить все объективные и субъективные свойства совместности сквозь данную ситуацию, то можно констатировать и наличие самой совместности поведения <1>. Отметим пока, что, на наш взгляд, совместности поведения в приведенном случае нет, и ниже мы попробуем свою позицию по этому вопросу обосновать.

--------------------------------

<1> См.: Там же. С. 196.

Называет Д.А. Безбородов и основные формы проявления совместности: а) неорганизованная совместность деяния; б) организованная совместность деяния. Все формы проявления совместности деяния должны сохранять свою юридическую значимость, т.е. каждая из них должна вызывать определенные юридические последствия. В уголовном законодательстве основные аспекты данной проблемы, по его мнению, должны получить самостоятельную правовую регламентацию не только на уровне отдельных разрозненных постановлений закона, но и в качестве самостоятельного структурного звена Общей части уголовного закона - уголовно-правового института <1>. Кажется, чувствуется проработанность проблемы, но далее все становится на свои места, когда Д.А. Безбородов указывает: "Совместное преступное деяние как уголовно-правовое явление в общих чертах представляет собой виновное (умышленное или неосторожное) участие нескольких физических лиц (как субъектов преступления, так и лиц с отсутствующими признаками вменения) в совершении одного и того же деяния" <2>. По мнению автора, совместное преступное деяние охватывает случаи участия в преступлении не только и не столько лиц с признаками субъекта (т.е. соучастие в преступлении в собственном смысле слова), но и иных уголовно неответственных лиц, так или иначе причастных к событию преступления и влияющих на характер и степень общественной опасности совершаемого преступления. Под этой формой в широком смысле следует понимать виновное(выделено нами. -А.А.) совместное участие нескольких лиц в совершении преступления <3>. В связи с этим непонятно, каким образом лица с отсутствующими признаками вменения, уголовно неответственные лица могутвиновноучаствовать в совершении преступления?

--------------------------------

<1> Безбородов Д.А. Уголовно-правовое регулирование ответственности за совместное совершение преступления. С. 12, 207 - 208, 215, 20, 13.

<2> См.: Там же. С. 12.

<3> См.: Там же. С. 20.

Д. Савельев полагает, что совместная преступная деятельность возможна, помимо соучастия, в виде умышленного и неосторожного сопричинения и предлагает создать соответствующую норму. При этом под неосторожным сопричинением Д. Савельев понимает совместное совершение преступления по неосторожности несколькими лицами. К неосторожному сопричинению, по его мнению, можно отнести следующие случаи: два и более субъекта совершают преступление по неосторожности; субъект выполняет общественно опасное деяние по неосторожности совместно с лицами, не подлежащими уголовной ответственности; субъект совершает преступление по неосторожности вместе с лицами, которые действуют (бездействуют) невиновно. Привлекаться к уголовной ответственности указанные лица должны только за лично ими выполненные деяния <1>. Прежде всего возникает вопрос о целесообразности наличия нормы о неосторожном сопричинении. Разве указанные случаи неосторожного сопричинения не имеют правовой регламентации и виновные не могут быть привлечены к уголовной ответственности? Соучастие требует соответствующей правовой регламентации как феномен социального взаимодействия, поскольку его интегративные свойства не присущи кому-либо из соучастников в отдельности. При так называемом неосторожном сопричинении действия виновных можно квалифицировать по соответствующей статье УКРФ за лично выполненные ими деяния. Автор, кстати, сам это и предлагает. Возникает вопрос: а какое в таком случае теоретическое и практическое значение имеет данное предложение?

--------------------------------

<1> См.: Савельев Д. Легализовать ответственность за групповой способ совершения преступления // Российская юстиция. 2001. N 12. С. 49 - 50.

И.М. Тяжковой представляется, что предложения о включении в УКРФ статьи, регламентирующей порядок и условия привлечения к ответственности за неосторожное сопричинение, имеют довольно убедительные объективные и субъективные основания. Объективными основаниями являются все возрастающие удельный вес и степень общественной опасности, увеличивающаяся тяжесть и многоаспектность вредных последствий в различных сферах жизни и деятельности людей. Субъективным основанием включения вУКРФ института неосторожного сопричинения является то, что в условиях НТР даже самые незначительные нарушения правил предосторожности могут вызвать значительные отклонения в технологическом процессе, в функционировании различного рода систем. Эти последствия могли и должны были быть осознаны в момент нарушения субъектами установленных правил предосторожности <1>. Нас указанные основания не убеждают. Более того, они не имеют в данном случае никакого значения, потому что так называемые сопричинители действуют в одиночку и свои действия (бездействие) друг с другом не согласовывают зачастую даже в плане нарушения правил предосторожности. Поэтому и нельзя согласиться с И.М. Тяжковой в том, что "общественно опасные последствия наступают в результате именно совокупных нарушений правил такими лицами" <2>. Совокупными они называться не могут по той простой причине, что не направлены на достижение общественно опасных последствий. Это признает и один из апологетов неосторожного сопричинения В.А. Нерсесян: "В отличие от умышленных преступлений при неосторожном поведении действия лицане направлены на причинение преступного результата(выделено нами. -А.А.), что определяет особенность причинной связи при неосторожности - "множественность" причиняющих факторов, их самостоятельность с точки зрения последствий" <3>.

--------------------------------

<1> См.: Тяжкова И.М. Неосторожные преступления с использованием источников повышенной опасности. СПб., 2002. С. 57 - 58.

<2> Тяжкова И.М. Неосторожные преступления с использованием источников повышенной опасности. С. 55.

<3> Нерсесян В.А. Ответственность за неосторожные преступления: Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. С. 37.

Изложенное влечет признание необходимости давать индивидуальную правовую оценку действиям таких лиц, при этом к ответственности должны быть привлечены все лица, виновные в наступлении общественно опасных последствий.

А.А. Тер-Акопов приводит характерный пример. В караульном помещении К., зарядив автомат, дослал патрон в патронник, снял оружие с предохранителя и стал шутливо прицеливаться в П. Вошедший в помещение Д., продолжая шутку, заявил, что он сейчас сам убьет П. Полагая, что автомат не заряжен, он неожиданно для К., который держал в это время автомат направленным на П., нажал пальцем на спусковой крючок и произошел выстрел, которым П. был тяжело ранен <1>. Несомненно, что К. и Д. допустили нарушения правил обращения с оружием (ст. 349УК РФ), но назвать их совокупными нельзя и, пожалуй, в этом нет необходимости. Достаточно дать индивидуальную правовую оценку действиям каждого, установить, чьи действия находятся в причинной связи с наступившим последствием. Очевидно, что в данном случае в причинной связи с наступившим последствием находятся действия Д. (нажатие на спусковой крючок).

--------------------------------

<1> См.: Тер-Акопов А.А. Указ. соч. С. 336.

Вопрос о причинной связи при так называемом неосторожном сопричинении представляется нам самым важным не только в подобных частных случаях, но и при авариях и катастрофах.

