Философские основания и теория науки

Рациональность – один из идеалов науки. В течение XX в. идеал рациональности активно развивался, и друг друга последовательно сменили:

- классическая рациональность;

- неклассическая рациональность;

- постнеклассическая рациональность.

Классическая рациональность ведёт начало с парменидовско-сократовского поворота от чувственного восприятия мира к умственно постигаемому и полностью оформляется аристотелевским пониманием истины. Логические методы и дедукция, в отличие от натурфилософии, не претерпевали изменений на протяжении всех эпох, начиная с античной. Окончательное становление классической рациональности произошло в XVII в.: сформировалась идеология опытного познания Бэкона (индуктивный и дедуктивный методы соединяются, это соединение эмпирических и теоретических методов даёт классическую рациональность).

Свойства классической рациональности:

- на космологическом уровне исчезает личностное понятие Божества; имеется либо аристотелевская картина (Бог – вселенский ум), либо атеистическая картина;

- развитие теоретической и прикладной механики; она стремится поглотить все остальные области (Р. Декарт пишет о человеке как о биологической машине; т.е. механистические взгляды переносятся на мироздание, общество, человека; в эту же эпоху формируется бюрократическое общество);

- система онтологических категорий выстраивается метафизически, т.е. каждая категория (пространство, материя, время) определяется отдельно от других – это и есть механистическая модель; она предполагает наиболее жёсткие формы детерминированности, т.е. предопределённости.

Применительно к теории познания время с XVII в. до начала XX в. было периодом всё возрастающего оптимизма в области познавательной деятельности: наука объявляет себя истиной, стремится вытеснить гуманитарные области и религиозное сознание. Механицизм в XVIII-XIX вв. сдерживается и уравновешивается достаточно развитым культурным, эстетическим пространством. Когда в XX в. уходит европейская аристократия с её культурой, прогресс начинает восприниматься только в плане научно-технического измерения, в плане развития науки и техники, а не в комплексе, как социальный, культурный прогресс, развитие просвещения и т.д.

С классической рациональностью связана теория отражения. В XVII в. она воспринимается как односторонняя обусловленность восприятия объектом и её интерпретация.

Основные признаки классической рациональности:

1) механицизм;

2) детерминизм;

3) пантеизм (предполагается наличие некоего перводвигателя);

4) развитие и совершенствование теории отражения, причём она воспринимается как односторонняя зависимость восприятия от объекта.

Неклассическая рациональность

На рубеже XIX и XX вв. открывают физическое поле и появляется новое понятие, меняющее картину мира и определение материи (ленинское определение материи).

С появлением теории Эйнштейна метафизический подход к основным константам (пространству, материи, времени) оказался неправомерен; получилось, что их невозможно рассматривать по отдельности. Произошёл переход от метафизических методов к диалектическим. Понятие «пространства-времени» впервые было упомянуто в 1908 г. Ленинское определение материи позволило отечественной философской школе безболезненно осознать этот переход (в отличие от западных коллег).

«Священные коровы» - аксиома, научный факт, научный закон – сохранились, но потеряли свой неприкосновенный статус в начале XX в.

В начале XX в. появилась неевклидова геометрия, выводы которой расходились с традиционными. Стало возможно варьировать системы аксиом, получая непротиворечивые системы фактов. Аксиома потеряла абсолютность.

Что касается факта, то выяснилось, что при выходе за пределы макромира чувственное восприятие перестаёт помогать. Отмечена зависимость выводов от совершенства приборов (а совершенству, как известно, нет пределов).

Закон. В классической рациональности было представление о закономерностях, которые едины в природе, сознании человека и научной теории. В XX в. происходят перемены: во-первых, природа начинает мыслиться не как дискретное множество, а как континуум, непрерывность; во-вторых, по Бору, одну реальность можно описывать двумя взаимоисключающими способами (с точки зрения частиц и с точки зрения волн), т.е. имеет место дуализм.

Бор ввёл принцип дополнительности для лучшего понимания связи между разнородными понятиями. В древнем Китае был аналогичный по смыслу символ – «инь-ян», и он вошёл в герб Бора, когда тот получил дворянство.

