§ 2. Характеристика признаков соучастия в преступлении

Законодательное определение соучастия позволяет выделить следующие его признаки: а) участие в совершении умышленного преступления двух или более лиц; б) совместность этого участия; в) умышленный характер участия. В теории уголовного права их традиционно подразделяют на объективные и субъективные <1>. Правда, при этом признается, что любая человеческая деятельность, в том числе и преступная, - это соединение объективного и субъективного. Объективное и субъективное сосуществуют в диалектическом единстве. Разорвать поведение человека, осуществляемое сознательно, и психическое отношение к нему нельзя. Но научный анализ понятия преступления требует отдельного рассмотрения его объективных и субъективных признаков <2>.

--------------------------------

<1> См.: Тельнов П.Ф. Ответственность за соучастие в преступлении. М., 1974. С. 28; Козлов А.П. Соучастие. Традиции и реальность. С. 31; Иванов Н.Г. Понятие и формы.

<2> См.: Ермакова Л.Д. Указ. соч. С. 24, 42.

Очевидно, что осознанная (психически нормальная) деятельность человека есть единство объективного и субъективного (оно разорвано у психически ненормального человека и поэтому однозначно требует отдельного рассмотрения). В связи с этим представляется, что указанное деление весьма условно, поэтому некоторые авторы высказывают мнение об объективно-субъективном характере, например, совместности <1>.

--------------------------------

<1> См.: Бурчак Ф.Г. Учение о соучастии по советскому уголовному праву. Киев, 1969. С. 39; Афиногенов С.В. Указ. соч. С. 7 - 8; Наумов А.В. Уголовное право: Общая часть: Курс лекций. М., 1996. С. 287; Советское уголовное право: Общая часть / Под ред. Н.А. Беляева и М.И. Ковалева. М., 1997. С. 258; Тер-Акопов А.А. Указ. соч. С. 135; Уголовное право России. Т. 1: Общая часть / Под ред. А.Н. Игнатова и Ю.А. Красикова. М., 2005. С. 256 - 257.

Определенный резон в этом есть, поэтому мы предпочитаем выделение количественных (наличие двух или более лиц) и качественных (совместность и умышленность участия двух или более лиц в совершении умышленного преступления) признаков соучастия (вопрос о возможности соучастия только в совершении умышленного преступления рассмотрен в предыдущем параграфе, а вопрос о наличии двух или более лиц при совершении преступления в соучастии будет рассмотрен в следующемпараграфенастоящей работы).

Важнейшим признаком соучастия в преступлении, безусловно, является совместность. Недаром происхождение (этимология) слова "соучастие" связано с совместным участием в чем-нибудь <1>. В психологии совместность определяется как "организованная система активности взаимодействующих индивидов, направленная на целесообразное производство, воспроизводство объектов духовной и материальной культуры" <2>. Понятно, что для уголовного права приведенное определение может быть принято с оговорками.

--------------------------------

<1> См.: Ожегов С.И. Указ. соч. С. 750.

<2> Словарь практического психолога / Сост. С.Ю. Головин. Минск, 1997. С. 139.

Совместность, о которой говорит закон, представляется нам целостным, интегративным свойством соучастия, не присущим кому-либо из соучастников в отдельности и не являющимся в то же время простой суммой свойств соучастников. Это качество целого, которое возникает на почве взаимодействия соучастников и приобретает свои собственные характерные свойства.

Таким образом, совместность - качественный признак соучастия.

Н.С. Таганцев убедительно обосновывал совместность причинения при соучастии: "Как в оркестре нельзя приписать одному лицу исполнение музыкального произведения, так и при соучастии невозможно выделить единственного причинителя общего результата" <1>. Тем самым следует признать, что преступление в соучастии совершается не в результате механического объединения индивидуальных действий соучастников, а представляет интегрированный результат их действий.

--------------------------------

<1> Таганцев Н.С. Русское уголовное право: В 2 т. СПб., 1902. Т. 1. С. 743.

Понимание совместности в нашей юридической литературе разное <1>, но при этом все говорят об отдельных действиях соучастников и никто не выделяет интеграцию действий соучастников, игнорируя тем самым появление новых качеств. Например, А.Н. Трайнин предлагал следующее определение: "Совместное участие нескольких лиц в совершении одного и того же преступления - это участие, при котором каждое из действующих лиц должно быть причинно и виновно связано с преступным результатом" <2>. Близка по содержанию, но более детализирована формулировка П.И. Гришаева, который считал, что понятие совместности складывается из четырех элементов. Во-первых, преступление совершается общими, совместными усилиями нескольких лиц. Во-вторых, преступный результат (последствие) будет для этих лиц общим, единым. В-третьих, действия каждого участника являются в конкретной обстановке данного преступления необходимым условием совершения действий другими соучастниками. Наконец, в-четвертых, преступный результат или факт совершения преступления находится в причинной связи с действиями каждого из соучастников <3>.

--------------------------------

<1> См., например: Советское уголовное право. Часть Общая / Под ред. В.Д. Меньшагина, Н.Д. Дурманова, П.С. Ромашкина. М., 1962. С. 201; Тельнов П.Ф. Ответственность за соучастие в преступлении. С. 13; Советское уголовное право: Общая часть / Под ред. Г.А. Кригера, Н.Ф. Кузнецовой, Ю.М. Ткачевского. М., 1988. С. 176; Иванов Н.Г. Понятие и формы соучастия в советском уголовном праве. Антологический аспект. С. 60, 63, 92; Уголовное право Российской Федерации. Общая часть / Под ред. Р.Р. Галиакбарова. Саратов, 1997. С. 239; Никулин С.И. Уголовное право России. Части Общая и Особенная / Под ред. А.И. Рарога. М., 2004. С. 138; Уголовное право России. Часть Общая / Отв. ред. Л.Л. Кругликов. М., 2005. С. 255; Российское уголовное право: В 2 т. / Под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, В.С. Комиссарова, А.И. Рарога. М., 2006. Т. 1. Общая часть. С. 236 - 237.

<2> Трайнин А.Н. Учение о соучастии. С. 77.

<3> См.: Гришаев П.И., Кригер Г.А. Соучастие по уголовному праву. М., 1959. С. 17 - 18.

А.А. Тер-Акопов под совместностью понимал наличие объединенных усилий, производящих общественно опасное последствие, а также осознание каждым соучастником совместного характера совершаемого преступления (общность умысла) <1>.

--------------------------------

<1> См.: Тер-Акопов А.А. Указ. соч. С. 135 - 137.

По утверждению Л.Д. Ермаковой, совместность участия характеризуется: а) совместностью действий соучастников; б) совместностью преступного результата; в) причинно-обусловливающей связью между первым и вторым явлениями, когда первое явление порождает второе явление <1>. Представляется, что определение совместности через совместность вряд ли может быть принято.

--------------------------------

<1> См.: Ермакова Л.Д. Указ. соч. С. 48 - 49.

Весьма обстоятельно исследовал совместность А.П. Козлов, по мнению которого совместность участия включает в себя: 1) сами действия соучастников, их специфику и взаимосвязанность; 2) результат действий соучастников; 3) объективную связь между действиями соучастников и результатом <1>. При этом первым основанием совместности автор называет функциональную связь общественно опасного деяния соучастников, под которой понимается взаимная обусловленность поведения каждого соучастника поведением других соучастников и которая включает в себя, во-первых, отдельные акты поведения отдельных соучастников (законодатель отражает это в термине "участие") и, во-вторых, объединение функций всех соучастников благодаря тому, что каждый соучастник выполняет свои функции в интересах других соучастников <2>. Нам представляется, что отдельные акты поведения соучастников и функциональная связь между ними не раскрывают содержания совместности. Более того, тогда можно вообще отказаться от соучастия и деяние каждого соучастника рассматривать и квалифицировать самостоятельно, изолированно от других. Ведь при таком подходе к основанию совместности мы не раскрываем, если угодно, качественной стороны (сущности) соучастия. Это признает сам А.П. Козлов и называет его лишь первым уровнем совместности. Наряду с ним, указывает ученый, существует и второй уровень, заключающийся в совокупной деятельности всех соучастников (все вместе), в ее организованности и согласованности. Последняя, по его мнению, не находила отражения в законе (кроме квалифицирующих признаков в Особенной части и упоминания об организованной группе как отягчающем обстоятельстве), тогда как в ней-то и содержится в значительной части сущность соучастия. Законодатель должен был закрепить в законе второй уровень совместности - совокупную совместность <3>. Такое предложение нельзя принять хотя бы потому, что совместная деятельность как раз и есть не что иное, как совокупная деятельность. Упоминаемый автором первый уровень совместности на самом деле также представляет не простое сложение действий и функций соучастников, а совокупные (интегрированные) действия.

--------------------------------

<1> См.: Козлов А.П. Соучастие. Традиции и реальность. С. 54.

<2> См.: Там же. С. 34.

<3> См.: Козлов А.П. Соучастие. Традиции и реальность. С. 51 - 52.

Д.А. Безбородов считает употребление А.П. Козловым термина "функциональная связь" не вполне корректным и полагает, что объективным свойством совместности выступает взаимодействие двух и более лиц в процессе подготовки и совершения преступления. При этом под взаимодействием, по его мнению, следует понимать такую ситуацию, когда деяние одного участника посягательства в конкретной обстановке является необходимым для выполнения преступления другим участником составным элементом <1>. На наш взгляд, и это предложение не раскрывает содержания совместности.

--------------------------------

<1> См.: Безбородов Д.А. Уголовно-правовое регулирование ответственности за совместное совершение преступления. С. 152 - 153.

Мы полагаем, что первым фактором совместности выступают интегрированные<1>действия всех соучастников.

--------------------------------

<1> Интегрировать - объединить в одно целое. См.: Ожегов С.И. Указ. соч. С. 251.

Необходимо отметить, что понимание совместности как интегрированных действий соучастников не вписывается ни в акцессорную теорию соучастия, ни в теорию самостоятельной ответственности каждого соучастника.

Интегрированные действия соучастников должны пониматься не как выполнение каждым соучастником своих функций в интересах других соучастников, а как состояние связанности функций соучастников в одно целое. Соучастие представляет собой совокупность взаимосвязанных соучастников, которые объединены единством цели и функциональной целостностью, при этом свойства соучастия не сводятся к сумме свойств соучастников. Следовательно, общий результат достигается не руками исполнителя (как утверждает акцессорная теория соучастия), а интегрированными действиями соучастников. В связи с этим акцессорная природа соучастия не может быть признана приемлемой.

Кроме того, общий результат, по выражению М. Бури, представляет, бесспорно, неделимое целое, поэтому частичное вменение преступного результата невозможно <1>. И действительно, частичное вменение преступного последствия ввиду его неделимости представляется немыслимым. Преступление вменяется полностью всем соучастникам, их ответственность не распределяется между ними по частям независимо от того, сколько каждый из них в отдельности сделал для наступления преступного результата. Нельзя ведь забывать, что "если несколько человек вместе идут на риск, то чем он больше, тем сильнее они стремятся сделать его равным для всех" <2>. В то же время солидарная ответственность не противоречит принципу индивидуализации ответственности, поскольку степень и характер участия каждого из соучастников в совместном совершении преступления подлежат обязательному учету. Это естественно, поскольку один соучастник может выполнять физические действия, роль другого может иметь интеллектуальный характер... Соучастники могут руководствоваться разными мотивами и ставить перед собой различные цели...

--------------------------------

<1> См.: Колоколов Г.Е. О соучастии в преступлении. С. 49.

<2> Беккариа Чезаре. О преступлениях и наказаниях. М., 2011. С. 145.

Также В.Д. Спасович подчеркивал, что соучастники, причинившие преступный результат, отвечают за все последствие солидарно: "Каждый соучастник отвечает за все преступление в полном объеме. Если три сообщника совершили убийство, то каждый из них должен быть наказан как за целое убийство, а не как за одну треть убийства" <1>.