А.П. Козлов не согласен с предложением создать соответствующую норму о неосторожном сопричинении, однако полагает обоснованным называть данное явление неосторожным соучастием. Естественно поэтому, что его не устраивает употребление в ст. 32УК РФ термина "умышленное" и уж тем более дважды. В связи с этим под соучастием им предлагается понимать виновное совместное участие двух или более лиц в совершении преступления <1>. Конечно, можно вновь и вновь поднимать тему возможности и приемлемости неосторожного соучастия, но напомним, что еще в ч. 1 ст. 51 Уголовного уложения 1903 г. говорилось о "преступном деянии, учиненном несколькими лицами, согласившимися на его совершение или действовавшими заведомо сообща...", что исключало неосторожное соучастие. Мы солидарны по этому вопросу с И.М. Тяжковой: "С теоретической точки зрения институт соучастия в таком случае окажется настолько расплывчатым и аморфным, что установить четкие критерии этого института окажется невозможным. С практической точки зрения повышенная степень общественной опасности совместно умышленно действующих лиц будет нивелироваться приравненными к ней по степени опасности неосторожными действиями" <2>. Справедливости ради необходимо отметить, что фактически И.М. Тяжкова признает неосторожное соучастие, называя его при этом неосторожным сопричинением, когда утверждает: "Очевидно, что неосторожное сопричинение объединяет то общее, что в совершении одного преступления всегда участвуют несколько лиц, совместными осознанными или неосознанными действиями (бездействием) которых по неосторожности совершается единое преступное деяние" <3>. В результате получается, что И.М. Тяжкова выступает против неосторожного соучастия, но обосновывает неосторожное сопричинение как раз с позиций неосторожного соучастия, а не как некий новый институт. Тем самым вольно или невольно признание неосторожного сопричинения ведет автора к признанию неосторожного соучастия, хотя последнее, как указывалось, ею категорически отрицается. Точно так же "сползает" к соучастию и В.А. Нерсесян, предлагая дополнитьст. 32УК РФ (которая определяет понятие соучастия! -А.А.) частью следующего содержания: "Если при совершении неосторожного преступления в нем участвовало несколько лиц, что повлекло создание угрозы или наступление единого для них преступного последствия, предусмотренного конкретной нормойОсобенной частиУК РФ, то совершенное должно быть определено как неосторожное сопричинение. Каждому из сопричинителей вменяется полностью состав совершенного преступления, как это определяется исполнителю (! -А.А.). Различная степень сопричинения связана лишь с дифференциацией ответственности и индивидуализации наказания". Там же автор предлагает дополнитьст. 67УК РФ, которая устанавливает правила назначения наказания за преступление, совершенное в соучастии, новой частью следующего содержания: "В случае, когда преступный результат причиняется неосторожными действиями нескольких лиц, суд при назначении наказания учитывает, насколько действия каждого лица способствовали наступлению преступного результата или создавали угрозу их наступления" <4>.

--------------------------------

<1> См.: Козлов А.П. Соучастие. Традиции и реальность. СПб., 2001. С. 19 - 20, 75 - 76.

<2> Тяжкова И.М. Неосторожные преступления с использованием источников повышенной опасности. С. 54.

<3> Там же. С. 57.

<4> Нерсесян В.А. Ответственность за неосторожные преступления: Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. С. 19, 20, 37 - 38.

А.П. Козлов обращает также внимание на фразу "участие... в совершении преступления" и полагает, что предложенное в законе определение соучастия, очевидно, некорректно в связи с отражением в нем одних и тех же факторов (участие и совершение) под двумя наименованиями <1>. В связи с этим автором предлагается следующее определение соучастия - "соучастием признается умышленное совместное совершение преступления несколькими (двумя или более) лицами", а с учетом возможного неосторожного соучастия термин "умышленное" правильнее было бы заменить термином "виновное" <2>. Однако участие и совершение не отражают одни и те же факторы под двумя наименованиями. По С.И. Ожегову, участие- совместная с кем-нибудь деятельность, сотрудничество в чем-нибудь;совершить- сделать, осуществить <3>. Другое дело, что совместность и участие дублируют друг друга, но в данном случае мы считаем это уместным, поскольку тем самым особо подчеркивается интегративное свойство (совместность) соучастия.

--------------------------------

<1> См.: Козлов А.П. Соучастие. Традиции и реальность. С. 75 - 76.

<2> См.: Там же. С. 76.

<3> См.: Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1990. С. 843, 739.

Таким образом, законодательное определение соучастия в ст. 32УК РФ следует признать правильным и полным.

В доктрине уголовного права и на практике вопрос относительно природы соучастия остается спорным.

С конца XIX в. в теории уголовного права существуют две устоявшиеся позиции на конструкцию соучастия. Первая исходит из признания акцессорного (несамостоятельного) характера соучастия, вторая рассматривает соучастие как самостоятельную форму преступной деятельности.

Акцессорная природа соучастия была законодательно оформлена еще в УК Франции 1810 г. Акцессорная (классическая) теория соучастия исходит из признания акцессорного, т.е. несамостоятельного, придаточного характера соучастия. Основание ответственности соучастников - деяние исполнителя; действия подстрекателя и пособника не имеют самостоятельного значения.

Так, французский криминалист Гарро утверждал: "Соучастие имеет вполне акцессорный характер: зависит от главного действия и от него заимствует свой преступный характер" <1>.

--------------------------------

<1> Цит. по: Хейфец И.Я. Указ. соч. С. 5.

Можно привести также слова немецкого ученого Биркмайера: "...наказуемость подстрекателя, как и всякого соучастника, вытекает из чужого преступления, в котором он участвовал, - его кара вытекает из чужого преступного деяния, - это и есть то, что называется акцессорным характером соучастия: где только есть соучастие, там уголовно-правовая несамостоятельность, зависимость от физического виновничества, акцессорное отношение к последнему" <1>.

--------------------------------

<1> Там же. С. 5.

"Наказание, - подчеркивал В.Д. Спасович, - поражает, прежде всего, физического виновника и только при наличности его, отлетая от него, оно может, так сказать, рикошетом поразить и подстрекателя" <1>.

--------------------------------

<1> Спасович В.Д. Учебник уголовного права: В 2 т. Т. 1. СПб., 1863. С. 171.

Основные положения акцессорной теории, указывают современные авторы, состоят в следующем: 1) соучастник может нести ответственность за свои действия лишь при наличии наказуемого действия исполнителя (и, следовательно, может быть привлечен к уголовной ответственности, если к ней привлечен исполнитель); 2) наказуемость соучастника определяется той статьей уголовного закона, по которой квалифицируются действия исполнителя <1>.

--------------------------------

<1> См.: Флетчер Дж., Наумов А.В. Основные концепции современного уголовного права. М., 1998. С. 462.

По мнению М.И. Ковалева, основные постулаты акцессорной теории соучастия заключаются в том, что без исполнителя не может быть и соучастия, что особые условия и формы ответственности соучастников возможны только в случае, если исполнитель выполнил задуманный соучастниками состав преступления или по крайней мере начал его выполнение. Основой общей ответственности всех соучастников является единство их действий. Стержень этого единства - исполнитель <1>. На самом деле, на наш взгляд, соучастник участвует не в чужом преступлении (как можно привлечь лицо к ответственности за чужое преступление?), а в совместном. Что касается зависимости от физического виновничества, то следует заметить, что и исполнитель, в свою очередь, зависит от остальных соучастников, поскольку без них совершение преступления было бы невозможно и, следовательно, точно так же для него характерна уголовно-правовая несамостоятельность.

--------------------------------

<1> См.: Ковалев М.И. К вопросу о понятии соучастия в советском уголовном праве // Правоведение. 1959. N 4. С. 98; Он же. Соучастие в преступлении. Екатеринбург, 1999. С. 13.

