I_Bentam_-_Vvedenie_v_osnovania_nravstvennosti

Введение в основания нравственности и законодательства 173

предохраняющих мотивов, несмотря на случаи, в кото­ рых он в то же самое время может действовать с харак­ тером соблазняющего мотива.

XXXII.

Почти то же замечание может быть приложено к полуобщественному мотиву любви к репутации. Сила его, как в предыдущем случае, может разделиться и идти против самой себя. Как в примере доброй воли интересы некоторых из лиц, которые могут быть предметом этого чувства, способны разниться от интересов других, так в примере любви к репутации чувства некоторых из лиц, от которых желается доброе мнение, могут разниться от чувств других лиц из этого числа. Но в случае акта дей­ ствительно вредного едва ли может случиться, чтобы не нашлось людей, которые бы смотрели на него с неодоб­ рением. Поэтому едва ли может быть, чтобы в случае акта действительно вредного ему не противодействовала какая-нибудь доля, если не вся сила, этого мотива и чтобы, следовательно, этот мотив не действовал в из­ вестной степени с характером предохраняющего мотива. Поэтому он может быть также отнесен к списку посто­ янных предохраняющих мотивов.

хххш.

То же замечание может быть приложено, хотя и не в совершенно равной мере, к желанию дружбы. Потому что, несмотря на вред акта, без большого труда может случиться, что все лица, дружба которых составляет в настоящую минуту предмет желания и ожидания для че­ ловека, могут все одинаково смотреть на акт скорее с одобрением, чем напротив. Это чрезвычайно легко может быть между такими братствами, как братства воров, контрабандистов и разных других преступников. Но это не есть, однако, постоянный или самый обыкно­ венный случай; тем больше, что желание дружбы может вообще считаться предохраняющим мотивом уже по одной тесной связи его с любовью к репутации. И этот мотив может быть поставлен в числе постоянных предо­

174	Иеремия Бентам

храняющих мотивов, потому что там, где он прилагает­ ся, сила его действия зависит не от случайных обстоя­ тельств акта, которому он противится, но от таких же общих принципов, от которых зависит действие других полуобщественных мотивов.

XXXIV.

Смотивом религии дело обстоит не вполне так, как

стремя предыдущими мотивами. Сила его не может, как там, разделяться против самой себя; я разумею здесь ци­ вилизованные нации новейших времен, вполне прини­ мающие понятие о единстве божества. Иначе было во времена классической древности. Если человек имел на

своей стороне Венеру, на другой стороне была Паллада; если Эол был за него, Нептун был против него. Эней при всем своем почтении к богам только отчасти пользовал­ ся покровительством неба. Теперь этот вопрос стоит на другом основании. В каждом данном лице сила религии, какова бы она ни была, вся находится на одной стороне. И действительно, она может перевешивать на ту сторо­ ну, на которой может оказаться; а она может оказаться, как мы уже видели во многих примерах, и на дурной сто­ роне, как и на хорошей. До недавнего времени — и, быть может, еще и теперь — этот мотив в той же степени ока­ зывался на дурной стороне, и притом в таких существен­ ных случаях, что по этой причине, казалось бы, его нель­ зя поставить относительно общественной тенденции вполне наравне с мотивом благосклонности. Впрочем, там, где он действует в противоположность обыкновен­ ным соблазняющим мотивам, как это бывает в огромном большинстве случаев, он действует подобно мотиву бла­ госклонности постоянным способом, не завися от част­ ных обстоятельств, которые могут сопровождать совер­ шение акта, но стремясь противодействовать ему чисто только по причине его вреда, и потому с одинаковой силой во всяких обстоятельствах, в каких бы ни предпо­ лагалось совершение акта. Вследствие того этот мотив также может быть прибавлен к списку постоянных предохраняющих мотивов.

Введение в основания нравственности и законодательства 175

XXXV.

Что касается мотивов, которые могут действовать в качестве предохраняющих мотивов только случайно, то они, как было уже замечено, бывают различного рода и разных степеней силы в различных преступлениях, зави­ ся не только от свойства преступления, но и от случай­ ных обстоятельств, в которых может явиться идея их со­ вершения. И легко видеть, что нет рода мотива, который бы не мог действовать в этом качестве. Например, вор может быть удержан от нового грабежа тем, что он заси­ делся за бутылкой1, удержан посещением своей при­ ятельницы, случившейся необходимостью отправиться куда-нибудь, чтобы получить свою долю в прежней до­ быче2, и т.д.

XXXVI.

