Общая характеристика и особенности метода «открытых глаз»

Тот факт, что проблема ценностно-смыслового развития, а также близкая к ней проблема «элитарных и псевдоэлитарных ориентаций» на психологическом уровне исследована мало, говорит о том, что так просто к ней не подступиться, опираясь на существующие методы и подходы. Необходим поиск принципиально новых способов работы с такой сложной и деликатной реальностью, как «совесть», «достоинство», «стремление к элитарному идеалу» и всеми их антиподами.

Как уже отмечалось, перспективными представляются здесь так называемые «герменевтические методы», основанные на «понимании» и «вчувствовании» психолога в изучаемую ситуацию, в проблемы данного человека.

Мы предлагаем некоторую разновидность методов, основанных на понимании и вчувствовании, которую образно называем «методом открытых глаз». Как известно, часто для исследования простых проявлений психического (психофизиологических реакций, при исследовании различных психических функций и способностей) нужны специально созданные экспериментальные условия или аппаратура. Соответственно, требования к методам исследования также достаточно жесткие. Но, как это ни покажется парадоксальным, для исследования сложных личностных проявлений

332

всего этого не требуется, если умело использовать уже имеющуюся экспериментальную ситуацию под названием «жизнь»... Надо только «открыть свои глаза».

В каком-то смысле можно сказать, что «метод открытых глаз» уже давно и эффективно используют для понимания человеческой природы философы, писатели, педагоги, да и обычные люди, которые хотят разобраться в себе и в окружающем мире. Именно поэтому в настоящей работе мы активно использовали высказывания и рассуждения известных поэтов, писателей, политиков, философов и деятелей культуры о «величии» и его антиподах — «массовости» и «пошлости» (см. В поисках смысла, 1998; Ларец острословов, 1991; Разум сердца, 1990; Энциклопедия афоризмов, 1998; Гарин, 1992. — Т. 1—2 и др.).

К сожалению, психологи иногда как бы «стесняются» обращаться к богатому наследию не только человеческой культуры, но даже к опыту исследователей из других, смежных наук, отраслей знания, таких, как философия, социология, педагогика, экономика, биология и т. п. Примером такого «стеснения» является призыв «различать позицию писателя как демиурга личности» и «позицию психолога как исследователя личности», так как психолог «опосредствованно» познает «человека в человеке, тогда как писатель познает человека «непосредственно» через чувственные образы. При этом утверждается, что «свободное перемещение категорий из одной отрасли знания в другую — в данном случае из поэтики в психологию — чревато серьезными методологическими затруднениями, даже если источником переноса является такой замечательный исследователь, каким был М. М. Бахтин» (см. Петровский, Ярошевский, 1998. — С. 245—246).

Но проблема личности, ее нравственного развития и ориентация на человеческие идеалы, отраженные в культуре («элитарные ориетации»), носит прежде всего междисциплинарный характер, и если ограничиваться только «своей» наукой, в частности психологией, то и разобраться с нравственностью и «элитарностью» (как и с «личностью») вряд ли

333

получится... Мы вынуждены признать, что в таком деликатном опросе психология пока еще слаба, о чем, например, говорит растерянность многих психологов перед неудачами псевдодемократических реформ в России последнего времени. Как справедливо заметил В. Дильтей, «чем ограниченнее кто-либо, тем охотнее он говорит о противоречиях в своем характере» (см. Энциклопедия афоризмов, 1998. — С. 351), что может быть отнесено и к самим психологам, которые очень любят порассуждать о «противоречивости» своей науки.

Еще одна парадоксальная особенность «метода открытых глаз» заключается в том, что вся сложность его использования — в его простоте. Ведь всегда кажется, что для «солидного» исследования нужны специальное оборудование, громоздкие методики и прочие атрибуты «настоящей» науки. А вот просто «открыть глаза» и наблюдать за тем, что происходит вокруг, — это немыслимо!.. Однажды на своих лекциях еще в конце 70-х гг. В. П. Зинченко, рассуждая о природе «чуда», сказал: «Чудо везде и всюду. Оно у нас под носом. Но только посвященный сможет увидеть его...». Рассматривая творчество в науке и философии, известный философ Х. Ортега-и-Гассет, отмечал, что «причина ошибочного взгляда на теоретическую деятельность со стороны ее решения, а не с первоначальной стороны самой проблемы лежит в непризнании чуда, засвидетельствованного великолепным фактом существования у человека проблем», поставленных не самим человеком, а «свалившихся на него», поставленных «его жизнью» и по сути своей являющихся проблемами «практическими» (Ортега-и-Гассет, 1991. — С. 89).