Необходимо в то же время отметить, что акцессорность соучастия претерпела определенные изменения и стала лимитированной. Лимитированной, например, акцессорность является в соответствии с § 29 УК ФРГ, который раскрывает смысл этой конструкции предписанием о том, что каждый участник отвечает за свою вину безотносительно к вине другого <1>. Лимитированность, таким образом, означает, что для ответственности соучастника достаточно, чтобы главное деяние было противоправным и не обязательно виновным (невменяемость) <2>.

--------------------------------

<1> См.: Вессельс Й., Бойльке В. Уголовное право: Общая часть: деяние и его состав. 28-е изд. Гейдельберг, 1998. С. 166.

<2> См.: Жалинский А.Э., Рерихт А.А. Введение в немецкое право. М., 2001. С. 630.

Нам кажется, что если главное деяние (объективную сторону состава преступления, как мы понимаем) совершит невменяемое лицо, то соучастия нет, поскольку невменяемое лицо и лицо, его использовавшее, не являются соучастниками. Хотя, действительно, последнее подлежит ответственности.

Для полноты картины добавим, что в рамках акцессорной концепции соучастия было выдвинуто несколько теорий: 1) теория соглашения всех соучастников на достижение общей цели, в связи с чем заранее обещанное укрывательство становится пособничеством и рассматривается в рамках соучастия; 2) теория единства воли, когда воля исполнителя, направленная на достижение одной цели, требует обязательного присоединения воли других соучастников, каждый из которых знает об умысле других подтвержденным соглашением; 3) теория взаимного подстрекательства: соглашение на совершение преступления есть не что другое, как взаимное подстрекательство; 4) смешанная теория, включающая две последние теории <1>.

--------------------------------

<1> См.: Ермакова Л.Д. Указ. соч. С. 14 - 15.

Далеко не все теоретики и практики признают акцессорность в качестве основы законодательной конструкции соучастия. Так, И.Я. Хейфец, исследуя подстрекательство к преступлению, указывал: "Из взгляда, что подстрекательство не причиняет преступного деяния, что оно является исключительным делом физического виновника, вытекает, что подстрекатель участвует в чужой вине и, следовательно, наказывается за чужое преступление" <1>. Это значит, что признание акцессорного характера соучастия не решает проблемы ответственности соучастников. Прежде всего поэтому уже упоминаемая точка зрения о самостоятельной природе ответственности соучастников имела много сторонников.

--------------------------------

<1> Хейфец И.Я. Указ. соч. С. 5.

Например, профессор И.Я. Фойницкий не был согласен с принципом господствующей доктрины о соучастии, при котором тяжесть ответственности каждого соучастника определяется тяжестью единого выполненного преступного деяния. Он, в частности, писал: "Не может быть речи об уголовно ответственном участии в чужой вине, вина каждого самостоятельна и отдельна как при единичной, так и при совместной деятельности" <1>. В связи с этим институт соучастия представлялся ему излишним; взамен он предлагал предусмотреть ответственность подстрекателя и пособника применительно к конкретным преступлениям. Мало того, он считал институт соучастия вредным, поскольку его наличие предполагало безответственность подстрекателя и пособника в случае, если исполнитель отказался от совершения преступления.

--------------------------------

<1> Фойницкий И.Я. Уголовно-правовая доктрина о соучастии // Юридический вестник. 1891. N 1. С. 21.

Немецкий криминалист Гефц был также категоричен: "Вполне возможно с объективной точки зрения рассматривать каждого соучастника как посредственного виновника; но и субъективно все участники являются виновниками, так как умысел у них направлен на само преступное деяние. Поэтому и не нужно особых законоположений о соучастии; они даже опасны, так как из-за них возбуждается много спорных вопросов. Резюмируя: деяние каждого из соучастников должно быть рассмотрено изолированно от действий других" <1>. В связи с этим профессоров И.Я. Фойницкого и Гефца стали даже считать авторами теории уничтожения понятия соучастия. И.Я. Хейфец по этому поводу полагал: "Принцип разделения труда, так благотворно содействующий развитию народного хозяйства, оказывается очень опасным для общества, когда его применяют злоумышленники. А между тем, уничтожая соучастие и вменяя каждому содеянное только им самим, теория ведет к уменьшению наказуемости в этих случаях" <2>. Это высказывание мы считаем принципиальным.

--------------------------------

<1> Цит. по: Хейфец И.Я. Указ. соч. С. 11.

<2> Там же.

Можно привести еще точку зрения профессора Л.С. Белогриц-Котляревского: "Подстрекательство представляет самостоятельный тип соучастия в преступлении, состоящий в том, что один субъект своим интеллектуальным воздействием на другого достигает того, что этот последний совершает преступление" <1>.

--------------------------------

<1> Белогриц-Котляревский Л.С. Учебник русского уголовного права: Общая часть. Киев, 1904. С. 214.

Среди советских авторов доводы противников акцессорной теории соучастия сводились к тому, что каждый соучастник отвечает за совершенные им деяния, содержащие состав преступления. Их ответственность не производна, а самостоятельна. В этом смысле соучастие не является акцессорным. А.Н. Трайнин подчеркивал, что сторонники акцессорной теории соучастия явно переоценивают роль исполнителя преступления. Деятельность последнего важная, но тем не менее является частью совместной преступной деятельности всех соучастников. Ответственность соучастника, по его мнению, наступает не за действия исполнителя, а за свои действия, которые направлены на совершение преступления <1>.

--------------------------------

<1> См.: Трайнин А.Н. Соучастие в преступлении. М., 1941. С. 172 - 173. См. также: Он же. Специальные вопросы учения о соучастии. С. 41; Прохоров В.С. Вопросы теории соучастия в советской уголовно-правовой литературе // Правоведение. 1962. N 2. С. 126; Шаргородский М.Д. Избранные труды. С. 529; Зелинский А.Ф. Соучастие в преступлении. Волгоград, 1971. С. 31; Сергеев В.В. Соисполнительство преступления по советскому уголовному праву: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1972. С. 6 - 7.

В современной юридической литературе А. Бриллиантов пришел к выводу, что основанием ответственности лиц, непосредственно не выполняющих объективную сторону состава преступления, является самостоятельное деяние, правда, с оговоркой, что итоговая оценка их действий не является абсолютно самостоятельной <1>.

--------------------------------

<1> Бриллиантов А. Вопросы соучастия при квалификациисодействия террористической деятельности // Уголовное право. 2008. N 3. С. 28 - 29.

Против теории самостоятельной природы ответственности соучастников можно привести следующие соображения. Согласно ч. 5 ст. 34УК РФ в случае недоведения исполнителем преступления до конца по не зависящим от него обстоятельствам остальные соучастники несут уголовную ответственность за приготовление к преступлению или покушение на преступление. Однако если, например, подстрекатель полностью и успешно выполнил свое деяние, то почему же он не отвечает как за оконченное преступление?

Наконец, в юридической литературе отмечается, что обе точки зрения на конструкцию соучастия имеют право на существование и их не нужно противопоставлять <1>. Поэтому Л.Д. Ермаковой более перспективным представляется путь разрешения теоретического спора в вопросе о правовой природе соучастия и оснований ответственности соучастников, который находится в признании смешанной теории <2>.

