Некоторые сценарии возможного развития

Сценарий первый: возвращение к либерально-гуманистическому фундаментализму. Для примера: современное общество можно назвать метазодиакальным. То есть никто — за редкими исключениями — не учитывает при движении по социальному пространству принадлежность человека к тому или иному знаку зодиака и не требует, чтобы, скажем, всем, независимо от этой принадлежности, платили одинаковую зарплату или чтобы все знаки были равно представлены в парламенте. Для осуществления первого сценария такой подход следует перенести на все другие группы населения. То есть общество должно стать метарасовым, метаэтническим, метарелигиозным, метакультурным, и тогда, как мечтал Мартин Лютер Кинг, “о человеке будут судить только по содержанию его личности”. Этот сценарий, несмотря на известную его привлекательность, едва ли может реализоваться в ближайший исторический период, так как для его реализации необходимо выполнение целого ряда условий, в частности завершение демографического перехода и полное разложение демографических таксонов (что может произойти не раньше чем через 50—100 лет), а также резкое падение пассионарности не-белых этносов, что приведет к толерантности по этническому и, вероятно, по религиозному признакам. Кроме того, не исключено, что сложится некая новая структура человечества и отношения между ее единицами поставят крест на подобном сценарии значительно раньше, уже в ближайшие 20—30 лет.

Сценарий второй: sandwich–цивилизация. Последние лет тридцать по мировой литературе бродит концепция, которая называется теорией sandwich–цивилизации, или “бутербродной цивилизации”. Столь неблагозвучное наименование компенсируется амбициозностью теории, так как она претендует на роль “аутентичного, последовательного и радикального мультикультурализма”. Мой близкий друг, замечательный ученый Иван Юрьевич Смирнов считает эту концепцию разновидностью теории национально-культурной автономии. Кратко ее суть сводится к следующему: некое общество (очевидно, постнация-государство) представляет собой конфедерацию абсолютно автономных цивилизационных общин. Они образуют единое целое, но при этом не смешиваются. Более того, не проникают друг в друга. То есть получается многослойный бутерброд, причем из сухих ингредиентов. Внутри каждого цивилизационного слоя — свои законы и свой образ жизни. В ведении государства остаются только общие и технические вопросы. На первый взгляд мультикультуральное общество и есть sandwich–цивилизация (в парламенте Канады заседает колоритный сикх в огромном тюрбане и с длиннющими усами, который конечно же в кругу своей семьи и макросемьи живет не совсем так, как его коллега украинского, скажем, происхождения). Однако сторонники теории sandwich–цивилизации, разоблачая мультикультурализм как фальшивый паллиатив, указывают на то, что культурно-цивилизационные особенности — это не только и не столько элементы одежды, кухня и другие внешние атрибуты, но прежде всего — обычаи и нормы, право и мораль. Sandwich–цивилизация существует пока лишь как теоретическая конструкция, и рассуждать о том, насколько она реально осуществима, занятие неблагодарное. Мир меняется слишком стремительно, и, как говорится, всякое возможно. Тем не менее у меня существует ряд весьма существенных сомнений. Представьте себе, что юноша из группы А полюбил девушку из группы В, но та, согласно обычаю, по договоренности родителей должна стать супругой другого человека из ее группы. История Ромео и Джульетты в этнокультурном варианте. Не такая уж, кстати, невероятная. В советском Уголовном кодексе была статья, которая предусматривала наказание за преступления, связанные с “пережитками местных обычаев”, и реальная жизнь была куда более драматична, чем “Кавказская пленница” Гайдая. В конце 1980-х, когда эта тема перестала быть запретной, изумленная общественность узнала, через какие порой трагические повороты судьбы пришлось пройти многим участникам межнациональных браков. Рассмотрим другую ситуацию. Женщина из группы С согрешила перед мужем и должна быть забита камнями. Чтобы избежать подобной участи, она собирается выйти из своей группы и перейти в группу D, где подобное деяние вообще не считается проступком. Новая группа ее с радостью принимает, но старая не хочет отпускать. Значит, война?

Приведенные примеры не были мной высосаны из пальца. Реальная попытка построить в начале прошлого века sandwich–цивилизацию в британской Индии закончилась разделением страны на современные Индию, Пакистан и Бангладеш. Конфликт в Ольстере идет до сих пор, а устроенный на пропорционально-конфессиональной основе Ливан, в наибольшей степени воплотивший в себе принципы sandwich–цивилизации, пережил чудовищную гражданскую войну, в которой потерял от 3 до 5 процентов своего населения. Дело в том, что эта концепция не отвечает на самые важные вопросы: какая “третья сила” будет регулировать отношения между этнокультурными общинами и каким образом будет осуществляться переход из одной группы в другую, как формировать органы власти, проводить экономическую и технико-технологическую политику? Тем не менее идея sandwich–цивилизации возникла не на пустом месте. В радикальной форме она доводит до логического абсурда реальные тенденции любой имперской практики. Можно вспомнить хрестоматийную историю последних дней Иисуса Христа, можно анализировать мягкую сегрегационную политику британцев в Индии. Но и там и там вопрос о “третьей силе” не стоял, так как в наличии были римская администрация во главе с Понтием Пилатом и колониальная администрация, назначенная из Лондона. Откуда ей взяться в современном западном постнациональном государстве — неясно. Ведь “третья сила” должна быть индифферентна по отношению ко всем группам и действовать либо по установленному закону, либо по собственной логике. Если она будет действовать по собственной логике, то сама станет одной из этнокультурных групп, как те же англичане по отношению к туземцам. Если же в основе ее деятельности будет лежать закон, то непонятно, кто его даст и зачем “третьей силе” его соблюдать.

