Проблема «рыночного стукачества» при написании дипломов и диссертаций

Технология вымогательства у соискателя с угрозой последующего «стукачества» проста. Автор диплома или диссертации, конечно же, сильно волнуется (поскольку вложены колоссальные сила, средства, время, и все это может оказаться впустую), и ко всему прочему он понимает, что «идеальных

51

работ не бывает». Вымогатель (это может быть оппонент, рецензент или эксперт) обычно выискивает в работе соискателя слабые стороны и буквально размазывает ее по стенке, тем самым демонстрируя свою «научную принципиальность». После этого ошарашенному соискателю (а разговор обычно происходит с глазу на глаз) заявляется, что «такая работа не может быть защищена», но доработать в срок ее невозможно, и поэтому он будет выступать за отмену защиты. «Вот если я вам помогу ее доделать, то, может быть, вы ее и защитите, — говорит далее вымогатель. — Но это, естественно, не за «спасибо», это моя вам добрая услуга, которая должна быть оплачена так-то и так-то». Но потом вымогатель говорит примерно следующее: «Если же вы со своим научным руководителем все-таки попробуете эту работу защищать без моего участия, то я, естественно, выступлю против и разнесу вашу работу в «пух и прах». А если даже комиссия (или совет) признают вашу работу удачной, я все-равно буду писать в вышестоящие органы (в ВАК и т. п.)». Фактически речь идет о вымогательстве с опорой на стукачество, то есть с угрозой «писать кляузы» и этим сильно осложнять жизнь соискателя. Как говорится, куда бедному соискателю деваться?!

Чтобы хоть как-то подстраховать себя, соискатель стремится писать свои работы у «солидных» научных руководителей, с которыми вымогатель просто побоится связываться. Но и это не всегда помогает, так как солидный научный руководитель сам нередко начинает «пользоваться» своим учеником. Это может быть не только прямая взятка (как известно, существуют даже своеобразные негласные «таксы» на оплату труда руководителей, в зависимости от их формального и неформального ранга и веса в научном сообществе), но и использование значительной части теоретического и эмпирического материала соискателя в своих целях, или это могут быть так называемые совместные публикации, о которых уже говорилось выше, и т. п. Слава богу, что не все действительно солидные ученые становятся вымогателями, и

52

этим психологическая наука пока еще выгодно отличается от некоторых других отраслей научного знания.

Ситуация осложняется тем, что вымогатель обычно хорошо просчитывает свои ходы: 1) он взвешивает возможности соискателя и его научного руководителя (в плане «связей» и выгодных контактов с теми людьми, которые могли бы их защитить в высших научных инстанциях); 2) также он взвешивает свои собственные возможности, то есть оценивает, насколько его (вымогателя) «деловые связи» помогут ему запугать соискателя или «отомстить» соискателю и его научному руководителю, если они откажутся давать взятку. К этому можно добавить, что в основе «деловых связей» вымогателя лежит взаимная заинтересованность, то есть нередко от суммы взятки что-то перепадает (в виде подарков или других «благ») и покровителю вымогателя. Негодяи сильны тем, что они объединены и связаны круговой порукой (а лучше сказать, общим преступлением). И наоборот, порядочные люди часто не готовы объединиться, чтобы противостоять этой мерзости, тем более отвратительной, что она совершается под прикрытием «научной принципиальности» и «повышения строгости критериев к диссертационным исследованиям»...

Разновидностью вымогательства является склонение соискателей (точнее соискательниц) к сожительству, и здесь в очень сложном положении оказываются молодые, симпатичные девушки, осмелившиеся защищать свои работы (может, и не очень зрелые) в совете с «маститыми», но не очень порядочными научными «авторитетами». Правда, по нашим наблюдениям, в эпоху расцвета и легализации разврата более популярно вымогательство именно денег, на которые вымогатели со своими приятелями-покровителями вполне могут приятно развлечься и в баньках, и саунах, и все такое... Поэтому термин «рыночные стукачи» представляется вполне соответствующим духу времени.

Сталкиваясь с такими вымогателями (которые были, например, «экспертами» у некоторых наших соискателей), мы обратили внимание и на то, что для многих из них отказ соискателя

53

дать им взятку воспринимается как «личное оскорбление» и «занижение их заслуг перед психологической наукой»... Поэтому дело, конечно, не только в деньгах, но и в извращенном самоутверждении (этой самой страшной профессиональной деструкции для ученого). Печально, когда такими учеными-вымогателями становятся действительно неглупые люди, когда-то в прошлом хоть что-то сделавшие для психологии.