--------------------------------

<1> См.: Гузун В.У. Формы соучастия в преступлении: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1975. С. 8; Рыжов Р.С. Уголовная ответственность соучастников преступления: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Рязань, 2003. С. 18.

<2> См.: Ермакова Л.Д. Указ. соч. С. 22.

Следует отметить, что советское уголовное законодательство со времени принятия Основуголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г. строилось на признании акцессорной природы соучастия, допуская в определенных случаях самостоятельный характер ответственности соучастников. В связи с этим вряд ли можно согласиться с мнением М.И. Ковалева, что на протяжении многих лет в советском уголовном праве господствовал ошибочный взгляд на конструкцию соучастия, лишенный какой-либо акцессорности <1>. Акцессорная теория соучастия лежит и в основе ответственности соучастников поУКРФ 1996 г. <2>. Это следует даже изст. 33УК РФ, в которой исполнителю отведено первое место среди соучастников. В то же время признание акцессорной природы соучастия вовсе не означает для нашего законодателя абсолютной зависимости ответственности соучастников от ответственности исполнителя. Профессор А.В. Наумов, ссылаясь на положенияст. 34УК РФ, приходит к выводу, что основания и пределы ответственности соучастников определяются в соответствии с уголовно-правовой оценкой деяния, совершенного исполнителем. В то же время, указывает уважаемый ученый, признание акцессорной теории не означает абсолютной зависимости от ответственности исполнителя <3>.

--------------------------------

<1> См.: Ковалев М.И. Соучастие в преступлении. Екатеринбург, 1999. С. 13.

<2> См.: Ермакова Л.Д. Указ. соч. С. 21.

<3> См.: Наумов А.В. Российское уголовное право: Общая часть: Курс лекций. М., 1996. С. 8, 309.

И действительно, можно выделить несколько аспектов самостоятельного характера ответственности соучастников.

Во-первых, в соответствии со ст. 36УК РФ за эксцесс исполнителя другие соучастники уголовной ответственности не подлежат. Во-вторых, в соответствии сч. 4 ст. 31УК РФ организатор преступления и подстрекатель к преступлению не подлежат уголовной ответственности, если эти лица своевременным сообщением органам власти или иными предпринятыми мерами предотвратили доведение преступления исполнителем до конца. Предпринятые меры могут быть самыми разнообразными; главное, чтобы они были эффективными. По смыслу закона возможно даже, что исполнитель уже начал совершать преступление. Если действия организатора или подстрекателя не привели к предотвращению совершения преступления исполнителем, то в соответствии сч. 5 ст. 31УК РФ предпринятые ими меры могут быть признаны судом смягчающими обстоятельствами при назначении наказания. Пособник преступления, также в соответствии сч. 4 ст. 31УК РФ, не подлежит уголовной ответственности, если он предпринял все зависящие от него меры, чтобы предотвратить совершение преступления. Нетрудно заметить, что законодатель даже не требует от пособника преступления эффективности предпринятых им мер, как это предусмотрено для организатора и подстрекателя. Главное, чтобы пособник сделал все от него зависящее для предотвращения преступления. И если исполнитель все-таки совершит преступление, то пособник, как предпринявший все зависящие от него меры для предотвращения преступления, не подлежит уголовной ответственности. Интересно, что в советской юридической литературе была попытка аргументировать необоснованность существующей точки зрения о том, что ответственность соучастника не исключается и тогда, когда предпринятые им все возможные действия к пресечению преступной деятельности других успеха не принесли. Эта позиция заключалась в том, что во всех таких случаях активные действия лица свидетельствуют о полном отпадении его умысла на продолжение совместной преступной деятельности, на продолжение преступления в целом, и поэтому такое лицо должно быть освобождено от ответственности, хотя бы преступление и было доведено при этом до конца <1>.

--------------------------------

<1> См.: Ушаков А.В. Основание и пределы ответственности соучастников преступления по советскому уголовному праву: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1971. С. 14.

Как видим, законодатель в УКРФ распространил освобождение от ответственности в подобных случаях лишь на пособника преступления.

В-третьих, в соответствии с ч. 2 ст. 67УК РФ смягчающие или отягчающие обстоятельства, относящиеся к личности одного из соучастников, учитываются при назначении наказания только этому соучастнику.

В русской юридической литературе давно отмечалось, что субъективные обстоятельства, заключающиеся в личных свойствах и отношениях каждого отдельного соучастника, - повторение, совокупность преступных деяний, родственные отношения к жертве - имеют значение только для него <1>.

--------------------------------

<1> См.: Сергеевский Н.Д. Русское уголовное право. С. 347; Познышев С.В. Основные начала науки уголовного права. С. 397 - 399.

В настоящее время А.В. Шеслер, правда, считает необходимым уточнить положения, содержащиеся в ч. 2 ст. 67УК РФ, во-первых, указав, что смягчающие или отягчающие обстоятельства, относящиеся к личности одного из соучастников, учитываются при назначении наказания только этому соучастнику, если они не охватываются умыслом других соучастников или не повышают общественную опасность совместно совершенного преступления; во-вторых, указав, что это правило распространяется и на квалифицирующие признаки конкретного состава преступления, относящиеся к личности одного из соучастников <1>. С предложенными уточнениями надо разбираться. Смягчающие или отягчающие обстоятельства, относящиеся к личности одного из соучастников, даже если они охватываются умыслом других соучастников, не могут быть учтены при назначении им наказания, поскольку учет таких обстоятельств будет противоречитьч. 2 ст. 67УК РФ. Строго говоря, в данном случае нельзя признать корректным даже употребление понятия "умысел", потому что смягчающие или отягчающие обстоятельства, относящиеся к личности одного лица, не могут быть поставлены в вину другому лицу. Обстоятельства, имеющие чисто личный характер, не имеют никакого отношения к самому деянию и потому не могут распространяться на других соучастников. Как, например, можно распространить на остальных соучастников особо активную роль (п. "г" ч. 1 ст. 63УК РФ) одного из соучастников в совершении преступления? Кстати говоря, Э.В. Кабурнеев считает, что вст. 67УК РФ законодатель уже предусмотрел параметры особо активной роли в совершении преступления, а в п. "г" ч. 1 ст. 63 УК РФ обязывает второй раз учесть деяния лица, характеризующиеся этими параметрами. По его мнению, в этом случае наличествует конкуренция общей и специальной нормы, поэтому, применяяст. 67УК РФ, суд не может применитьп. "г" ч. 1 ст. 63УК РФ <2>. Заметим по этому поводу, что аргументация автора, на наш взгляд, не выдерживает критики. Почему вдруг ст. 67 УК РФ признается специальной нормой, аст. 63УК РФ - общей? Может быть, наоборот!? Более того, представляется, что ни о какой конкуренции в данном случае не может быть и речи вообще.

--------------------------------

<1> См.: Шеслер А.В. Групповая преступность: криминологические и уголовно-правовые аспекты: Дис. ... докт. юрид. наук. Екатеринбург, 2000. С. 305.

<2> См.: Кабурнеев Э.В. Дифференциация уголовной ответственности за преступления против жизни и проблемы их квалификации. М., 2007. С. 241.

Сложнее, как нам кажется, обстоит дело с квалифицирующими признаками конкретного состава преступления, относящимися к личности одного из соучастников.

