Strategicheskoe_prognozirovanie_mezhdunarodnykh_otnosheniy

Глава I			51

Моргентау также считает, что всегда существует точка слома морального духа нации. Этот слом может быть следствием постепенного упадка морального духа, а иногда может происходить обвальным путем. Причем, эта точка слома может отличаться для одной нации в схожих ситуациях. Так, сравнивая поведение французов, русских и немцев в период Первой и Второй мировых войн, он приходит к выводу, что точки слома морального духа каждой из этих наций в обоих войнах различались. Например, коллапс немецкого духа в ноябре 1917 года произошел далеко не в самых катастрофических обстоятельствах, в то время как в самых неблагоприятных условиях 1945 года немцы сопротивлялись до конца87.

Моргентау завершает свой анализ компонентов национальной мощи фактором «качество дипломатии». Причем, он считает этот фактор «самым важным», хотя и «более нестабильным». Все другие факторы, по его словам, представляют собой «сырье, из которого формируется национальная мощь». «Качество дипломатии нации объединяет эти разносторонние факторы в единое целое, дает им направление и вес и пробуждает их дремлющий потенциал, придавая им дыхание реальной силы… Можно сказать, что дипломатия это мозги национальной мощи, в то время как национальный дух — ее душа», — указывал он. По его словам, нация

«обладающая всеми преимуществами» в национальной мощи, но не в дипломатии, может достигнуть только временного успеха за счет веса других факторов национальной мощи. Однако в долгосрочной перспективе она растеряет свои преимущества, «применяя их неполно, непоследовательно и расточительно с точки зрения национальных внешнеполитических целей»88.

Непрекращающаяся борьба за влияние между государствами ведет, по мнению Моргентау, к формированию международной системы, основанной на принципе баланса сил. «Стремление нескольких наций к влиянию, каждая из которых пытается либо сохранить, либо нарушить статус-кво ведет к возникновению некой совокупности, которая называется балансом сил и политике, которая ведет к поддержанию этого баланса», — отмечал он. Моргентау

87Morgenthau Hans. Politics Among Nations. New York: Knopf, 1948. Р. 101–

102.

88Ibid. Р. 105.

52			Стратегическое прогнозирование МО

сравнивал принцип баланса сил с концепциями «равновесия» применяемыми во многих других науках (физике, биологии, экономике и социологии), которые «означают стабильность внутри системы, состоящей из нескольких автономных сил»89.

Согласно Моргентау, баланс сил в международных отношениях является частным случаем применения принципа баланса в социальной сфере вообще. Он утверждал, что баланс сил «не только неизбежен, но также является существенным стабилизирующим фактором в сообществе суверенных наций» и что «нестабильность международного баланса сил проистекает не из ошибочности этого принципа, а из особых условий, в которых этот принцип должен действовать в сообществе суверенных государств». «На протяжении всей своей истории, растянувшейся на более чем четыреста лет, политика баланса сил была успешной, предотвращая абсолютное доминирование какого-либо одного государства», — отмечал Моргентау90.

Баланс сил, как отмечает Моргентау, может существовать

вразличных формах. Самая простая форма это соотношение сил между отдельными государствами. Но на практике такое встречается довольно редко. Исторически баланс сил существует либо между отдельным государством и коалицией, либо между коали-

циями. Более того, система баланса сил, как правило, складывается из нескольких подсистем, «взаимосвязанных друг с другом», но «поддерживающих собственный баланс сил внутри самих себя». Эта взаимосвязь обычно является «отношением подчиненности

втом смысле, что одна из систем доминирует, так как имеет относительно больший вес», в то время как другие системы «пристегнуты к весам этой доминирующей системы»91.

Моргентау считал, что баланс сил содержит в себе имманентное противоречие. «Он создает неустойчивую стабильность

вотношениях между соответствующими нациями, стабильность, которая всегда находится перед опасностью нарушения и, таким образом, всегда перед необходимостью быть восстановленной. Однако, только такая стабильность доступна в предполагаемых

89Morgenthau Hans. Politics Among Nations. New York: Knopf, 1948. Р. 125.

90Ibid. Р. 125, 150.

