10 Страна Философия 289

нову для всеобщего стремления к успеху, так как, по крайней мере, формально все граждане равны и каж­дый может состязаться с каждым на любой социальной арене: экономической, политической, интеллектуаль­ной. Каждый может претендовать на то, чтобы преус­петь и быть признанным.

Итак, зрелось занята и озабочена успехом. Но ка­ковы основные условия его существования?

Первое — это достижение поставленной цели. Ясно, что если цель не достигнута, то говорить обуспехе не приходится, тогда речь идет скорее о провале. Но од­ного лишь целедостижения — мало. Важно еще, что­бы достижение было признано и оценено обществом, одобрено людьми, проходило в общественном мнении по рубрике «ах, как здорово!», а не по разделу «ай-ай-ай?» Если, например, полководец добился победы над противником, то его победа только тогда успех, когда народ искренне кричит ему «ура!» и прославляет его подвиги. Если же в общественном мнении одержанная победа оценивается как позор нации и политический провал, то вряд ли можно говорить об успехе.

290

Второй важный момент состоит в том, что успех мо­жет прийти к человеку только при правильном соотно­шении его желаний и возможностей. Вспоминается ста-

рый тост: «Хочу купить дом, но не могу. Могу купить корову, но не хочу. Выпьем же за то, чтобы наши же­лания соответствовали нашим возможностям!» Баланс между «хочу» и «могу» определяет успех и с объек­тивной, и с субъективной стороны. И всякий раз преу­величенное, несоразмерное возможностям «хочу» соз­дает ситуацию неуспеха, как внешнего, так и внутрен­него. Например, молодой ученый хочет стать знамени­тым. Но не может, так как не обладает должным та­лантом для совершения крупного открытия. Поставив для себя недостижимую цель, не дав обороту собствен­ным притязаниям, он превращает свою жизнь в ад, так как не достигает того успеха, которого желает. В данном случае — заслуженной славы. Он объективно не становится знаменит, так как к этому нет оснований: отсутствуют должные заслуги перед наукой. В то же время, этот ученый в глазах других достаточно успе­шен, потому что в молодом возрасте стал профессо­ром, что вовсе не доступно его коллегам-одногодкам. Но этот свой успех он как бы и не считает успехом, потому что он несоразмерен его желаниям.

Мудрая мысль, прочитанная в психологической книж­ке: доволен бывает только тот, кто умеет довольство­ваться.

Повышенные притязания завышают «планку», ко­торую надо взять, и делают чрезмерно честолюбивых или жадных людей вечными психологическими «лягуш­ками», которым всегда мало того, что у них уже есть. Так, можно при богатстве, славе и любви всегда ощу­щать себя бедным, неизвестным и нелюбимым просто потому, что тебе «недодали» до того уровня, который ты сам себе сочинил.

Говоря об успехе, мы должны всегда учитывать его цену. Это так же, как «цена победы» или «цена рево­люции». Предположим, некто добивается крупного ком­мерческого успеха. Он богат. Его дела идут в гору. Од­нако в борьбе за свое богатство он нажил себе жесто­кую язву желудка, три пулевых ранения и непрестан­ные головные боли, а вся его семья погибла в резуль­тате террористического акта со стороны конкурентов. Возникает вопрос: нужен ли такой успех? И кому, соб­ственно говоря, он теперь нужен? Успех лишь тогда яв­ляется «настоящим», когда он обретается без фундамен­тальных потерь, при которых само достигнутое лиша­ется всякого смысла. Так, можно совершить революцию,

291

погубив культуру, или выиграть войну, полностью ра­зорив нацию, но подобного рода победы оказываются «пирровыми».

Наконец, настоящий успех не должен быть похож на завершение альпинистского похода. Долго шли сквозь ветры и туманы, карабкались по отвесным ска­лам, мерзли в палатках, врубались в ледяной наст ле­дорубами, и вот стоим на вершине. А куда теперь ве­дет дорога? Вниз. Цель достигнута, окрестности окину­ты орлиным взором и дальше остается только спус­каться: ниже, ниже, ниже, на бескрайнюю пологую рав­нину по которой теперь надо идти всю оставшуюся жизнь. Эффект однократного, яркого вершинного успеха может страшно опустошить жизнь и из блага превра­титься в зло. Действительно, для чего жить дальше и как жить, если главная цель уже достигнута? Если успех, слава, радость — миновали, и все что будет после них — куда более тусклое и невыразительное? Подобные проб­лемы часто становятся перед спортсменами, в юности получившими всемирную известность, и перед актера­ми, рано блеснувшими в популярном фильме или спек­такле. Но тема «бессмысленности пост-успешной жиз­ни» знакома и пожилым людям, долго трудившимся над какой-то задачей — практической или теоретичес­кой — и словно увядшим, обессиленным после ее ус­пешного решения. Поэтому истинный успех должен быть таким, чтобы он предполагал продолжение доро­ги, новые вершины, новые цели, которые снова осветят жизнь поиском, энтузиазмом, желанием двигаться впе­ред, радуясь своему очередному «восхождению».

В зрелости, как и в других возрастах, люди ищут успеха и самоутверждения в самых разных сферах бы­тия. Причем, редко бывают счастливчики, одинаково успешные во всех областях сразу. А если кто-то и ка­жется «полностью успешным», то за душой у него на­верняка найдется какой-нибудь внутренний неуспех, разбавляющий полное и безоблачное счастье. Как го­ворят англичане, «у каждого свой скелет в шкафу». Люди ищут успеха в области материального преуспе­вания, во властвовании над другими, в организационных вопросах, в отношениях в детстве или юности. Отноше­ния с родителями, детьми, друзьями он мыслит как не­изменные, и если в ходе жизни они претерпевают пре­образования, то это вызывает бурный протест, обиду, разрыв контактов. Живущий в модусе «иметь» желает

292

сам всегда оставаться «таким как есть», он боится по­терять себя и боится потерять других, оттого своих близких он желал бы, как вещи, запереть на замок и не давать им никакой свободы общения. Разумеется, эта попытка тотального удержания вызывает страдания, потому что все в мире непрестанно меняется: и мы са­ми, и общество вокруг нас, и наши отношения с друзь­ями и родными. Ничто не стоит на месте. Гораздо ра­зумнее принять изменчивость мира как факт и нау­читься жить в этом текучем, иногда почти призрачном бытии.

Глубокое принятие факта изменчивости действи­тельности перестать водить личность в модус «быть». Это не значит, что мы должны стать «Иванами, не пом­нящими родства» и постоянно сменять свои взгляды, принципы и привязанности, начисто забывая вчерашний день. Речь идет о другом: о способности, ничего не за­бывая, уметь принять новое, отождествиться с ним, что­бы потом вновь последовать за меняющимся, постоянно развивающимся бытием. Быть в полном смысле слова — значит быть открытым для всего нового, незведанного, и принимать его не со страхом, а с радостью, как воз­можность обогатиться и испытать то, что прежде было недоступно и неизвестно. Тот, кто сумел встать на точ­ку зрения «бытия», а не «обладания», избавляется от вечного страха и тревоги, связанных с представлением о том, что тебя чего-то лишат.

Таковы некоторые проблемы зрелого периода чело­веческой жизни. Наверное, их гораздо больше, но, я думаю, когда вы вступите в собственную зрелость, то узнаете их из своего личного опыта. А, может быть, вам повезет быть цельными и смелыми «Идеальными Взрослыми», с противоположным полом, в воспитании, в творчестве. И всякое существенное достижение вы­зывает не только гордость и удовлетворенность «соис­кателя», но и — увы! — довольно частую зависть ок­ружающих. Зависть идет за успехом по пятам. Непре­успевшие ревнуют к чужим свершениям и пытаются всячески снизить их ценность, объяснить успех «везун­чика» не его достоинствами, а стечением обстоятельств, случайностью или порочным поведением (подразумева­ется: я — честный и скромный, потому и не имею ус­пеха!).

Зависть ^-г чрезвычайно вредная и тяжелая вещь жак для самого завистника, буквально убивающего се-

293

бя гневом по поводу чужих успехов, так и для того, кому завидуют. С эзотерической точки зрения она яв­ляет собой энергетическое нападение, агрессию, спо­собную пробить защитный тонкоэнергетический кокон и вызвать болезни. Поэтому, мои юные друзья, никог­да не завидуйте! Никому. Ничему. Ни белой, ни, тем более, черной завистью. Она непродуктивна и не при­водит ни к успеху, ни к благополучию. К сожалению, мир взрослых зрелых людей во многом наполнен этим скверным чувством. На мой взгляд, оно происходит от невоспитанности души, неумения радоваться чужому ус­пеху. Но все еще не поздно исправить. Всегда относи­тесь к чужому успеху с вниманием и доброжелательно­стью, верьте в себя, и ваш собственный успех в избран­ном вами деле не заставит долго ждать! Это провере­но опытом.

ПЕРЕДЕЛКА ПРЕЖНЕГО «Я»

Рассматривая черты зрелого возраста, я высказала мысль о том, что взрослый человек обладает стабиль­ным представлением о себе, максимальной саморегу­ляцией, хорошо адаптирован к окружающему его ми­ру. Именно такую модель «взрослости» рисуют в своих работах психологи. Однако модель эта — идеализиро­ванная, и в реальной жизни мы встречаемся с много­численными отклонениями от светлого образа «всемо­гущего взрослого» — спокойного, крепкого и жизне­стойкого. Конечно, зрелость в среднем менее подвер­жена эмоциональным качаниям и философическим реф­лексиям, нежели юность, однако человек человеку — рознь, и внутренние проблемы взрослых не менее ост­ры, чем детские или стариковские.

; Достигнув зрелого возраста, многие современные люди начинают чувствовать глубокий внутренний дис­комфорт, испытывают неудовлетворенность собой, ощу­щают, что их взаимоотношения с миром уродливы и мучительны: на работе — неудачи, в личных отноше­ниях — конфликты, постоянная тревожность, неуверен­ность в собственных силах. Кажется, будто весь мир ополчился против них, и то тут, то там готовит какую-нибудь пакость. Я думаю,⁴ дорогие друзья, что среди знакомых вам взрослых вы встречали немало таких страдальцев, мечущихся в поисках выхода, безрезуль«

294

татно пытающихся наладить хоть какой-то баланс меж­ду собой и всей остальной действительностью. Очень часто тот, кто постоянно переживает свою несчастность, зыбкость, неукорененность в мире, приписывает причи­ну собственных бед исключительно внешним обстоя­тельствам. Его не поддержали, не поняли, не оценили, не пошли навстречу; сослуживцы оказались подлыми, начальники злыми, а близкие — коварными. Если че­ловек думает только так, никогда не спрашивая себя «А, может быть, причина во мне самом?», то помочь ему, конечно, невозможно. Но если он способен обер­нуться к собственному «я», то он вполне в состоянии обнаружить, что это «я» нуждается в переделке, пре­образовании, обновлении. Тогда и отношения с окру­жающими могут чудесным образом измениться, и да­же, казалось бы, совершенно объективные, безличные обстоятельства начнут выстраиваться самым благопри­ятным образом. Потому что все в мире связано, и мы получаем обратно то, что вкладываем.

Итак, «я» зрелого, ставшего человека может ока­заться деформированным, несбалансированным, испол­нителем детских страхов, что и мешает ему радовать­ся жизни и успешно выполнять свои взрослые дела. Однако осознать, что не с миром, а с тобой не все в порядке, это только половина дела. И очень опасно, ес­ли человек остановится на этой «половине» и сделает ее предметом своих очередных страданий. Я сама не раз видела людей, которые были очень не довольны со­бой и столь страстно оплакивали собственную ущерб­ность, что у них ни на что другое уже не оставалось сил и времени. Вторая же конструктивная «половина дела» состоит в том, чтобы изменить себя в лучшую сторону, найти такую психологическую позицию по от­ношению к себе и к другим, при которой в жизнь при­ходит гармония.

Изменять себя можно и нужно. Самовоспитанием, са­мопреобразованием люди занимаются не только в под­ростковом возрасте, когда они впервые формируют се­бя как личность, но и в зрелости, даже в преклонных годах. «Точка силы» всегда здесь, в настоящем, и по­ка человек живет, дышит, смотрит на мир, он может, стать счастливее. Это тблько кажется, что внутренний мир взрослого совсем сложился и окостенел, что он словно вырублен из камня. На самом деле наша душа — весьма пластичный материал, и добрая воля способ-

295

на преобразовать ее к лучшему в любом возрасте. И уж во всяком случае гораздо полезнее во всех отноше­ниях работать над собой, чем клясть белый свет или пить водку, которая все равно никаких проблем не ре­шает, а только создает дополнительные трудности.

Одна из проблем, которые может обнаружить зре­лая личность, обратившаяся к собственному внутренне­му миру, это проблема негативной самооценки. Тот, кто сам себя видит слабым, неприспособленным, не обла­дающим привлекательностью, решительностью, интел­лектом, конечно же, и ведет себя соответственно своему представлению: тушуется, смущается, уклоняется от" са­мостоятельных решений. Тот, кто привык мыслить са-^; мого себя несимпатичным грубияном, грубит напропа­лую, полагёя это «своей сущностью» и, разумеется, по­лучает ответные удары, которые его вовсе не радуют. Но, на самом деле, и первая роль «слабого смиренни­ка» и вторая «неотесанного неудачника» — это толь­ко маски, выработавшиеся в ходе жизни, приросшие к «эго» в результате влияний извне. Если человек понял это, он может трансформировать себя в нужном на­правлении. Конечно, сделать это не так-то легко. ^:

В книгах Владимира Леви, вышедших уже довольно давно, был совет попробовать играть в тот характер, который вы хотели бы приобрести. Если вы стеснитель­ны, то сыграйте нахала, ведите себя свободно. Если вы невоздержанны и легко срываетесь, сыграйте, напротив человека мягкого, заторможенного. Хороший совет — сыграть! Может быть, кому-то он и подходит, но дело в том, что сыграть что-либо очень трудно, если чувству­ешь себя совсем другим. Главное — измениться изнут­ри, сделать иным ощущение «я». Например, перестать воспринимать себя «лягушкой» и ощутить «принцем». Для этого в западной психотерапии разработаны самые разные системы самовнушения, аутотренинга, медита­ций и работы со своим бессознательным. А когда ты положительно к себе относишься, веришь в собственные силы, то уже не надо ничего «играть», потому что все получается само собой. Только важно, самоутверждаясь, не забыть об уважении и доброжелательстве к другим людям, потому что без этого, сколько ни мысли себя «принцем», гармонии все равно не получится.

Другая проблема, которая может отравлять жизнь зрелого человека, это дисгармония между составными моментами его личности. Воспользуемся классифика-

296

цией внутреннего мира, которую дает Эрик Берн.

Дело в том, что внутренний мир человека очень сло­жен, и в теоретической литературе есть разные его модели. Некоторые авторы выделяют «сознание», «под­сознание» и «сверхсознание»; другие считают, что в нас живет много «субличностей» — разных устойчивых про­явлений характера; а Э. Берн обозначил три главные составные и назвал их: Родитель, Взрослый и Ребенок.

«Родитель» — это та часть нашего «я», которая представляет собой общественный и родительский кон­троль. Внутренний родитель разговаривает повелитель­но: «Вставай рано и не опаздывай на работу! Не бол­тай лишнего! Трудись без жалоб!» Обычно он бесе­дует с нами в тех же выражениях и с теми же инто­нациями, как и родители в нашем детстве. Как только мы нарушаем какие-либо моральные или житейские нор­мы, совесть упрекает нас голосом внутреннего Родителя.

«Взрослый» — это партнерско-деловое начало в нас, которое направлено на эффективное целедостижение. Внутренний Взрослый — прагматик, он побуждает нас быть здравыми, искать оптимальный путь для решения возникающих задач, реалистически смотреть на обсто­ятельства.

«Ребенок» — представляет собой сильные неуправ­ляемые эмоции, капризы — то, что свойственно малень­ким детям, проходящим первый этап социализации. Но внутренний ребенок это одновременно и мощное, спон­танное, творческое начало, способность расковаться, раскрыться, сбросить с себя оковы условностей, кото­рыми перенасыщен взрослый мир. «Ребенок» — им­пульс свободы, в противоположность «Родителю», за­претного и должного.

Все три части присутствуют в любом человеке, и каждая из .них имеет свое место и время для того, чтобы выйти на первый план. Я поставила слово «ча­сти» в кавычки специально для того, чтобы вы не по­думали, что это и вправду какие-то пространственные фрагменты. Конечно, нет. Это просто наши внутренние характеристики, которые для удобства называются «ча­стями». Так вот, эти «части» очень подвижны и как бы -постоянно флуктуируют: вот взрослая женщина суро­во отчитывает своего провинившегося сынишку — она в роли Родителя, а вот через минуту она спокой-нф-и трезво обсуждает по телефону деловой вопрос, вы­двигает рациональные предложения — это говорит ее

297

Взрослый, а вот к яей пришла подруга показать «©• вые бусы, и они обе скачут, как маленькие девочки, визжат и хлопают в ладоши по поводу прелестной пес купки — тут говорит Дитя. Однако бывает, что какая-то из личностных составных начинает доминировать в человеке и доставляет ему этим массу неудобств и стра-даний.

Иногда бразды правления личностью берет Роди* тель. Вот где пиши пропало! Люди с переразвитым Родителем обычно очень старательные, честные, сове­стливые, но они буквально поедают сами себя упрека­ми и придирками. Они постоянно находятся в тревоге по поводу своего несовершенства, считают себя не до­стойными радости, любви и благополучия. Им все вре­мя кажется, что всего этого они еще «не заслужили». Нередко въедливость переразвитого Родителя усложня­ет жизнь и всем окружающим, но даже если близкие и

298

не страдают от бесконечного морализаторства, то сам человек получает сполна. Он ведет себя по отношению к самому себе как самый худший рабовладелец, беско­нечно погоняя собственное «я» нравственным бичом и наказывая себя за вечное «несоответствие идеалу».

Прямую противоположность являет собой гипертро­фированное «Дитя». Оно дает все черты того, что обыч­но называют «инфантилизмом». Это когда взрослый зрелый человек постоянно ведет себя будто малый ре-бенок. Инфантилизм выражается прежде всего в наив­ном эгоцентризме, когда на других смотрят только че« рез призму своих собственных интересов и не желают понимать, что у родителей, родных, друзей, сослужив­цев есть своя жизнь и свои собственные цели. «Инфант» ужасно разобижен на мир, который почему-то ему не служит и непрестанно создает препятствия для испол­нения его желаний.

Доминирующий «Ребенок» сохраняет в человеке ог­ромную зависимость от других. Когда в нас чересур много «детского», мы не самостоятельны. Это не обя­зательно выражается в материальной зависимости, и больше относится, к внутреннему миру.. Если же «ин­фант» еще и усвоил с малых- лет, что он «лягушка», то ему тем более надо опираться на другого человека и искать в нем ту подпорку, которая возвратила бы ему уверенность в себе. Возникает установка: я без него (без нее) — ничто. Инфантильный взрослый с детской капризностью требует от своего напарника (мужа, же­ны, друга, подруги) — любви, заботы, которые под­твердили бы ему самому его собственную значимость. «Инфанты» очень цепко держат своих близких: с ох­лаждением любящего человека они теряют не только другого, но и самих себя. Но от того, кто слишком цеп­ляется, хочется убежать подальше. Поэтому инфантиль­ные взрослые нередко несчастны: они остаются без опоры и как бы повисают в психологической пустоте.

Третья черта «переразвитого Ребенка» — повышен­ная эмоциональность, бурные выплески и положитель­ных и отрицательных эмоций, непосредственность, гра­ничащая с «простотой, которая хуже воровства».

На фоне этих размышлений может показаться, что «Взрослость» и есть идеальное состояние для человека. В какой-то мере это так, потому что общение на уров­не «Взрослого» сводит конфликтность к минимуму и помогает четко решать поставленные задачи. Однако!,

299

преувеличение и здесь чревато неприятностями. Гипер­трофия «Взрослости» делает человека подобием счетно-решающего устройства, которому неведомы ни творче­ские порывы и раскованные эмоции Ребенка, ни мо­ральные рефлексии «Родителя». Тот, кто всегда пребы­вает в ипостаси «Взрослого», оказывается лишен воз­можности искренне раскрываться другому человеку, пылко любить, испытывать высокие переживания. Соз­нание делается плоским, а мир — бесцветным, теряет­ся смыслонаполнение бытия. Поэтому гипертрофия «Взрослого» может вызывать смысловые кризисы и де­прессивные состояния.

В общем во всем хороша мера. Когда составные нашей личности соразмерны друг другу, тогда зрелость оказывается действительно временем расцвета, дол­гим счастливым периодом, полным трудов; забот и ра­достей.

Третья внутренняя проблема, мешающая зрелому че­ловеку жить счастливо и в полную силу, это попытка сохранять свое «я» и свою жизнь неизменными. В кни­ге «Иметь или быть» Эрих Фромм показывает два «мо­дуса человеческого существования», два способа отно­шения к миру: бытие и обладание. Если в зрелом чело­веке доминирует установка на обладание, то он стре­мится накапливать, сохранять и оберегать от всякого вмешательства все, что он считает ценным: собствен­ный образ, опыт, знания, имущество, отношения с людь­ми. Представитель обладатеяьной психологии в идейном отношении выступает как догматик: он .не хочет ни при каких обстоятельствах менять те взгляды, которые он усвоил.