978-5-906000-08-8
.pdf
Научная школа уголовного процесса и криминалистики СПбГУ Уголовнаая юстиция XXI века (к 15-летию применения УПК РФ)
Самостоятельные и независимые «сильные» следователи действующей системе предварительного расследования просто не нужны.
Второй стратегический вопрос, который подлежит разрешению для определения судьбы российского следствия, – это вопрос, о том, кем мы хотим видеть будущих следователей: юристами или правоохранителями? Представляется, что следователь все-
таки должен оставаться юристом. Его удел – не раскрытие преступлений, не постоянные выезды на места происшествий, не ночные дежурства, не получение объяснений, и, тем более, не составление бесконечных планов, отчетов, справок и иных служебных документов. Его удел – это всесторонне, полное и объективное познание обстоятельств уголовного дела, исследование и оценка доказательств, формирование на этой основе правоприменительных решений, с учетом высокого уровня правосознания,
правопонимания и профессиональной ответственности. С.А. Шейфер отмечает, что власть современного следователя остается властью следственной (судебно-следственной), какой она была в прошлом, не совпадающей с властью обвинительной [5, с. 131].
Но пока, к великому сожалению, современный следователь остается правоохранителем. Причем именно действующий, казалось бы, столь демократичный, УПК РФ отбросил отечественный уголовный процесс в этой части к еще более примитивным механизмам по сравнению с теми, которые были присущи советскому уголовно-
процессуальному закону, так сильно критикуемому представителями псевдолиберальной общественности. Благодаря принципу состязательности в его англо-саксонском варианте,
предполагающему жесткое, гетерогенное, разделение процессуальных функций на обвинение, защиту и разрешение уголовного дела (ст. 15 УПК РФ), следователь из субъекта
– «познавателя», «расследователя» (каким он был ранее) превратился в классического обвинителя–инквизитора, стремящегося по своему функциональному назначению изобличить лицо в совершении преступления. Очевидно, что именно этим во многом и объясняется пресловутый обвинительный уклон, который продолжает существовать несмотря на то, что Конституционный Суд в свое время попытался несколько сгладить отмеченный законодательный перегиб1.
Более того, тенденция, превращающая следователя из юриста в классического правоохранителя, усиливается и на образовательном уровне. Если раньше профессиональная подготовка следователей осуществлялась в рамках общего юридического образования, то в настоящее время существует отдельная специальность: «Правовое обеспечение национальной безопасности». В частности, по этой специальности
1 См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 29 июня 2004 г. № 13-П.
– 171 –
Научная школа уголовного процесса и криминалистики СПбГУ Уголовнаая юстиция XXI века (к 15-летию применения УПК РФ)
проводится обучение будущих следователей в Академии Следственного комитета РФ, в Волгоградской академии МВД России (бывшей Высшей следственной школе МВД СССР – флагмане подготовки следователей), в Московском, Санкт-Петербургском, Краснодарском университетах и других высших учебных заведениях МВД России и т.д. С прошлого года по данной специальности начата подготовка следователей и в Московском государственном юридическом университете имени О.Е. Кутафина (МГЮА). В образовательном стандарте по специальности «Правовое обеспечение национальной безопасности» особое внимание уделяется физкультуре, огневой подготовке и тому подобным дисциплинам.
Должен ли следователь уметь хорошо стрелять? Почему бы и нет? Но данные навыки должны приобретаться исключительно факультативно, а не в ущерб профессиональным компетенциям в области права, которых так не хватает современным следователям. Сокращение учебных дисциплин, традиционно изучаемых в юридических вузах, за счет физической, специальной или огневой подготовки будущих следователей просто не выдерживает никакой критики.
Подводя итого всему вышесказанному, необходимо отметить, что истинная реформа органов предварительного следствия – это длительный и очень сложный процесс, который следует начинать не организационных или законодательных изменений, а с воспитания юристов-государственников нового поколения, обладающих наряду с глубокими знаниями, умениями и навыками высоким уровнем нравственности, правосознания, правопонимания и ответственности, так необходимых для решения непростых задач уголовного судопроизводства.
Список использованных источников:
1.Багмет А.М., Цветков Ю.А. Сильное следствие и его противники // Lex Russica. –
2015. – № 4.
2.Гаврилов Б.Я. Каким быть аппарату власти следственной? // В кн. Аппарат власти следственной / под ред. Н.А. Колоколова. – М.: Юрлитинформ, 2016.
3.Чечулин И.В. Процессуальные полномочия руководителя следственного органа и их реализация в досудебном производстве: автореферат дис. … к.ю.н. – М.: Академия МВД России, 2013.