Есть, впрочем, мотивы, которые, кажется, более дру­ гих способны действовать в этом качестве, особенно при нынешнем положении вещей, когда силе первоначаль­ ных соблазняющих мотивов закон везде противопоста­ вил искусственные предохраняющие мотивы, им самим сделанные. Нам необходимо сделать общий обзор рас­ сматриваемых здесь мотивов. Они сводятся, кажется, к двум наименованиям: 1) любовь к покою, мотив, идущий в дело при ожидании беспокойства при начале акта, т.е. беспокойства, которое необходимо перенести, преодоле­ вая физические затруднения, могущие оказаться при этом; 2) самосохранение, в противоположность опаснос­ тям, которым человек может подвергаться при исполне­ нии акта.

XXXVII.

Эти опасности могут быть или чисто физического свойства, или происходящими из нравственной деятель­ ности, т.е., другими словами, от поведения кого-нибудь

1 Любовь к удовольствиям нёба.

2 Денежный интерес.

176	Иеремия Бентам

из тех лиц, которые, если бы знали об акте, могли бы ожидать, что он окажется для них вредным. Но нравст­ венная деятельность предполагает знание обстоятельств, которые могут иметь роль внешних мотивов в произве­ дении акта. Получение такого знания относительно со­ вершения какого-нибудь вредного акта со стороны из­ вестных лиц, которые могут иметь расположение на­ влечь за это наказание на совершающего акт, называется у л и ч е н и е м (detection), и лицо, совершающее акт и относительно которого такое знание приобретается, на­ зывается уличенным. Таким образом, опасности, могу­ щие угрожать преступнику с этой стороны, каковы бы они ни были, зависят от события его уличения, иПоэто­ му все они могут быть подведены под название о п а с ­ н о с т и у л и ч е н и я .

XXVIII.

Опасность, зависящая от уличения, может опять быть разделена на две ветви: 1) опасность, могущая произойти от сопротивления, которое может быть оказано акту на месте со стороны лиц, подлежащих задержанию, т.е. во время самого совершения акта; 2) опасность законного наказания или другого страдания, которое может после­ довать после некоторого времени после совершения акта.

XXIX.

Нелишне вспомнить при этом случае, что среди предохраняющих мотивов, которые мы назвали постоян­ ными, есть два мотива, сила которых зависит (хотя и не так прямо, как сила случайных мотивов, но все-таки в значительной мере) от обстоятельства уличения. Мы на­ помним, что это — любовь к репутации и желание друж­ бы. Поэтому пропорционально тому, как шанс быть ули­ ченным увеличивается, эти мотивы действуют с боль­ шей силой; если шанс меньше — то с меньшей силой. Этого не бывает при двух других постоянных предохраняющих мотивах — благосклонности и рели­ гии.

Введение в основания нравственности и законодательства 177

XL.

Теперь мы в состоянии определить с некоторой точ­ ностью, что надо понимать под с и л о й и с к у ш е н и я и какое указание может она дать о степени вредности в расположении человека в случае какого-нибудь преступ­ ления. Когда человек возбуждается к совершению како­ го-нибудь вредного акта или, говоря короче, преступле­ ния, сила искушения зависит от пропорции между силой соблазняющих мотивов, с одной стороны, и, с другой стороны, — силой случайных предохраняющих мотивов, которые могут быть вызваны к действию обстоятельства­ ми. Искушение можно назвать сильным, когда удоволь­ ствие или выгода, ожидаемые от преступления, должны показаться в глазах преступника велики в сравнении с тревогой и опасностью, которые, по его мнению, сопро­ вождают предприятие; его можно назвать легким или слабым, когда это удовольствие или выгода должны ка­ заться малы в сравнении с такой тревогой и опасностью. Очевидно, что сила искушения зависит от силы побуждаю­ щих (т.е. соблазняющих) мотивов не вполне: потому что, пусть случай будет более благоприятен, т.е. пусть тревога и всякая ветвь опасности будут меньше, чем прежде, — надо согласиться, что искушение настолько же станет силь­ нее; и с другой стороны, пусть тревога и опасность будут больше, — искушение настолько же будет слабее.

Итак, после рассмотрения тех предохраняющих моти­ вов, которые были нами названы случайными, остаются только те предохраняющие мотивы, которые мы назвали постоянными. Но те, которые мы назвали постоянными предохраняющими мотивами, суть те же, которые мы на­ зывали общественными. Отсюда следует поэтому, что сила искушения, во всяком случае, после силы общест­ венных мотивов, измеряется отношением суммы сил со­ блазняющих мотивов к сумме сил случайных предохра­ няющих мотивов.

XLI.