Мой учитель Е. А. Климов, до недавнего времени возглавлявший экспертную комиссию ВАК по психологии и педагогике, говорил: «С хапугами в науке надо бороться!..». Однако вопрос, как с этим бороться, пока остается открытым. С одной стороны, пока не будет существенно увеличена зарплата научным работникам, многие из них будут «соблазняться» идеей вымогательства (здесь лишь вопрос в размере вымогаемых сумм). С другой стороны, в сознании многих соискателей давно утвердилась мысль, что с помощью денег (или дорогих подарков) защищаться гораздо легче... Одним из лучших средств против «солидного» вымогателя являются уверенность соискателя и его научного руководителя в работе и демонстрация своей готовности действительно защищать ее, проявляя не только свою научную эрудицию, но и характер, и свои лучшие личностные качества психолога-исследователя. Заметим, что именно морально-волевая готовность психолога, опирающаяся на благородную идею, является основой его профессионального успеха, то есть все-таки можно быть настоящим психологом даже в окружении «ученых» хапуг и ничтожеств!

На наш взгляд, само обращение к проблеме «рыночного стукачества в науке» (или к проблеме вымогательства), ее публичное обсуждение (на конференциях, в студенческих аудиториях, в неформальном общении психологов) уже само по себе является важным шагом в ее преодолении — это гораздо важнее всего остального, что сейчас с умным видом обсуждается в психологии... Хотя больших иллюзий мы здесь не строим, так как все это приобрело в российской науке

54

(в том числе и в психологии) просто глобальные масштабы. Поэтому крикнем еще раз дружно хором: «Да здравствует рынок в науке!!!». Ведь она (российская наука) еще не до конца разгромлена и унижена...

Наконец, можно обозначить еще одну грань «рыночного стукачества» в науке — это обращение в правоохранительные органы с тем, чтобы просто взять вымогателя с поличным. Но, по нашему опыту, само обсуждение такой возможности (с коллегами и студентами) многих даже возмущает, ведь «это даже неприлично — «закладывать» своих же коллег», «лучше поговорить с ними по-хорошему»... Здесь примечательно то, что в такой позиции чувствуется явное недоверие к правоохранительным органам, тем более что и среди вымогателей нередко можно увидеть людей в погонах (а мы даже сталкивались с вымогателями-генералами, у которых немало связей не только с психологическими корифеями, но и с государственными чиновниками). Получается, что сама попытка поставить вымогателя на место и тем более, наказать его по закону многими может быть воспринята как «стукачество» на «уважаемого ученого»...

К сожалению, и автор данных строк не может похвалиться мужеством и развитой гражданской позицией. Совсем недавно и у нашего соискателя вымогали крупную сумму денег в одном провинциальном университете (где-то по дороге из Москвы в Санкт-Петербург)... Мы и сейчас не можем набраться смелости и точно сказать, о каком университете идет речь, тем более что и ректор данного университета фактически поощрял одного профессора-вымогателя, ведь сам вымогатель преподносит себя как важную фигуру, имеющую множество сильных связей в столичной психологии. Более того, мы иногда даже подумывали, стоило ли нам отговаривать нашего соискателя от взятки: жил бы себе спокойно, а то ведь поволноваться его заставили весьма сильно, в том числе используя и разнообразные проволочки при оформлении документов. Здесь ведь работает четко отлаженная система!..

55

К сожалению, и председатель, и члены данного диссертационного совета, прекрасно понимая, что происходит, и даже осуждая вымогателя, кроме устных возмущений так ничего и не смогли сделать — у всех страх перед вымогателем и его покровителями в Москве. И мы не уверены, что при судебном разбирательстве они захотели бы выступить в качестве свидетелей, тем более что прямых доказательств взятки нет, ведь сам вымогатель — из генералов и действует достаточно умно и осторожно. Поэтому сказанное выше не является «заявлением» автора в соответствующие инстанции, а является лишь показателем того, что и мы имеем непосредственный опыт переживания данной проблемы, то есть наши рассуждения основаны и на личном вынужденном соприкосновении с той мерзостью, которая пока еще встречается (и даже процветает-благоухает) в отечественной науке. К сожалению, представления о профессиональной этике при защите дипломов и диссертаций пока еще далеки от совершенства, и благородства в этих представлениях явно не хватает, не говоря уже о реальном противостоянии этому позору.

До какой же степени страха не только перед вымогателем, но и перед неразвитым и извращенным общественным мнением (часто «с пониманием» относящимися к вымогателю) доходят далеко не худшие представители психологической науки! Поэтому мы еще раз утверждаем, что взятки и поборы — это важнейшая этическая проблема отечественной психологии, которая еще очень далека от своего разрешения, ведь многие просто боятся даже говорить об этом публично. Но в основе этой проблемы — унизительные зарплаты ученых, толкающие их на преступления и сделки с совестью.

Нынешняя этическая (точнее антидуховная, безнравственная) ситуация, сложившаяся не только в отечественной психологии, но и в российском обществе в целом, просто удивительна по своим масштабам и дает пищу не только для размышлений по поводу профессиональной этики психолога, но и для серьезных переживаний по этому поводу...

56