Нередко исследователи высших уровней активности и творчества сталкиваются с проявлениями спонтанности, нерациональности (иррациональности) поведения, которые нередко противоречат прагматичной ориентации на «результат» и похвалу, но которые часто являются проявлениями подлинной субъектности и творчества человека. Например, Г. Селье, рассматривая проблемы полуформальной логики как важного элемента работы любого ученого, выделил среди прочего и

334

«вспышку интуиции, «озарение» (Селье, 1987. — С. 251). Аналогично в реальном профессиональном самоопределении человек способен к интуитивному принятию качественного решения, но, как и в творчестве, такая интуиция оправдывает себя лишь в тех случаях, когда индивид пытался ранее осознать свою проблему и как-то решить ее. Ю. И. Левин, рассуждая о парадоксах самоутверждения, отмечал, что человек «может позволить себе игру с бессмыслицей, с хаосом, с деструкцией», когда он «уверен в своем разуме» (см. Как построить свое «Я», 1991. — С. 49).

Как отмечает известный философ-интуитивист Н. О. Лосский, существуют достоверные знания, которые «иначе, как путем непосредственного восприятия (созерцания), не могут быть получены» и прежде всего — это «знания об активности, действовании». Достигается такое познание активности через «координацию» субъекта с познаваемыми объектами, когда «наблюдающий субъект и наблюдаемый предмет внешнего мира присоединены друг к другу, несмотря на то что они суть независимые друг от друга части мира» (Лосский, 1992. — С. 150—160).

В этой связи В. В. Ильин пишет, например, что «...идея диморфии естественных и гуманитарных наук не может быть фундирована гносеологическими аргументами... в лимитах своего академического амплуа естественник и гуманитарий едят одно блюдо, хотя с разных концов и разными ложками» (Ильин, 1994. — С. 22). Отстаивая правомерность разных видов познания, И. Т. Касавин отмечает, что помимо традиционно научного (естественнонаучного) типа познания существуют и другие формы постижения мира, которые «едва ли... могут быть вытеснены наукой», что постепенно «будет возрастать многообразие форм знания, связанных с локальными практиками и не требующих универсальной стандартизации», и что «индивидуализация знания в лучшем случае окажется совместимой с какой-то иной, отнюдь не современной наукой» (Касавин, 1990. — С. 23).

335

На своих лекциях Е. А. Климов, говоря о практических методиках, часто подчеркивал, что «чем проще методика как внешнее средство, тем большего профессионализма она требует от психолога», и что «внешняя простота обманчива, так как психолог должен компенсировать ее системой развитых внутренних средств своей профессиональной деятельности». Это в полной мере относится и к методу «открытых глаз». Этот метод нельзя просто взять и «использовать» как какой-то хорошо отработанный тест или игровое упражнение, которые сами могут компенсировать невысокий профессионализм психолога. Метод «открытых глаз» сам по себе не сработает.

В чем-то этот метод близок к «трудовому методу», применяемому в психологии труда или к «методу включенного эксперимента», когда исследователь непосредственно включается в изучаемые процессы и пытается как бы «изнутри» понять их, но понять всем своим существом...

В идеале использование метода «открытых глаз» — это не просто «наблюдение» (хотя и обычное наблюдение дает достаточно информации для размышлений о совести и достоинстве), но и активное участие в исследуемом процессе. При такой активной позиции исследователь-участник должен обязательно иметь свою собственную нравственную позицию (совесть) и своими действиями постоянно провоцировать ответные действия тех людей, которых он собирается понять (исследовать). Желательно, чтобы такой «исследователь-провокатор» постоянно создавал для обследуемых ситуации нравственного выбора, например, ситуации «соблазна самоутверждения» за счет ущемления чужого достоинства, в том числе и собственного достоинства «исследователя».