91Ibid. Р. 137, 146.

Глава I			53

условиях борьбы за влияние», — подчеркивал он. По его словам, в этой ситуации заложено принципиальное противоречие баланса сил, который, с одной стороны, должен «обеспечивать стабильность соотношения сил между нациями», а с другой, «сама природа этого соотношения ведет его к постоянному изменению»92.

Моргентау также отмечал, что процесс перебалансировки сил может быть осуществлен двумя методами «либо убавлением веса более тяжелой стороны, либо повышением веса более легкой стороны». Первый метод, построенный по принципу «разделяй и властвуй», предусматривает, в частности, такие мероприятия как «навязывание обременительных условий в мирных договорах», расчленение государств или подстрекательство внутренней оппозиции в той или иной стране «к измене или революции»93.

Второй метод предусматривает наращивание силы, прежде всего военной, более слабым государством, чтобы компенсировать свое отставание от более сильного государства. Этот метод также предусматривает объединение нескольких государств, имеющих схожие цели, в коалицию для противостояния своим противникам. Ко второму методу также относятся т. н. «компенсации», то есть компромиссное удовлетворение претензий нескольких государств. В качестве примера Моргентау приводит три раздела

Польши в 1772, 1793 и 1795 между Австрией, Пруссией и Россией. Компенсации также применялись при разделе колоний, зависимых территорий и сфер влияния94.

Большое внимание в своем исследовании Моргентау уделил проблеме оценки национальной мощи государств. Он, в частности, писал: «Баланс сил, если его рассматривать механически, требует внятного количественного критерия, при помощи которого относительная сила нескольких государств может быть измерена и сравнима. Потому что только посредством такого критерия, сравнимого с фунтами и унциями на реальной чаше весов, можно с какой-либо степенью уверенности сказать, что какая-то нация имеет тенденцию стать более мощной, чем другая или, что они

92Morgenthau Hans. Politics Among Nations. New York: Knopf, 1948. Р. 131–

132.

93Ibid. Р. 134.

94Ibid. Р. 135–136.

54			Стратегическое прогнозирование МО

будут сохранять баланс сил между собой. Более того, только посредством такого критерия можно преобразовать изменения силы

вколичественные единицы, чтобы перевести их из одной шкалы

вдругую для оценки требований восстановления баланса»95. Сам Моргентау считал, что в науке эта задача еще не решена и ее

решение на практике неосуществимо. Он в частности ссылался на то, что такие факторы как национальный характер, национальный дух и качество государственного управления не поддаются количественной оценке, хотя они являются «наиболее важными компонентами национальной мощи». Он также отмечал, что эти факторы претерпевают постоянные, но незаметные на первый взгляд изменения, которые проявятся «только в момент реального испытания кризисом или войной». «Рациональная калькуляция относительной силы нескольких наций, которые составляют живую ткань баланса сил, становится рядом предположений, правильность которых можно оценить лишь в ретроспективе», — подчеркивал он96.

Эта неопределенность, по мнению Моргентау, еще больше усиливается, если отойти от наиболее простого сюжета баланса сил и рассмотреть ситуацию, когда друг другу противостоят не отдельные государства, а союзы. «Тогда необходимо считать не только силу своего оппонента и свою собственную и сопостав-

лять их, но осуществить такую же операцию в отношении своих союзников и союзников своего оппонента», — отмечает Моргентау. При этом «риски сильно возрастают, когда необходимо оценивать силу стран, принадлежащих к цивилизациям, отличным от своей собственной». «Поверх этого, — пишет он, — лежит неопределенность, связанная с тем, что государство не может быть всегда уверенным в том, кто является его союзником, а кто оппонентом». «Альянсы существующие на основе договоров не всегда совпадают с альянсами, которые противостоят друг другу в реалиях военного противоборства», — заключает политолог97.

Сложности исчисления национальной мощи государств, которые назвал Моргентау, возможно выглядели непреодолимыми в его время. Однако, сейчас, в эпоху информационной револю-

95Morgenthau Hans. Politics Among Nations. New York: Knopf, 1948. Р. 151.

96Ibid. Р. 111, 152.

97Ibid. Р. 152.