А.И. Рарог полагает, что действия соучастников преступления, осознающих особый социальный статус исполнителя (например, лица, занимающего государственную должность Российской Федерации), а значит, повышенную общественную опасность совместно совершаемого преступления, надлежит квалифицировать с учетом данного отягчающего обстоятельства <1>.

--------------------------------

<1> См.: Рарог А.И. Настольная книга судьи по квалификации преступлений. С. 217 - 218.

В п. 17Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 мая 2008 г. N 6 "О судебной практике по делам о контрабанде" (в настоящее время контрабанда декриминализирована -А.А.) разъяснялось: "Действия организаторов, подстрекателей и пособников контрабанды, совершенной должностным лицом с использованием своего служебного положения, квалифицируются по соответствующей частистатьи 33УК РФ ипункту "б" части 3 статьи 188УК РФ" <1>.

--------------------------------

<1> БВС РФ. 2008. N 8. С. 7.

Таким образом, Пленум Верховного Суда РФ ориентирует суды на учет квалифицирующих признаков конкретного состава преступления, относящихся к личности одного из соучастников, даже безотносительно к осведомленности других соучастников об этом.

Анализ ч. 5 ст. 34УК РФ позволяет заключить, что законодатель выделяет еще два аспекта самостоятельного характера ответственности соучастников, однако если в одном случае действительно имеет место соучастие, то в другом - соучастия как такового нет, и поэтому вести речь об ответственности соучастника нельзя. В связи с этимч. 5 ст. 34УК РФ предлагается изложить следующим образом: "В случае недоведения исполнителем преступления до конца по не зависящим от него обстоятельствам остальные соучастники несут уголовную ответственность за приготовление к преступлению или покушение на преступление". В указанном случае действительно имеет место соучастие, и поэтому наличие такого правила вглавео соучастии в преступлении оправданно.

Что же касается слов нынешней редакции ч. 5 ст. 34УК РФ "за приготовление к преступлению несет уголовную ответственность также лицо, которому по не зависящим от него обстоятельствам не удалось склонить других лиц к совершению преступления", то они являются излишними и уж, во всяком случае, должны быть вынесены за рамкиглавыо соучастии, поскольку соучастия здесь нет. Кроме того, если и регламентировать дополнительно уголовную ответственность в подобных случаях, то надо это сделать еще и в отношении лиц, которым не удалось организовать совершение преступления. В целом надо признать, что деятельность неудавшихся подстрекателя и организатора является ни чем иным, как приготовлением к преступлению, поэтому ответственность указанных лиц должна регламентироватьсягл. 6"Неоконченное преступление" УК РФ.

Непростым, указывают В.Б. Малинин и А.Ф. Парфенов, является вопрос, какой закон следует применять для правильной оценки действий соучастников, если исполнитель совершил преступление после принятия нового, более строгого закона. Иначе говоря, что считать временем совершения преступления соучастниками: момент окончания собственных действий или общий для всех соучастников момент - окончание преступления исполнителем <1>? В свое время Н.Д. Дурманов и Я.М. Брайнин пришли к выводу (судя по всему, в соответствии с акцессорной теорией соучастия. - А.А.), что моментом совершения преступления следует признавать момент совершения преступления исполнителем <2>.

--------------------------------

<1> См.: Малинин В.Б., Парфенов А.Ф. Объективная сторона преступления. СПб., 2004. С. 177.

<2> См.: Дурманов Н.Д. Советский уголовный закон. М., 1967. С. 262 - 264; Брайнин Я.М. Уголовный закон и его применение. М., 1967. С. 137.

В.Б. Малинин и А.Ф. Парфенов полагают, что если каждый участник отвечает за лично им содеянное, то у каждого из них "индивидуальное основание" уголовной ответственности. И применению подлежит уголовный закон, который действовал во время фактического участия лица в осуществлении единого преступления <1>. Мы солидарны с последней точкой зрения - это еще один аспект самостоятельного характера ответственности соучастников.

--------------------------------

<1> См.: Малинин В.Б., Парфенов А.Ф. Указ. соч. С. 177 - 178.

Есть еще вопрос определения места совершения преступления применительно к действиям соучастников. Существует позиция, согласно которой местом совершения преступления является территория, где совершены преступные действия исполнителя <1>. Очевидно, эта позиция исходит из акцессорной природы соучастия. В.Б. Малинин и А.Ф. Парфенов обоснованно, на наш взгляд, по этому поводу утверждают, что каждым соучастником выполняется самостоятельный состав преступления, поэтому местом совершения преступления следует считать место совершения деяния каждым из соучастников <2>.

--------------------------------

<1> См.: Поддубный А.А. Определение места совершения преступления при квалификации преступления // Российский следователь. 2001. N 3. С. 20.

<2> См.: Малинин В.Б., Парфенов А.Ф. Указ. соч. С. 187 - 188.

Изложенное позволяет констатировать, что ответственность соучастников не всегда зависит от ответственности исполнителя и в ряде случаев носит самостоятельный характер. Л.Д. Ермакова считает, что акцессорная теория соучастия проявляется в действующем законодательстве минимально. Большая часть законодательных установлений свидетельствует в пользу признания самостоятельной природы оснований ответственности за преступления, совершенные в соучастии <1>. Как выше уже отмечалось, в юридической литературе поэтому говорят о взаимодействии принципов акцессорности и самостоятельности ответственности соучастников преступления по уголовному праву России <2>.

--------------------------------

<1> См.: Ермакова Л.Д. Указ. соч. С. 23.

<2> См.: Качалов В. Соотношение принципов акцессорности и самостоятельности ответственности соучастников преступления по уголовному праву России // Уголовное право. 2005. N 5. С. 28 - 29.

Нам же представляется, что ни акцессорная теория соучастия, ни теория самостоятельной ответственности соучастников не могут (каждая в отдельности) разрешить проблемы соучастия, и в результате законодатель вынужден идти по пути их смешения. Похоже, что неудачным является сам подход к конструкции соучастия.

В связи с этим в качестве нового уголовно-правового и методологического подхода в решении проблемы соучастия нам видится системное исследование соучастия.

По образному выражению А.Ф. Кони, каждое преступление, совершенное несколькими лицами по предварительному соглашению, представляет целый живой организм, имеющий и руки, и сердце, и голову <1>. Поэтому можно предположить, что не исполнитель с соучастниками совершают преступление, а "коллектив" соучастников в целом.

--------------------------------

<1> См.: Русские судебные ораторы в известных уголовных процессах XIX века. Тула, 1997. С. 493.

В юридической литературе уже предлагается расширить понятие субъекта преступления, включив в него преступные объединения <1>.

--------------------------------

<1> См.: Миненок М.Г. Проблемы борьбы с организованной преступностью // Сборник научных трудов. Организованная преступность. Уголовно-правовые и криминологические проблемы. Калининград, 1999. С. 7; Епифанова Е.В. Указ. соч. С. 185, 192, 195 - 196; Егорова Н. Понятие "руководитель организации" в уголовном праве // Уголовное право. 2005. N 1. С. 20.

