Strategicheskoe_prognozirovanie_mezhdunarodnykh_otnosheniy

Глава II			91

Так, например, во время воссоединения Крыма с Россией

в2014 году, некоторые эксперты высказывали точку зрения, что НАТО может предпринять военную акцию против России. Однако объективный анализ соотношения военных сил в Восточной Европе показывал, что у НАТО нет никаких возможностей осуществлять широкомасштабные наступательные операции в этом регионе. Более того, военный потенциал НАТО, готовый к применению, отставал от российского. Поэтому было очевидно, что без затяжной крупномасштабной войны с большими потерями НАТО не обойтись. Причем победа была вовсе не гарантирована. Скорее наоборот.

Более того, было ясное понимание того, что такая война имела бы большую вероятность перерастания сначала в ограниченную ядерную войну на европейском ТВД, а затем и в стратегическую ядерную войну между Россией и США. Подобное развитие событий, никоим образом, не отвечало интересам ведущих западных держав. Идти не то что на значительные, а даже на минимальные жертвы ради Украины никто из них не собирался. Поэтому, военное нападение на Россию в этих обстоятельствах выглядело с точки зрения Запада явно неразумным. Его и не произошло.

Вусловиях жестко заданных ограничений, связанных с существующим соотношением сил, варианты разумного поведения международных акторов, руководствующихся национальными интересами, не могут быть многочисленными. Если продолжать рассмотрение все того же примера, связанного с кризисом на Украине, то у России было всего три варианта действий. Первый — поддержать законного президента Украины Виктора Януковича и по его просьбе ввести на Украину войска для восстановления его власти. Второй — оказать военную помощь восставшему Донбассу и, развивая наступление, добиться отпадения от Украины ряда восточных и южных областей (проект «Новороссия»). Ну, и наконец, в-третьих, ограничиться минималистским вариантом, как и поступило российское руководство.

Со своей стороны, у Запада в этих обстоятельствах было всего два варианта действий. Первый — это вступить с Россией

впереговоры о выработке новой модели поведения в Восточной Европе, включая распределение зон ответственности. Второй — это

начать политическое, экономическое и информационное давление

92			Стратегическое прогнозирование МО

на Москву в сочетании с оказанием различных форм помощи киевскому режиму (или в случае ввода российских войск на Украину — подпольным бандеровским группировкам). То есть, по сути, начало против России сетецентричной войны, без прямой вооруженной конфронтации. Этот второй вариант и был реализован на практике.

Таким образом, вариантов разумного поведения международных акторов может быть не так уж много. Конечно, чем больше субъектов международных отношений участвует в формировании мировой повестки дня, тем больше многовариантность развития событий. Но поскольку интересы и устремления основных игроков достаточно детерминированы, то активность более мелких субъектов международных отношений так или иначе укладывается

вобщую линию этих основных игроков. В итоге, число возможных сценариев если и возрастает, то незначительно. В результате количество возможных сценариев развития МО, скорее всего, будет находиться в районе трех–шести.

Практическое значение работы над сценариями развития МО огромно. С точки зрения долгосрочного прогноза такая работа позволяет установить определенные рамки, в которых может развиваться международная обстановка в прогнозируемый период. Тем самым удастся значительно сузить сферу исследования. А это

вконечном итоге облегчит работу по выявлению наиболее вероятного сценария развития МО. К тому же, определение достаточно реалистичных возможных сценариев развития МО весьма полезно для применения метода динамического прогнозирования.

2.3.1.Понятие «точки отсчета» при построении возможных сценариев развития МО

Прогнозирование возможных сценариев развития МО начинается с классического анализа международной обстановки, то есть с характеристики соотношения сил, сложившегося на данный момент на мировой арене. А также с анализа интересов основных акторов в данной международной конфигурации. Условно этот анализ можно назвать «точкой отсчета» стратегического прогноза. Этот этап имеет исключительно важное значение для дальнейшего

построения прогноза. Это также важно, как и определение точ-

Глава II			93

ных координат для ракетной или артиллерийской установки на местности, от которой рассчитывается направление и дальность будущего выстрела. Очевидно, что если вы дадите изначально ошибочные координаты для ракетной установки или орудия, то невозможно будет рассчитать ни точное направление (вектор), ни дальность выстрела.