Отличие реального мультикультурализма от гипотетической sandwich–цивилизации состоит в том, что при мультикультурализме этнокультурные группы не обладают возможностью во всей полноте проявлять свою идентичность, ибо ограничены тем обществом, в которое встроены. Если выражаться образно, мультикультурализм — это не бутерброд из сухих, не смешивающихся ингредиентов, но хлеб, нашпигованный маслинами. “Чистая” sandwich–цивилизация предполагает, что никто ни во что не инкорпорируется. Одной из форм sandwich–цивилизации является теория с поэтическими названиями “Храм Всех Богов”, “Храм Всех Алтарей” или “Храм Солнца и Мудрости”. Эта модель предполагает объединение этнокультурных групп на базе неких новых метаидеологии, метарелигии и метамировоззрения. В известном смысле эта теория проецирует на все человеческое сообщество модель диалога наиболее продвинутых представителей разных групп. В “Храме Всех Богов” мусульманин и христианин, буддист и иудей мирно помолятся каждый у своего алтаря, после чего постоят несколько минут у Центрального алтаря (Мудрости, Вселенной, Солнца и т.п.), а затем вступят в мирную беседу друг с другом. Эдакое воплощение модного сейчас “диалога культур и цивилизаций”. Для реализации подобной модели требуется всего-то ничего: между этнокультурными группами не должно быть не то что вульгарной войны, но даже элементарной борьбы за ресурс и конкуренции. Кроме того, человечество в целом должно представлять собой сообщество людей, которые живут не в мегапарадигме служения чему-то высшему или целому (семья, клан, этнос, нация, родина, цивилизация, идея, идеология, идеал, истина), но занятых прежде всего самореализацией. Иными словами, каждый человек должен быть личностью в смысле, описанном в книге “Культура как система” крупнейшими культурологами современности А. Пелипенко и И. Яковенко. Если совсем немного утрировать, то весь мир превратится в некое подобие гигантского литературного клуба, куда ходят исключительно высокоинтеллигентные люди. Представители разных религий и культур будут дискутировать между собой как два благовоспитанных джентльмена, причем главным для них будет не обидеть другого и не задеть его чувств. У меня есть весьма веские основания полагать, что даже серьезно обсуждать подобный сценарий развития можно лишь после того, как человечество перестанет быть суперсистемой вложенных друг в друга по принципу матрешки демографических систем. Стало быть, отнюдь не в ближайшее время. Сценарий третий: мир обретает новую конфигурацию. Такая ситуация вполне может сложиться, если сбудутся древние пророчества и нынешние философские интуитивные предчувствия и явится новый мессия, который возвестит миру некую новую Истину. В таком случае нынешний культурно-цивилизационный ландшафт утратит свою актуальность. Новые линии разлома пройдут не по традиционным границам цивилизаций и не между этнокультурными группами, а между сторонниками и противниками нового мессии. Эту идею можно понимать фигурально и не столь вульгарно. В конце концов, почему бы не представить себе рождение новой Истины и без ее провозвестника в лице мессии? В таком случае речь пойдет о делах скорее житейских, нежели о сакральном. Новая идеология, новое мировоззрение, новое отношение к жизни побудят своих сторонников к самоорганизации. Одной из версий подобного сценария может быть конфликт, уже достаточно хорошо представленный в литературе. Сторонами в нем выступают “глобалы”, то есть те, кто вписался в процесс глобализации и получает от него разнообразные дивиденды, и “локалы”, то есть те, кто не вписался в этот процесс и оказался за его бортом. При этом на планете фактически начали бы параллельное существование два субчеловечества: космополитическое глобализированное, малочисленное, но обладающее колоссальными финансовыми, интеллектуальными, организационными, технико-технологическими, экономическими, военными и иными ресурсами, и сегментированное и фрагментированное, пусть очень многочисленное, но лишенное доступа к большинству ресурсов и раздираемое непреодолимыми этническими, расовыми, культурно-цивилизационными, экономическими и социально-политическими противоречиями. В известном смысле это было бы воспроизведением доисторической ситуации противостояния кроманьонцев и неандертальцев, и между двумя этими субчеловечествами в силу закона Гаузе (теоремы Хезера), согласно которому две разные популяции одного биологического вида не могут занимать одновременно одну и ту же экологическую нишу, непременно должна была бы состояться смертельная схватка за главный ресурс — земной шар. В настоящее время я вижу механизм, позволяющий избежать подобной апокалиптики. Однако истерика вокруг последних серий “Звездных войн” как фильма-провозвестника новой протопроторелигии, вокруг книг о Гарри Поттере и саг Филипа Пулмана, а также теоретические сценарии Андрея Пелипенко относительно постлогоцентрической эпохи указывают на то, что некое предощущение новой духовной эпохи в воздухе витает.

