Методы социально-психологических исследований / литература / Dasein-анализ в философии и психологии_кучинский

"Всякое проектирование - и, следовательно, даже "созидательная" деятельность человека - заброшено (geworfener), т. е. детерминировано зависимостью Dasein от существующего в целом, зависимость, которой Dasein всегда подчиняется" (2, 114).

Вот почему так неожиданно и в то же время так содержательно звучат слова Бинсвангера о том, что свобода заключается в преданности Dasein своей заброшенности как таковой (2, 275). Иначе говоря, Dasein всегда заброшено, всегда погружено в ту или иную фактичность, но это не мешает его свободе, потому что свобода означает способность противостоять различным обстоятельствам, в том числе и событиям прошлого, которые нельзя изменить. Несвобода может принимать форму игнорирования фактичности, заброшенности, а свобода предполагает способность осуществления своих жизненных проектов, согласованных с фактичностью. По тем же причинам Dasein может

164

менять свои жизненные проекты, но не произвольно, поскольку проекты не случайны, основаны на фактичности, и поэтому они всегда должны быть определенным образом согласованы.

"Бессилие" Dasein проявляется здесь в том, что некоторые из его возможностей бытия-в-мире изъяты из-за обязательств перед сущими и со стороны сущих - из-за фактичности. Но именно это впервые ставит перед Dasein "реальные" доступные возможности проекта мира. Трансцендентность, таким образом, — не только шагание большими шагами или непринужденное шагание Dasein по направлению к миру, но в то же время - изъятие, ограничивание, и только в этом ограничи-вании трансцендентность приобретает власть "над миром" (2, 187).

Таким образом, суть душевного заболевания Бинсвангер видит в модификации основной онтологической структуры, какой является "бытие-в-мире", и вызванном этой модификацией "сужении", "уплощении" мира Dasein и утрате им свободы в создании и реализации своих проектов мира. Эти теоретические разработки были для Бинсвангера совершенно необходимы, чтобы на основе фундаментальной онтологии Хайдеггера перейти к применению феноменологического метода в исследовании таких сложных форм психопатологии, как неврозы и психозы.

Полученные Бинсвангером данные представляют несомненный интерес. В этой связи можно кратко охарактеризовать хотя бы некоторые результаты проведенного им исследования шизофрении.

Бинсвангер отмечает, что в исследовании шизофрении его усилия в первую очередь были направлены на поиск порядка в том огромном количестве разнообразных фактов (исторических, психологических, биологических), которые объединяются словом "случай". Понятно, что в исследовании случаев использовался феноменологический метод и искомый порядок также был чисто феноменологическим.

Согласно Бинсвангеру, исходным, если так можно выразиться, в анализе душевного заболевания можно рассматривать понятие "общий структурный порядок Dasein". По мнению Бинсвангера, Хайдеггеру удалось выявить, определить четкую онтологическую структуру, выявить четкое единство экзистенциальных структур и процессов. Он считает, что только на основе разработанных Хайдеггером представлений об общем структурном порядке Dasein стало возможным говорить о "беспорядке" в его онтологической структуре. Появилась возможность показать, на какие элементы нужно возложить ответственность за то, что определенный структурный порядок "отрицает", что в нем обнаруживаются бреши и что бреши снова заделываются Dasein (2, 218). В процессе анализа различных случаев и их сопоставления появилась возможность выявить "специфическую онтологическую структуру" рассматриваемых случаев шизофрении, т. е. ту модификацию общего

165

структурного порядка Dasein или модификацию его априорной онтологической структуры, которая является основанием для возникновения всех фиксируемых феноменов.

Объединение нескольких случаев под общим названием "шизофрения" - это не результат поиска соответствующих симптомов и синдромов, а результат сопоставления различных случаев, основанного на выявленных экзистенциальных процессах и тенденциях, на понимании единства изучавшихся экзистенциальных процессов.

Каковы же экзистенциальные процессы и тенденции, единство которых и составляет картину шизофрении или "шизофренический экзистенциальный паттерн"? Бинсвангер раскрывает эту картину с помощью внушительного количества понятий и терминов:

• "естественный опыт": согласованность естественного опыта в своей основе, непосредственность нашего пребывания среди вещей, позволение всем сущим быть, как они есть в себе;

• "нарушение согласованности естественного опыта": несогласованность (как центральный или базовый момент шизофренического экзистенциального паттерна); неспособность позволить вещам быть самими по себе, постоянное вмешательство в их существование; невозможность примирения опыта с самим собой и его свободного развертывания; ослабление экзистенциального порядка; обнаружение брешей в опыте; ощущение беспорядка и несогласованности в своем существовании;

• поиск выхода: стремление восстановить естественный порядок; попытки компенсации в виде заполнения брешей в опыте новыми идеалами, делами, развлечениями; отсутствие выхода, бесконечный поиск новых путей выхода; формирование "экстравагантного идеала" как "последнего выхода" (т. е. маскировка под жизненную позицию на фоне безнадежных усилий следовать и отстаивать эти идеалы); запутанность жизненной ситуации; несоответствие Dasein жизненной ситуации, проявляющееся в "слепом" и ошибочном выборе средств выхода и т. п.; зажатость в узких рамках одного проекта;

• "расщепление согласованности опыта на альтернативы" (важнейшее понятие, фиксирующее переход экзистенциальных процессов на новую стадию): новое упорядочивание несогласованного опыта, связанное с экстравагантным идеалом, занятие позиции, следование этому идеалу "до конца"; высокий уровень экзистенциальных напряжений; необходимость выбора альтернативы (либо следовать идеалу, либо полный отказ); невозможность ни одного из выходов; утрата опоры на экстравагантный идеал; появление экзистенциальной тревоги; появление бреда преследования; ощущение несвободы, "кабалы" и т. п.; перенос экзистенциальной альтернативы на телесную и социальную среду; появление (или формирование)

166

дефектных экзистенциальных модусов, возникающих из опытной несогласованности и расщепления опыта на отдельные альтернативы; дефектность модусов в виде "смирения";

• "экзистенциальный уход": уход из жизни; уход из активной жизни; "умопомешательство", подчинение себя воле чужих и "чуждых" людей; полное отчуждение Dasein от способности принимать решения и его отказ от самого себя.

Кроме общего описания "экзистенциального шизофренического паттерна", связанного с "несогласованностью опыта, его расщеплением и т. п., Бинсвангер демонстрирует огромные возможности феноменологического метода в анализе различных феноменов на основе контекстов, создаваемых такими отдельными экзистенциалами, как временность, пространственность, мирность, со-бытие и другие.

Таким образом, мы убеждаемся, что феноменологический метод, примененный Бинсвангером к анализу Dasein конкретного индивида, работает, дает интересные результаты, анализом которых мы и завершаем данную работу.

Привлекает внимание то, что Бинсвангер все свои размышления связывает с фундаментальной онтологической структурой "бытие-в-мире", во всяком случае в той части своих размышлений, которые касаются общей картины экзистенциального шизофренического паттерна. Если Хай-деггер раскрывает такие основные структурные компоненты "бытия-в-мире", как "самость", "бытие-в", "мир", и если для него главное показать обязательность такой структуры, ее целостность, неразрывность, то Бинсвангер берет эту структуру как данность и в то же время находит возможности показать на ее основе многообразие Dasein в рамках одной и той же онтологической структуры. Это многообразие конкретных Dasein в случаях проявления шизофрении связано с несогласованностью опыта, невозможностью Dasein принять свой опыт как он есть; с расщеплением опыта, изменением соотношения таких структурных компонентов "бытия-в-мире", как "смирение", "разрушение самости" и т. п.

Несогласованность опыта и связанные с этим другие особенности Dasein имеют прямым коррелятом непонимание, т. е. речь идет о самых существенных определениях Dasein. Вместе с тем выявленное Бинсвангером единство экзистенциальных процессов и тенденций само по себе не противоречит, видимо, хайдеггеровской концепции фундаментальной онтологической структуры "бытия-в-мире". Противоречия начинаются, когда это выявленное "единство экзистенциальных процессов и тенденций" определяется как "модификация основной экзистенциальной структуры" или аналогичным образом.

Иными словами, теоретические проблемы Dasein-анализа Бинсвангером решены не полностью, но созданный им метод доказал свою эффективность.

167

После Dasein-анализа Бинсвангера появились и другие его версии. Наиболее разработанной в теоретическом отношении, видимо, следует признать версию Dasein-анализа, предложенную М. Боссом. На наш взгляд, ориентироваться в различных вариантах Dasein-анализа и сходных с ним направлений можно, прежде всего, по их отношению к концепции Хайдеггера и по степени задействования творческого потенциала созданного им метода анализа Dasein.

Достигнутая определенность в том, что представляет собой Dasein-анализ, позволяет, в заключение, еще раз сопоставить его с психоанализом.

Психоанализ и Dasein-анализ достаточно значительно различаются в теоретическом плане, но имеют много общего на уровне практической работы с пациентом или клиентом в курсе психотерапии или психологического консультирования. Такая дистанцированность теории от практики свидетельствует, что нам еще предстоит узнать много нового о том, что такое психическое или психогенное заболевание, расстройство, травма и т. п. и в чем суть тех процессов, активными участниками которых оказываются врач и пациент, психолог и клиент, процессов, которые ведут к успеху в психотерапии и психологическом

консультировании.

На наш взгляд, в современном психоанализе утверждается тенденция к выявлению того, что же на самом деле происходит в психотерапевтическом плане. Интересные идеи на эту тему развивает А. Лорен-цер (6). Речь у него идет о "стабильных формах вербальной и невербальной коммуникации", "жизненных проектах", "образцах поведения", "стратегиях воспитания", "скрытых формах коммуникации", десубстан-циализации психоаналитических терминов и т. п. А. Лоренцер предпринял интересную попытку переосмысления психоаналитических теорий на основе анализа межличностного общения, коммуникации, по-новому интерпретируя суть психических травм, истоки и смысл проблем, решаемых человеком, суть тех процессов, которые наблюдаются в ходе психоаналитического сеанса (6).

Проведенное нами исследование форм межличностного общения и аутокоммуникации, в частности взаимосвязей и взаимопереходов внешних и внутренних диалогов, показало сложность внутреннего диалога и других форм аутокоммуникации, их связь с межличностным общением, а самое главное, их важные, личностно-значимые функции (4). Эти и многие другие обстоятельства убеждают в необходимости дальнейшего развития феноменологического анализа, в направлении таких объектов, как диалог, диалогизированное понимание или даже диалогизированное бытие индивида.

168

1. Бинсвангер Л. Феноменология и психопатология //Логос. 1992. № 3. С. 125-135.

2. Бинсвангер Л. Бытие-в-мире. М.: КСП, 1999. 300 с.

3. Гуссерль Э. Амстердамские доклады: Феноменологическая психология // Логос. 1992. № 3. С. 62-80.

4. Кучинский Г. М. Психология внутреннего диалога. Мн.: Университетское, 1998. 210с.

5. Лакан Ж. Семинары. Книга 1: Работы Фрейда по технике психоанализа (1953/ 54). М.: Гнозис /Логос, 1998. С. 431.

6. Руткевич А. М. Глубинная герменевтика А. Лоренцера // Логос. 1992. № 3. С. 146-164.

7. Хайдеггер М. Бытие и время. М.: Ad Mardinem, 1997. С. 451.

8. Хайдеггер М. Цолликоновские семинары // Логос. 1992. № 3. С. 82-97.

9. Хайдеггер М. Из бесед с М. Боссом // Логос. 1992. № 4. С. 105-113.

10. Филипсон М. Феноменологическая философия и социология //Новые направления в социологической теории. М.: Прогресс, 1978. С. 204-271.

11. Ясперс К. Общая психопатология. М.: Практика, 1997. 1056 С. 1. Plock, S.du. The Existential-Phenomenological Movement; 1834-1995 // Developments in Psychotherapy: Historical Perspectives. London: SAGE publication, 1996. P. 29-61.

169

С. Маечек

3. фрейд и М. Босс

Рассмотрим вид отношений врача и пациента, который предполагается психоанализом. Как известно, по этому вопросу 3. Фрейд сделал отчетливое указание: пациент находится почти лежа на кушетке, аналитик сидит чуть позади, за спиной пациента, и записывает его реакции. Охарактеризовать эту картину можно как классическое взаимоотношение врача и пациента, т. е. врач ставит диагноз, принимает решение провести определенного рода лечение и проводит его до момента, когда обнаруженная симптоматика исчезает. Этот сценарий в Dasein-ана-лизе М. Босса оказывается совершенно иным. Здесь с самого начала между врачом и пациентом устанавливаются отношения как настоящий диалог равных партнеров. Если давать общую характеристику типу отношений между врачом и пациентом при Dasein-анализе, то это сократическая беседа в ее классической форме. Суть ее не в том, что врач реализует в отношении пациента некий комплекс терапевтических мер, но она заключается в том, что в процессе терапевтической беседы пациент сам формирует необходимую ему терапию. Термина "сократическая беседа" нет ни у Босса, ни у Бинсвангера. Однако именно такова техника Dasein-анализа, описание которой мы находим в их трудах. Почему же этот термин наиболее подходящий, а этот процесс можно назвать "сократической беседой"?

Хорошо известно, что в дошедших до нас беседах Сократа он не вступает в конфронтацию с тезисами, которые противостояли преподносимым им истинам. Напротив, он направляет диалог таким образом, чтобы его собеседник смог сам, самостоятельно, извлечь известные Сократу истины. Искусство беседы у Сократа получило благодаря Платону название майевтики. Слово "майевтика" в переводе с греческого, означает "искусство акушерки". Сам Сократ считал, что оказывает партнеру по диалогу именно такую помощь, подобную функции акушера, занятого родовспоможением. Точно так же ведет себя Dasein-аналитик, когда старается наглядно показать пациенту, насколько далеко тот зашел в деформации и искажении психических структур относительно структур истинного Dasein вследствие патологии поведения. При этом главное состоит в том, что ни в одном моменте терапевтической деятельности нецелесообразно столкновение с паци-

ентом, а в психоанализе это случается при интерпретации болезни аналитиком. Напротив, цель терапевта состоит в том, чтобы пациент сам раскрыл в себе полные возможности человеческого бытия-в-мире.

Dasein-аналитики пишут, что ими применяются такие атрибуты психоанализа, как кушетки, свободные ассоциации. Однако при этом они вкладывают в эти элементы совершенно другой смысл. Например, свободные ассоциации используются, но, как пишет Джон Кондрау, для того, чтобы пациент прочувствовал свободу в условиях анализа и чтобы его возможности раскрылись в полном объеме, а кушетка принадлежит "атмосфере" терапии. Применение сократической беседы - не прерогатива Dasein-анализа, оно началось раньше. Первым, кто использовал сократическую беседу, был Эрнст Флехнер. Об этом можно прочитать в его книге "Психотерапевтические этюды". Пользовались ею и некоторые русские психотерапевты в советское время. Обязательно здесь должно быть упомянуто имя великого русского философа Михаила Бахтина, который даже описал технику сократической беседы.

Следует напомнить о материале, составляющем основу психоанализа, чтобы в этой связи указать на три источника этого материала и тем самым на три источника Dasein-анализа: толкование истории жизни, свободные ассоциации, толкование сновидений.

Однако данные этих трех источников используются здесь совершенно иначе. В отличие от психоанализа в Dasein-анализе терапевты не используют для интерпретации жизненной истории такие концепты, как "принцип наслаждения", "я", "оно", "бессознательное". Наоборот, они стараются раскрыть Dasein-сообразные структуры, вскрыть, эксплицировать структуры экзистенциалов. При этом важное преимущество Dasein-анализа заключается в том, что он дает фактическую возможность индивиду лично высказаться о состоянии бытия-в-мире. Dasein-анализ не переводит все, что высказано пациентом, на показатели бессознательной мотивации, но подразумевает, что на основании того, что сказано, можно выявить феноменологическое содержание. Dasein-аналитики вслед за Боссом и Бинсвангером являются феноменологами. Им присуще стремление понять сказанное сообразно времени, а не редуцировать это к когда-то утвердившемуся принципу. И возможно, что Dasein-аналитик еще больше, чем психоаналитик, уделяет внимание речевому материалу пациента. Dasein-аналитик считает, что в речевом акте метафора и весь прочий состав речи очень отчетливо выявляют картину бытия-в-мире. Ибо у больного человека наступают изменения, уплощения функциональных структур Dasein, т. е. у него угнетаются жизненная энергия, решительность, темпоральность, соци-абельность. Босс говорит: "Их мир - иное".

Dasein-ориентированный психотерапевт в первую очередь изучает так называемую экзистенциальную конституцию пациента, которую

171

тот выражает в сновидениях. Сновидения запечатлевают указанную структуру в ее наиболее конденсированной форме. На материале конститутивной структуры Dasein-аналитику удается установить присущий человеку способ бытия-в-мире. Dasein-анализ поэтому очень строго различает толкование сновидений и собственно терапевтическое применение понимаемых сновидений.

При истолковании сновидения следует строжайше придерживаться рассказанного. Недопустимо вкладывать в сновидение какой-либо символизм или латентный смысл, иносказательность, все то, что делается по 3. Фрейду. Точно так же Dasein-анализ не признает, что источник сновидения - коллективное бессознательное, т. е. вообще никакого латентного содержания, кроме эксплицитного собственного содержания, в сновидениях не предполагается. Вся данность сновидения относится полностью на счет Dasein. Поэтому толкование сновидений в Dasein-анализе проводится в тесной связи с историей жизни и ее текущими обстоятельствами. Запрещается при истолковании сновидений обращаться к чему бы то ни было, что феноменологически не задано сновидением. Гораздо больше внимания, в том числе и бодрствующих людей, обращается на то, для каких именно данностей использование сновидений открыто, для каких из них оно закрыто, какова детерминация данностей снов по оси времени, как ведет себя человек по отношению к элементам сновидений и так далее. А те установки и отношения, которые имеются у бодрствующего человека в связи с его же сновидениями, удается терапевтически использовать для того, чтобы, говоря словами М. Босса, раскрыть смысл Dasein-аналитически выявленных значимостей, содержащихся в сновидениях у теперь уже пробудившихся лиц, в целях адекватного переоценивания ими же, но на материале их же собственных содержательных данных, в плане личной истории жизни, а также - всей действительной или же ими представляемой (ожидаемой) реальности.

Язык М. Босса сложный; он представитель того направления, которое основано М. Хайдеггером. В психотерапевтическом процессе раскрытие значений сновидений у пациента происходит через создание аналогии, сжато передающей суть "языком" истории жизни данного пациента. И к тому же пациента просят сообщать все, что приходит ему на ум в ходе терапии в связи со сновидениями. Еще его просят ничего не утаивать из собственной прошлой жизни, из впечатлений, непосредственно связанных со сновидениями. Он должен стремиться, невзирая на условности специальной терапевтической ситуации, свободно выражать все свои чувства, мысли, страхи, грезы, не опасаясь при этом высмеивания за их, например, детскость. Особенно важны материалы, в которых прорывается отношение к терапевту. В них, считают Dasein-аналитики, присутствуют все факты из жизненного бага-

172

жа анализанта. Ибо в отношении к терапевту отражены его отношения к родителям, близким, учителям, авторитетам. В Dasein-анализе такое явление называют также переносом (например, Дж. Кондрау). Но ему здесь придается меньшее значение, чем в психоанализе с его особо значительной нагрузкой на перенос. Если, например, в Dasein-анализе слово "перенос" употреблено для обозначения положительных взаимоотношений терапевта с пациентом, то, значит, пациент не воспроизводит никаких негативных структур из опыта прошлой жизни. Дж. Кондрау пишет, что "контактность у невротиков в процессе их личной жизни оказалась столь специфичной, что они ни к кому, к аналитику в том числе, не в состоянии относиться, как к своему отцу". Dasein-аналитики широко применяют перенос и другие приемы психоанализа, но при этом обязательно в их ситуативной и описательной определенности.

Dasein-анализ полагает, что во всех сновидениях проявляется одна и та же экзистенциальная структура. Соответственно речь идет об отклонениях, а не о норме. Искусство интерпретации берет начало в опыте Dasein-аналитика, умеющего легко усматривать наличие определенных экзистенциальных структур и уделять им особое внимание. Как, например, в случае Эрика Клотца было выявлено, что его поступок вовсе не чистая ненависть, не чистая агрессия, а просто крайне видоизмененная попытка индивида осуществить свою любовь - in-der-Welt-Sein. Путь к интерпретации труден не всегда (2).

Может быть, в этом - преимущество и достоинства Dasein-анали-за. Ибо когда применяются психоаналитические методы познания, они кажутся не только искусственными и натянутыми, но нередко оставляют впечатление чрезвычайно надуманного разнообразия, а в Dasein-анализе вся работа по истолкованию проводится на основе стабильного, целиком подотчетного и терминологически ясного контингента экзистенциальных структур.

В то время как психоаналитик старается сломить сопротивление пациента, Dasein-аналитик сначала постепенно старается раскрыть доступ к его перспективам и предлагает изложить их ему самому, добиваясь в итоге их полного переживания. Между этими словами и тем, что утверждал М. Босс, есть некоторое различие. В общих чертах оно состоит в различии между теорией и практикой. Возможно, стоит давать описание лишь идеально-типической картины процесса и циклов терапии, так как ни в одном индивидуальном случае мы не знаем заранее, какие средства окажутся правильными. Само собой разумеется, что для случая садо-мазохизма будут использованы средства лечения, отличные от тех, к которым прибегают в случае лечения агарофобии. Ни один теоретик, будь то М. Босс либо Дж. Кондрау, не в состоянии точно предложить заранее средства лечения. Определять средства те-

173

рапии они будут исходя не только из цели, но и из конкретных обстоятельств.

В понимании целей лечения тоже есть различия между психоанализом и Dasein-анализом. Критерием успешного завершения психоанализа 3. Фрейд считал исчезновение симптома заболевания. Этот критерий отклоняется Dasein-анализом как недостаточный. По 3. Фрейду, болезненный симптом, например невроза, свидетельствует о функциональных нарушениях у человека. По возможности быстрая ликвидация этого нарушения служит залогом выздоровления. Dasein-анализ стремится тоже как можно скорее освободить человека от симптомов болезни. Но в этом процессе подразумевается иной смысл — важно, чтобы у больного исчезновение симптома произошло как решение задачи по осмыслению его личностного развития. Отличие одного подхода от другого всего значимей проявляется, возможно, в отношении к переживанию вины.

Как известно, многие психоаналитики считают, что вина ясляется только субъективным чувством. Чувство вины приобретается людьми в процессе воспитания. Не существует никакого изначального чувства вины. Вина как чувство представляет собой не изначальное, врожденное явление, а эффект воспитания. Снятием этого чувства вины добиваются избавления невротика от страданий. Dasein-анализ, добиваясь избавления пациента от чувства вины, доказывает при этом, что это чувство, подобно страху (тревоге), принадлежит к неотъемлемым человеческим свойствам. По данному поводу Кондрау, например, пишет, что ни в коем случае нельзя допустить, чтобы целью психотерапии стало устранение человеческой вины из жизни и замена ее на невиновность. Подобная задача по самому своему смыслу утопична. Dasein-анализу гораздо больше соответствует приобщение людей к познанию того, что именно составляет человеческую сущность вины и за что тем самым возлагается ответственность. Таким образом, отличительная черта Dasein-терапии состоит в том, что она всегда стремится к тому, чтобы любой из симптомов оказывался необходимой ступенью человеческого развития.

Естественно, сразу же может возникнуть вопрос, ставит ли такие же цели и психоанализ. С точки зрения Dasein-анализа психоаналитиками данный момент недооценивается. Главными целями терапии, таким образом, являются достижение понимания пациентами структур человеческого Dasein и приведение его в свободное движение с учетом всех имеющихся личных перспектив бытия. Свобода и раскрепощение всего, чем мы наделены, по М. Боссу, являются главными целями Dasein-аналитиков. Dasein-аналитики упрекают психоаналитиков в том, что тем вообще неизвестно понятие свободы как открытости человека к тому, что заключено в нем самом. В психоаналитическом мышлении

174

вообще отсутствует какое-либо понятие о свободе (по мнению Dasein-аналитиков), так как для детерминации поведения в психоанализе используются инстинкты.

Как известно, психоаналитики часто утверждают, что Dasein-анализ - это вариант психоанализа, а сами Dasein-аналитики утверждают прямо противоположное. М. Босс четко обозначил, что психоанализ есть форма Dasein-анализа, но не очень удачная. Как пришел он к этому тезису, можно уяснить, непосредственно обратившись к разбору работ М. Босса.

Система М. Босса в ее зрелых формах сложилась под воздействием его многолетней дружбы с М. Хайдеггером. Дружба эта началась в 1946 г., когда М. Босс написал письмо Хайдеггеру и получил лестный ответ. Что касается взаимоотношений между М. Боссом и М. Хайдеггером, то речь должна идти не только о дружбе, которая длилась всю жизнь, но и об исключительных философских узах, которыми связаны учитель и ученик. Не стоит удивляться тому, что в работах М. Босса, увидевших свет с 1947 г., не встречается прямых ссылок на труды Хайдеггера. Без прямого содействия и участия со стороны М. Хайдег-гера было бы невозможно открытие в 1971 г. "Dasein-аналитического Института психотерапии и психосоматики", основанного на средства М. Босса. По сей день этот институт является самым известным учреждением в области Dasein-анализа. Создание этого института было неслучайным, так как у участников Цолликоновских семинаров давно зрело решение институционально оформить и закрепить Dasein-анализ. М. Босс оказывал определенное сопротивление институционали-зации Dasein-анализа в такой форме, потому что он полагал, будто то, чему он научился у Хайдеггера, не составляет никакого нового предметного знания. М. Босс не усматривал во всем этом почвы для создания новой психотерапевтической школы. На примере истории психоанализа он убедился, что многие новые психоаналитические школы -Юнга, Адлера и др. - распадались. Их разлагали личностно-нарцисси-ческие амбиции, интриги, нетерпимость друг к другу, конкуренция и взаимное непонимание. История психоанализа не вдохновляет на создание авторских школ психотерапии. Но если в 1971 г. институт Dasein-анализа появился, то произойти это могло лишь по желанию М. Хайдеггера.