4.Гаврилов Б.Я. Перераспределение процессуальных и надзорных полномочий между прокурором и руководителем следственного органа: объективная необходимость или волюнтаризм в праве? // Уголовное судопроизводство. – 2009. – № 4.
5.Шейфер С.А. Досудебное производство в России: этапы развития следственной, судебной и прокурорской власти. – М.: Инфра-М, 2013.
–172 –
Научная школа уголовного процесса и криминалистики СПбГУ Уголовнаая юстиция XXI века (к 15-летию применения УПК РФ)
Ю.Б. Самойлова, кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного процесса, первый факультет повышения квалификации (с дислокацией в городе Ростов-на-
Дону) института повышения квалификации федерального государственного казенного образовательного учреждения высшего образования «Московская академия Следственного комитета Российской Федерации»
НАЛОЖЕНИЕ АРЕСТА НА ИМУЩЕСТВО: ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ И ПРАКТИКА ПРИМЕНЕНИЯ
Возмещение причиненного преступлением вреда относится к одному из приоритетных направлений деятельности правоохранительных органов, реализуемому посредством проведения взаимосвязанных мероприятий различного характера,
объединенных общей целью – устранить негативные последствия преступного деяния [1].
Являясь обеспечительной мерой, наложение ареста на имущество, становится весьма распространенным и эффективным инструментом, направленным на решение задач уголовного судопроизводства. Актуальность обозначенной темы обусловлена также тем,
что норма уголовно-процессуального закона, регламентирующая наложение ареста на имущество, подвергалась изменениям, а отдельные нововведения создали некоторую неопределенность в понимании ряда положений, регламентирующих применение данной меры процессуального принуждения. В статье рассматриваются вопросы оптимизации уголовно-процессуального законодательства, предлагаются рекомендации по оптимальному применению данной меры процессуального принуждения. В частности,
сделан вывод о том, что при принятии решения о наложении ареста на безналичные денежные средства, суд указывает пределы, в рамках которых наложен арест, прекращая операции по счету полностью или частично, требования об указании в решении конкретной суммы денежных средств ч.7 ст. 115 УПК РФ не содержит. Автор разделяет точку зрения о необходимости внесения изменений в УПК РФ, которые бы предоставили возможность органу предварительного расследования до получения решения суда о наложении ареста блокировать счета подозреваемых, обвиняемых и их близких родственников.
Ключевые слова: уголовное дело, меры процессуального принуждения, наложение ареста на имущество, имущество, добытое преступным путем.
Yu. B. Samoilova
Ph. D. in Law, associate professor,
– 173 –
Научная школа уголовного процесса и криминалистики СПбГУ Уголовнаая юстиция XXI века (к 15-летию применения УПК РФ)
Department of Criminal Procedure of the first advanced training faculty (with the dislocation in Rostov-on-Don) the Institute for Advanced Studies of the Moscow academy of the Investigative Committee of the Russian Federation
THE SEIZURE OF THE PROPERTY: LEGAL REGULATION AND PRACTICE OF
APPLICATION
Compensation of the harm done by a crime belongs to one of priority activities of law enforcement agencies realized by means of holding the interconnected actions of various character united by a common goal – to eliminate negative consequences of criminal action. Being an interim measure, the seizure of the property, becomes very widespread and effective tool directed to the solution of problems of criminal legal proceedings. Relevance of the designated subject is caused also by the fact that the standard of the criminal procedure law regulating seizure of property was exposed to changes, and separate innovations have created some uncertainty in understanding of a number of the provisions regulating application of this measure of procedural coercion. In article questions of optimization of the criminal procedure legislation are considered, recommendations about optimum application of this measure of procedural coercion are offered. In particular, the conclusion is drawn that at making decision on seizure of non-cash money, the court specifies limits within which it is seized, stopping transactions of the account in whole or in part, the Russian Federation doesn't contain the requirement about instructions in the solution of the concrete sum of funds of the article 115 Code of Criminal Procedure of the Russian Federation. The author divides the point of view about need of introduction of amendments to the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation which would give an opportunity to body of preliminary investigation before receiving the judgment about seizure to block accounts of suspects, defendants and their close relatives.
Keywords: criminal case, measures of procedural enforcement, the seizure of the property, property acquired by criminal means.