Сценарий четвертый: неожиданный новый вызов. Рональд Рейган как-то сказал (это было еще во времена “империи зла”), что США и СССР объединятся только перед лицом вторжения инопланетян. Я примерно о том же: человечество может резко интегрироваться перед лицом неведомой новой угрозы. Однако пока надвигающаяся экологическая катастрофа, СПИД, птичий грипп, международный терроризм скорее работают на дезинтеграцию. Впрочем, может, действительно помогут инопланетяне или гигантский астероид?..

Сценарий пятый: как-нибудь само собой образуется. Наряду с общеизвестным страхом перед тем, что Лондон в ХХ веке утонет в конском навозе, у англичан было еще серьезное возражение против строительства высотных домов: как же водонос будет бидоны с водой носить на такую высоту? Людям вообще неоднократно казалось, что современное западное общество вот-вот погибнет. Чего стоит хотя бы Париж 1968 года! Тем не менее всегда каким-то образом находились дополнительные источники и механизмы для саморазвития. Вполне возможно, что общество сумеет “переварить” и мультикультурализм, хотя сейчас порой представляется, что “свет в конце тоннеля может оказаться светом фар идущего навстречу поезда”. Я не стал бы слишком сгущать краски. Мультикультурализм не настолько долговременное явление, чтобы можно было однозначно предсказывать столь мрачный исход. Сценарий шестой: рождение нового мира. Этот парадоксальный апокалиптико-ультраоптимистический сценарий основан на том, что смешение разных этносов и культур на территории ареала белой расы приведет в итоге к рождению новых этносов, новых суперэтносов и новой цивилизации. Причем если пессимисты говорят о “нашествии варваров”, то оптимисты — “о притоке свежей крови”. Если русская антизападная пресса предсказывает, что “молодые пассионарии сковырнут старые и отжившие свое этносы как засохший прыщ”, то их оппоненты на Западе надеются на “омоложение цивилизации, возврат витальности, утраченных веры и перспектив”.

Сценарий седьмой: произойдет нечто, чего мы не в состоянии пока себе даже представить. Как говорится — без комментариев.

Резюме Мультикультурализм, вопреки широко распространенному в России мнению, — не досужая выдумка взбесившихся от безделья интеллектуалов. Он — плод чрезвычайно длительного исторического периода и представляет собой его вполне закономерный итог. Мультикультурализм, прежде всего как практика, есть своеобразная плата за стабильное развитие общества путем делегирования части реальных и кажущихся преимуществ отдельным группам. Можно сказать, что это есть предательство фундаментальных идеалов западного мира, но тут мы имеем дело с классической жизненной ситуацией: логика и течение жизни часто оказываются сильнее идеалов и иллюзий молодости. Можно выразиться и более грубо: практика мультикультурализма есть своеобразная форма коррупции, подкупа различных этнокультурных меньшинств. В этом есть большая доля истины. На вопрос о том, чем такая практика закончится, ответ даст время. Пока же мне совершенно ясно одно: либо западное общество выработает новую эффективную стратегию своего развития и перестанет наконец цепляться за исторически себя исчерпавшее наследие Просвещения, либо это сделает уже какое-то другое общество.

Специально хочу сделать оговорку относительно российских антизападников, со злорадством ожидающих краха западной цивилизации. Именно Запад генетически и культурно больше, чем какая-либо иная культурно-цивилизационная форма, нуждается в России, пусть даже русская культура есть кривозеркалье для культуры западной. Обладающие колоссальным потенциалом развития и колоссальным собственным культурным наследием Китай, Индия, да и исламский мир меньше всего заинтересованы в “таинственный рюсски душа”. Исторический же крах Запада, если он, упаси Бог, состоится, будет означать абсолютную катастрофу и для России.

Как человек праволиберальных взглядов, я предпочел бы возвращение к фундаментальным принципам либерального гуманизма. Однако это тот случай, когда ум и сердце вступают в конфликт: как исследователь, я не могу не видеть объективных тенденций истории, которые делают подобное возвращение невозможным, по крайней мере в разумной исторической перспективе. Поэтому считаю, что мультикультурализм, во всяком случае, на ближайшие годы — не самая плохая альтернатива полновесной гражданской войне и погружению в хаос. Пишу эти строки, когда за окном уже царит зима. Ее можно ненавидеть и мечтать о ранней весне, знойном лете или золотой осени. Но человек, который выйдет на снег в шлепанцах и пляжном костюме, в лучшем случае схватит пневмонию, а зима все равно не ответит на его чаяния июльской жарой.

Автор выражает глубочайшую признательность членам историко-философского семинара “Постмодерн и совремённая Россия” и лично его Руководителю, ученому с мировым именем в области квантовой химии, крупнейшему специалисту по Постмодерну В.Ф. Хрустову за неоценимую помощь при подготовке статьи.