Со временем, возможно, это произойдет. Есть и предложения ввести уголовную ответственность юридических лиц с особым основанием уголовной ответственности <1>. Более того, отдельные авторы указывают, что "если для обозначения коллективного субъекта использовать только термин "юридическое лицо", то меры уголовно-правового характера будут применяться исключительно в отношении организаций, которые зарегистрированы в надлежащем порядке (ст. 51ГК РФ), а остальные коллективные образования окажутся вне уголовной юрисдикции. Но, как известно, наряду с юридическими лицами в обществе функционируют как легальные, так и нелегальные коллективные субъекты, которые обладают основными признаками юридических лиц, но не обладают правосубъектностью про причине отсутствия государственной регистрации" <2>.

--------------------------------

<1> См.: Наумов А.В. Уголовный закон в условиях перехода к рыночной экономике // Советское государство и право. 1991. N 2. С. 35; Он же. Предприятие на скамье подсудимых // Советская юстиция. 1992. N 17 - 18. С. 3; Никифоров А.С. Организация как субъект преступления // Современные тенденции развития уголовной политики и уголовного законодательства. М., 1994. С. 59 - 61; Он же. Об уголовной ответственности юридических лиц // Уголовное право: новые идеи. М., 1994. С. 43 - 49; Келина С.Г. Ответственность юридических лиц в проекте нового Уголовного кодекса Российской Федерации // Уголовное право: новые идеи: Сборник. М., 1994. С. 50 - 60; Виноградова Е. Юридические лица должны нести ответственностьза экологические преступления // Российская юстиция. 2001. N 8. С. 62; Антонова Е. Ответственность юридических лиц в уголовном праве: за и против // Уголовное право. 2009. N 5. С. 4 - 9.

<2> Щедрин Н., Востоков А. Уголовная ответственность юридических лицили иные меры уголовно-правового характера в отношении организаций // Уголовное право. 2009. N 1. С. 59.

Напомним, что в настоящее время проблема отнесения юридических лиц к субъектам преступления уже решена в США, Англии, Франции, Китае и практически перестала быть дискуссионной, хотя вопросов вызывала множество. Рассуждая о природе юридического лица, еще Папа Иннокентий IV в 1245 г. писал, что корпорация существует лишь как отвлеченное понятие, она не обладает волей, поэтому не может ни совершать преступления, ни быть отлученной от церкви <1>. С тех пор теория фикции (олицетворения, персонификации) господствует в философии и юриспруденции <2>. Так, если внимательно прочитать, например, ст. 48ГК РФ ("Понятие юридического лица"), то, похоже, никакого понятия юридического лица там нет. В данной статье ГК РФ перечислены права юридического лица и только! Нелишне будет заметить в связи с этим, что наиболее распространенной теорией юридического лица является теория фикции <3>. Отсюда, естественно, возникает вопрос о том, как юридическое лицо может быть привлечено к уголовной ответственности, если действует через своих представителей и, значит, не может совершать деяния виновно. Б.В. Волженкин по этому поводу разделял понятия "субъект преступления" и "субъект уголовной ответственности", считая, что преступление может совершить только физическое лицо, а нести уголовную ответственность могут "не только физические, но при определенных условиях и юридические лица" <4>. Ученый полагал, что уголовная ответственность юридического лица может наступить, если наказуемое деяние было санкционировано или совершено с ведома юридического лица (его органа) либо в пользу (в интересах) юридического лица <5>.

--------------------------------

<1> См.: Бородин В.В., Хохлов Е.Б. Понятие юридического лица: история и современная трактовка // Государство и право. 1993. N 9. С. 153; Иоффе О.С. Избранные труды по гражданскому праву. М., 2000. С. 54; Козлова Н.В. Сущность юридического лица // Проблемы развития частного права. М., 2011. С. 200.

<2> См. подробно: Козлова Н.В. Указ. соч. С. 202 - 207.

<3> См.: Тилле А. Занимательная юриспруденция. М., 2000. С. 30 - 34, 152 - 154; Варьяс М.Ю. К вопросу о юридическом лице как правовой фикции // Законотворческая техника современной России: Сб. статей: В 2 т. / Под ред. В.М. Баранова. Н. Новгород, 2001. Т. 2. С. 119; Козлова Н.В. Указ. соч. С. 203.

<4> Волженкин Б.В. Уголовная ответственность юридических лиц. СПб., 1998. С. 25 - 26.

<5> Волженкин Б.В. Преступления в сфере экономической деятельности. СПб., 2002. С. 109.

Сторонники признания юридического лица субъектом преступления парируют вопрос о виновности юридического лица следующим образом: нет проблем с привлечением юридических лиц к гражданско-правовой ответственности, а ведь она тоже предполагает наличие вины. Далее, непонятно, как можно карать и исправлять юридическое лицо. Ведь, как верно указывает А.Л. Маковский, юридические лица являются искусственными образованиями: их создают, в них участвуют, за ними стоят живые люди <1>. И если можно представить и обосновать уголовную ответственность юридических лиц, то уголовное наказание этих правовых фикций <2> выглядит как наказание подпоручика Киже, колокола, камня, гусиного стада, поэтому следует отказаться от модели "уголовная ответственность юридических лиц" и ограничиться использованием модели "меры уголовно-правового характера в отношении организаций" <3>. Заметим, в контексте нашего исследования, что для соучастия этот вопрос не стоит.

--------------------------------

<1> См.: Маковский А.Л. О кодификации гражданского права. М., 2010. С. 420.

<2> См.: Варьяс М.Ю. Указ. соч. С. 119.

<3> См.: Щедрин Н., Востоков А. Указ. соч.С. 59 - 60.

Наконец, есть вопрос о том, как реализовать в этом случае принцип личной ответственности и индивидуализации наказания. Ответ на последний вопрос, например, в ст. 121-2 Уголовного кодекса Франции предложен следующий: "Уголовная ответственность юридических лиц не исключает таковую для физических лиц - исполнителей или соучастников тех же самых деяний" <1>. Включение организации в перечень преступных будет создавать преюдицию для последующего применения санкций к физическим лицам <2>, хотя, наверное, в таком случае заслуживает внимания замечание, что если привлекать к уголовной ответственности физическое лицо за действия, которые являются действиями юридического лица, то будет иметь место уголовная ответственность за действия другого лица <3>.

--------------------------------

<1> См.: Уголовное законодательство зарубежных стран. М., 2001. С. 197.

<2> См.: Щедрин Н., Востоков А. Указ. соч.С. 60.

<3> См.: Федотов А.Г., Рахмилович А.В. Применение институтов гражданского права в иных отраслях права // Верховенство права и проблемы его обеспечения в правоприменительной практике. М., 2009. С. 184.

Как видим, "ответственность юридических лиц вполне может сосуществовать с принципом личной виновной ответственности и дополнять его" <1>, поэтому признание юридических лиц субъектами преступления не означает отступления от классического принципа личной ответственности физического лица за совершение преступления <2>. Если юридическое лицо (коллектив) может быть признано субъектом преступления, то, наверное, правомерно утверждение, что преступление совершается "коллективом" соучастников. Понятно в связи с изложенным, что для соучастия в этом случае уж точно не будет отступления от принципа индивидуализации ответственности и наказания.

--------------------------------

<1> Флетчер Дж., Наумов А.В. Указ. соч. С. 488.

<2> См.: Миненок М.Г. Указ. соч. С. 7.

Пришло время, когда соучастие должно быть понято как феномен социального взаимодействия (единое целое)<1>. Сделать это можно, исследуя соучастие как систему.