--------------------------------

<1> Спасович В.Д. Указ. соч. С. 162.

По такому пути идет и современная судебная практика. Так, по делу М. и других суд признал ответственность соучастников солидарной, хотя ущерб, причиненный каждым соучастником, был различным <1>.

--------------------------------

<1> См.: Архив Таганского районного суда г. Москвы (дело N 14948).

Если общий результат нельзя разделить на отдельные самостоятельные части по количеству соучастников, то, значит, невозможно представить интегрированные действия соучастников как механическую сумму самостоятельных действий каждого соучастника. Следовательно, природа соучастия не может быть объяснена и с позиций самостоятельной формы преступной деятельности каждого соучастника.

Одним из проявлений самостоятельного качества совершенного в соучастии преступления является его возросшая общественная опасность по сравнению с аналогичным преступлением, совершенным индивидуально. Наглядным подтверждением этому служит тот факт, что, например, суммарный срок лишения свободы, назначенный всем соучастникам, может существенно превышать максимальную санкцию, установленную за данное преступление.

Таким образом, единственно приемлемой представляется системная конструкция соучастия, рассматривающая соучастие как определенную целостность (систему) с интегративными свойствами.

В отношении второго фактора совместности необходимо уточнить, что интегрированные действия соучастников направлены на достижение общего для всех соучастников преступного результата, тогда как П.И. Гришаев и А.П. Козлов называют вторым основанием совместности общий для всех участников результат <1>, а Д.А. Безбородов - единый для участников результат <2>.

--------------------------------

<1> См.: Гришаев П.И., Кригер Г.А. Указ. соч. С. 17; Козлов А.П. Соучастие. Традиции и реальность. С. 39 - 44.

<2> См.: Безбородов Д.А. Уголовно-правовое регулирование ответственности за совместное совершение преступления. С. 156.

Такое уточнение нам представляется принципиальным. Подсказал это уточнение в том числе и сам Д.А. Безбородов, заметив, что довольно часто действительным результатом совместного совершения преступления оказывается совсем не тот результат, который виделся его участниками в их общей цели и для достижения которого они объединялись <1>.

--------------------------------

<1> См.: Там же. С. 158.

Мы уже указывали, что соучастники взаимосодействуют на получение фокусированного результата. Направленность интегрированных действий соучастников на достижение общего для всех соучастников результата придает совместности субъективный характер, что абсолютно естественно для любой человеческой деятельности. Так, А.П. Козлов разбирает пример, приведенный в свое время Н.Д. Сергеевским и продублированный позже А.Н. Трайниным. Трое охотников - А., Б. и В. - возвращались домой. Они увидели вдали крестьянина, курившего трубку. А. обратился к В. с предложением показать свое искусство и попасть в трубку крестьянина. В. согласился, но поставил условием, чтобы Б. подставил плечо для ружья. Б. согласился. Последовал выстрел; пуля, однако, попала не в трубку, а в голову, и крестьянин был убит. Как определить ответственность всех действующих лиц? А.Н. Трайнин признавал это соучастием и считал В. исполнителем, А. - подстрекателем, а Б. - пособником <1>. Тем самым А.Н. Трайнин, как и Н.Д. Сергеевский (в отличие от Ф. Листа и М.Д. Шаргородского), признавал распределение ролей при неосторожной совместной деятельности. Кстати, П.И. Гришаев также признавал в этом случае соучастие, но только потому, что все трое виновных действовали, по его мнению, с косвенным умыслом. Неосторожное же соучастие им вообще отрицалось <2>. Подобных примеров в литературе приводится множество, считается, что уголовное право бессильно их разрешить.

--------------------------------

<1> См.: Трайнин А. Специальные вопросы учения о соучастии; Он же. Учение о соучастии. С. 113 - 114.

<2> См.: Гришаев П.И., Кригер Г.А. Указ. соч. С. 35 - 36, 33, 38.

Если исходить из приведенного понимания совместности А.П. Козловым, то имеют место: отдельные акты поведения А., Б., В. и функциональная связь между ними (А. предложил В. показать свое искусство, Б. подставил плечо и т.д.); общий результат их действий - смерть крестьянина; объективная связь между действиями А., Б., В. и наступившим результатом. Можно сделать вывод, что налицо совместность и, следовательно, соучастие. А.П. Козлов полагает, что закрепление доктрины умышленного соучастия как главной фикции учения о соучастии не привело и не могло привести к исключению мысли о неосторожном соучастии и к изъятию таких случаев из судебной практики вообще, поскольку приемлемого решения спорных случаев неосторожной совместности действий не существует до сих пор <1>.

--------------------------------

<1> См.: Козлов А.П. Соучастие. Традиции и реальность. С. 17.

Между тем разве в приведенном примере действия А., Б. и В. были направлены на достижение смерти крестьянина? Ведь даже стрелок В. не желал этого.

Таким образом, раздельный анализ поведения А, Б. и В., без анализа их отношения к своему поведению, фактически привел А.П. Козлова к признанию неосторожного соучастия в подобных случаях. Впрочем, уважаемый автор как раз и хотел это доказать.

Строго говоря, действия А., Б. и В. не могут быть признаны совместными, поскольку их действия нельзя признать интегрированными, направленными на достижение смерти крестьянина. По нашему мнению, в данном случае уголовная ответственность А. и Б. вообще исключается, а В. должен нести ответственность за причинение смерти по неосторожности. Нельзя, на наш взгляд, расценивать приведенный пример и как неосторожное сопричинение.

Вообще, если исходить из того, что неосторожное сопричинение предполагает совместность деяния, которая характерна для соучастия (иной смысл, насколько мы понимаем, сторонники неосторожного сопричинения в понятие совместности не вкладывают), то направленность действий сопричинителей на достижение преступного результата исключена. Следовательно, неосторожное сопричинение "не имеет права на жизнь".

А.П. Козлов разбирает еще один пример из практики, приведенный Н.Ф. Кузнецовой в одном из учебников: "М. предложил приятелю потренироваться в стрельбе из пистолета. Он привел его в полуразрушенную избу на опушке леса, нашел гвоздь на стене, повесил на него кепку в качестве мишени и предложил первый выстрел сделать приятелю. Тот выстрелил, пуля попала в паз между бревнами, прошла навылет и убила проходившую мимо избы женщину. Встал вопрос о квалификации действий М., который организовал стрельбу в неположенном месте. Суд не признал его соучастником неосторожного преступления, а привлек к ответственности за хулиганство. Стрелявший же был осужден за неосторожное убийство" <1>. А.П. Козлов подробно анализирует эту ситуацию и правильно, на наш взгляд, обосновывает незаконность приговора, однако его понимание совместности не позволяет и в этом случае предложить верное решение. Действия М. и стрелявшего не являются интегрированными, направленными на убийство женщины. Следовательно, нет совместности, а значит, нет и соучастия. По нашему мнению, стрелявший правильно осужден за неосторожное убийство (причинение смерти по неосторожности), а М., конечно, никаких хулиганских действий не совершал и уголовной ответственности не подлежал.

--------------------------------

<1> Российское уголовное право: Общая часть. М., 1997. С. 198 - 199. См.: Козлов А.П. Соучастие. Традиции и реальность. С. 18.

Настойчиво обосновывая неосторожное соучастие, А.П. Козлов приводит еще один пример: А. споил своего врага В. и положил его в машину, стоящую в гараже Б., при этом он так "заболтал" Б., что тот забыл выключить двигатель машины в закрытом гараже; В. погиб от отравления газом. Рассматривая данную ситуацию в параграфе о совместности участия как признаке соучастия, автор указывает, что и в этом случае объективно функциональная связь не исчезает, она заключается в оказании помощи другому лицу в создании необходимого условия для наступления вреда <1>. Однако эти рассуждения лишь доказывают, что А. и Б. соучастниками не являются, поскольку никакой совместности здесь нет. Совершенно очевидно, что действия А. и бездействие Б. не могут быть признаны интегрированными, направленными на убийство В. Фактически пример "работает" против автора и, наоборот, подчеркивает ошибочность признания основанием совместности отдельных актов поведения лиц и функциональной связи между ними, к тому же без учета их отношения к своему поведению. Предложенный подход к совместности приведет к неоправданному росту круга соучастников.

--------------------------------

<1> См.: Козлов А.П. Соучастие. Традиции и реальность. С. 37.

Таким образом, вторым фактором совместности следует признать направленность интегрированных действий всех соучастников на достижение общего преступного результата.

Кстати, А.А. Тер-Акопов также говорил о единой направленности деятельности всех соучастников на достижение общественно опасного последствия, предусмотренного материальным составом преступления, хотя, как видно, имеет в виду, как и все другие авторы, отдельные действия соучастников.

Между прочим А.П. Козлов, анализируя отношение участников к совместности поведения, подчеркивает: "...то, что все участники действуют совместно, в направлении единого результата(выделено нами. -А.А.), должно находить отражение в сознании каждого участника. Без такового не может быть соучастия, даже неосторожного" <1>. Как можно признавать неосторожным соучастие, если соучастники действуют совместно в направлении единого результата? И это притом, что автор обоснованно отрицает возможность соучастия даже с косвенным умыслом применительно к доктрине, которая связывает соучастие с целеполагаемым общим результатом, на который направлено поведение всех соучастников <2>.

--------------------------------

<1> Козлов А.П. Соучастие. Традиции и реальность. С. 24 - 25.

<2> См.: Там же. С. 68.

Наконец, третьим фактором совместности следует признать причинную связь между интегрированными действиями всех соучастников (а не отдельными действиями соучастников!) и общим результатом.

Н.С. Таганцев еще в конце XIX в. отмечал, что "всякое материальное последствие, будет ли то опасность вреда или действительный вред, предполагает для вменения его учинившему, что оно было им вызвано, наличность причинной связи" <1>.

--------------------------------

<1> Таганцев Н.С. Курс уголовного права. Т. 1. Вып. 2. М., 1878. С. 501.

Напротив, С.П. Мокринский, рассматривая вопрос применительно к соучастию, писал: "Действие соучастника может не стоять в причинной связи с инкриминируемым изменением (судя по всему, речь идет о материальных составах. - А.А.), последнее - составлять результат единственно деятельности исполнителя, а тем не менее соучастник - подлежать ответственности" <1>.

--------------------------------

<1> Мокринский С.П. Наказание, его цели и предположения. Томск, 1905. С. 540.

В немецкой юридической литературе была предпринята попытка подвергнуть сомнению причинность (каузальность) действия со следующим обоснованием. В основе "естественного", или "каузального", учения о действии лежит положение о том, что телесное движение, возникнув как результат воли, делается причиной изменения во внешнем мире.

Главным недостатком "естественного" учения о действии представители "финальной" теории считают то, что оно сущность действия усматривает лишь в его каузальном характере по отношению к последствиям. Напротив, сторонники "финальной" теории считают основным моментом действия не его каузальный характер, а его субъективный характер, его целенаправленность <1>.

--------------------------------

<1> См.: Церетели Т.В. Причинная связь в уголовном праве. М., 1963. С. 29, 32.

Человеческое действие является выполнением целевой деятельности. Действие является поэтому "финальным", а не только каузальным явлением <1>.

--------------------------------

<1> См.: Слободкин Ю.М. Соучастие по уголовному праву ФРГ: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1972. С. 11.

Нам представляется, что действие следует рассматривать одновременно как целевое и каузальное явление. Сама по себе целенаправленность действий без оценки их причинной связи с преступными последствиями не позволяет обосновать ответственность соучастников.

Последствие как элемент состава, писал профессор А.Н. Трайнин, не может существовать в отрыве от субъекта преступления и его действия; напротив, оно должно быть неразрывно связано с субъектом, при том связано вдвойне: субъективной связью - виновностью, объективной связью - причинностью. Как немыслим состав преступления при отсутствии виновной связи, так немыслим состав при отсутствии причинной связи. В первом случае возникает положение объективного вменения, во втором случае - вменение непричинного последствия <1>.