Наложение ареста на безналичные денежные средства осуществляется в соответствии с ч. 7 ст. 115 УПК РФ, в которой сказано, что операции по данному счету (на котором находятся денежные средства или иные ценности, подлежащие аресту)
прекращаются полностью или частично. Эта отличительная черта не всегда отражается в постановлении о наложении ареста. Зачастую в постановлении указывается лишь о самом решении (наложить арест на денежные средства) без указания о прекращении и каких именно операций, в каких пределах (полностью или в определенной части), а согласно
– 174 –
Научная школа уголовного процесса и криминалистики СПбГУ Уголовнаая юстиция XXI века (к 15-летию применения УПК РФ)
отдельным решениям, арест вообще накладывается не на денежные средства, а на сам банковский счет [2].
Существует мнение, и такая позиция активно отстаивается собственниками денежных средств, что в принятом решении суд должен указать конкретную сумму, на которую накладывается арест. Проиллюстрируем сказанное примером: сторона защиты,
обжалуя решение о наложении ареста на безналичные денежные средства, привела довод о том, что судом в постановлении не определены ограничения для собственника в пользовании счетом и размер арестованных денежных средств. Московский городской суд,
отказывая в удовлетворении жалобы, указал: судом разрешено наложение ареста на все денежные средства, находящиеся на счете и поступающие на этот счет, что законом это не запрещено [3]. Действительно, в соответствии с ч. 7 ст. 115 УПК РФ при наложении ареста на денежные средства, находящиеся на счете, операции по данному счету прекращаются полностью или частично, и в определённых судом пределах, а именно в пределах денежных средств и иных ценностей, на которые наложен арест. Судом же такие пределы были определены, поскольку, как отметил Московский городской суд, исходя из текста принятого судом постановления, в отношении вышеуказанного счета разрешено совершение только тех банковских операций, которые связаны с зачислением на него поступающих денежных средств. Таким образом, закреплённое в ч.7 ст. 115 УПК РФ положение, не позволяет сделать однозначный вывод о необходимости наложения ареста на конкретную денежную сумму.
Вместе с этим может возникнуть ситуация, когда, к примеру, банковские счета были открыты для использования в преступной деятельности и есть основания полагать, что все денежные средства, поступающие на эти счета, получены в результате совершения преступления. Полное прекращение операций предусмотрено законом, а пределом,
который устанавливается судом, является остаток денежных средств на счете, и сумма тех денежных средств, которая поступит на счет в будущем, то есть фактически арест накладывается на все расходные операции, но конкретный размер не указывается. Так,
Басманным районным судом г. Москвы было вынесено постановление о наложении ареста на денежные средства, размещенные на банковском счете. В постановлении суда указано,
что на данный счет перечислялись денежные средства, полученные в результате совершения преступления (контрабанды в крупном размере организованной группой). На основании указанного постановления суда следователь следственной группы составил протокол о наложении ареста на денежные средства, из содержания которого видно, что
– 175 –
Научная школа уголовного процесса и криминалистики СПбГУ Уголовнаая юстиция XXI века (к 15-летию применения УПК РФ)
руководитель банка был предупрежден о том, что операции по названному счету прекращены полностью, кроме операций по зачислению денежных средств на счет [4].
Но если речь идет об обеспечении исполнения приговора в части гражданского иска, штрафа в качестве меры наказания, процессуальных издержек, то Пленум Верховного Суда РФ рекомендовал судам учитывать принцип соразмерности: стоимость имущества, на которое налагается арест, не должна превышать максимального размера штрафа, установленного санкцией статьи Особенной части УК РФ, либо должна быть соразмерна причиненному преступлением ущербу [5]. Представляется, что в данном случае в постановлении должна быть указана конкретная сумма денежных средств.
Рассматривая особенности наложения ареста на денежные средства, находящиеся в кредитной организации, хотелось бы отметить следующее. Согласно ст. 27 Федерального закона от 2 декабря 1990 года № 395-1 «О банках и банковской деятельности» [6] на денежные средства и иные ценности юридических и физических лиц, находящиеся на счетах и во вкладах или на хранении в кредитной организации, а также на остаток электронных денежных средств арест может быть наложен не иначе как судом и арбитражным судом, судьей, а также по постановлению органов предварительного следствия при наличии судебного решения (выделено автором). Напомним, что наложение ареста на имущество по уголовно-процессуальному законодательству осуществляется по решению суда, а в случаях, предусмотренных ч. 5 ст. 165 УПК РФ, по постановлению следователя, но с последующим обращением в суд для получения постановления о его законности.