--------------------------------

<1> См.: Арутюнов А.А. Проблемы соучастия в преступлении по уголовному праву Российской Федерации. М., 2005. С. 24 - 27.

Мы считаем, что действия, например, организатора преступления квалифицируются по той же статье УКРФ, что и действия исполнителя, не из-за акцессорности соучастия. За эксцесс исполнителя другие соучастники не подлежат уголовной ответственности не потому, что их ответственность носит самостоятельный характер. Все перечисленное на самом деле отражаетсистемный характер соучастия<1>.

--------------------------------

<1> Попытка обоснования системного характера соучастия в преступлении предпринимается нами давно. См.: Арутюнов А.А. Системный подход к общей теории соучастия в преступлении: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2001. С. 12; Он же. Системный подход к общей теории соучастия в совершении преступлений. М., 2002. С. 23 - 50; Он же. Проблемы соучастия в преступлении по уголовному праву Российской Федерации. С. 24 - 29; Он же. Соучастие в преступлении по уголовному праву Российской Федерации: Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. М., 2006. С. 21 - 25.

Системная постановка проблемы соучастия влечет за собой ряд следствий. Во-первых, это будет концептуально иная постановка проблемы, позволяющая по-новому увидеть объект и очертить реальность, подлежащую исследованию. Во-вторых, необходимо будет выполнить ряд условий, делающих само исследование проблемы соучастия системным. К этим условиям можно отнести постановку проблемы целостности объекта исследования (без этого нет соучастия), выявление интегративных свойств соучастия, исследование связей между соучастниками, взаимодействия объекта со средой. В настоящий момент исходная познавательная ситуация, на базе которой может быть проведено изучение соучастия как целостного объекта, характеризуется тем, что у нас уже имеется определенная совокупность знаний о нем. Наличных знаний, однако, недостаточно для того, чтобы отобразить присущие данному целому закономерности (например, примат целого над частями), т.е. построить его научное объяснение.

Исторически происходило так, что поначалу (и достаточно долго) при изучении сложных объектов применялись несистемные средства анализа, и до какого-то времени наука и практическая деятельность этим удовлетворялись (во многих областях знания такое положение дел сохранилось и поныне). Исследование сводилось преимущественно к "разложению" изучаемого объекта на части и описанию этих частей <1>. Тем самым изучался лишь количественный аспект объекта: целое есть сумма этих частей. Нетрудно убедиться, что изучение института соучастия шло как раз по такому пути. Изучаемый объект (соучастие) раскладывался на части (исполнитель, организатор, подстрекатель, пособник), которые описывались. В результате попытки обосновать, например, причинную связь между действиями соучастников и преступным результатом не могли получить должной аргументации.

--------------------------------

<1> См.: Блауберг И.В., Юдин Э.Г. Становление и сущность системного подхода. М., 1973. С. 168.

Как указывается в литературе, элементаризм исходил из убеждения, что во всяком явлении необходимо отыскать его первооснову, те исходные "кирпичики", из которых оно складывается по определенным законам. Поэтому проблема сложности есть проблема сведения сложного к простому, целого к части <1>.

--------------------------------

<1> См.: Блауберг И.В., Садовский В.Н., Юдин Э.Г. Системный подход: предпосылки, проблемы, трудности. М., 1969. С. 6.

Между тем одной из характерных особенностей развития науки и техники во второй половине XX в. явилось повсеместное распространение идей системных исследований, системного подхода. Системный подход отказывается от односторонне аналитических, линейно-причинных методов исследования, и основной акцент делает на анализе целостных интегративных свойств объекта, выявлении его различных связей и структуры <1>.

--------------------------------

<1> См.: Садовский В.Н. Основания общей теории систем. М., 1974. С. 5; Прангишвили И.В. Системный подход и общесистемные закономерности. М., 2000. С. 31.

Под системным исследованием можно понимать такой метод, при котором эти явления рассматриваются как части или элементы единого, целостного образования <1>.

--------------------------------

<1> См., подробно: Рузавин Г.И. Методология научного познания. М., 2005. С. 208 - 210.

Таким образом, этот подход предполагает прежде всего исследование качественного аспекта объекта: целое больше суммы частей.

Здесь мы должны сделать следующую оговорку. Каждый раз, подчеркивает В.А. Карташев, когда мы говорим о системе, то говорим, что мы "можем рассматривать" <1>. Так вот, исследуя соучастие в такой нетрадиционной плоскости, мы представляем его себе как некоторое качество (систему), которое "мы рассматриваем" в данном объекте. Соответственно, соучастники нами рассматриваются как "компоненты (элементы)".

--------------------------------

<1> См.: Карташев В.А. Система систем. М., 1995. С. 37.

Обычно систему определяют "как совокупность объектов, взаимодействие которых обусловливает наличие новых интегративных качеств, не свойственных образующим ее частям, компонентам" <1>. Иными словами, согласованное взаимодействие приводит к возникновению нового, обладающего интегративным качеством.

--------------------------------

<1> Афанасьев В.Г. Системность и общество. М., 1980. С. 24.

Следовательно, соучастие как система (определенная целостность) приобретает качественно новые свойства, отличающиеся от свойств ее элементов (например, исполнителя) и превышающие в сумме свойства элементов (целое больше суммы частей). В результате система получает собственные законы поведения, которые нельзя вывести из одних лишь законов поведения ее элементов. Свойства соучастия определяются не только и не столько свойствами отдельных соучастников, сколько свойствами всей его структуры, его особыми интегративными связями. Соучастию присущи качественно новые черты, которых нет и не может быть у любого из соучастников в отдельности <1>.

--------------------------------

<1> См.: Арутюнов А.А. Институт соучастия: системный подход и проблемы квалификации. М., 2002. С. 43 - 44.

Исследование соучастия как системы предполагает указание на те интегративные качества, которые характеризуют соучастие как систему. Это прежде всего его (соучастия) основное назначение - совершение преступления. Далее следует назвать степень общественной опасности, структуру (совокупность устойчивых связей внутри системы, обеспечивающая ее целостность и сохранность при любых внешних и внутренних изменениях), степень организованности (иерархия, управление), самодостаточность (создание условий для существования, сбалансированность) и саморегуляцию (постоянство состава и в то же время смена членов в случае необходимости, чтобы постоянно сохранять динамическое равновесие).

Таким образом, мы предлагаем исследовать соучастие не только в его количественных показателях (что имеет место сейчас), но и в приобретенных качественных проявлениях (целое больше суммы частей), которые и характеризуют соучастие как феномен социального взаимодействия.

В качестве объективных оснований для системы необходимы: целостность - связанность - функциональность - результат <1>.

--------------------------------

<1> См.: Карташев В.А. Указ. соч. С. 395.

Исходным пунктом всякого системного исследования является представление о целостности изучаемой системы. Из этого представления, естественно, вытекают два вывода: во-первых, система может быть понята как нечто целостное лишь в том случае, если она в качестве системы противостоит своему окружению - среде. Во-вторых, расчленение системы приводит к понятию элемента - единицы, свойства и функции которой определяются ее местом в рамках целого, причем эти свойства и функции являются в определенных пределах взаимоопределимыми со свойствами целого (т.е. свойства целого не могут быть поняты без учета хотя бы некоторых свойств элементов, и наоборот) <1>.

--------------------------------

<1> См.: Блауберг И.В., Садовский В.Н., Юдин Э.Г. Указ. соч. С. 21.