--------------------------------

<1> См.: Трайнин А.Н. Учение о составе преступления. М., 1946. С. 90.

Следовательно, наступивший преступный результат имеет уголовно-правовое значение только тогда, когда между ним и преступным поведением существует причинная связь.

Вообще, вопрос о причинной связи, несомненно, является самой сложной и запутанной проблемой соучастия. Достаточно в связи с этим привести одну из существующих в литературе позиций, несколько опережая последовательность изложения материала. Например, А.А. Тер-Акопов утверждал, что оснований для смешения признаков совместности и причинности нет. Каждый из этих признаков, по его мнению, несет самостоятельную смысловую нагрузку, отражает свою, особую сторону соучастия и не нуждается в определении через другой признак. В то же время автор полагал, что совместность также основывается на причинной связи, но это связи не между действиями соучастников (кроме исполнителя) и наступившим общественно опасным последствием, а между самими соучастниками, главным образом связь между каждым из соучастников и исполнителем <1>. Думается, что согласиться с такой трактовкой причинной связи между соучастниками и исполнителем никак нельзя, и ниже мы попытаемся это обосновать. Что касается причинной связи как самостоятельного признака соучастия, то А.А. Тер-Акопов полагал, что с общественно опасным последствием непосредственно связаны только действия исполнителя, действия иных соучастников выступают лишь в качестве необходимых условий наступления общественно опасного последствия и не имеют самостоятельного значения <2>. Позиция ученого в какой-то мере была бы понятной, если бы он не различал причину и условие, но дело в том, что А.А. Тер-Акопов различие причины и условия признавал и, получается, признавал тем самым вменение преступного результата иным, кроме исполнителя, соучастникам при отсутствии причинной связи <3>.

--------------------------------

<1> См.: Тер-Акопов А.А. Указ. соч. С. 134, 136.

<2> См.: Тер-Акопов А.А. Указ. соч. С. 136, 265.

<3> См.: Там же. С. 259.

Переходя к анализу третьего фактора совместности, прежде всего следует указать на важный момент - в юридической литературе речь всегда идет о причинной связи между отдельнымидействиями соучастников и преступным результатом. Одна из первых попыток (еще в XVIII в.) деления главных и второстепенных участников строилась на господствовавшем в то время учении о причинной связи. Главным виновником считался тот, чьи действия были непосредственной причиной преступления. Позже место "непосредственной" причины заняло понятие "достаточной", "необходимой", "главной" причины. Главным виновником, говорил А. Фейербах, может быть названо то лицо, в чьей воле и действиях заключается достаточная причина, вызвавшая как последствие преступление. Но так как при каждой причине возможны еще причины побочные, способствующие наступлению результата посредством облегчения деятельности главной причины, то в преступлении виновника могут принимать участие и другие лица посредством таких действий, которые хотя сами по себе и не производят преступления, но способствуют ему, помогая деятельности виновника. Тот, кто намеренно совершает такие действия, называется пособником <1>.

--------------------------------

<1> См.: Фейербах А. Уголовное право. СПб., 1810. С. 42.

Таким образом, в соответствии с так называемой объективной теорией соучастия различие главных и второстепенных соучастников сводилось к определению свойств причинной связи их действий с преступлением. Понятно, что такое разрешение проблемы причинной связи в соучастии делало бессмысленным сам институт соучастия, так как если действия исполнителя есть достаточная причина, вызвавшая преступный результат, то действия остальных соучастников либо не нужны, либо излишни. С другой стороны, если необходимо действие побочных причин, способствующих главной причине, то, очевидно, последняя не может быть признана достаточной (главной) для наступления результата.

В современной юридической литературе имеют место следующие подходы. По одному из них действия каждого соучастника причинно связаны с действиями другого соучастника (исполнителя) и далее - с преступным результатом <1>.

--------------------------------

<1> См.: Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. М., 2001. С. 193 - 194; Шаргородский М.Д. Избранные труды. С. 525, 532; Ушаков А.В. Основание и пределы ответственности соучастников преступления по советскому уголовному праву: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. С. 3; Бородин С.В. Преступления против жизни. М., 1999. С. 279; Преступление и наказание в Англии, США, Франции, ФРГ, Японии: Общая часть уголовного права. М., 1991. С. 103; Наумов А.В. Практика применения Уголовного кодекса Российской Федерации (комментарий судебной практики и доктринальное толкование). С. 87 - 88; Ермакова Л.Д. Указ. соч. С. 81.

Мы категорически не согласны с таким подходом. "Если бы воля одного лица относилась к воле другого, как причина к следствию, то вторая воля уже не была бы волей, потому что не была бы свободной. Причина делает необходимым следствие; воля же не может ничем определяться с необходимостью" <1>. Более того, если действия, например, исполнителя причинно обусловлены действиями подстрекателя, то это ведет к отрицанию как нравственной оценки действий (если поведение исполнителя причинно обусловлено, то как мы будем давать ему нравственную оценку?), так и уголовной ответственности (что мог сделать исполнитель, если его действия необходимо причинно обусловлены действиями подстрекателя?). В связи с этим мы поддерживаем В.Б. Малинина: "Признавать причиной поведения одного лица поведение другого - значит отрицать сознательный характер человеческого поведения" <2>. Поэтому представляется неточной позиция А.П. Жиряева, который относил к признакам подстрекателя тот факт, что "преступление было следствием подстрекательской деятельности" <3>. Необходимо отметить, что вопрос о свободе воли решался в науке уголовного права неоднозначно и, например, С.В. Познышев отвечал на него отрицательно. Он, в частности, указывал: "Защитникам свободы воли кажется, что детерминистический взгляд превращает человека в автомата, лишает его творческой силы и самостоятельности в отношении окружающей среды. Но такой вывод покоится на смешении двух вопросов, вопроса о свободе воли и вопроса о независимости личности от окружающей ее среды. Из отрицания свободы воли никоим образом не следует признание совершенной пассивности человеческого духа; последний, несомненно, творчески перерабатывает получаемое извне содержание" <4>. Разделить эту позицию трудно. Если мы признаем способность личности творчески перерабатывать получаемое извне, то тем самым признаем свободу ее воли. Например, применительно к соучастию исполнитель свободен в выборе своего поведения - он склоняется подстрекателем к совершению преступления (а не влечется к этому неизбежно), если согласится с последним, но волен, все взвесив, отказаться от предложения подстрекателя. Второй вариант не так уж и редок. Кстати, при отсутствии свободы воли мы бы не имели случаев неудавшегося подстрекательства. "Свобода воли человека, - пишет А.Г. Спиркин, - проявляется не только в выборе линии поведения, не только в господстве над силами природы и сознательном преобразовании общественных отношений. Она находит выражение и во власти человека над самим собой, над своими инстинктами, влечениями и чувствами, за формы проявления которых он несет ответственность и перед обществом, и перед своей собственной совестью" <5>.

--------------------------------

<1> Цит. по: Колоколов Г.Е. О соучастии в преступлении. С. 133.

<2> Малинин В.Б. Причинная связь в уголовном праве. СПб., 2000. С. 197; см. также: Безбородов Д.А. Уголовно-правовое регулирование ответственности за совместное совершение преступления. С. 170.

<3> Жиряев А.С. Указ. соч. С. 53 - 54.

<4> Познышев С.В. Основные начала науки уголовного права. С. 53.

<5> Спиркин А.Г. Сознание и самосознание. М., 1972. С. 293.

Таким образом, согласиться с утверждениями о наличии причинной связи между действиями соучастников и исполнителя нельзя. А.П. Козлов называет еще действия подстрекателя "причиной причины" <1>, но суть дела от этого не меняется. Речь должна идти не о причинной связи между действиями соучастников и исполнителя, а об интегрированных действиях соучастников.

--------------------------------

<1> См.: Козлов А.П. Соучастие. Традиции и реальность. С. 47.

В современной социологии появилось понятие информационной причинности: "В причинных связях в обществе особо важную роль играет перенос информации от причины к следствию. Речь идет о причинности особого вида - информационной" <1>. Заметим по этому поводу, что если информация переносится от причины к следствию, то, значит, не является ни причиной, ни следствием. Между тем в теории уголовного права понятие информационной причинности в настоящее время даже устоялось. Начало этому положил выступивший с теорией "информационной причинности" академик В.Н. Кудрявцев: "Изучение процессов управления, развитие кибернетики и философское обобщение новых физических открытий позволили сделать вывод, что взаимодействие причины и следствия теперь характеризуется не только как передача вещества и энергии, но и как передача информации от одного предмета к другому. Следовательно, помимо энергетической, существует информационная причинность" <2>.

--------------------------------

<1> Чинакова Л.И. Социальный детерминизм. Проблема движущих сил развития общества. М., 1985. С. 24; см. также: Украинцев Б.С. Самоуправляемые системы и причинность. М., 1972. С. 64; Нарский И.С. Неопозитивистские концепции причинности и наука // Современный детерминизм и наука. Новосибирск, 1995. Т. 1. С. 200; Курушин В.Д., Минаев В.А. Компьютерные преступления и информационная безопасность: Справочник. М., 1998. С. 92; Алексеев П.В., Панин А.В. Указ. соч. С. 483.

<2> Кудрявцев В.Н. Причинность в криминологии. М., 1968. С. 8; см. также: Тер-Акопов А.А. Указ. соч. С. 249, 305 - 315. Г.В. Тимейко называет ее "мотивирующей". См.: Тимейко Г.В. Причинная связь и проблема ответственности при бездействии // Вопросы уголовного права. М., 1966. С. 88.

Для соучастия в преступлении эта концепция на первый взгляд может показаться вполне подходящей, поэтому на ней следует остановиться. С позиций философии здесь, пожалуй, имеет место субъективный идеализм, представители которого (Беркли, Юм, Кант, Шпенглер) отрицали существование объективной причинности и придавали причинной связи субъективно-психологическое значение. Отсюда причина есть субъективное понятие, посредством которого связываются явления. Причинность - это форма интеллектуального опыта, психический процесс мыслеобразования <1>. Между тем причинность является объективной категорией (Декарт, Бэкон, Гоббс, Локк, Фейербах, Гегель). Следует признать, что причинность сама по себе существует как объективная категория, всегда обладает свойством объективной реальности и лишь может отражаться как логическая категория в голове человека. Интеллектуальная деятельность человека просто дает возможность доказать реальную объективную связь явлений. А.Э. Жалинский правильно, на наш взгляд, обращает внимание на то, что причинная связь непосредственному познанию не поддается и ее предметная констатация и установление носят выводной характер <2>.

--------------------------------

<1> См. подробно: Беркли Д. Трактат о началах человеческого знания. СПб., 1905. § 66; Юм Д. Исследование о человеческом уме. СПб., 1916. С. 30 - 86; Шпенглер О. Закат Европы. СПб., 1928. С. 128; Кант И. Пролегомены. М., 1934. С. 108 - 109.

<2> См.: Жалинский А.Э. Уголовное право в ожидании перемен: теоретико-инструментальный анализ. М., 2009. С. 379.

По мнению Г.В. Тимейко, к которому мы присоединяемся, нельзя согласиться с тем, что помимо энергетической существует информационная причинность, при которой отсутствует перенос энергии и вещества, а имеется лишь передача информации. Использование понятия "информационная причинность" для доказательства причинной связи между передачей информации и тем вредом, который был причинен другим лицом под влиянием полученной информации, включает в объективный процесс причинности психологические процессы, возникающие в сознании объекта информации, что противоречит объективному характеру причинности <1>.

--------------------------------

<1> См.: Тимейко Г.В. Проблемы общего учения об объективной стороне преступления. М., 1986. С. 207 - 216; а также: Малинин В. Теории причинной связи в концепции В.Н. Кудрявцева // Уголовное право. 2008. N 2. С. 36.