Глава I			55

ции, эта задача представляется вполне решаемой. Современные компьютерные системы позволяют накапливать, обрабатывать

ианализировать гигантские потоки информации. Это дает возможность учитывать при оценке национальной мощи государств самые разнообразные факты и обстоятельства. Это позволяет также выражать факторы национальной мощи в различных условных единицах и проводить их сравнение. Даже такие нематериальные факторы как национальный дух и национальный характер могут учитываться в оценках национальной мощи через определенные математические алгоритмы с учетом исторического опыта конкретных наций98. В итоге информационно-управленческая революция позволила подойти к решению сверхсложной задачи стратегического прогнозирования международных отношений.

Безусловно, правильный подсчет национальной мощи государств сам по себе недостаточен для адекватного стратегического прогноза. Важнейшую роль в этом вопросе играют субъективные факторы и факторы случайных событий, которые могут пустить развитие международных событий по неожиданному пути. И Моргентау обращает внимание на эту проблему, когда пишет: «Если даже люди отвечающие за внешнюю политику страны были наделены превосходной мудростью и безошибочным рассудком

имогли бы полагаться на наиболее полные и надежные источники информации, то всегда будут присутствовать неизвестные факторы, которые спутают их расчеты», — указывал он.

Кэтим факторам Моргентау относил природные катаклизмы, голод, эпидемии, техногенные катастрофы, войны и революции, изобретения и открытия, возвышение и исчезновение духовных, военных и политических лидеров, мысли и действия таких лидеров,

атакже «непознаваемость национального духа»99. Действительно, прогнозировать природные катаклизмы, эпидемии, техногенные катастрофы и другие стихийные бедствия невозможно. Но это, пожалуй, единственное, в чем Моргентау безусловно прав. Все ос-

98Подробнее см.: Александров М. В. К вопросу о возможности создания математической модели прогнозирования военно-политической и стратегической ситуации вокруг РФ // Некоторые аспекты анализа военно-по- литической обстановки / под ред. А. И. Подберезкина, К. П. Боришполец. М. : МГИМО, 2014. С. 25–49.

99Morgenthau Hans. Politics Among Nations. New York: Knopf, 1948. Р. 111.

56			Стратегическое прогнозирование МО

тальное вполне поддается прогнозу при соответствующем анализе внутриполитической обстановки в различных странах.

Здесь важно понимать, что субъективные поступки и поведение лидеров и других ключевых политических фигур не могут оказывать быстрого влияния на объективные факторы международных отношений и приводить к немедленному изменению баланса сил. Даже такое, казалось бы, быстрое действие как смена союзников каким-нибудь влиятельным государством не может произойти только по прихоти лидера этого государства. Во-первых, для такой смены должны иметься некие объективные причины, например, изменения международного положения страны или изменения во внутриполитической ситуации, приводящие к изменению интересов и настроений правящей элиты. Более того, лидер, намеревающийся сменить союзников, должен провести определенные консультации внутри правящей элиты, вступить

впереговоры с государством или коалицией, которых он видит

вкачестве союзников, и предпринять соответствующие внешнеполитические шаги. Все это не может ускользнуть из поля зрения грамотного аналитика, который предупредит руководство своей страны, и то внесет коррективы во внешнеполитический прогноз.

Конечно, для этого необходимо, постоянно мониторить вне-

шнюю и внутреннюю политику различных государств, анализировать происходящие изменения и в случае необходимости корректировать имеющиеся прогнозы. То есть делать то, что сейчас принято называть динамическим прогнозированием100. Кстати, сам Моргентау призывал именно к такому подходу к внешней политике, отмечая, что анализ баланса сил в мире, необходимо делать «каждый день». Ибо «каждый день изменения в факторах национальной мощи, какими бы маленькими и неосязаемыми они не казались на первый взгляд, добавляют частицу силы одной стороне и отнимают крупицу мощи у другой». «Чтобы получить хотя бы приближенную к реальности картину распределения силы между несколькими странами, соотношение сил, как оно существует

100	Александров М. В. Метод динамического прогнозирования сценари-

ев развития международной обстановки. http://viperson.ru/articles/mihail- aleksandrov-metod-dinamicheskogo-prognozirovaniya-stsenariev-razvitiya- mezhdunarodnoy-obstanovki

Глава I			57

вконкретный исторический момент, должно быть спроецировано

вбудущее», — отмечал он101.

Таким образом, Моргентау вплотную подошел к пониманию метода динамического прогнозирования, но не смог оценить его возможностей для анализа и прогноза баланса сил. В итоге он пришел к неутешительному выводу о том, что «баланс сил невозможно осуществить на практике». Он, в частности, писал: «Поскольку ни одна нация не может быть уверена, что ее расчеты соотношения сил

вкаждый конкретный исторический момент верны, она должна, по крайней мере, быть уверенной, что какие-либо ошибки, совершенные ею, не поставят нацию в невыгодное положение в борьбе за влияние. Другими словами, нация должна иметь, по меньшей мере, зазор безопасности, который позволил бы ей, допуская ошибки, все же сохранять баланс сил. Соответственно, все нации, активно участвующие в борьбе за влияние должны в реальности стремиться не к балансу, то есть, равенству сил, а к превосходству сил в свою пользу. А поскольку ни одна нация не может предвидеть, какой большой окажется ее ошибка в расчетах, то все нации в конечном итоге должны стремиться к максимально доступной им силе»102.

Сэтой оценкой Моргентау можно согласиться лишь частично. Дело в том, что борьба за максимальное влияние дело очень затрат-

ное. Более того, рост влияния любого государства всегда ограничен объективными факторами — размером его экономики, финансовыми ресурсами, уровнем развития науки и техники и другими. А также готовностью общества терпеть лишения и неудобства ради целей наращивания мощи собственного государства. Поэтому

вборьбе государств за влияние всегда действует закон обратной связи, который ставит объективные границы наращиванию их мощи таким образом, что эта мощь, никогда не может достигнуть максимального уровня. Исключением из этого правила является только ситуация тотальной войны, когда все ресурсы государства мобилизуются для достижения победы.

Поэтому баланс сил в международных отношениях всегда устанавливается на уровне, который ниже максимально возможного уровня противостояния государств и коалиций. Причем в обычных

101Morgenthau Hans. Politics Among Nations. New York: Knopf, 1948. Р. 111.

102Ibid. Р. 155.

58			Стратегическое прогнозирование МО

ситуациях, когда статус-кво устраивает основных субъектов международных отношений, этот уровень может быть достаточно низким. И лишь тогда, когда появляются державы или другие силы, стремящиеся к изменению статус-кво, то уровень поддержания баланса сил начинает возрастать. Однако по мере увеличения затрат, связанных с ростом противостояния, закон обратной связи опять начинает действовать. И баланс сил вновь восстанавливается на более высоком уровне, либо путем перераспределения влияния в мировой системе, например, за счет тех же «компенсаций», о которых упоминал Моргентау, либо путем уступок одной из сторон. Конечно, такое восстановление баланса возможно только в том случае, если держава, бросившая вызов статус-кво, не стремится к радикальному изменению системы международных отношений, как это сделала, например, нацистская Германия в конце 30-х годов прошлого века. В этом случае баланс сил может быть восстановлен только по итогам крупномасштабной войны.

В этом контексте следует обратить внимание на другую неточность концепции Моргентау. Она связана с пониманием роли национальных интересов как главной движущей силы внешней политики государств. В этом вопросе у него изначально присутствовали определенные противоречия. Так, в начале своей кни-

ги он утверждал, что постоянная борьба государств за влияние объясняется имманентными свойствами человеческой природы, предопределяющей стремление доминировать. Он, в частности, писал: «Желание доминировать… есть составной элемент всех человеческих ассоциаций, начиная с семьи, содружеств, профессиональных ассоциаций, местных политических организаций и кончая государством»103.