Соответственно, и окружающей средой система воспринимается как нечто единое <1>.

--------------------------------

<1> См.: Поспелов Г.С., Ириков В.А. Программно-целевое планирование и управление. М., 1976. С. 12.

"Система - это целостная совокупность элементов, в которой все элементы настолько тесно связаны друг с другом, что выступают по отношению к окружающим условиям и другим системам как единое целое" <1>.

--------------------------------

<1> Спиркин А.Г. Философия. М., 2001. С. 272.

Если в досистемных исследованиях речь шла, как правило, об описании сложного объекта (само познание было направлено на изучение и использование отдельных свойств объекта), то системные исследования имеют своей целью выявление механизма "жизни", т.е. функционирования и развития объекта в его внутренних и внешних (касающихся его взаимоотношений со средой) характеристиках <1>.

--------------------------------

<1> См.: Блауберг И.В., Юдин Э.Г. Указ. соч. С. 169.

Исходя из этого, под соучастием можно понимать систему, состоящую из множества (два и более) взаимосвязанных между собой элементов (соучастников), выступающих как определенная целостность и в этом качестве взаимодействующих с окружающей средой.

Следовательно, целостность характеризует соучастие вовне как некое обособленное единство, обладающее характерными качествами.

Соучастники уверены в существовании друг друга и расценивают себя как особую целостность. Совместная деятельность соучастников (взаимодействие с окружающей средой) позволяет выделить, с одной стороны, интеграцию действий соучастников, в результате которой совокупность становится коллективной, производительной силой, с другой стороны, предполагает дифференциацию их действий, т.е. специализацию и иерархизацию, без которой невозможно достичь целей совместной деятельности.

Гармонически коррелятивные (координация, субординация, функциональная зависимость), согласованные действия соучастников являются необходимым условием существования системы. В этом случае соучастники составляют единое целое, самоорганизованную систему с присущими ей структурно-функциональными закономерностями.

В контексте нашего исследования целесообразно привести также определение системы, которое предложил П.К. Анохин: "Системой можно назвать только такой комплекс избирательно вовлеченных компонентов, у которых взаимодействие и взаимоотношение приобретают характер взаимосодействия компонентов на получение фиксированного результата" <1>.

--------------------------------

<1> Анохин П.К. Теория функциональной системы // Успехи физиологических наук. Т. 1. 1970. С. 33.

Соучастие как система - это не случайная совокупность разрозненных составляющих компонентов, а совокупность (комплекс) "избирательно вовлеченных". Это особые, специально выбранные компоненты (соучастники), и существует понятная причина такой избирательности. Соучастники имеют желание совместно участвовать в совершении преступления. Это доминирующая для их объединения мотивация. Соучастники теряют часть своих свобод или ограничивают их, становятся в определенное зависимое положение друг к другу и вместе с тем, объединяя свои усилия, расширяют общие возможности в достижении намеченной цели. Каждый из них реализацию своих интересов и целей видит возможной только через совместную деятельность. Индивидуальные интересы и цели тем самым трансформируются в групповые. Групповые интересы и цели воспринимаются одновременно как общие и свои. В этом причина их взаимосодействия.

Взаимосодействие, таким образом, выступает в качестве "системообразующего фактора", определяющего избирательность вовлекаемых соучастников и условие распределения ролей. В систему входят только те соучастники и только в таких взаимоотношениях, которые имеют конкретное назначение в деле достижения требуемого результата, и обеспечивают тем самым жизнеспособность самой системы.

Система - это структурированный состав. Система состоит из: а) состава и б) структуры. Состав - это совокупность компонентов (элементов), образующих систему. Любая система является множеством, состоящим минимум из двух компонентов. При этом любая система является закрытой для гетерогенных, чужеродных ей элементов. В то же время любая система открыта для гомогенных, родственных элементов, которые превращаются в ее компоненты. Структура - это совокупность отношений компонентов, совокупность связей и ограниченностей компонентов. Структура - это порядок, это отношения субординации и координации элементов <1>.

--------------------------------

<1> См.: Зеленов Л.А. Введение в общую методологию. Н. Новгород, 2002. С. 78 - 79, 116, 121.

Структура системы выражает закономерные (повторяющиеся) связи, интегрирующие объект в целое <1>.

--------------------------------

<1> См.: Системность - способ организации бытийствования объектов вселенной. Ставрополь, 1998. С. 51.

Таким образом, качество системы определяется, во-первых, элементами (их природой, свойствами, количеством) и, во-вторых, структурой, т.е. их связью, взаимодействием.

Простая совокупность (примером ее может служить куча камней, случайное скопление людей на улице) лишена каких-либо существенных черт внутренней организации. Связи между ее составляющими носят внешний, случайный, несущественный характер. Свойства совокупности в целом, по существу, совпадают с суммой свойств ее частей (составляющих), взятых изолированно. Следовательно, такая совокупность лишена системного характера.

Примером такой совокупности из уголовной практики может служить совпадение преступных действий нескольких лиц, хотя одновременно и посягающих на один и тот же объект, но действующих самостоятельно, отдельно друг от друга (например, хищение обуви из открытого, неопломбированного вагона на запасном пути случайными прохожими, не договаривающимися об этом друг с другом).

Таким образом, соучастие как феномен социального взаимодействия представляет собой систему избирательно вовлеченных, уверенных в существовании друг друга соучастников, взаимосодействующих для реализации своих целей как групповых и выступающих для достижения общего преступного результата как определенная целостность(термин был введен в научный оборот в нашей диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук) <1>.

--------------------------------

<1> См.: Арутюнов А.А. Соучастие в преступлении по уголовному праву Российской Федерации: Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. С. 21 - 22.

Исходя из изложенного, чтобы исследовать соучастие как систему, необходимо решить: а) компонентную задачу: исследование элементов, их свойств и признаков; б) структурную задачу: исследование отношений между компонентами; в) функциональную задачу: исследование функций компонентов. Названные задачи и являются предметом исследования в настоящей работе.

Изменение системы (соучастие) возможно в трех отношениях.

1. Компонентное изменение системы, т.е. изменение ее состава в количественном отношении. В нормальном режиме функционирования в ее состав могут включаться гомогенные, родственные элементы.

2. Структурное изменение системы, когда компоненты остаются прежними, но устанавливаются новые отношения субординации и координации между ними.

3. Функциональное изменение системы, когда компонентам придаются новые функции. Например, в группе выделяется организатор.

Соответственно, разрушение системы возможно тремя способами: компонентным, структурным и функциональным. Например, система разрушается, если в ней останется только один компонент.

Системы различаются по уровню своей организации: они делятся на суммативные (к ним мы бы отнесли группу лиц. - А.А.), организованные (представляется возможным отнести сюда группу лиц по предварительному сговору и организованную группу. -А.А.) и органичные (целостные). Они различаются и по степени интегрированности свойств. "Целое" есть развитая, достигшая зрелости, завершенности, система <1>. К органичным (целостным), завершенным системам, безусловно, должно быть отнесено преступное сообщество.

--------------------------------

<1> См.: Системность - способ организации бытийствования объектов вселенной. С. 54, 55.

Таким образом, предложенная системная конструкция соучастия и понимание соучастия как феномена социального взаимодействия снимают вопросы о придаточном или, наоборот, самостоятельном характере ответственности соучастников.