5.3. Экспликации события

Категория вещь/событие в еще меньшей степени исследована, чем вещь/свойство.

Понятие «события» не было характерным для классической философии. Однако с конца 20 века оно стало постепенно входить в философское сознание. Но понимается чрезвычайно разнообразно. Так, в работе (В.Руднев, 1993) слово «событие» следовало бы писать с большой буквы, так как речь там идет о Событии внутренней жизни человека, которое, ни больше, ни меньше, «изменяет отношение сознания к миру».

Споры о том, что такое событие /как и относительно любого другого интеллигибельного объекта/ бессмысленны. Разумно задавать смысл в контексте того или другого исследования в перспективе определенной цели. Но поскольку экспликации без таких рамок существуют, все же рассмотрим некоторые.

В тезаурусе классической философии присутствовали коррелятивные «событию» понятия движения, изменения, иногда процесса. Можно вспомнить в этой связи Платона и Аристотеля, которые исследовали понятие «вдруг». По Аристотелю, «вдруг» (= внезапно )

«то, что выходит из своего состояния в неощутимое по своей малости».

Однако к понятию события эти начала не привели, хотя обыденным сознанием событие также интуитивно мыслится как свершающееся в короткое время и часто неожиданно.

Статус научного понятия событие получило в исторической науке. Историческая наука с самого своего зарождения представляла историю как множество происшедших друг за другом событий - некоторых фрагментов прошлой реальности, которая мыслилась /предполагалась/ как предмет и источник исторического знания. Это естественно. Во-первых, не было возможности /как и сейчас нет/ представить прошедшую историю континуально. Во-вторых, возобладала парадигма различения в истории несущественной текущей обыденной жизни и существенных событий. К таковым относились войны, перевороты, низвержение царствующих особ и появление новых и т.п. В течение тысячелетий все это оставалось на уровне как бы непреложной интуиции. Но только в ХХ веке понятие исторического события стало предметом методологических размышлений.

Этому понятию уделено немалое внимание в работе Поля Рикёра «Время и рассказ». В соответствии с характерной для второй половины ХХ века парадигмой Рикёр трактует историю путем отказа от её классического /и обыденного/ понимания как абсолютно прошедшей реальности, считая это неправомерным онтологическим допущением. Здесь он опирается на позицию Р.Арона, которая ясно высказана в следующем положении: «абсолютное событие не может быть засвидетельствовано историческим дискурсом» /Рикёр, с.116/. Иными словами, историческое событие это конструкт исторической науки, подобный факту в физических науках, с той только разницей, что факт есть дериват совокупности данных наблюдения или эксперимента, а историческое событие – дериват совокупности исторических источников. В принципе с феноменологической точки зрения против этого нечего возразить.

Вторая черта события это инаковость /событие противостоит закону – тут тоже вполне отчетливо сходство с фактом/:

«Идет ли речь о высокой частоте в статистическом смысле, о каузальной связи или функциональном отношении, событие – это то, что происходит лишь однажды; <событие - случайность> -- это то, что могло произойти по-другому; <оно инаково как отклонение> от всякой сконструированной модели или любого инварианта» /Рикёр, с. 115/.

Рикёр озабочен тем, чтобы противопоставить понятие события «наивному реализму», и чтобы описание события отделить от описания исторической закономерности. Различение события и закона вполне эвристично. Событие хотя бы в своих фрагментах доступно наблюдению, а закон, поскольку он признается, есть лишь мыслительный конструкт, целиком вне сферы чувственности. Само событие /например драка/ или его следы /например, дом, разрушенный бомбардировкой/ наблюдаемы. Но ни в каких вещественных источниках нельзя обнаружить и краешка закона. Его надо придумать. Однако экспликация события как происходящего однократно и случайно не характеризует его как особую категорию, а выводит дискурс о нём в сферу действия другой категории (необходимость/случайность).

Другую трактовку события дает Ф.Гиренок, связывая идею события с нарушением повседневности.

«Событие – это то, что разрывает связи значений и знаков в подручном мире обжитого. Для того, чтобы событие было узнано как событие, необходимо чтобы оно коснулось повседневности» /Гиренок Ф., с.68/.

Не может быть возражений против такого употребления слова (слова живут сами по себе). Но это тоже не логико-гносеологический подход.

В философской логике существенно только одно: определить понятию события место, отличное от понятий вещь, свойство, отношение. Здесь важность или не важность, привычность и непривычность не имеют значения. Гораздо ближе к разумной логической экспликации события является сказанное фон Вригтом:

«Событие представляет собой пару последовательных положений дел»

Однако, было бы естественнее сказать: переход от одного положения дел к другому.

Различные аспекты идеи события рассмотрены в сборнике «Событие и смысл: Синергетический опыт языка» (Москва. 1999). Некоторые идеи полезны в контексте учения о категориях. В статье В.Буданова подчеркивается принципиальный онто-гносеологический статус события и значение этого понятия в науке.

«Понятие события в физике, как и точки в математике первично, и именно его элементарность важна в онтологическом базисе науки», -- пишет этот автор.

С ним следует согласиться. События это то, из чего складывается физический процесс и с чего, следовательно, начинается физическое исследование. Автор эксплицирует событие так:

«в широком смысле событие предполагает: что-то произошло, сбылось, стало быть, а до того времени не было быть /Буданов, 44/.

Далее утверждается относительность или условность события, которое «зависит не только от объекта, с которым оно происходит, но и от системы отсчета наблюдателя, типа наблюдения, контекста». Утверждается существование также культурно-исторического измерения события (утверждая эту мысль, автор ссылается на В.С.Стёпина). Устанавливается связь идеи события с идеей смысла. «Одевание» события во все более широкий контекст (автор называет это делокализацией) растворяет его в тотальности мира. Напротив, сворачивание (сужение) контекста (кластеризация) делает событие определенным по смыслу, «может привести его к атомарному смыслу». Тогда событие приобретает характер факта. Факт «это просто событие, понимаемое … в одном или определенном узком классе контекстов, …сознательно усеченный смысл, узкий и точный смысл» /там же, с. 46/.

Если нижняя граница кластеризации – факт, то верхняя граница заключается в том, что «событийный язык имеет горизонт рефлексивных процедур осмысления, за которым… хаос сознания, фрустрация психики, и в этом … ограниченность дескриптивной компоненты рацио» /там же, с.65/. За горизонтом действует интуиция.

Следовательно, о событиях можно говорить, имея в виду интеллигибельные объекты, притом не в смысле их появления или изменения в тезаурусе личности или общества, а в смысле их внутренней структуры. Например, формула типа y=f(x) сама по себе есть интеллигибельная вещь, но указывает на событие, выражает событие.

Анализ события В.Будановым вполне принадлежит к традиции, то есть событие как категория мышления не рассматривается.