В связи с этим невозможно разделить господствующее в юридической литературе утверждение, что в причинной связи с совершением преступления находятся не сами заранее обещанные действия по приобретению или сбыту имущества, заведомо добытого преступным путем, а заранее данное обещание совершить такие действия <1>.

--------------------------------

<1> См.: Гаухман Л.Д. Указ. соч. С. 221; Скосарев В.В. Некоторые вопросы квалификации приобретения или сбыта имущества, заведомо добытого преступным путем // Адъюнктура ВНИИ МВД России - 30 лет - итоги и перспективы: Тезисы научно-практической конференции. М., 2000. С. 182; Шаргородский М.Д. Избранные труды. С. 465; Безбородов Д.А. Уголовно-правовое регулирование ответственности за совместное совершение преступления. С. 173.

Человек, получивший какую-либо информацию, не становится бездумным и бездушным автоматом, действующим по системе заложенных в нем рычагов и механизмов. И вообще, в арсенале человека имеются такие факторы, как сознание и воля, позволяющие ему принять решение на основе правильной (вернее, пожалуй, собственной. - А.А.) оценки всей объективной реальности <1>.

--------------------------------

<1> См.: Малинин В.Б. Философские, исторические и теоретические основы причинной связи в уголовном праве. СПб., 1999. С. 91.

Активный сторонник информационной причинности в уголовном праве (деяние характеризуется передачей информации, и именно информация имеет уголовно-правовое значение, причиняющую силу) А.А. Тер-Акопов признавал таковую в соучастии в преступлении, за исключением физического пособничества. Организатор, подстрекатель, интеллектуальный пособник, указывает ученый, участвуют в совершении преступления путем преимущественного воздействия информацией на сознание и волю исполнителя, побуждая его к совершению преступления, укрепляя в нем решимость совершить желаемое деяние, организуя и контролируя его действия и действия других участников преступления, помогая ему советами и рекомендациями. Отсюда и следует вывод о том, что в механизме соучастия в преступлении действует информационно-психологическая причинность <1>.

--------------------------------

<1> См.: Тер-Акопов А.А. Указ. соч. С. 249, 313.

Нам представляется, что между действиями, например, организатора и исполнителя отсутствует даже объективная причинная связь и уж тем более информация не выступает в этих случаях в качестве причины. Использование информации само по себе не позволяет придавать последней значение причины. Сам А.А. Тер-Акопов, придавая информации причиняющую силу, как нам кажется, противоречил себе, правильно отмечая, что информация всегда имеет носителя, которым может быть и физическое деяние, и предмет. Но значение, указывает автор, имеет только информация, заключенная в деянии. Действительно, например, при фиктивном банкротстве (ст. 197УК РФ) руководитель заведомо ложно объявляет (информирует) о своей несостоятельности. В результате кредиторы могут быть введены в заблуждение и не получить причитающиеся им платежи, государство может не получить причитающиеся налоги и понести крупный ущерб <1>. Понятно, как нам кажется, что не ложная информация стала причиной наступившего крупного ущерба, а действия руководителя, использовавшего ложную информацию. Информация всегда имеет физическую сторону в виде некоего материального источника, который и представляет собой причиняющую силу.

--------------------------------

<1> См.: Там же. С. 249.

Изложенное позволяет не согласиться и с выводом А.Ф. Парфенова, что информационная причинность может найти применение в составах, так или иначе связанных с передачей информации, например в составах преступлений в сфере компьютерной информации <1>.

--------------------------------

<1> См.: Парфенов А.Ф. Общее учение об объективной стороне преступления: Дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2004. С. 85 - 90.

Другой подход заключается в том, что действия соучастников признаются необходимым условием совершения преступления исполнителем, а уже действия последнего причинно связанными с преступным результатом <1>. В рамках этого подхода есть особенности.

--------------------------------

<1> См.: Фролов А.С. Соучастие в преступлениях несовершеннолетних: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Свердловск, 1968. С. 6; Афиногенов С.В. Указ. соч. С. 8; Иванцова Н.В. Понятие организованной группы в уголовном законодательстве (проблемы квалификации): Дис. ... канд. юрид. наук. М., 1998. С. 36; Ковалев М.И. Соучастие в преступлении. С. 42, 44; Иванов В.Д., Мазуков С.Х. Соучастие в преступлении. Ростов н/Д, 1999. С. 5; Водько Н.П. Уголовно-правовая борьба с организованной преступностью. М., 2000. С. 10; Безбородов Д.А. Подстрекательство к совершению преступления. Тюмень, 2000. С. 25, 55; Илиджев А.А. Назначение наказания за преступление, совершенное в соучастии: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 2004. С. 15; Ермакова Л.Д. Указ. соч. С. 77; Трухин А. Объективная сторона соучастия в преступлении// Уголовное право. 2008. N 2. С. 89.

К примеру, профессор А.А. Тер-Акопов считал, что действия организатора и подстрекателя тоже состоят в связи порождения с последствием, а не в связи обусловливания. Действия же пособника, по его мнению, в причинной связи с последствиями и действиями исполнителя не состоят, а создают лишь условия для совершения преступления <1>.

--------------------------------

<1> См.: Тер-Акопов А.А. Указ. соч. С. 221 - 223, 253.

В свое время, исходя из того взгляда, что причиной результата может быть назван только фактор, заканчивающий собой процесс воспроизведения этого результата, немецкий профессор Ортманн утверждал, что причина наказуемого последствия всегда лежит в действии главном, все же остальные действия должны быть рассматриваемы лишь как условия <1>.

--------------------------------

<1> Цит. по: Колоколов Г.Е. О соучастии в преступлении. С. 98 - 99.

Профессор Н.Д. Дурманов придерживался позиции, что все действия, вызвавшие преступный результат, следует подразделять на действия - причины, причинно связанные с наступившим преступным результатом, и действия - условия. Лица, совершившие действия-причины, при наличии у них вины подлежат уголовной ответственности. Лица, совершившие действия-условия, не считаются причинно связанными с преступным результатом, и вопрос о наличии у них вины не ставится <1>.

--------------------------------

<1> См.: Дурманов Н.Д. Общие основания о причинной связи в уголовном праве // Вопросы уголовного права. 1945. N 1. С. 45.

На наш взгляд, важно подчеркнуть, что подменять причину условиями ее действия недопустимо, поскольку "причину необходимо отделять от условий ее действия" <1>. Причина порождает следствие, а условие способствует этому порождению. Похоже, в юридической литературе не все разделяют эту точку зрения. В результате в отдельных работах провозглашается тезис, что деятельность соучастников является условием, но не причиной преступного поведения исполнителя, и в то же время признается, что, например, организатор должен совершить какие-либо действия из указанных в ч. 3 ст. 33УК РФ, которые должны находиться в причинной связи с наступившим общим для всех соучастников преступным результатом <2>.

--------------------------------

<1> Свечников Г.А. Категории причинности в физике. М., 1961. С. 65; см. также: Алексеев П.В., Панин А.В. Указ. соч. С. 484 - 486. Впрочем, Дж. Ст. Милль, в частности, считал, что для различения причины явления и его условий отсутствуют всякие научные основания. См.: Милль Дж. Ст. Система логики силлогистической и индуктивной. М., 1914. С. 293, 297.

<2> См.: Качалов В.В. Организатор преступления в уголовном праве России: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2004. С. 16, 19.

Условия - это явления, необходимые для наступления данного(выделение наше. -А.А.) события, но сами по себе его не вызывающие <1>. При этом совершенно прав В.Б. Малинин, утверждая, что "различия между условиями и причиной имеют не абсолютный, а относительный характер. Каждое условие в определенном отношении является причиной, а каждая причина в определенном отношении является условием" <2>. Для причинной связи важны как причины, так и условия, однако решающее значение имеет причина как обстоятельство, в конечном счете обусловливающее наступление последствия <3>.

--------------------------------

<1> См., например: Звонов М.Н. Очерк диалектического и исторического материализма. М., 1948. С. 95; Розенталь М.М., Штракс Г.М. Категории материалистической диалектики. М., 1956. С. 93 - 95.

<2> Малинин В.Б. Причинная связь в уголовном праве. С. 12.

<3> См.: Брайнин Я.М. Уголовная ответственность и ее основание в советском уголовном праве. М., 1963. С. 211.

Между тем Ф. Лист признавал, что причина и условие совпадают, все условия наступления последствия равноценны <1>.

--------------------------------

<1> См.: Лист Ф. Указ. соч. С. 130.

По мнению Н.Д. Сергеевского, "все средства одинаковы, если они производят свое действие; все условия явления равны между собой" <1>. Нам представляется, что в таком случае просто невозможно установить причинную связь, поскольку, строго говоря, условия есть все предшествующее состояние мира.

--------------------------------

<1> Сергеевский Н.Д. Русское уголовное право. С. 316.

М.Д. Шаргородский подчеркивал, что никакой разницы между причинами и условиями нет, однако не все причины равноценны. Думается, что если все-таки различать причину и условие, то не придется признавать неравноценность причин.

Немецкий профессор Колер предложил в свое время различать причину и условия по качественной стороне явления. "Причина вызывает существование явления, порождает его. Условие же делает возможным его появление, влияет на процесс, энергию, скорость его развития, но само не порождает и не определяет его. Если я сажаю семя, то для того, чтобы выросло растение, необходимы известные свойства почвы, теплота, влажность, свет и т.п., но для того, чтобы из этого семени вырос именно тополь, а не береза, нужно специфическое качество семени, его природа, которая и является причиной бытия тополя" <1>. Возражая, С.В. Познышев полагал, что "...в разных климатах, на разных почвах из одних и тех же семян вырастут различные растения" <2>. Но ведь очевидно, что в любом климате и в любой почве из семени березы вырастет все-таки береза, а не тополь. Другое дело, что, например, на Крайнем Севере, в тяжелых климатических условиях, береза будет низкорослой.

--------------------------------

<1> Цит. по: Малинин В.Б. Философские, исторические и теоретические основы причинной связи в уголовном праве. С. 49.

<2> Познышев С.В. Основные начала науки уголовного права. С. 323.

Следовательно, условия не связаны генетически с результатом и сами по себе никогда не создают последствия, а лишь способствуют им.

"Причина <...> сама, в силу внутренних присущих ей продуцирующих свойств, - правильно указывает Н.Ф. Кузнецова, - воспроизводит последствие. Условия такими генетическими свойствами не обладают. Они способствуют появлению причин и их действию" <1>.

--------------------------------

<1> Курс уголовного права: В 5 т. Общая часть / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой, И.М. Тяжковой. М., 1999. Т. 1: Учение о преступлении. С. 240.

Таким образом, если считать, что действия любого соучастника выступают только необходимым условием (А.П. Козлов называет его условием причины или условием условия, в конечном счете - условием следствия) <1> совершения исполнителем преступного деяния, то надо признать, что эти действия не связаны причинно с преступным результатом. Признавать ответственность соучастников в таком случае - вставать на путь беззакония, поскольку ответственность за деяние, не являющееся причиной преступного результата, невозможна. Если же нет оснований для привлечения соучастников к уголовной ответственности, то, по сути, бессмысленно существование института соучастия.

--------------------------------

<1> Козлов А.П. Соучастие. Традиции и реальность. С. 47 - 48.

Очевидно, что если действия организатора, подстрекателя или пособника не состоят в причинной связи с наступившим результатом, то нет и оснований для их привлечения к уголовной ответственности. В этом случае следует признать, что конструкция соучастия вообще не нужна или представляет собой участие в преступлении другого лица (исполнителя), о чем речь уже шла в предыдущем параграфе. Порочность такой конструкции соучастия очевидна, поскольку тогда "теряются" интегративные свойства соучастия, как раз и обеспечивающие наступление преступного результата. Можно в связи с этим повторить слова Н.С. Таганцева, что солидарность ответственности предполагает два условия: объективное - причинную связь и субъективное - общность вины. Никто не может быть виновником преступления, как скоро он стоит совершенно в стороне от самого деяния, он должен быть одной из сил, вкладывающихся в преступление, оттого и само учение о соучастии может быть рассматриваемо только в соотношении с теорией причинной связи <1>.