Остается исследовать, какое указание относительно вредности или испорченности расположения человека

178	Иеремия Бентам

доставляется силой искушения в случае, когда соверша­ ется какое-нибудь преступление. Кажется, что чем сла­ бее искушение, которое овладевает человеком, тем более испорчено и вредно расположение человека, которое оно указывает. Потому что хорошее качество расположения измеряется степенью чувствительности человека к дей­ ствию общественных мотивов, другими словами, силой того влияния, какое имеют над ним эти мотивы. Так что — чем меньше сила, с которой действует на него их влия­ ние, тем более убедительно доказательство, которое дано было относительно слабости этого влияния.

Далее, при данной степени чувствительности челове­ ка к силе общественных мотивов ясно, что сила, с кото­ рой эти мотивы стремятся удержать его от совершения какого-нибудь вредного предприятия, будет равна види­ мому вреду такого предприятия, т.е. степени вреда, ко­ торым, как ему кажется, оно может сопровождаться. Другими словами, чем менее вредным представляется ему преступление, тем меньше он будет против соверше­ ния его, насколько он будет руководиться общественны­ ми соображениями; чем более вредным, тем он будет больше против его совершения. Таким образом, если свойство преступления таково, что оно должно представ­ ляться ему в высокой степени вредным, и он, несмотря на то, все-таки совершает его, это показывает, что сте­ пень его чувствительности к силе общественных моти­ вов очень мала и что, следовательно, его расположение, пропорционально этому, испорчено. Кроме того, чем меньше сила искушения, то это показывает тем более вредное и испорченное расположение. Потому что чем меньше была сила искушения, тем меньше была сила, которую должно было преодолевать влияние этих моти­ вов, и, следовательно, тем яснее доказательство, которое дано было о слабости этого влияния.

XLII.

Из сказанного следует, кажется, что для суждения о том, какие указания получаются относительно испорчен­ ности расположения человека из сравнения силы иску­

Введение в основания нравственности и законодательства 179

шения с вредностью предприятия, могут быть выведены следующие правила:

Правило 1. П ри д а н н о й с и л е и с к у ш е н и я в р е д н о с т ь р а с п о л о ж е н и я , о б н а р у ж е н н о ­ го п р е д п р и я т и е м , р а в н я е т с я в и д и м о й в р е д н о с т и а кт а .

Таким образом, убить человека из-за гинеи или ложно обвинить его в разбое из-за той же гинеи показы­ вало бы более испорченное расположение, чем просто получить эту гинею посредством воровства, предпола­ гая, что тревога, которую человек берет на себя при этом, и риск, которому он подвергается, одинаковы и в

том, и в другом случае.
Правило 2. П ри д а н н о м	в и д и м о м	вр е де
д е й с т в и я р а с п о л о ж е н и е	ч е л о в е к а	тем

б о л е е и с п о р ч е н о , ч е м м е н ь ш е и с к у ш е ­ ние, к о т о р о е п о л у ч и л о в не м в е рх .

Таким образом, расположение оказывается более ис­ порченным и опасным, когда человек убивает другого человека из одной прихоти, как, говорят, много людей убил марокканский император Мулей Магомет, чем когда он убивает из мщения, как убили тысячи людей Сулла и Марий, или в видах самосохранения, как многих убил Август, или даже из-за прибыли, как, говорят, убил некоторых людей тот же император. И действия такой испорченности — для той части публики, которая узнает о них, идут в той же пропорции. Августа должны были бояться только некоторые лица при известных частных обстоятельствах, Мулея Магомета должны были бояться

все и во всякое время.
Правило 3.	П ри д а н н о м в и д и м о м	в р е де
д е й с т в и я	п р е д с т а в л я е м о е им	д о к а з а ­

т е л ь с т в о и с п о р ч е н н о с т и р а с п о л о ж е н и я ч е л о в е к а б ы в а е т т е м м е н е е с и л ь н о и р е ­ ш и т е л ь н о , ч е м с и л ь н е е и с к у ш е н и е , к о ­ т о р о е в з я л о в е р х в ч е л о в е к е .