Вещество и пустота, полнота и пустота – пары взаимоисключающих понятий, которые в современной науке не могут существовать раздельно (вещество не мыслится без гравитационного поля, гравитационное поле не мыслится без искривлённого пространства).

Разрушается старое механистическое представление о частице. Ныне она понимается как небольшой участок гравитационного поля, сгусток энергии в узком пространстве.

Появление виртуальных частиц «добивает» понятие пустоты. Открыто спонтанное возникновение частицы из вакуума, из поля, и её исчезновение в обратном направлении. Поэтому вакуум не может считаться пустым.

Т.е. в XX в. мы возвращаемся к античному понятию о хаосе как о некоем бурлящем взаимодействии.

Основные признаки неклассической рациональности:

1) атрибуты рациональности начинают рассматриваться во взаимной привязке;

2) удаление от макромира, от мира, сопоставимого с человеком, а значит, от «здравого смысла»;

3) аксиома, факт и закон переходят из абсолютного, метафизического фундамента в технический фундамент, прикладной, под конкретную задачу;

4) перестаёт «работать» соответствие мира человеческого сознания и мира теории (вещь, мысль и описание становятся разными вселенными, их связывает в лучшем случае подобие); признаётся неспособность науки дать точное описание мира;

5) появление новых научных систем:

- теория открытых саморазвивающихся систем (синергетика); в её рамках исследуется переход от хаоса к порядку, возвращаются некоторые аристотелевские понятия; понятие о точке бифуркации, в которой непропорционально малые воздействия могут привести к большим результатам;

- в биологии появляется общая теория систем, позже она становится общенаучной;

- возникает кибернетика (предмет – управленческие структуры, принятие решений; прикладное значение – создание вычислительных машин).

6) вернулись:

- относительность;

- холестическая (сетевая) теория мироздания;

- инструментальность науки, т.е. её прикладной характер.

Выводы

Для классической рациональности был характерен редукционизм, т.е. предполагались «кирпичики мироздания» (носители качеств) и единая система законов, связывающих их воедино. В XX в. стало ясно, что это не так. Всё большую роль стали приобретать сетевые модели, например, гипотеза Будстропа – отрицание каких-либо фундаментальных сущностей, законов, принципов.

Все явления связаны друг с другом, и чтобы понять одно из них, надо понять все явления, что невозможно.

Рушится не научная, а философская база. Доказано, что наука никогда не станет новой метафизикой, не предложит законы, охватывающие всю реальность. С помощью науки человек не станет хозяином мира. Это трагедия для философов, а не для учёных, которые изначально преследовали сугубо практические цели и смирялись с тем, что понимают мир лишь частично. Наука перестаёт заменять мировоззрение, религию; она становится в большей степени инструментом.

С научными революциями приходится принимать теорию о множественности миров. Она существовала в античности, её же развивал Дж. Бруно.

Онтологический нигелоцентризм: если мы выходим из макромира, где скорости, размеры и время соответствуют человеку, параметры меняются: на уровне галактик и в микромире законы взаимодействия между временем, пространством и материей иные, нежели в мире человека.

Постнеклассическая рациональность

Основная особенность: человек входит в научную жизнь как фактор, т.к. наука полностью интегрируется в общество.

У этого понятия несколько граней.

1) если до сих пор наука шла по пути дифференциации областей познания, то ныне для решения задач (например, в экологии) требуется синтез разных областей (биологии, химии, юриспруденции и т.д.). Эта потребность была всегда, просто с появлением масштабных проектов на рубеже XX-XXI вв. она стала очевиднее.

2) Автономия науки перестаёт существовать по мере включения её в общество и государство. Политические, ценностные, экономические, организационные субъективные человекомерные факторы выступают в связке с собственно научной деятельностью, влияя на результат. Ценность нововведения измеряется комплексно, по влиянию на разные стороны жизни общества. Т.е. мы не получили технократию, о которой мечтали фантасты середины XX в.; не наука ассимилировала общество, а наоборот.