Зачастую только незамедлительные обеспечительные меры могут сохранить денежные средства, иное имущество, полученное в результате совершения преступления. В рассматриваемой ситуации арест накладывается в публично-правовых целях [7, с.181]. Вместе с этим, согласно ч. 5 ст. 165 УПК РФ в исключительных случаях, данная мера может быть применена на основании постановления органа расследования без получения судебного решения, когда наложение ареста не терпит отлагательства, но только на имущество, указанное в ч. 1 ст. 104.1 УК РФ (включая орудия, оборудование или иные средства совершения преступления, принадлежащие обвиняемому). Пленум Верховного Суда РФ в абз. 2 п.16 постановления от 1 июня 2017 года № 19 разъяснил, что следует понимать к исключительным случаям, в которых производство следственного действия не могло быть отложено. К их числу не отнесены случаи, когда имеются достаточные основания полагать, что имущество, указанное в ч. 1 ст. 104.1 УК РФ и на которое может быть наложен арест, будет реализовано или переоформлено на третьих лиц либо с
– 176 –
Научная школа уголовного процесса и криминалистики СПбГУ Уголовнаая юстиция XXI века (к 15-летию применения УПК РФ)
использованием автоматизированной компьютерной системы, позволяющей клиенту осуществить информационное взаимодействие с банком в режиме удаленного доступа по телекоммуникационным каналам, имеется возможность распорядиться безналичными денежными средствами, ценностями, находящимися на счете, во вкладе или на хранении в кредитной организации.
Обращает на себя внимание и тот факт, что в ч.1 ст. 104.1 УК РФ деньги, ценности и иное имущество, полученные в результате осуществления многих преступлений экономической направленности (мошенничество, незаконное предпринимательство,
незаконная банковская деятельность и другие) не указаны. К примеру, удовлетворив жалобу адвоката обвиняемой в осуществлении незаконной банковской деятельности об отмене судебного решения, Президиум Кировского областного суда указал, что принимая решение о наложении ареста на денежные средства в целях обеспечения конфискации имущества, судом не были учтены положения ч. 1 ст. 104.1 УК РФ, согласно которой имущество, добытое в результате совершения преступления, предусмотренного ст. 172 УК РФ, конфискации не подлежит [8].
Как отметил А.И. Бастрыкин, развитие систем интернет-банкинга, позволяющего производить операции с денежными средствами дистанционно, предоставляет возможность распорядиться своими денежными средствами обвиняемого даже в тех случаях, когда он фактически задержан или заключен под стражу, а на совершение операции требуются считанные минуты [9]. В этой связи нельзя не отметить дополнительные уголовно-правовые меры по противодействию легализации (отмыванию)
доходов, полученных преступным путем, а среди них расширение перечня преступлений,
совершение которых может повлечь конфискацию имущества (ст. 104.1 УК РФ) [10, с.9].
В описанной выше ситуации наложить арест в случаях, не терпящих отлагательства,
можно лишь при условии, что помимо мошенничества, незаконного предпринимательства,
незаконной банковской деятельности и т.п. совершены такие преступления, как легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных в результате совершения преступления, изготовление или сбыт поддельных кредитных либо расчетных карт, иных платежных документов и т.п. К примеру, судом апелляционной инстанции было признано законным наложение ареста в случаях, не терпящих отлагательства на денежные средства, находящиеся на счете общества с ограниченной ответственностью, поскольку промедление с производством ареста денежных средств на расчетном счете могло позволить заинтересованным лицам их сокрыть, учитывая, что членами организованной группы, принимались активные меры по уничтожению
– 177 –
Научная школа уголовного процесса и криминалистики СПбГУ Уголовнаая юстиция XXI века (к 15-летию применения УПК РФ)
доказательств, снятию или переводу денежных средств на другие счета, а действия лиц, в отношении которых возбуждено уголовное дело, проверялись следствием не только на предмет совершения преступления, предусмотренного ст. 172 УК РФ, но и преступления, предусмотренного ст. 174 УК РФ [11].
Вышеизложенное позволяет констатировать, что наложить арест на данные денежные средства в случаях, не терпящих отлагательства, не всегда представляется возможным, что значительно усложняет работу органа предварительного расследования. В связи с этим представляется, что действенными могли бы стать изменения, предполагающие возможность следователем с согласия руководителя следственного органа до получения решения суда о наложении ареста блокировать счета подозреваемых, обвиняемых и их близких родственников сроком на 30 суток. Данное предложение было озвучено А.И. Бастрыкиным. По его мнению, такой срок необходим для сбора доказательств, предъявления обвинения и обращения в суд с ходатайством об аресте имущества [12].