По-существу, среднесрочный прогноз в значительной степени является экстраполяцией в будущее существующей ситуации. Прежде всего, потому, что вся система международных отношений, состоящая из тысяч субъектов, процессов и акторов, находящихся в известных отношениях между собой, имеет определенную инерционность и заданность, которая во многом предопределяет ее состояние в будущем. И не только потому, что в ней существует достаточно много постоянных величин (таких как территория, географическое положение, наличие природных ресурсов, климатические особенности и др.) и вполне устойчивых демографических, экономических, социально-культурных и иных тенденций, но и потому, что все новые факторы и тенденции, как правило, уже имеют определенные зачатки в прошлом.

Но даже в такой простой экстраполяции необходима точная оценка существующей ситуации и перспектив ее развития. Что отнюдь не является, как это иногда кажется, простым анализом. Вмешательство множества внешних факторов — политических, экономических, идеологических, — а так же интересов (в т. ч. материальных) превращает такой анализ порой в субъективную, нередко личностную, оценку.

Таким образом, от точности определения современной ситуации зависит и точность стратегического прогноза. Это можно проиллюстрировать на примере долгосрочного прогноза и планирования, вытекающего из прогноза до 2100 года развития энергетики страны, где присутствует:

—история развития и основные тенденции, существовавшие с 1980 года по настоящее время;

—«точка отсчета» (2020 год, как данность);

—прогноз развития электроэнергетики и атомных станций до 2100 года. Этот пример — очень характерен для иллюстрации значения «точки отсчета» в долгосрочном прогнозе и страте-

гическом планировании, где за исходную дату выбран 2020 год

94			Стратегическое прогнозирование МО

(вероятный ввод реакторов на быстрых нейтронах), который в энергетике ассоциируется с новой парадигмой, качественно меняющей всю обстановку в отрасли.

Рис. 2.5.144 Стратегический прогноз развития энергетики России

Естественно, что этот долгосрочный прогноз (при всех сложностях его подготовки) гораздо проще, чем стратегический прогноз развития МО, который учитывает большее число переменных и субъективных величин и тенденций. Вместе с тем, даже такой прогноз демонстрирует возможную и вероятную разнонаправленность тенденций, временной промежуток их существования и т. п.

В политике это имеет не менее важное значение, ибо от адекватной оценки современной МО зависит точность прогноза и характер политики на будущее, а также — неизбежно — эффективность стратегического планирования. В зависимости от точности анализа современной МО, кроме того, находится политическое позиционирование, как правящей элиты, так и самого государства. Далеко не всегда те или иные оценки МО являются одинаковыми для разных слоев правящей элиты. Так, если радикальные либералы

144 Национальный исследовательский Томский политехнический университет. Кафедра химической технологии редких, рассеянных и радиоактивных элементов Р. Крайденко, Атомная промышленность / http://portal.tpu. ru/SHARED/k/KRAYDENKO/knu/Tab…

Глава II			95

1990-х годов полагали, что «чем дальше НАТО продвигается на восток, тем будет лучше для России», то оценки государственников или коммунистов были иными. Соответственно и действия России, и стратегические прогнозы были разными.

Таким образом, стратегический прогноз без объективной оценки современных реалий просто невозможен. Определение объективно точной «точки отсчета» (положения России в мире) имеет исключительно важное значение. Даже в наши дни огромная существенная разница в оценках — от катастрофической до оптимистической, — в зависимости от которой находятся не только степени национальной мобилизации и идентичности, но и отношение к другим участникам и акторам международных отношений. Так, оценивая будущее положение России в мире как катастрофическое, некоторые представители правящей элиты готовы идти на уступки западной ЛЧЦ граничащие с капитуляцией и отказом от суверенитета (А. Кудрин), а другие (А. Проханов) — предлагают национальную мобилизацию.

Сегодня точное определение «точка отсчета» в России имеет особое значение потому, что в российской правящей элите есть, как минимум, две противоположные оценки. Одна — как временное, тактическое охлаждение отношений России с западной ЛЧЦ, которое может и должно закончиться компромиссом (даже на западных условиях). Другая — как признание фактического вступления Запада в войну против России и невозможность компромисса. Войну, естественно, XXI века, когда действия осуществляются системно, глобально, в долгосрочной перспективе, бескомпромиссно (т. е. «на уничтожение»). Эта системная война, как уже говорилось, называется «сетецентрической войной». Очевидно, что это две противоположные «точки отсчета» имеют исключительно важное значение для прогноза развития любого сценария МО. Очень условно их можно показать на оси координат следующим образом (рис. 2.6).