И тогда, с одной стороны, исследователь становится своеобразным «сатаной-соблазнителем», постоянно устраивающим проверку человека на «вшивость», но, с другой стороны, он становится и своеобразной «жертвой», так как самого себя ставит в довольно рискованную ситуацию... Кто-то может сказать, что когда исследователь ставит себя в

336

положение «жертвы», то он неизбежно теряет свое достоинство в глазах других людей, но многие авторитетные психологи-консультанты считают, что «защищенность является одним из злейших врагов терапевта» и в работе с клиентом (а также — с обследуемым) «первое правило — не отвечать ударом на удар» (см. Кан, 1997. — С. 101). Есть и третья сторона в провоцировании «соблазнов» для самоутверждения за чужой счет, о которой уже не раз говорилось — это создание для обследуемых таким образом людей возможности не только для проверки своего достоинства, но и для утверждения себя как личности, когда человек все-таки отказывается от таких «соблазнов», а также условий для развития своего достоинства в этих хоть и «мелких», с бытовой точки зрения, но на самом деле этих очень непростых испытаниях.

Для всего этого обычного житейского и даже профессионального опыта окажется недостаточно — психолог должен развивать в себе «способность совести», а также постоянно заботиться о собственном достоинстве. И если все-таки кто-то из психологов отважится использовать метод «открытых глаз», то ему сначала нужно будет обратиться к своему внутреннему миру, то есть понять самого себя, свой критерий оценки (или хотя бы распознавания) добра и зла, а также свою готовность понять иные критерии, мировоззренческие позиции других людей... При этом понять себя — это значит и осознать свое место и предназначение в мире, то есть понимание себя неизбежно предполагает и понимание того мира, общества, в котором мы живем, а также стремление понять смыслы жизни самых разных людей, живущих в этом мире...

В приложениях данного пособия (см. приложения) представлены некоторые методики, которые позволяют осуществлять подобные «провокации» и предполагают активное наблюдение за участниками этих процедур с использованием метода «открытых глаз».

Естественно, при использовании метода «открытых глаз» в специальных научных исследованиях неизбежными окажутся различные способы фиксации, описания и интерпретации

337

полученных данных (наблюдений, впечатлений, переживаний), но главное — это человеческое понимание других людей, а значит, и понимание самого себя... Во взаимодействии с личностью клиента или обследуемого сам исследователь неизбежно выступает не только в роли «субъекта» познания, но и как полноценная личность. При этом, как отмечал Д. И. Фельдштейн, «именно в процессе целенаправленно организуемой деятельности формируется в человеке важнейшая, определяющая его как развитую личность потребность в благе другого» (Фельдштейн, 1994. — С. 47). Естественно, что сказанное относится и к самому психологу-исследователю, выстраивающему свои отношения с другими людьми.

Обращение к методу «открытых глаз» — это не стремление познать последнюю истину (как в традиционных естественнонаучных подходах), а, скорее, постоянное наблюдение, участие и рефлексия самого процесса изменения нравственных, мировоззренческих позиций окружающих людей, всего общества и окружающего мира, а также самого себя в этом мире.

Таким образом, исследователь, рискнувший использовать метод «открытых глаз», не ставит своей задачей непременно давать «объективную» оценку другим людям, он должен понимать тенденции развития мировоззрения людей, исходя из того, что человек постоянно меняется. При этом, оценивая тенденции изменения других людей, с которыми психолог взаимодействует, он неизбежно будет рефлексировать и собственные изменения, так как сам обречен быть субъектом своей собственной деятельности и своих взаимоотношений с миром и другими людьми. Если же психолог не готов быть таким субъектом, то ему лучше обратиться к уже проверенным, надежным и, конечно же, «правильным» методам работы, в которых уже заложена «субъектность» других психологов, которые и разработали столь замечательные средства.

Особенно сложно применять метод «открытых глаз» при исследовании проблемы «личностной продажности», так

338

как многие просто не хотят ее замечать, а для многих сам факт обращения к данной проблеме — просто вызывает болезненные реакции (это тоже хорошо, так как хоть совесть еще сохранилась, еще беспокоит...). Поэтому для использования метода «открытых глаз» требуется не только особая деликатность и даже уважительное отношение к тем, кто совершает определенные сделки с совестью (в этом ведь тоже заключается право их личного выбора), но и определенное мужество, так как нельзя забывать о том, что в «открытые глаза» могут и плюнуть...

Контрольные вопросы к главе 6

1. Почему традиционные методы психологического исследования, основанные на «естественно научной парадигме», вызывают сомнения в плане их использования для изучения ценностно-смыслового развития личности?

2. Возможно ли в исследовании нравственного развития личности использовать метафоры? