Методы социально-психологических исследований / литература / Dasein-анализ в философии и психологии_кучинский

197

Разумеется, идея "зависимости" развивалась. Не принимая формы бреда, она находила все новые подтверждения в фактах обыденной жизни, превращаясь в систему представлений. Общим переживанием их было: не мое, чужое. Dasein-анализ не относит такое развитие к той или иной категории синдромов. Это, скорее, процесс самовосстановления психики, "самоизлечение", если угодно, caMo-Dasein-анализ, состоящий в объективировании и отторжении неподлинного бытия, хотя и идущий очень медленно. О его направленности к восстановлению подлинного Dasein говорит и то, что человек самостоятельно обращается за психологической помощью, как бы стремясь его подтолкнуть. Выйдя на настоящую проблему, мы оказались на втором этапе и столкнулись с барьером. Поскольку прямое обсуждение проблемы вело нас по кругу, я предложил Ксении написать мне письмо. Причем адресовать его воображаемой лучшей подруге или другу, или просто тому, кому можно все рассказать. Я публикую фрагменты этого письма с ее

согласия. "Привет!

Давно не писала тебе, мое эпистолярное рвение было занято другими людьми, но тем не менее... Редко, но я пишу тебе. Знаешь ли, трудно подойти к конкретной теме, разговаривая с тобой, ведь я так мало о тебе знаю. Возможно, это и удобно: гораздо проще бывает "выплеснуться" незнакомому человеку. Если, конечно, ты - человек. Интересно, ты чувствуешь себя частью мира или отдельным миром среди прочих "галактик"? Я - скорее его часть, ибо я чувствую связь себя буквально с каждым его элементом. Иногда эта связь перерастает (превращается, трансформируется) в зависимость от людей: ведь кто, как не они, являются этим миром. Совершенно разноплановые зависимости (может, мне это только кажется) от родителей, от друзей, от любимого человека (которого теперь нет), от практически незнакомых людей. Да! Мне хочется признания, любви, уважения (хотела написать это слово большими буквами). Какие банальные пожелания! А ведь хочется еще быть особенной. И как все это спрессовать в одну жизнь? Чтобы, как кто-то сказал, "не казаться, а быть". Леплю себя в угоду другим: здесь подрезать, тут прибавить, там отточить. Что же для себя: да, они меня примут, но: 1) меня ли? 2) когда быть собой? И шоу продолжается: натянули улыбочку, сменили тон, манеру, выражение глаз - и вперед. А внутри все эти люди мне очень далеки. Да, жить так гораздо проще, проблем нет, а если есть, то - переносимые.

Но пусто, Господи, как же мне пусто. Говорю хорошие (плохие) нейтральные слова. Начинаю конструировать свои эмоции: это красиво (следует глубокий, полный восхищения вздох), это весело, интересно -изображаем радость. Цинично, просто мрак. Самой противно. И ты меня такой не знала (ло, л). Мне даже все равно, кто ты есть и есть ли ты.

198

Но хотя бы меня радует, знаешь что? То, что я это осознаю, значит, что-то можно поменять на что-то другое. Если захотеть".

Рассказ о случае с молодым человеком и переживания, связанные с этим, здесь пропущены по желанию Ксении.

Здесь уже есть предмет беседы. Обсуждению подвергается чужое в человеке. Не его. Ему не принадлежащее. Для расширения контекста Ксения получила мое ответное письмо. (После нашей очередной беседы, в которой мы обсудили ее письмо, я вручил ей свое. Это письмо она прочитала дома.) Вот оно.

"Привет!

Как странно, что я пишу тебе. Ведь вроде бы я есть, и меня вроде бы нет. Сегодня вечером, когда я гулял по городу, началась снежная буря. Дул ветер, падали хлопья снега, и было холодно. Светили желтые фонари. Прохожие меня, конечно, не видели, но я замечал все. Дети играли в полицейских и бандитов, как в американских боевиках. Прошла группа молодых людей, слегка подвыпивших. Они сквернословили и говорили о женщинах. Старушка медленно катила перед собой коляску с ребенком. Человек сел за руль своей машины, вставил ключ в замок зажигания и захлопнул дверцу. Я все уже это видел за много лет до твоего рождения. Ничего не изменилось. Мир кажется театром автоматов, повторяющих одни и те же фигуры, которые кто-то забыл выключить. Ты можешь подойти к каждому из них и спросить, что он делает. И он ответит тебе, например: "я еду на машине". Если ты спросишь, для чего он едет на машине, он тебя не поймет. В лучшем случае подумает, что ты не умеешь шутить. И вот что я хочу сказать тебе по этому поводу. Это только так думают, что человек -субъект познания, созерцания и преобразования природы и общества. О да, конечно, такие тоже есть. Но не все. Далеко не все. Совсем мало. Может быть, десятые доли процента. А остальные просто рождаются, живут и умирают. Я думаю, что эти люди (назовем их для краткости "простецы") в процессах социального научения воспринимают только действие и авторитетную оценку его субъекта, т. е. того, кто это действие совершает. Например, д'Артаньян хороший, и он поступил так-то и так-то. (Хотя я до сих пор не понимаю, за что он так жестоко обидел бедную миледи). Нет никакого анализа. Эти действия безоценочно, безусловно принимаются и служат моделью для подражания. Действия и деятельность для них - единственное смысловое пространство. Понятий как таковых нет. Внутренняя речь практически отсутствует и являет собой только подготовительную фазу внешней. Комментарий авторитета к действию принимается и повторяется некритически. Они способны только к подражанию. Они усваивают только как и это как должно, с одной стороны, соответствовать органическим потребностям (разумеется, конкретизируя их через опредмечивание),

199

а с другой - социальному одобрению. Последнее само по себе уже скрывается в предполагаемом как и напрямую зависит от степени его усвоения. И вот как раз степень усвоения, т. е. способность воспроизведения усвоенного, свидетельствует об уровне их интеллектуального развития.

Что им делать, если одобряемый стереотип противоречит органическим потребностям? Или встречаются два противоположных одобряемых стереотипа? Остается только сойти с ума. Или обратиться к религии или к психологу. В любом случае отказаться от иллюзии сознательного поведения. Вот тут-то непосредственный социальный контекст приобретает особое значение: им определяется чуть ли не вся личность. Тут-то и создается иллюзия, что "язык думает за человека", а побуждения к действию, в реальности принадлежащие другому, под-ражаемому, субъекту скрываются в бессознательном. Последнее не трудно авторитетным образом сконструировать из любого детского воспоминания или, например, сновидения.

Я думаю, что проблемы, о которых ты пишешь, находятся вне тебя. Ты просто открылась для них. Но чувство зависимости просто предупреждает тебя о том, что это не твое. Это содержание чужого сознания и чужие переживания. Твое здесь только - чувство зависимости, выражающее состояние протеста. Я бы хотел знать, когда произошел разрыв, о котором ты написала "рубить по живому", месяц или год назад? Если, конечно, хочешь.

Все-таки хорошо, что ты есть.

В. А."

После этого мы обменялись еще двумя письмами. Ксения сообщила мне, что она думает о чужом в человеке. Она обнаружила, что все чужое. Рождаясь, мы застаем готовым язык, на котором говорим. Культура навязывает нам манеру поведения, ценности, моду. Что же есть своего? Мне пришло в голову написать ей, что свое - это то, что говорит: это не мое. Вы настоящая, это тот, кто говорит: это не я. Так как это был первый опыт применения Dasein-анализа, временами я не знал, как поступить, и поэтому просто ссылался на Л. Бинсвангера. Вот последний абзац второго моего письма к ней (в этом письме я обращаюсь к ней на Вы, так как в своем втором письме она писала уже не воображаемому собеседнику, а непосредственно мне).

"Когда появляется чувство зависимости, это не означает, что хочется избавиться от кого-то или чего-то, чтобы снова стать зависимой от кого-то или от чего-то другого. Это значит, что подлинное, но еще не раскрытое бытие протестует против неподлинного. Отсюда и чувство вины. Это чувство не по отношению к тому, с чем расстаемся, а по отношению к своему подлинному бытию, которое хочет сообщить что-

200

то очень важное. Это призыв в то, что Л. Бинсвангер называет "бытие-за-пределами-мира". Это последнее означает только быть аутентичными, т. е. х<.ить, не позволяя другим или среде управлять собой, быть свободными выбирать любую жизнь. Можете ли Вы сейчас представить себе это состояние "быть свободными, выбирать любую жизнь"?

Этот мотив стал предметом последующих обсуждений, которые происходили уже только непосредственно во время ее визитов в кабинет. Я хочу обратить внимание на следующее. Ксения уже не испытывает чувства вины по отношению к молодому человеку, сделавшему попытку суицида. Теперь это чувство переживается ею как вина перед самой собой за свое неподлинное бытие. Или как вина перед своим подлинным бытием. Преодоление чувства вины теперь — это движение к аутентичности. К обретению свободы.

На этом можно было бы остановиться. Проблема, заявленная клиенткой, решена. Событие, беспокоившее ее, стало чужим и ненужным. Даже скучным. Конечно, это событие необычно, особенно для молодой девушки, не имеющей жизненного опыта. Конечно, она мучительно для себя (мучительно потому, что на самом деле ей это не надо) искала то, как она должна вести себя в этой ситуации, что она должна чувствовать и думать. Но должна кому? Ведь объективно она не виновата, она это понимала сразу. Теперь все это осталось далеко, в чужом и ненужном мире. Теперь у нее другой парень и новые, обычные житейские проблемы, которые она решает сама. Но все-таки это Dasein-анализ. Поэтому я решил не заканчивать работу, а разрешил Ксении приходить столько, сколько она сама захочет. Тем самым начался третий этап - майевтика.

Конечно, можно было предоставить ей самой решать проблему аутентичности. Тем более что всегда есть опасность все испортить, превратиться в "костыли" для клиента, лишить его самостоятельности, стать постоянным "тайным" советником. Но мне очень хотелось довести эту так удачно начавшуюся работу до конца. Для начала я обсудил все это с Ксенией. Мы условились говорить только на философские темы.

Но так мы начали двигаться в полной неопределенности. Несколько раз обсудили ее сновидения, связанные с текущими жизненными проблемами, пытаясь рассматривать их в философском аспекте. Так снова возникла тема "зависимости", но уже понятая по-другому. Какую роль играет потребность в любви? Разве мало физического влечения? Как влияет личность любимого человека на личность влюбленного? Мы анализировали ее личный опыт. Это влияние может быть положительным и отрицательным. Личность любимого становится психологическим пространством развития личности влюбленного. Во-первых, черты личности любимого абсолютизируются и превращают-

201

ся в абсолютные 1фавственные константы. Его характер превращается в своеобразную нравственную философию, диктующую свой нравственный закон. Получается, что самость не в самом человеке, а в другом -в том, кого хочешь полюбить, и усваивается в процессе любви? Или просто тот, кого хочешь полюбить, подталкивает процесс созревания твоей самости? Кстати, полюбить-то ведь можно не каждого. И во-вторых, личность любимого человека обеспечивает достижение идентичности. Без нее человек смотрит в пустоту. Ему не к кому обратиться. Самое главное, это отношение любимого к влюбленному. Идентичность оказывается целиком в этом отношении (точнее, восприятии влюбленного любимым). Причем определяющим является то, что любимый человек видит во влюбленном, даже если этого нет.

Получилась какая-то теори андрогинов. Интересно, что Сократ не придерживался этой теории. Но часто - этого не избежал даже 3. Фрейд - она выдается за сократовскую теорию любви. Во всяком случае, наше понимание подлинного бытия расширяется и вводит другого человека. Думая над этим, я потом нашел у Л. Бинсвангера дуальный модус Dasein, называемый им также аутентичным. Мы оказались на правильном пути. Мне еще вспомнилась фраза А. Блока: "Только влюбленный имеет право на звание человека". Наверное, любовь тут нужно понимать немножко шире.

Далее мы перешли к проблеме времени. Мы выяснили, что есть вещи, которые не подвержены влиянию времени. Они всегда одинаковы, по крайней мере пока существует их носитель. Например, некоторые мысли, чувства, настроения, жесты, привычки повторяются у различных людей в разные исторические эпохи. Знаменитое о tempora, о mores стариков Древнего Рима повторяется и сегодня, может быть, в , других выражениях. Основные формы отношений между людьми вое- • производятся независимо от исторической эпохи. То же касается физического мира и т. п. Неизменное, неподвластное времени становится предметом наук и понимается платоновской традицией как сущность мира бытия. Все остальное, изменчивое и временное, составляет мир существования. Наше обсуждение неподлинного, привнесенного в человека и наша приверженность М. Хайдеггеру побудили видеть во времени характеристику бытия. И вот к какому выводу мы пришли. Подлинным бытием обладает лишь то, что обладает временем, т. е. преходящим и уникальным. Улыбка, жест, фраза, которые повторялись другими тысячу лет назад, сто лет назад и будут повторяться через тысячу лет, т. е. все то, что неизменно и лишено времени и тем самым составляет, казалось бы, мир вечного и неизменного бытия, на самом деле только среда, в которой разворачивается драма подлинного творчества, т. е, подлинного созидания и становления. Мы пришли к выводу, что вечность — это отсутствие времени, а бесконечность — это от-

202

сутствие пространства. Таким образом, вечность— это небытие времени (ну, правильно, смерть), а бесконечность - это небытие пространства. В этом мертвом неподвижном мире разворачивается его живое темпоральное начало.

Я знаю, Ксении было интересно приходить ко мне в кабинет и обсуждать разные философские вопросы. В начале этой статьи я сказал, что Ксения изменилась даже внешне. Из скромности я не прибавил, что она изменилась к лучшему. Если это так, то лучше было бы сказать, что она не изменилась, а еще больше стала собой. А может быть, это только моя субъективная оценка? По крайней мере, сейчас я могу сделать главный вывод из этого эксперимента. Dasein-анализ не решает экзистенциальные проблемы клиента. Он только помогает ему занять по отношению к ним определенную позицию и начать движение в соответствующем направлении.

1. Адлер, Альфред. Практика и теория индивидуальной психологии. М., 1995.

2. Александровский Ю. А. Пограничные психические расстройства. М., 1997.

3. Бинсвангер, Людвиг. Феноменология и психопатология // Логос. №2. 1993.

4. "Es traumte mir vergangene Nacht..." Schiibungen im Bereiche des Traumens und Beispiele fur die praktische Anwendung ernes neuen Traumversta'ndnisses / Medard Boss. Mit einem Vorw. von Marianne Boss. 2. Aufl. Bern; Gottingen; Toronto: Huber, 1991.

5. Психология и психоанализ характера. Самара: Издательский дом "БАХРАХ", 1998.

6. Пуликовский В. С., Чистяков Н. Ф. Основы психиатрии. Ростов н/Д; М., 1997.

7. Холл. Кэлвин С., Линдсей, Гарднер. Теории личности. М., 1997.

203