24 Гк рф). В качестве препятствия для уступки будущего права

М.И.Брагинский указывает на его неопределенность на момент

совершения соглашения об уступке: "Если право не является ни

определенным, ни определимым, очевидно, есть основания считать

договор, на основе которого должна происходить цессия, лишенным

условия о предмете, признаваемого для всех договоров

существенным".<51> По мнению В.А.Белова, при отсутствии требования

отсутствует и обязательственное правоотношение, а значит,

отсутствует и должник, и кредитор. Отсутствие же кредитора делает

невозможным заключения договора цессии, так как "нет

правоотношения, в котором могла бы произойти замена кредитора, и

нет кредитора, который мог бы быть заменен".<52>

Именно эти доводы принималось во внимание судами при оценке

соглашений, предусматривающих передачу от первоначального кредитора

другому лицу будущих прав требования, как недействительных. Вместе

с тем при рассмотрении отношений, возникающих по поводу

распоряжения правом требования, необходимо разграничивать саму

уступку как действие, приводящее к перемене лица в обязательстве, и

соглашение об уступке.

Соглашение об уступке может содержать обязательство лица

передать право требования в момент его возникновения. Отнесение

момента распоряжения во времени от времени совершения

обязательственной сделки не является чем-то необычным для

российского права. Достаточно указать на положения п. 6 ст. 340

ГК РФ, предусматривающие возможность залога требований, которые

залогодатель приобретет в будущем. Договор купли-продажи может быть

заключен в отношении товара, который продавец приобретет в будущем

(п. 2 ст. 455 ГК РФ).

Подтверждая в п. 4 Обзора правомерность соглашения об уступке

права (требования), предметом которого является не возникшее на

момент заключения данного соглашения право, Президиум ВАС РФ

приводит в качестве обоснования именно эти нормы ГК РФ. Как следует

из приведенных в Обзоре материалов дела, оценивался договор,

направленный на передачу права требования, не подпадающий под

признаки договора финансирования. Таким образом, подтверждается как

возможность уступки "будущих" прав в рамках общегражданской цессии,

так и возможность квалификации соглашений, направленных на передачу

права требования против встречного денежного предоставления в

качестве договоров купли-продажи права (требования), если в них

отсутствуют признаки, позволяющие квалифицировать их в качестве

договоров финансирования (глава 43 ГК РФ).

Одновременно Президиум ВАС РФ справедливо обращает внимание,

что требование перейдет к новому кредитору не ранее момента

возникновения основного обязательства, поэтому положения п. 1

ст. 382 ГК РФ, устанавливающие возможность передачи кредитором по

сделке принадлежащего ему на основании обязательства права

(требования) другому лицу, спорным соглашением не нарушены.

В случае заключения соглашений относительно передачи будущего

права, строго говоря, для перехода возникшего права требуется

оформление сделок уступки. Вместе с тем в целях устранения излишних

формальностей можно согласиться с тем, что само соглашение об

уступке может содержать акт распоряжения требованием на будущее, и

в этом случае не требуется специального оформления передачи права

требования после его возникновения. Условием такого перехода

является наличие в соглашении об уступке достаточных признаков,

позволяющих определить, подпадает ли возникшее право под условия

соглашения.

Применительно к сделкам уступки права требования в рамках

договоров финансирования ГК РФ прямо предусматривает, что при

уступке будущего денежного требования дополнительного оформления

уступки денежного требования не требуется (п. 2 ст. 826 ГК РФ).

Денежное требование, являющееся предметом уступки в рамках этого

договора, должно быть определено в договоре клиента с финансовым

агентом таким образом, который позволяет идентифицировать

существующее требование в момент заключения договора, а будущее -

не позднее чем в момент его возникновения.