Таким образом, если человек, близкий к голодной смерти, крадет хлеб, то это менее доказательный при­

180 Иеремия Бентам

знак испорченности, чем если бы кражу на ту же стои­ мость сделал человек богатый. Надобно заметить, что в этом правиле сказано только то, что доказательство ис­ порченности в этом случае менее решительно, и не ска­ зано, что испорченности положительно меньше. Потому что в этом случае возможно по какому-нибудь обстоя­ тельству, что кража могла бы быть совершена, когда бы даже искушение было и не очень сильно. В этом случае облегчающие обстоятельства могут быть только предпо­ лагаемы; в прежнем случае — отягчающее обстоятельст­

во не подлежит сомнению.
Правило 4. К о г д а м о т и в	б ы в а е т н е о б щ е ­
с т в е н н о г о р а з р я д а , то	при д а н н о й силе

и с к у ш е н и я и с п о р ч е н н о с т ь с о о т в е т с т в у ­ ет с т е п е н и о б д у м а н н о с т и , к о т о р о й с о ­ п р о в о ж д а л о с ь с о в е р ш е н и е ак та .

Потому что в каждом человеке, как бы ни было ис­ порчено его расположение, общий характер его жизни определяется и направляется общественными мотивами везде, где личные мотивы остаются нейтральны. Необ­ щественные мотивы приходят в действие только в осо­ бенных обстоятельствах и по особенным случаям: когда на время ослабевает мягкая, но постоянная сила мотивов общественных. Поэтому общая и постоянная наклон­ ность природы каждого человека направляется к той сто­ роне, к которой побуждала бы его примкнуть сила обще­ ственных мотивов. В этом случае сила общественных мотивов постоянно стремится положить конец силе не­ общественных, как в естественных телах сила трения стремится положить конец силе, происшедшей от толч­ ка. И время, которое разрушает силу необщественных мотивов, увеличивает силу мотивов общественных. Поэ­ тому чем дольше в данном случае человек остается под господством необщественных мотивов, тем больше убе­ дительно доказательство, данное относительно его не­ чувствительности к силе мотивов общественных.

Таким образом, когда человек составляет обдуман­ ный план побить своего противника и действительно

Введение в основания нравственности и законодательства 181

бьет его, то это показывает худшее расположение, чем когда бы он побил его на месте, вследствие внезапной ссоры; и еще худшее расположение, когда, долго имея противника в своей власти, он бьет его с промежутками и на досуге.

XL1II.

Испорченность расположения, указываемая извест­ ным актом, имеет важное значение во многих отношени­ ях. Всякий признак необыкновенной испорченности, увеличивая ужас, уже внушенный преступлением, и вы­ ставляя преступника человеком, от которого можно ожи­ дать еще большего вреда в будущем, увеличивает таким образом требование наказания. Указывая общий недо­ статок чувствительности на стороне преступника, этот признак может также увеличить это требование наказа­ ния другим образом. Вопрос о расположении имеет тем больше важности, что при измерении количества (quan­ tum) наказания принцип симпатии и антипатии способен не смотреть ни на что другое. Человек, который наказы­ вает потому, что ненавидит, и только потому, что нена­ видит, такой человек, если не находит в расположении ничего ненавистного, считает наказание ненужным вовсе; и, когда он находит что-нибудь ненавистное, он идет в наказании не дальше того, куда достигает его не­ нависть. Отсюда так часто выражаемое отвращение к правилу, что наказание должно увеличиваться с силой искушения; правило, противное которому, как мы уви­ дим, было бы столько же жестоко относительно самих преступников, сколько было бы превратно относительно целей наказания.

Глава X II

Опоследствиях вредного акта

§1. Формы, в которыж может обнаружиться

вред акта

I.

До сих пор мы говорили о различных предметах, от которых могут зависеть последствия или тенденции акта: о самом голом акте; об о б с т о я т е л ь с т в а х , ко­ торыми он мог сопровождаться или предполагается, что мог сопровождаться; о с о з н а т е л ь н о с т и , которую человек мог иметь относительно таких обстоятельств; о н а м е р е н и я х , которые могли предшествовать акту; о м о т и в а х , которые могли порождать эти намерения; о р а с п о л о ж е н и и , которое может быть указываемо связью между такими намерениями и такими мотивами. Мы будем говорить теперь о п о с л е д с т в и я х или о тенденции: предмете, который составляет заключитель­ ное звено во всей этой цепи причин и действий, так как в нем состоит существенное значение всего целого. Но прямо относится к нашему вопросу только та часть этой тенденции, которая имеет вредное свойство; поэтому только ею мы и ограничимся.

П.

Тенденция акта бывает вредна, когда вредны его пос­ ледствия, т.е. его последствия известные или вероятные. Сколько и каковы бы ни были последствия акта, имею­ щего вредную тенденцию, те из них, которые вредны, могут быть поняты как нечто целое, и это целое может быть названо вредом акта.

Ш.

Этот вред часто как будто разделяется на две доли или части: одна содержит то, что может быть названо первоначальным (primary) вредом; другая — то, что