--------------------------------

<1> См.: Таганцев Н.С. Курс русского уголовного права. Часть Общая. Кн. 1: Учение о преступлении. С. 5.

Конечно, причинно-следственные связи перестали быть единственным видом связей, признаваемых наукой. Наряду с ними права гражданства приобрели связи управления, функциональные, корреляционные связи, связи развития и т.д. <1>.

--------------------------------

<1> См.: Блауберг И.В., Садовский В.Н., Юдин Э.Г. Указ. соч. С. 10; Алексеев П.В., Панин А.В. Указ. соч. С. 488.

Можно выделить различные формы взаимосвязи явлений, не сводящиеся к причинности:

- функциональная зависимость, в которой могут находиться два явления, не порождающие друг друга, однако имеющие общую причину;

- простая последовательность различных событий во времени, не образующая причинной цепочки;

- так называемая связь состояний, которая представляет собой изменение во времени одного и того же явления.

Все эти, а также другие (например, состояние связанности функций в одно целое, связь обусловливания. - А.А.) виды закономерной зависимости между явлениями охватываются понятием детерминации.

Таким образом, детерминистское объяснение явлений отличается от причинного, оно шире последнего <1>.

--------------------------------

<1> См. также: Малинин В.Б., Парфенов А.Ф. Указ. соч. С. 91.

Исходя из того что детерминизм включает лишь направленные формы взаимодействия <1>, А.А. Тер-Акопов признавал, что детерминизм отождествим с причинностью и может трактоваться как причинность в широком понимании, под которой следует иметь в виду не только отношение порождения, но и создание условий. Понимание причинности, указывал ученый, как отношения однозначного порождения годится лишь для некоторых деяний, выражающихся в совершении физических действий. Отсюда делался вывод, что для других ситуаций необходимы концепции причинности с менее жесткой зависимостью, охватываемой понятием детерминизма <2>.

--------------------------------

<1> См.: Аскин Я.Ф. Философский детерминизм и научное познание. М., 1977. С. 33.

<2> См.: Тер-Акопов А.А. Указ. соч. С. 277 - 278, 269.

Такой вывод, как нам кажется, нарушает логическое правило соразмерности (видовое понятие рассматривается в качестве родового), что привело автора к позиции, которую мы не можем безоговорочно разделить.

Отдельные нормы Особенной частиУК РФ, указывал профессор А.А. Тер-Акопов, предусматривают ответственность не за причинение, а за создание необходимых условий, способствующих наступлению общественно опасных последствий. Таковыми являются составы небрежного хранения огнестрельного оружия(ст. 224), халатности(ст. 293), нарушения правил охраны труда(ст. 143). Ответственность за создание условий для причинения общественно опасных последствий, считал исследователь, не особенность только названных составов, а самостоятельный принцип уголовного права, сосуществующий наряду с принципом причинности. Во-первых, в уголовном праве действует институт пособничества в преступлении, которое выражается в создании условий для совершения преступления (ч. 5 ст. 33УК РФ). Во-вторых, в уголовном законодательстве наряду с "материальными" существуют "формальные" и "усеченные" составы преступлений, опасность которых заключена в создании угрозы, условий причинения вреда. В-третьих, институт неоконченного преступления также основывается на принципе ответственности за создание условий для совершения преступления <1>.

--------------------------------

<1> См.: Тер-Акопов А.А. Указ. соч. С. 252 - 253.

Прежде всего следует учесть, что указанные составы (ст. ст. 224,293,143УК РФ) относятся к неосторожным преступлениям. Соотносить с ними в этом плане пособничество в умышленном преступлении, пожалуй, некорректно. Да, в формальных составах преступлений причинная связь не является обязательным признаком состава и потому не должна устанавливаться и доказываться. Неоконченные преступления не имеют последствий (хотя и посягают на объект), поэтому причинная связь и в этих случаях не имеет никакого значения. Следовательно, речь здесь не идет об отношении порождения, но признавать создание условий (по мысли автора - причинность в широком понимании, а на самом деле детерминизм) основанием уголовной ответственности для пособника и одновременно считать причинность основанием уголовной ответственности для остальных соучастников вряд ли правильно. Пособничество "вмонтировано" в систему соучастия, пособник несет ответственность как соучастник, потому что преступный результат наступил как следствие интегрированных действий всех соучастников. Создание условий, как самостоятельный принцип уголовного права, было бы применимо к пособнику, если бы он подлежал ответственности исключительно за создание условий совершения преступления вне соучастия. Впрочем, тогда его нельзя было бы называть пособником.

Если мы принимаем причинность как отношение однозначного порождения для исполнителя, то для других соучастников причинность должна пониматься в том же смысле. Концепция причинности с менее жесткой зависимостью, охватываемой понятием детерминизма, для соучастников неприемлема, поскольку она неприемлема для исполнителя.

Между тем профессор М.Д. Шаргородский подчеркивал, что "ответственность в праве может иметь место не только тогда, когда есть причинная связь, но и тогда, когда налицо другая форма детерминирующей объективной связи" <1>.

--------------------------------

<1> Шаргородский М.Д. Детерминизм и ответственность // Правоведение. 1968. N 1. С. 45.

В современной юридической литературе эта позиция поддерживается В.Д. Филимоновым, который полагает, что уголовно-правовое значение имеют и такие детерминирующие связи между элементами состава преступления, как кондициональная связь, функциональная зависимость, системная детерминация и некоторые другие. В связи с этим он рассматривает действия пособника как находящиеся лишь в кондициональной зависимости <1>.

--------------------------------

<1> См.: Филимонов В.Д. Детерминирующие связи в системе элементов состава преступления // Государство и право. 2005. N 2. С. 36, 38.

По утверждению Н.Ф. Кузнецовой, "для уголовного права значимы фактически лишь два вида детерминации: причинная и обусловливающая связь" <1>. В связи с этим автор пришла к выводу, что причинная связь наличествует у исполнителя, а остальные соучастники связаны с общественно опасными последствиями не причинной, а обусловливающей связью <2>.

--------------------------------

<1> Кузнецова Н.Ф. Детерминация в уголовном праве и криминологии // Теоретико-методологические проблемы права / Под ред. М.Н. Марченко. М., 2007. С. 319.

<2> См.: Кузнецова Н.Ф. Проблемы квалификации преступлений: Лекции по спецкурсу "Основы квалификации преступлений" / Науч. ред. и предисл. В.Н. Кудрявцева. М., 2007. С. 191.

Сторонником аналогичной позиции является и Л.Д. Ермакова, которая признает особенность причинной связи в том, что она всегда сопровождается другой объективной связью - обусловливающей связью, являющейся тоже философской категорией <1>.

--------------------------------

<1> См.: Ермакова Л.Д. Указ. соч. С. 82.

З. Соктоев, подвергая критике правильный, на наш взгляд, вывод В.Б. Малинина о неверности выделения в уголовном праве двух видов детерминации: причинение и обусловливание <1>, полагает, что не важно, как будут оценены действия лица - как собственно причина или как одно из необходимых условий по отношению к наступлению общественно опасных последствий; важно установить, что оно связано с вредным результатом именно причинной, а не какой-то иной зависимостью <2>.

--------------------------------

<1> См.: Малинин В.Б. Причинная связь в уголовном праве. С. 94.

<2> См.: Соктоев З. Детерминизм и причинность: к вопросу об установлении объективной стороны преступления // Уголовное право. 2009. N 3. С. 42.

Нам представляется, что это тогда уже будет не причинная связь, а связь обусловливающая, что не одно и то же. Это, собственно, признают все авторы, например только что упомянутая профессор Н.Ф. Кузнецова. Характерно, что З. Соктоев признает пособничество одной из составляющих единой причины вредного результата <1>. Получается, автор все-таки приходит к выводу, что пособничество является причиной, а не условием наступления результата!?

--------------------------------

<1> См.: Там же. С. 43.

А.П. Козлов считает, что причинная связь в чистом виде относится главным образом к исполнителю <1>.

--------------------------------

<1> См.: Козлов А.П. Соучастие. Традиции и реальность. С. 48.

По мнению автора, в варианте, когда иные соучастники создают, порождают соучастников (подстрекатель склоняет исполнителя к совершению преступления; подстрекатель склоняет пособника к совершению определенных действий), имеется причинно-следственная связь, а в варианте, когда иные соучастники лишь помогают существующим уже соучастникам более эффективно выполнить их функции (организатор руководит действиями исполнителя, подстрекателя или пособника; пособник помогает исполнителю, организатору, подстрекателю в выполнении их функций; подстрекатель, создавая пособника, помогает исполнителю и т.д.), - обусловливающе-опосредованная связь, поскольку есть условия, влияющие на общий результат через причину <1>.

--------------------------------

<1> См.: Козлов А.П. Причинная связь и бездействие в уголовном праве // Проблемы уголовной политики. Красноярск, 1989. С. 157 - 167.

Мнение А.П. Козлова разделяется А. Трухиным, который подчеркивает, что для исполнительства характерна причинно-следственная связь, а для подстрекательства, пособничества и организаторства характерна необходимо-условная объективная связь <1>.

--------------------------------

<1> См.: Трухин А. Объективная сторона соучастия в преступлении. С. 89.

А.В. Шеслер понимает объективную связь между действиями иных соучастников и общим результатом примерно так же, но в зависимости от того, является ли соучастие групповым преступлением или соучастием с "юридическим разделением ролей": в первом они связаны причинно, а во втором - обусловливающе-опосредованно <1>. Нетрудно заметить, что авторы фактически объединили два уже рассмотренных нами подхода, каждый из которых неприемлем по указанным выше причинам.

--------------------------------

<1> См.: Шеслер А.В. Уголовно-правовые средства борьбы с групповой преступностью. Красноярск, 1999. С. 11.

Наличие двух объективных связей, по мнению А.П. Козлова, помогает дифференцировать и уголовную ответственность; не случайно традиционно говорится о меньшей опасности пособника в сравнении с другими соучастниками и о меньшей, как правило, его ответственности <1>.

--------------------------------

<1> См.: Козлов А.П. Соучастие. Традиции и реальность. С. 48.

Между тем А.П. Козлов считает, что и организатор связан с общим результатом обусловливающе-опосредованной связью. Может ли автор утверждать, что и организатор в таком случае менее опасен, нежели другие соучастники, и должен подлежать меньшей ответственности? И самое главное: прежде чем говорить о степени опасности соучастника и мере его ответственности, необходимо обосновать эту ответственность.

Таким образом, объективная связь, предлагаемая А.П. Козловым, как последнее основание совместности, вряд ли может быть признана приемлемой. Критикует обусловливающе-опосредованную объективную связь, о которой говорит А.П. Козлов, и Д.А. Безбородов, по мнению которого справедливо утверждение, что между действиями соучастника и наступившими преступными последствиями должна быть установлена именно причинная связь <1>. Думается, что "замена" причинной связи на объективную вызвана еще и стремлением А.П. Козлова обосновать неосторожное соучастие. Ведь в приведенных примерах с охотниками и стрелками (мало того, что их действия не являются интегрированной деятельностью) нет и причинной связи ни между действиями А. и Б. и смертью крестьянина, ни между действиями М. и смертью женщины. Объективная же связь налицо.

--------------------------------

<1> См.: Безбородов Д.А. Уголовно-правовое регулирование ответственности за совместное совершение преступления. С. 171 - 172.

Причинная связь не может быть "заменена" объективной связью, поскольку в таком случае невозможна уголовная ответственность соучастников. Кроме того, игнорирование причинной связи между действиями соучастников и наступившим преступным результатом может привести к непомерному расширению круга соучастников через признание последними лиц, только прикосновенных к преступлению <1>. Наконец, это может привести (при соответствующей корректировке других факторов совместности) к признанию неосторожного соучастия.

