7. Методы исследования культуры: концепция «насыщенного» описания в работах к. Гирца.

Стремясь понять феномен человека через призму культуры, американский учёный в контексте своей концепции выдвигает две основополагающие идеи. Во-первых, он предлагает отказаться от упрощённо детерминистского взгляда на культуру как на комплекс конкретных моделей поведения, который получил достаточно широкое распространение в культурной антропологии США в первой половине XX в., рассматривать её как «…набор контрольных механизмов – планов, рецептов, правил, инструкций (того, что в компьютерной инженерии называют “программами”, – управляющих поведением». Во-вторых, Гирц убеждён, что «…человек– это животное, наиболее безнадёжно зависящее <...> от таких культурных программ в деле упорядочения своего поведения» Эти культурные программы существуют в виде комплексов значимых символов – слов, жестов, рисунков, звуков музыки и вообще любых материальных чувственно воспринимаемых объектов, которые люди используют для придания смысла своему опыту. Таким образом, эти программы представляют собой упорядоченный и зафиксированный посредством символических форм опыт предков. То есть К. Гирц понимает культуру как «….исторически передаваемую систему значений, воплощённых в символах; систему унаследованных представлений, выраженных в символических формах, посредством которых люди передают, сохраняют, развивают своё знание о жизни и отношение к ней».

Гирц: религия, идеология, искусство и здравый смысл.

Конфликт между стремлением проникнуть в неведомый нам мир символических действий и потребностями технического оснащения теории культуры, между необходимостью понять и необходимостью анализировать в результате становится глубоким и неустранимым. Поистине, чем дальше развивается теория, тем глубже становится этот конфликт. Такова первая особенность развития теории культуры: она сама себе не хозяйка. И поскольку она неотделима от спонтанности «насыщенного» описания, ее свобода формироваться сообразно собственной внутренней логике весьма ограничена. Обобщения, которых удается достичь, проистекают из тонкостей в различиях, а не из размаха абстракций.

8. Методы исследования культуры: что такое «уликовая парадигма» и кто был ее автором?

К концу XIX века - точнее говоря, между 1870 и 1880 гг. - в гуманитарных науках начинает утверждаться уликовая парадигма, опирающаяся именно на медицинскую семейотику. Но корни этой парадигмы уходили в далекое прошлое. Из статьи-детектива Карло Гинзбурга "Приметы. Уликовая парадигма и ее корни" (в Италии вышла в 1986 г., на русский частично переведена и публично освоена в 1994 г., когда явно проявилась главная проблема с историографическим дискурсом, научным нарративом).

Карло Гинзбург первым признал, что специфическое умолчание неотделимо от его метода: «Речь идет о формах знания, в логическом пределе тяготеющих к немоте, — в том смысле, что их правила… не поддаются формализации и даже словесному изложению. Невозможно выучиться профессии знатока или диагноста, ограничиваясь практическим применением заранее данных правил. В познании такого типа решающую роль приобретают (как принято говорить) неуловимые элементы: чутье, острый глаз, интуиция».

Размышления К. Гинзбурга об «уликовой парадигме» — методе научного познания, который он связал с именами Фрейда, Морелли и Конан Дойля, создателя фигуры Шерлока Холмса (и возвел к охотничьим инстинктам первобытного человека)

Статья Гинзбурга об «уликовой парадигме» — вокруг которой прежде всего и разгораются споры, — создавалась в период, когда в исторической науке возникло четкое сознание того, что господствующие в ней квантитативные и социологические методы (которые ассоциировались в первую очередь со знаменитой «школой Анналов») не позволяют исследователю уловить важнейшие элементы социальной и культурной среды прошедших эпох. В отличие от традиционного представления о предмете любой науки — неких общих, системных, иначе говоря, надындивидуальных закономерностях, — «уликовая парадигма» открыла доступ к неповторимому, единичному в человеке, событии или произведении искусства. Морелли-Лермольев атрибутировал живописные полотна по тем мелочам, на которые художник обращал минимальное внимание (например, по форме ушей), Фрейд искал причины невроза, анализируя оговорки и описки, а криминалисты примерно в те же годы учились опознавать человека по отпечаткам пальцев.

Для того чтобы конституироваться как метод установления истины, «уликовая парадигма» нуждается в наглядном, зримом, внеязыковом доказательстве.

ДЕДУКЦИЯ

Правило Все фасолины из этого мешочка - белые.

Случай Эти фасолины взяты из этого мешочка.

Результат Эти фасолины - белые.

ИНДУКЦИЯ

Случай Эти фасолины взяты из этого мешочка.

Результат Эти фасолины - белые.

Правило Все фасолины из этого мешочка - белые.

АБДУКЦИЯ

Правило Все фасолины из этого мешочка - белые.

Результат Эти фасолины - белые.

Случай Эти фасолины взяты из этого мешочка.

[Sebeok T. A. “One, two, three... UBERTY” (A mo' di introduzione). - In: Il segno dei tre... P. 24-25]

Действительно, и метод Холмса, и вся “уликовая парадигма”, реконструируемая Гинзбургом, строились на основе этой абдуктивной процедуры