Поэтому вопрос национальных интересов в работе Моргентау фактически не рассматривается, что, безусловно, является ее слабым местом. Надо сказать, что в этом смысле его первоначальное видение международных отношений явилось явным шагом назад даже по сравнению с Макиавелли, который считал, что поведение субъектов международных отношений обуславливается их интересами, а не некими врожденными особенностями человеческой натуры. Да и сама практика международной жизни вовсе не под-

103 Morgenthau Hans. Politics Among Nations. New York: Knopf, 1948. Р. 17–18.

Глава I			59

тверждает, что стремлением всех государств является расширение своего влияния. Напротив, подавляющее большинство государств были бы просто счастливы, если бы их оставили в покое и дали бы возможность спокойно существовать в уже имеющихся границах. Очень мало стран мира стремится к великим свершениям, большинство из них ведет чисто обывательский образ жизни и не готово платить ни за экспансию, ни за рост международного авторитета. Поэтому можно предположить, что взгляд Моргентау на этот вопрос обусловливался анализом поведения небольшого числа великих мировых держав, которое он возвел в абсолют и придал ему универсальное значение.

Правда, в конце работы, в разделе, посвященном «четырем фундаментальным правилам дипломатии» Моргентау все-таки использует понятие «национальный интерес». Он в частности пишет: «Цели внешней политики должны быть определены в терминах национального интереса и должны быть поддержаны соответствующей силой… Национальный интерес миролюбивой нации может быть определен только в терминах национальной безопасности, а национальная безопасность должна рассматриваться как целостность территории и институтов страны»104.

Таким образом, мы видим здесь принципиальный отход от

первоначальной позиции, где борьба государств за влияние рассматривалась Моргентау как некая самоцель, и чем выше национальная мощь государства, тем лучше. Из данной цитаты, напротив, следует, что сила является фактором, подчиненным национальному интересу и предназначена для поддержки целей внешней политики. Сами же национальные интересы Моргентау понимает довольно узко, отождествляя их с национальной безопасностью государства. На самом деле, национальную безопасность можно, в крайнем случае, рассматривать только как часть национальных интересов.

А некоторые российские исследователи идут еще дальше и полагают, что национальная безопасность — это лишь предпосылка для реализации национальных интересов. То есть, это — такое состояние государства, при котором возможно адекватное обеспечение национальных интересов. Так, по мнению М.В. Александрова, национальная безопасность — это «совокупность факторов, обес-

104 Ibid. Р. 440.

60			Стратегическое прогнозирование МО

печивающих жизнеспособность государства в системе международных отношений, его способность отражать возникающие внешние угрозы и действовать в соответствии со своими национальными интересами». «Существует, однако, и обратная связь национальных интересов с национальной безопасностью государства, ибо сами эти интересы формируются, как под воздействием внешней среды, так и ввиду реальных ограничений, которые накладывают на государство его внутренние возможности», — отмечает он105.

Надо отметить, что под конец жизни Моргентау несколько скорректировал свою позицию. В предисловии к пятому изданию своей книги (1978) он изложил шесть принципов политического реализма, где уделил больше внимания проблеме национальных интересов, чем во всем первом издании своей книги. Он, в частности, отметил, что «интерес является постоянным критерием, сообразно которому надо оценивать и направлять политические действия». «…Мы смотрим на все страны, включая нашу собственную, как на политические образования, преследующие свои соответствующие интересы, которые выражены в терминах влияния»106. Таким образом, здесь Моргентау уже признает, что побудительными мотивами внешней политики государств являются интересы, а не абстрактная борьба за влияние. Напротив, теперь влияние выступает у него,

как выражение этих интересов.

Более того, изменился и подход Моргентау к пониманию человеческой природы. «Даже небольшое знание природы человека, — пишет он — убеждает нас, что для подавляющего большинства человечества интерес выступает руководящим принципом и что почти каждый человек находится под его влиянием». В этом просматривается важное отличие от его первоначальной позиции, где он видел именно борьбу за влияние как главную особенность человеческой природы. Здесь же Моргентау признает, что существом человеческой природы является следование своим интересам «материальным и идеальным»107.

105Александров М. В. Концепция национальной безопасности СССР: во- енно-политические и экономические аспекты. Москва: Дипломатическая Академия МИД СССР, 1991. С. 6–7.

106Morgenthau Hans. Politics Among Nations: The Struggle for Power and Peace, Fifth Edition, Revised. New York: Knopf, 1978. Р. 4–15.

107Ibidem.