--------------------------------

<1> См.: Там же. С. 173.

Таким образом, причинная связь является важнейшим условием соучастия в преступлении и необходимой предпосылкой ответственности соучастников в соответствии с положениями о соучастии.

Причина (лат. causa) - явление, непосредственно обусловливающее, порождающее другое явление (следствие). Причина, по выражению Б. Спинозы, есть производящая субстанция. Причина, будучи основой и сущностью следствия, выступает в роли исходного и определяющего элемента взаимосвязи явлений <1>.

--------------------------------

<1> См.: Большая советская энциклопедия. М., 1975. С. 601.

Галилей определял причину следующим образом: "Это, а не что другое должно быть названо причиной, при наличии чего действие всегда следует и при устранении чего действие исчезает" <1>. Причина выступает как активное и первичное явление по отношению к следствию. Причина - то, что предшествует другому и вызывает его в качестве следствия <2>.

--------------------------------

<1> Бунге М. Причинность. М., 1992. С. 48.

<2> См.: Кондаков Н.И. Логический словарь-справочник. М., 1975. С. 479.

Вообще, вопрос о временном соотношении причины и следствия в контексте нашего исследования представляется важным.

Существуют две взаимоисключающие точки зрения по этому вопросу. Представители одной из них утверждают, что причина предшествует следствию во времени (Д. Юм, Д.С. Милль, Б. Рассел и др.), представители другой исходят из их одновременности (Т. Гоббс, Р. Декарт, И. Ньютон и др.).

Каждая из этих позиций хорошо аргументирована, и вместе с тем ни одна из них не в состоянии опровергнуть другую. Если допустить, правильно указывает В.Б. Малинин, что причина существует в одно время, а следствие - в другое, то в этом случае причинная связь невозможна. Если же, наоборот, мы признаем только одновременность причины и следствия, то совершенно не ясно, как может следствие быть порождено несуществующим явлением. Если причина и следствие одновременны, то причина не может порождать, создавать, производить следствие, так как в момент, когда некий субстрат начинает причинное движение и тем самым становится причиной, начало следствия уже существует. Поэтому признание одновременности причины и следствия приводит к отрицанию самой сущности причинности. Но существует и третья точка зрения, согласно которой причина как предшествует следствию, так и существует одновременно с ним. Причина и следствие существуют одновременно в том смысле, что при действии причины уже начинает возникать следствие. Превращение одного явления в другое представляет собой развивающийся во времени процесс, при котором новое явление (следствие) сосуществует с угасающим явлением (причиной) всего материального процесса взаимодействия. Причина существует одновременно со следствием, это значит: пока нет следствия, причина не становится действительной причиной. Причина предшествует следствию, во-первых, в том смысле, что явление, выступающее как носитель причины, существует прежде всего как таковое, а затем уже порождает что-то новое. И во-вторых, в процессе становления нового причина, угасая, порождает следствие. Причина в процессе становления следствия выступает всегда как активно действующий фактор <1>.

--------------------------------

<1> См.: Малинин В.Б. Философские, исторические и теоретические основы причинной связи в уголовном праве. С. 23 - 25.

Причинность - философская категория для обозначения необходимой генетической связи явлений, из которых одно (называемое причиной) обусловливает другое (называемое следствием или действием) <1>.

--------------------------------

<1> См.: Философский словарь. М., 1972. С. 329.

Сущностью причинности является производство причиной следствия.

Современный детерминизм включает в понятие причинности генетичность, закономерность и необходимость. Основным моментом причинности является "генетическая связь между тем, что существует, и тем, что возникает" <1>. Генетичность означает, что из ничего ничто не родится и отнюдь не в ничто превращаются вещи, поэтому одно явление следует в результате воздействия другого. Причинная связь есть такая связь между явлениями, при которой определенное событие возникает благодаря созидающей деятельности предшествующего события, являющегося активным началом <2>. Активность причины обычно выражается глаголами "производить", "вызывать", "порождать", "изменять", "действовать" и т.д. <3>. Похоже, это позволяет не согласиться с выводом В.Н. Кудрявцева, что "пассивное состояние одного явления может (при определенных условиях) рассматриваться как причина пассивного состояния другого (т.е. ненаступление изменений в другом явлении)" <4> и признать правоту В.Б. Малинина, что "пассивная" причина - не причина, так как она не порождает вредных изменений внешнего мира <5>.

--------------------------------

<1> Проблемы причинности в современной физике. М., 1960. С. 53.

<2> См.: Церетели Т.В. Указ. соч. С. 167 - 168.

<3> См.: Свечников Г.А. Указ. соч. С. 30.

<4> Кудрявцев В.Н. Причинность в криминологии. М., 1968. С. 96 - 97.

<5> См.: Малинин В. Теории причинной связи в концепции В.Н. Кудрявцева. С. 35.

Однако Н.С. Таганцев полагал, что "ответственность за невмешательство... должна иметь основанием причинное отношение невмешательства к возникшему преступному посягательству, к созданию опасности или вреда для правоохраняемого интереса" <1>. С.В. Познышев прямо указывал, что "бездействие может быть причиной..." <2>. По мнению Н.Д. Сергеевского, "преступное бездействие есть, по содержанию своему, такая же причиняющая деятельность, как и содеяние" <3>. В свою очередь, Э.Я. Немировский отрицал причинную связь при бездействии. Если бездействие есть ничто, то ничего произвести оно не может, следовательно, не может быть причиной <4>.

--------------------------------

<1> Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Т. 1. С. 651.

<2> Познышев С.В. Основные начала науки уголовного права. С. 343.

<3> Сергеевский Н.Д. Русское уголовное право. С. 321.

<4> Немировский Э.Я. Советское уголовное право. Одесса, 1926. С. 111.

В современной литературе А.А. Тер-Акопов полагал, что основой причинной связи при бездействии является не перенос материи, энергии и информации, а более фундаментальное свойство причинности в социальных отношениях - системное изменение. По мнению автора, современное юридическое мышление должно выходить за рамки узкой, механистической причинности; необходимо видеть даже невидимую связь, существующую между поведением конкретных лиц и наступившим общественно опасным последствием <1>. Нам же кажется, что при таком подходе причинность просто подменяется детерминацией, что, конечно, неправильно.

--------------------------------

<1> См.: Тер-Акопов А.А. Указ. соч. С. 250, 6.

Далее, согласно принципу закономерности ничто не происходит незакономерным, произвольным образом <1>.

--------------------------------

<1> См.: Малинин В.Б. Философские, исторические и теоретические основы причинной связи в уголовном праве. С. 17.

Причинность никогда не реализуется в "чистом" виде, освобожденном от присутствия других форм связи, и только в абстракции может быть отделена от них <1>.

--------------------------------

<1> См.: Большая советская энциклопедия. С. 603.

И в этом случае "связь причины и следствия при фиксированных условиях носит необходимый характер" <1>. Это означает не простое неизменное чередование двух явлений, а неизбежное и непосредственное следование последствия за причиной. Связь причины и следствия является необходимой и непосредственной. С. Балашов верно по этому поводу указывает, что существование причинной связи между начальными действиями и конечным результатом означает наличие непрерывной цепи из звеньев ("результат" каждого предыдущего звена совпадает с "действием" следующего за ним звена), соединяющей начальные действия и конечный результат <2>. Изложенное несовместимо со схемой "после этого - значит, по причине этого". В указанной схеме причинная связь смешивается с простой последовательностью во времени, когда предшествующее явление принимается за его причину <3>.

--------------------------------

<1> Современный детерминизм. Законы природы / Под ред. Г.А. Свечникова, Н.Д. Абрамова и др. М., 1993. С. 133.

<2> См.: Балашов С. Причинная связь: теоретические основы и судебная практика // Уголовное право. 2009. N 2. С. 6.

<3> См.: Кириллов В.И., Старченко А.А. Логика. М., 1996. С. 28.

В свое время Спиноза высказал интересную мысль о том, что случайное имеет также конкретную причину и становится необходимым для другого причинного ряда <1>.

--------------------------------

<1> См.: Спиноза Б. Избранные произведения. Т. 1. М., 1957. С. 101 - 104.

Да и гегелевское определение необходимости еще раз подчеркивает, что случайность не имеет внутренней причины в данном явлении <1>.

--------------------------------

<1> См.: Гегель. Философия религии. Т. 2. М., 1977. С. 67.

Конечно, и необходимое, и случайное последствия причинно обусловлены (раз уж они наступили!). Другое дело, что необходимое последствие закономерно и непосредственно вытекает из данного явления и внутренне присуще ему. Случайное же последствие наступает потому, что имеет место переплетение с другой цепью причинности.

Профессор М.Д. Шаргородский предложил "в объективной стороне состава различать причины, с необходимостью вызывающие данный результат, и причины, вызвавшие результат случайно" <1>.

--------------------------------

<1> Шаргородский М.Д. Преступления против жизни и здоровья. М., 1948. С. 132.

В свою очередь, академик В.Н. Кудрявцев выдвинул положение, что "всякое виновное причинение вреда влечет ответственность независимо от того, является ли причинная связь между действиями лица и общественно опасными последствиями необходимой или случайной" <1>.

--------------------------------

<1> Кудрявцев В.Н. К вопросу о причинной связи в уголовном праве // Советское государство и право. 1950. N 1. С. 50.

По нашему мнению, это не совсем правильно. Необходимая причинная связь действительно должна включаться в объективную сторону состава преступления, но случайная причинная связь (тоже реальная, но для другой цепи причинности) не имеет к данному составу преступления никакого отношения. Мы и различаем необходимую и случайную причинную связь для того, чтобы включить необходимую причинную связь в состав преступления, а случайную причинную связь оставить за его рамками <1>.

--------------------------------

<1> См. также: Козаченко И.Я., Курченко В.Н., Злоченко Я.М. Проблемы причинной связи в институтах Общей и Особенной частей отечественного уголовного права. СПб., 2003. С. 20.

Приведем два известных примера из практики. В 1996 г. на переезде перегона М. Батай - Конармейская столкнулись тепловоз с автобусом, в результате чего погибли 22 человека. Было установлено, что машинист М. превысил скорость, а водитель автобуса С. выехал на занятый переезд. Ростовским областным судом водитель автобуса С. был осужден по ч. 3 ст. 264УК РФ, а машинист Н. - поч. 3 ст. 263УК РФ. Верховный Суд РФ отменил приговор в отношении машиниста Н., а затем Ростовским областным судом машинист Н. был оправдан ввиду отсутствия необходимой причинной связи между его действиями и причинением преступного вреда. В другом примере, когда в результате взрыва газа в трубопроводе погибли сотни пассажиров проходящих мимо поездов, предлагалось привлечь к уголовной ответственности машинистов поездов, оказавшихся случайно в момент взрыва газа в опасном районе, признавая причиной смерти пассажиров лишь то, что один из машинистов превысил, а другой снизил скорость движения состава <1>, хотя сразу было понятно, что действия машинистов не имеют причинной связи с гибелью людей.

--------------------------------

<1> См.: Балашов С. Указ. соч. С. 9.

В соответствии с изложенными положениями и системной природой соучастия под причинной связью при соучастии в преступлении мы предлагаем понимать объективно существующую генетическую связь между интегрированными действиями соучастников в целом и наступившими последствиями, когда такие действия являются системной причиной, а последствия с необходимостью (но не случайно), непосредственно и закономерно следуют как результат этих действий.

Из этого вытекает, что действия отдельного соучастника не должны рассматриваться как самостоятельная причина или условие общего результата. Напомним, что профессор Н.С. Таганцев, базируясь на теории солидарной ответственности, понимал причинную связь между действиями всех соучастников и преступным результатом как общую причину в соучастии <1>. При совершении преступления в соучастии сами интегрированные действия соучастников носят системный характер и поэтому выступают в качестве системной причины наступившего результата. Вычленять из интегрированных действий соучастников действия исполнителя (да и любого другого соучастника), назвав только их причиной, нельзя. Причина преступного результата - не действия отдельного соучастника, а взаимосодействие соучастников.