Как видно из рисунка, место России относительно современного сценария развития МО различается принципиально: в сценарии «А» констатируется фактическое начало военного конфликта уже в 2014–2015 годах и прогнозируется его дальнейшее развитие до 2021 года с переходом в полномасштабную фазу войны после

2021–2022 годов. При этом, как уже говорилось, возможны три

96			Стратегическое прогнозирование МО

Рис. 2.6. «Точки отсчета» для развития будущего сценария МО для РФ в 2015 году

варианта: «а» — пессимистический; «б» — реалистический; «в» — оптимистический.

В сценарии «Б», ситуация оценивается не просто более оптимистично, а качественно по-иному, предполагая, что ухудшение отношений Запада с Россией дальше фазы «враждебность»

не пойдет. Очевидно, что разница между «точками отсчета» и сце-

Глава II			97

нариями «А» и «Б» — принципиальная. Она заключается, прежде всего, в расхождении оценок относительно реального положения России и необходимости мобилизации ее ресурсов. Сценарий «Б» не предполагает такой мобилизации. Более того он допускает современный уровень не только военных расходов, но и прогнозирует их сохранение в долгосрочной перспективе. Похоже, что именно этот вариант оценки «точки отсчета» доминирует сегодня в России.

Другой подход к оценке «точки отсчета» существует при проработке сценария «А». Он исходит из того, что эскалация сетецентрической войны на Украине против России к весне 2015 года прошла все основные стадии «подготовительного» этапа и перешла в свою «законную» военную фазу. По сравнению со Второй мировой войной — это аналог периода «странной войны» Франции и Англии, который наступил осенью 1939 года после разгрома Польши, но не сопровождался массированными вооруженными действиями. Поэтому принципиально важно конкретнее рассмотреть возможные последующие этапы развития сетецентрической войны против России, т. е. сценария «А».

На основе этого сценария можно достаточно определенно прогнозировать, каким образом — до и после 2021–2022 годов — будет развиваться сетецентрическая война против России со стороны западной ЛЧЦ по отдельным этапам, значительная часть которых уже пройдена. Ее рабочий алгоритм не только теоретически обоснован, но и фактически уже существует последние десятилетия. Более того совершенствуется не только в секретных документах, но и открытых для общественности нормативных и иных актах145.

2.3.2.Принципы моделирования возможных сценариев развития МО

Возможные сценарии развития МО, как уже отмечалось, могут формироваться только в русле основного вектора развития международной системы. При этом переход к тому или иному сценарию будет зависеть от действий основных акторов международной

145	См., например: Противопартизанские операции. Полевой устав Ар-
мии США. № 90–8АМ / Wash.: 1986.

98			Стратегическое прогнозирование МО

системы. А эти действия, в свою очередь, будут предопределяться отношением данных акторов к происходящим в мире изменениям. Таким образом, важнейшей задачей сценарного прогнозирования является определение интересов ключевых мировых игроков по отношению к основному вектору развития международной системы. То есть речь идет не вообще обо всех внешнеполитических интересах сторон, но об одном достаточно узком сегменте этих интересов, связанных с эволюцией международной системы. Это значительно облегчает задачу по сбору и обработке соответствующей информации.

Условно говоря, такой анализ позволит выявить три группы стран: те страны, которые заинтересованы в происходящих изменениях; те, кто хочет сохранить прежнюю систему международных отношений; и те, кого устроят оба варианта развития событий. Среди сторонников и противников перемен, можно также выделить две подгруппы — те страны, которые сильно желают или сильно противятся переменам и которые, следовательно, готовы идти на существенные жертвы для достижения этих целей; и те, для которых эти перемены желательны, либо не желательны, но которые не готовы идти на значительные потери или риски для осуществления этих целей. При этом следует исходить из того, что каждый актор международной системы будет действовать рационально, в рамках своих национальных интересов.

На основе этого анализа можно предсказать поведение стран, выступающих за статус-кво и стран, выступающих за изменения. Первые будут пытаться различными способами ограничивать возможности вторых, а вторые различными способами изменять международную систему в свою пользу. Применяемые в этой борьбе способы могут варьироваться от информационных и экономических, до силовых. Высшей стадией такого противоборства является военное столкновение. В этой комбинации наибольшую сложность будет представлять поведение не определившихся стран, которые будут стремиться извлечь оппортунистические выгоды из складывающейся международной обстановки.