Список использованных источников:
1.Методические рекомендации по совершенствованию совместной деятельности правоохранительных органов предварительного расследования и оперативных подразделений, направленной на возмещение вреда, причиненного преступлениями против личности и против собственности, разработанные МВД России совместно с ФСБ России и Следственным комитетом Российской Федерации // Информационное письмо СК России № 224-19-14 от 26.02.2014.
2.Постановление о наложении ареста на имущество Минераловодского городского суда Ставропольского края от 25 июня 2015 г. Дело № 3.6-108/15 // Архив Минераловодского городского суда Ставропольского края. 2015 год.
3.Постановление Московского городского суда от 30.01.2017 № 4у-106/2017 // СПС «Консультант Плюс».
4.Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 10 января 2008 г. № Ф08-8227/07 по делу № А32-15052/2007-17/345-62/373 // СПС «КонсультантПлюс».
5.П.13 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 1 июня 2017 г. № 19 «О практике рассмотрения судами ходатайств о производстве следственных действий, связанных с ограничением конституционных прав граждан (статья 165 УПК РФ)» // Российская газета. – 2017. – 9 июня. – № 125.
6.Федеральный закон от 2 декабря 1990 г. № 395-1 (ред. от 18.06.2017) «О банках и банковской деятельности» // СПС «КонсультантПлюс».
7.Самойлова Ю.Б. Некоторые аспекты первоначального этапа расследования незаконной банковской деятельности // Вестник Академии Следственного комитета Российской Федерации. – 2015. –№1 (3). – С.177-181.
8.Постановление Президиума Кировского областного суда от 22 декабря 2010 г. по делу № 4у-203/10 // СПС «КонсультантПлюс».
9.Интервью Председателя Следственного комитета Российской Федерации А.И. Бастрыкина «Российской газете» 13 декабря 2016 г. – [Электронный ресурс]. URL: http://sledcom.ru/press/interview/item/1087514/. (дата обращения 15.12.2016).
–178 –
Научная школа уголовного процесса и криминалистики СПбГУ Уголовнаая юстиция XXI века (к 15-летию применения УПК РФ)
10.Багмет А.М. Деятельность следственных органов СК России по раскрытию и расследованию преступлений экономической направленности // Российский следователь. – 2014. – № 13.
11.Апелляционное постановление Московского городского суда от 7 мая 2014 года по делу № 10-5981/14 // СПС «КонсультантПлюс».
12. Интервью Председателя Следственного комитета Российской Федерации А.И. Бастрыкина «Российской газете» 13 декабря 2016 г. – [Электронный ресурс]. URL: http://sledcom.ru/press/interview/item/1087514/. (дата обращения 15.12.2016).
– 179 –
Научная школа уголовного процесса и криминалистики СПбГУ Уголовнаая юстиция XXI века (к 15-летию применения УПК РФ)
Е.В. Сидоренко, кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовно-процессуального права
Российского государственного университета правосудия
О ПРОБЛЕМАХ РЕАЛИЗАЦИИ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА О ДОСУДЕБНОМ СОГЛАШЕНИИ (ГЛ. 40.1 УПК РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ)
В статье на основе примеров судебной практики рассматриваются вопросы практической реализации института досудебного соглашения о сотрудничестве и спорные положения уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации,
регулирующие данный институт, предлагаются пути решения имеющихся проблем.
Ключевые слова: уголовный процесс, досудебное соглашение о сотрудничестве,
особый порядок судебного разбирательства, лица, сотрудничающие со следствием.
Elena V. Sidorenko
candidate of jurisprudence, the Department of criminal procedure, Russian state University of justice
PROBLEMS OF IMPLEMENTATION OF THE LAW ON PRE-TRIAL AGREEMENT
ON COOPERATION (ACCORDING THE CHAPTER 40.1 OF THE UPCRF)
on the basis of judicial practice the article considers the issues of practical implementation of the institution of pre-trial agreement on cooperation as well as controversial provisions of the criminal-procedural legislation of the Russian Federation regulating this institution; ways of solving current problems are proposed.
Keywords: criminal process, pre-trial agreement on cooperation, special trail order, persons cooperating with investigation units.
При введении данного института декларировалась главная цель: способствование раскрытию тяжких и особо тяжких преступлений, доказывание по которым затруднено
(организованная преступность, преступления в сфере НОН и пр.) [2].
Многие теоретики и практические работники видят в этом институте единственную возможность раскрыть преступления, совершенные организованными преступными группами.
«Законодатель был вынужден обратиться к развитию норм, позволяющих стимулировать позитивное поведение лиц, совершивших преступления, путем смягчения
– 180 –