--------------------------------

<1> См.: Таганцев Н.С. Курс русского уголовного права. Т. 3. СПб., 1878. С. 4 - 6.

М.Д. Шаргородским в одной из работ был поставлен принципиальный вопрос: почему, например, действия подстрекателя, не осуществляющего объективную сторону состава преступления, должны находиться в причинной связи с результатом, причинителем которого является исполнитель <1>?

--------------------------------

<1> См.: Шаргородский М.Д. Некоторые вопросы общего учения о соучастии // Правоведение. 1960. N 1. С. 90.

Вопрос был сформулирован для обоснования отсутствия причинной связи действий подстрекателя с преступным результатом, и оппоненты М.Д. Шаргородского так и не смогли доказать обратного. Заметим при этом, что многие авторы в той или иной мере согласны с тем, что действия каждого соучастника находятся в причинной связи с преступным результатом <1>.

--------------------------------

<1> См., например: Флетчер Дж., Наумов А.В. Указ. соч. С. 467; Тельнов П.Ф. Ответственность за соучастие в преступлении. С. 39; Зелинский А.Ф. Указ. соч. С. 6; Алиев Я.Л. Формы соучастия и их отражение в действующем уголовном законодательстве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 1996. С. 9; Ковалев М.И. Соучастие в преступлении. С. 37; Калуцких Р.Г. Уголовно-правовые вопросы квалификации преступлений, совершенных в соучастии: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2000. С. 10; Безбородов Д.А. Уголовно-правовое регулирование ответственности за совместное совершение преступления. С. 171.

Однако никто из них не дал ответа на вопрос, каким образом действия соучастников (кроме исполнителя) причинно связаны с преступным результатом. Нет у них и ответа на вопрос М.Д. Шаргородского.

На наш взгляд, обосновать причинную связь между действиями, например, подстрекателя и преступным результатом можно, только если рассматривать соучастие как систему. Соучастие, образуя систему, подчиняется системным закономерностям, что следует иметь в виду при оценке причинной связи. Системный характер причинной связи обусловлен системной природой соучастия. Завершающее, итоговое деяние исполнителя вбирает в себя интеллектуальные, психические и физические усилия других соучастников преступления, интеграция которых в результате и породила это деяние, стала его причиной. Если мы извлечем "вклад" кого-либо из соучастников из этой связки, то соучастие распадается. Преступный результат - результат интегрированных действий всех соучастников, и поэтому действия каждого соучастника причинно связаны с таким результатом, а не находятся с ним в корреляции обусловленности, как полагал М.Д. Шаргородский.

Выдвинувший теорию "виновной причинности" Н.Д. Сергеевский писал: "Причиной в смысле уголовного права должно считаться такое действие, которое, во-первых, является причиной в общем смысле для запрещенного явления, а, во-вторых, совершалось при возможности предвидения этого явления как последствия" <1>.

--------------------------------

<1> Сергеевский Н.Д. О значении причинной связи в уголовном праве: В 2 ч. Ч. 1. Ярославль, 1880. С. 46.

Нетрудно заметить, указывает В.Б. Малинин, что в таком случае причинная связь смешивается с виновностью или, иными словами, субъективный момент вины вводится в само понятие причины <1>.

--------------------------------

<1> См.: Малинин В.Б. Философские, исторические и теоретические основы причинной связи в уголовном праве. С. 57.

По нашему мнению, Н.Д. Сергеевский на самом деле лишь обусловливает причинную связь между действиями лица и наступившими последствиями его виновностью, что в общем правильно для решения вопроса об уголовной ответственности последнего.

А.Н. Трайнин фактически воспринял концепцию Н.Д. Сергеевского, утверждая, что причиной в смысле уголовного права следует считать всякое поведение (действие или бездействие) лица, которое было одним из необходимых условий наступления общественно вредного результата, если только при этом на стороне лица было умышленное или неосторожное отношение к этому результату <1>.

--------------------------------

<1> См.: Трайнин А.Н. Уголовное право: Общая часть. М., 1929. С. 318 - 320.

Иными словами, применяя принцип искусственного изолирования, криминалист в соответствии с задачами уголовного права не проникает в бесконечную цепь причинных зависимостей, а прерывает свое исследование там, где общественно опасное и виновное поведение уже не могут предполагаться <1>.

--------------------------------

<1> См.: Церетели Т.В. Указ. соч. С. 237.

Это только в природе нет понятий противоправности и вины, которые, однако, существуют в обществе. Поэтому, как указывал Г.Е. Колоколов, вменение ограничивается виной <1>. С этим, безусловно, следует согласиться.

--------------------------------

<1> См.: Колоколов Г.Е. Уголовное право: Общая часть. М., 1905. С. 304 - 305.

По утверждению Д.С. Милля: "Говоря философски, причина есть полная сумма положительных и отрицательных условий явления, взятых вместе, вся совокупность всякого рода случайностей, наличность которых влечет за собой следствие" <1>. Но тогда причиной любого явления следует признать все предшествующее состояние мира, а следствием - последующее, но при таком понимании между причиной и следствием не будет, по существу, иного различия, как между состоянием "до" и "после". Яркий пример - эффект бабочки из рассказа Рэя Брэдбери о том, как наш современник, попав в прошлое, убил там бабочку, и цепь последствий этого вылилась в трагедию, произошедшую уже в наше время. Выход видится только в требовании виновной связи с последствием.

--------------------------------

<1> Милль Дж. Ст. Указ. соч. С. 299.

Науке уголовного права и судебной практике известны случаи, когда к первоначальным противоправным и виновным действиям лица присоединяются силы природы, вина потерпевшего, невиновное или неосторожное вмешательство третьих лиц, что оказывает воздействие на ход событий, существенно изменяя его первоначальное направление. Н.С. Таганцев и Н.Д. Сергеевский предлагали в указанных случаях использовать понятие "перерыв причинной связи" <1>.

--------------------------------

<1> См.: Таганцев Н.С. Курс русского уголовного права. СПб., 1878. С. 315; Сергеевский Н.Д. О значении причинной связи в уголовном праве: В 2 ч. Ч. 1. С. 60.

Ф. Лист по этому поводу указывал, что никто еще не имел мужества сделать неизбежный вывод о полнейшей ненаказуемости подстрекателя, стоящего вне всякой причинной связи, поэтому пришлось усматривать "перерыв причинной связи" между действием подстрекателя и последствием <1>.

--------------------------------

<1> См.: Лист Ф. Указ. соч. С. 237 - 238.

Кажется, Ф. Лист был прав, поскольку приемлемых объяснений причинной связи действий подстрекателя с преступным результатом в то время действительно не было.

Позже вместо этого понятия стали использовать понятие "запрет регресса". Р. Франк подчеркивал, что нельзя считать причинами условия, предшествующие таким условиям, которые свободно и сознательно (умышленно и виновно) были направлены на осуществление результата <1>.

--------------------------------

<1> См.: Церетели Т.В. Указ. соч. С. 216.

Мы считаем, что использование понятия "перерыв причинной связи" вряд ли вызывается необходимостью. Ведь в любом случае решать вопрос о наличии причинной связи между первоначальными действиями и последствием придется. После установления причинной связи вменение должно быть ограничено виной. Например, А. тяжело ранил Б. в грудь. Во время доставления Б. в больницу автомобиль скорой помощи попал в аварию и Б. скончался от черепно-мозговой травмы. Причина его смерти - действия виновника автоаварии. Следует ли признать, что имел место "перерыв причинной связи"? Думается, нет. Действия А. являются причиной ранения Б. в грудь, и за них (в соответствии со своим умыслом) он будет нести ответственность. Виновник же автоаварии будет отвечать за нарушение правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности смерть Б.

Следующим качественным признаком соучастия наряду с совместностью является умышленность характера участия двух или более лиц при совместном совершении умышленного преступления.

Еще Г.Е. Колоколов отмечал, что в науке утвердился взгляд, по которому соучастие предполагает наличие умысла у каждого из действующих лиц и, кроме того, единение воли или, попросту, соглашение между ними <1>.

--------------------------------

<1> См.: Колоколов Г.Е. О соучастии в преступлении. С. 42.

Соучастие, следовательно, существует лишь тогда, когда соучастники действуют с умыслом и по соглашению между собой. Отсюда, естественно, вытекает, что знание каждого об умысле других и выраженное внешне в соглашении на интегрированные действия, направленные на достижение общего результата, влечет солидарную ответственность соучастников (каждый за всех и все за каждого). Понятно, кстати, что это не может устраивать сторонников неосторожного соучастия.

В контексте предпринятого исследования нас интересует соглашение между соучастниками на интегрированные преступные действия.

По нашему мнению, каждый соучастник, безусловно, должен сознавать, что общий результат достигается интегрированными действиями всех соучастников (все вместе). Лица, не охваченные таким соглашением, не могут быть признаны соучастниками даже при субъективной виновности по отношению к результату и отвечают каждый только за совершенное им лично.

Между тем в теории уголовного права уже давно существует точка зрения, что для соучастия достаточно того, что умышленно совершающий свои действия соучастник ничего не знает о других соучастниках (так называемая односторонняя связь. - А.А.) <1>.

--------------------------------

<1> См., например: Пусторослев П.П. Русское уголовное право. Часть Особенная. Юрьев, 1913. С. 212; Смирнов В.Г. Понятие прикосновенности по советскому уголовному праву. М., 1957. С. 9; Фролов А.С. Соучастие в преступлениях несовершеннолетних: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. С. 7; Зелинский А.Ф. Указ. соч. С. 13; Гузун В.У. Указ. соч. С. 5 - 7; Галиакбаров Р.Р. Квалификация групповых преступлений. М., 1980. С. 20, 24; Бурчак Ф.Г. Соучастие: социальные, криминологические и правовые проблемы. Киев, 1986. С. 107; Флетчер Дж., Наумов А.В. Указ. соч. С. 471; Безуглов В.В. Является ли двусторонняя субъективная связь обязательным признаком соучастия? // Юридические записки Ярославского государственного университета им. П.Г. Демидова. Вып. 2. Ярославль, 1998. С. 264; Шеслер А.В. Уголовно-правовые средства борьбы с групповой преступностью. С. 13; Безбородов Д.А. Подстрекательство к совершению преступления. С. 61; Козлов А.П. Соучастие. Традиции и реальность. С. 71 - 73; Петровский В.Г., Дзюбин А.В. Формы соучастия в преступлении. Архангельск, 2002. С. 32.

Соглашаясь с возможностью соучастия при односторонней связи, А.П. Козлов отмечает, что судебная практика знает случаи совершения высокой степени общественной опасности деяний, которые за пределами соучастия вообще не могут быть рассмотрены, и приводит хрестоматийный пример. А., зная о готовности Б. убить свою жену, если найдет оружие, подбрасывает тайно ему пистолет, которым законно владел; убийство совершается. Действия Б., по мнению А.П. Козлова, будут рассматриваться как умышленное убийство, тогда как поведение А. останется вне рамок уголовно-правовой квалификации, что едва ли приемлемо в силу его высокой общественной опасности. В то же время, являясь сторонником неосторожного соучастия, А.П. Козлов считает, что именно оно (неосторожное соучастие. - А.А.) существует в поведении исполнителя (как мы понимаем - Б. -А.А.), который либо осознает примкнувшую деятельность другого, либо должен и мог это осознавать, поскольку он понимает, что оружие как трава на газонах не растет, что его либо подбросили, либо потеряли, - в любом варианте (то ли прямого содействия, то ли беспечности) он знает о примкнувшей деятельности, согласен с нею и использует ее <1>. Так умышленный убийца, судя по всему, незаметно для самого А.П. Козлова, превратился в неосторожного соучастника. Дальнейшие рассуждения автора окончательно запутывают ситуацию. А.П. Козлов полагает, что на первом уровне совместности А. следует признавать соучастником в преступлении: пособником в умышленном убийстве. И далее он пишет: "Однако второй уровень совместности - все вместе - настолько низок, что мы второго участника (Б. -А.А.) соучастником не признаем, да это в приведенном примере и не имеет значения, поскольку все равно мы привлекаем его как индивидуального исполнителя" <2>.

--------------------------------

<1> См.: Козлов А.П. Соучастие. Традиции и реальность. С. 71 - 72.

<2> См.: Там же. С. 73.

Остается непонятным, почему Б. из неосторожного соучастника превратился в индивидуального исполнителя и для кого тогда А. - пособник в умышленном убийстве?

Конечно, можно искусственно смоделировать любую ситуацию, но ведь А. в приведенном примере как-то узнал о преступном намерении Б., подбросил пистолет именно туда, где Б. его и обнаружил. В свою очередь, Б. каким-то образом поставил в известность А. о своей готовности убить жену, нашел пистолет именно там, куда его подбросил А. Без ответов на эти вопросы вряд ли можно судить о том, какая связь (односторонняя или двусторонняя) существовала между А. и Б.

М.Д. Шаргородский, не соглашаясь с утверждением М.А. Шнейдера, что "для соучастия необходимо сознание каждого соучастника, что он действует не в одиночку, а совместно с кем-либо", указывал, что такое положение исключало бы ответственность подстрекателей и пособников, умышленно содействовавших совершению преступления, однако сделавших это так ловко, что исполнитель их помощи и воздействия не сознавал. Так, например, А., знающий, что Б. для совершения преступления необходимы деньги, посылает их ему так, что Б. не знает, от кого он их получил. Получив деньги, Б. совершает преступление.

М.Д. Шаргородский восклицал: "По мнению М.А. Шнейдера, А. в этом случае не отвечает!" <1>. Мы же считаем, что М.А. Шнейдер здесь прав. Практике, указывал М.Д. Шаргородский, известно очень много случаев, при которых исполнитель не сознавал, что его подстрекают, а теоретически значительно легче воздействовать на человека и стимулировать его к желательному умышленному поведению, когда он не знает, что его к этому умышленно подстрекают <2>. Однако вопрос ведь не в том, легче ли воздействовать на человека подобным образом в таком случае, а в том, что здесь нет соучастия.

--------------------------------

<1> Шаргородский М.Д. Избранные труды. С. 530.

<2> См.: Там же. С. 531.

Возникает вопрос, готовы ли приверженцы соучастия с односторонней связью признать соучастием заранее не обещанное укрывательство преступления? Так, если исполнитель полагает, что после совершения преступления никто не окажет содействия в его укрывательстве, но другое лицо, зная, что исполнитель совершит преступление, задумает оказать и окажет ему такое содействие, то налицо односторонняя связь и, следовательно, соучастие. Таким образом, соучастие с так называемой односторонней связью необоснованно расширяет круг лиц, которые должны быть признаны соучастниками. Опасность подобного очевидна.

Точка зрения, согласно которой при соучастии возможна только двусторонняя связь, имеет много сторонников <1>. Мы ее поддерживаем. "Соучастие при односторонней субъективной связи, - справедливо отмечал П.Ф. Тельнов, - не соответствует закону, который требует умышленного совместного участия всех и каждого; умышленная совместность предполагает и знание каждым соучастником о примкнувшей деятельности других лиц" <2>.

--------------------------------

<1> См., например: Ушаков А.В. Основание и пределы ответственности соучастников преступления по советскому уголовному праву: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. С. 10; Он же. Групповое преступление и смежные с ним формы преступной деятельности. Калинин, 1978. С. 39 - 41; Тельнов П.Ф. Ответственность за соучастие в преступлении. С. 51; Иванов Н.Г. Понятие и формы соучастия в советском уголовном праве. Онтологический аспект. С. 91 - 92; Григорьев В.А. Соучастие в преступлении по уголовному праву Российской Федерации. Уфа, 1995. С. 15; Пушкин А.В. Подстрекательство к совершению преступления: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1995. С. 13; Алиев Я.Л. Указ. соч. С. 10; Дидатов Ю.А. Соисполнительство в преступлении по российскому уголовному праву: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1998. С. 17; Белоусов И.В. Предмет доказывания по делам о преступлениях, совершенных в соучастии: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Воронеж, 2003. С. 14; Илиджев А.А. Указ. соч. С. 8, 16 - 17; Рарог А.И. Настольная книга судьи по квалификации преступлений. С. 176; Ермакова Л.Д. Указ. соч. С. 102; Безбородов Д.А. Уголовно-правовое регулирование ответственности за совместное совершение преступления. С. 177.

<2> Тельнов П.Ф. Ответственность за соучастие в преступлении. С. 51.

Л.Д. Ермакова, соглашаясь с мнением П.Ф. Тельнова, обращается к практической стороне вопроса - зачем подстрекателю знать о пособнике и быть осведомленным о его помощи исполнителю? И зачем знать пособнику, к которому обратился исполнитель за содействием, что воспринятая идея совершить преступление принадлежит другому лицу - подстрекателю? "Ведь главным звеном, - указывает далее исследователь, - в цепочке явлений является исполнитель - он причина совершения преступления и наступления общественно опасных последствий, поэтому необходимо выяснить психическое отношение других соучастников к нему и его - к ним, а не между собой" <1>. Добавим, что намного раньше Л.Д. Ермаковой профессор Р.Р. Галиакбаров тоже утверждал, что знание подстрекателем пособника и наоборот, а также организатором - подстрекателя не является обязательным, поэтому сложное соучастие в отличие от группового преступления может характеризоваться односторонней связью <2>, признавая при этом, что между участниками сообщества должна существовать двусторонняя субъективная связь <3>. По нашему мнению, во-первых, нельзя согласиться с тем, что исполнитель является причиной преступления. Во-вторых, двустороннюю связь соучастников нельзя представлять упрощенно. Двусторонняя связь - это не только прямая непосредственная связь. Это может быть (ниже на это будет обращено особое внимание) и прямая опосредованная, и косвенная (обратная последовательной, параллельная, обратная параллельной) связь, но, повторяем, каждый соучастник, безусловно, должен сознавать, что общий результат достигается интегрированными действиями всех соучастников (все вместе).

--------------------------------

<1> Ермакова Л.Д. Указ. соч. С. 102. См. также: БВС РФ. 2011. N 1. С. 18 - 19.

<2> См.: Галиакбаров Р.Р. Квалификация групповых преступлений. С. 20; Он же. Энциклопедия уголовного права. Т. 6: Соучастие в преступлении. С. 282.

<3> Галиакбаров Р.Р. Энциклопедия уголовного права. Т. 6: Соучастие в преступлении. С. 282 - 283.

Таковы, на наш взгляд, признаки соучастия. Отсутствие любого из них означает отсутствие соучастия.

Характерным в этой связи является следующее уголовное дело. По приговору Канашского районного суда Чувашской Республики от 9 октября 2000 г. Чердаков (ранее судимый за кражи) осужден по п. п. "а","б" ч. 2 ст. 158УК РФ.

Он признан виновным в неоднократном совершении кражи группой лиц по предварительному сговору.

9 марта 1997 г. в 5 часов 30 минут Чердаков и Волков встретились на улице и решили совершить кражу денег в автобусе. С этой целью они сели в автобус, и в пути следования Волков, находясь на задней площадке, вытащил из хозяйственной сумки Шулаевой кошелек с деньгами в сумме 234600 руб. (неденоминированных), о чем жестом дал знать Чердакову. После этого Волков и Чердаков на остановке вышли из автобуса и поделили похищенные деньги, при этом Волков взял себе 115500 руб. (неденоминированных), а Чердаков - 119100 руб.

Заместитель Председателя Верховного Суда РФ в протесте поставил вопрос об изменении приговора.

Президиум Верховного суда Чувашской Республики 4 мая 2001 г. протест удовлетворил, указав следующее.

Признавая Чердакова виновным в совершении кражи у Шулаевой, суд первой инстанции указал, что Чердаков совершил преступление по предварительному сговору с Волковым.

Однако объективную сторону данного преступления суд изложил в приговоре так, что она содержит лишь описание действий Волкова, непосредственно совершившего хищение кошелька у Шулаевой. В описательной части приговора нет указания на то, в чем заключалось соисполнительство Чердакова в краже, какую роль он выполнил для достижения совместно с Волковым единой преступной цели.

Как показал допрошенный по делу Чердаков, в соответствии с договоренностью он встретился с Волковым на остановке общественного транспорта и вместе они доехали на автобусе до автовокзала. Здесь они пересели в другой автобус. При подъезде к железнодорожному вокзалу Волков жестом указал ему о необходимости выйти. На улице он сказал ему, что украл кошелек. Деньги они поделили между собой.

Из оглашенных в судебном заседании показаний потерпевшей Шулаевой, данных на предварительном следствии, видно, что в момент обнаружения пропажи кошелька она находилась в автобусе. Незадолго до пропажи она видела рядом с собой парня в желтой куртке, он вышел на остановке "Железнодорожный вокзал", а следом за ним - и парень в черной куртке.

По словам свидетеля Волкова (осужденного по приговору от 7 декабря 1999 г.), встретившись на остановке общественного транспорта, они договорились с Чердаковым совершить кражу кошелька: кто как сумеет - или он, Волков, или Чердаков. В автобус они зашли на разные площадки, на своей площадке он совершил кражу кошелька из сумки женщины, о чем жестом сообщил Чердакову. Выйдя на остановке, они поделили похищенные им деньги между собой.

Других доказательств, которые могли бы свидетельствовать о совершении Чердаковым действий, способствовавших совершению Волковым преступления, в приговоре не приведено. Более того, из показаний Волкова следует, что вместе с Чердаковым они договорились совершить карманные кражи каждый в отдельности.

При таких обстоятельствах оснований для вывода, что Чердаков виновен в хищении имущества, принадлежавшего потерпевшей Шулаевой, не имеется.

В то же время действия Чердакова, связанные с дележом похищенного и обращением части его в свою собственность, содержат признаки преступления, предусмотренного ст. 175УК РФ, устанавливающей ответственность за заранее не обещанное приобретение имущества, заведомо добытого преступным путем.

С учетом изложенного президиум Верховного суда Чувашской Республики действия Чердакова переквалифицировал с п. п. "а","б" ч. 2 ст. 158нап. "в" ч. 2 ст. 175УК РФ (БВС РФ. 2002. N 6. С. 19).

Действительно, Чердаков и Волков не являлись соучастниками, так как преступление было совершено только усилиями Волкова (отсутствие совместности), а умысел каждого из них был направлен на совершение кражи в отдельности (отсутствие соглашения). Без этих условий Чердаков и Волков, хотя и привлеченные к суду как соучастники, должны нести ответственность только за лично совершенные каждым из них действия. Поэтому окончательное решение по делу представляется законным и обоснованным.

И последнее. В литературе иногда выделяют нормы с признаками так называемого необходимого соучастия. Профессор С.В. Познышев относил к ним дуэль <1>, профессор А.А. Герцензон - получение и дачу взятки <2>. Л.Д. Ермакова полагает, что точка зрения указанных авторов заслуживает внимания, и, в свою очередь, считает возможным выделить по признаку необходимого соучастия, в частности, следующие нормы: ч. ч. 1,3 ст. 204УК РФ - коммерческий подкуп,ст. ст. 290и291УК РФ - получение и дача взятки,ст. 175УК РФ - приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем <3>. Коротко заметим в свете предпринятого исследования, что никакого соучастия в указанных нормах нет.

--------------------------------

<1> См.: Познышев С.И. Основные начала науки уголовного права. С. 380.

<2> См.: Герцензон А.А. Указ. соч. С. 360.

<3> Ермакова Л.Д. Указ. соч. С. 6.