Следует также учитывать, что будущее противоборство сторонников и противников статус-кво будет осуществляться в рамках ограничений, определяемых объективным соотношением

сил и тенденциями мирового развития. Например, если страны

Глава II			99

сторонники статус-кво утратили экономическое лидерство в мире

иих роль продолжает падать, то применение ими экономических методов борьбы против своих оппонентов принесет вред, прежде всего, им самим и их экономический коллапс наступит раньше, чем у оппонентов. Таким образом, использовать такие методы они могут только в ограниченном объеме и не против всех оппонентов одновременно. Точно также, если произойдет полномасштабная ядерная война, то она в нынешних условиях неизбежно приведет к уничтожению обоих сторон конфликта. Поэтому такая война не может служить инструментом выигрыша в разворачивающемся противоборстве и может произойти только как результат бесконтрольной эскалации этого противоборства, либо в результате авантюристических действий одной из сторон противоборства.

Вкачестве примера конструирования возможных сценариев развития МО, можно рассмотреть ситуацию, складывающуюся в мире перед Второй мировой войной. Тогда среди ведущих мировых держав сложилась группа стран, выступающих за пересмотр Версальской системы и группа стран, заинтересованных в сохранении статус-кво. Причем, к изменению статус-кво стремилась не только Германия, жаждавшая реванша. Некоторые победители в Первой мировой войне, такие как Италия и Япония, тоже чувствовали себя обделенными при переделе мира. Более того, возникшие на карте Европы новые государства также не были полностью удовлетворены. Польша желала национального реванша

иприсоединения территорий входивших ранее в Речь Посполитую, Венгрия — воссоздания этнических границ, Турция — возвращения владений Османской империи.

СССР, который в 30-х годах уже формально выступал за сохранение статус-кво, тем не менее, больше всего опасался сговора

«империалистических держав» на свой счет. То есть, попытки Лондона и Парижа удовлетворить аппетиты противников статус-кво путем расчленения Советского Союза и передачи его территорий Германии, Польше, Турции и Японии. Это вынуждало советскую дипломатию вести линию на сталкивание «империалистических держав» между собой. Но в Лондоне и Париже такая линия была воспринята как попытка СССР втянуть Англию и Францию в войну

с Германией, а самому остаться в стороне.

100			Стратегическое прогнозирование МО

Маневрируя между СССР и англо-французским блоком, Германия, являвшаяся наиболее активным противником сохранения статус-кво, получила возможность для сколачивания международной коалиции по новому переделу мира. В этой диспозиции были теоретически возможны несколько сценариев развития международной обстановки. Первый, который и предлагал СССР — союз держав, поддерживающих статус-кво, прежде всего, СССР, Англии

иФранции против Германии. Второй вариант — это подключение

СССР к державам, выступающим за изменение статус-кво, то есть союз с Германией, Италией и Японией против Англии и Франции. Это заранее предполагало участие СССР в войне, причем не только с Англией и Францией, но и в перспективе с США. Третий вариант — это нейтралитет СССР и возможно наиболее продолжительное оттягивание вступления в неизбежную войну. Этот третий сценарий фактически и был реализован.

Мог быть и четвертый вариант, который пыталась реализовать британская дипломатия, после прихода к власти кабинета Чемберлена. Этот план состоял в попытке оторвать Италию от Германии, что позволило бы поддерживать изоляцию Гитлера в Европе. Однако с этой политикой Чемберлен опоздал, поскольку министр иностранных дел Англии Иден до своей отставки в феврале 1938 года фактически проводил политику «двойного сдерживания» Италии

иГермании, чем толкнул эти страны в объятия друг друга. Если бы смещение Идена состоялось на два года ранее, то сближения Берлина и Рима, возможно, удалось бы избежать. А, следовательно, не было бы и поддержки Италией аншлюса Австрии.

Таким образом, перед началом Второй мировой войны существовало четыре возможных сценария развития международной обстановки. Причем, только один из них — союз СССР, Англии и Франции создавал более-менее реальные перспективы по сдерживанию гитлеровской агрессии в Европе. Однако по субъективным причинам он не был реализован. Но даже если предположить, что развитие событий пошло бы по любому из приведенных сценариев, то итоговый результат мирового развития был бы примерно одинаковым.

Если бы был возрожден тройственный союз в составе СССР,

Франции и Англии, мировая война, возможно, не случилась бы, но для обуздания амбиций Гитлера пришлось бы вводить советские вой-

ска в Восточную Европу. В итоге этот регион оказался бы в сфере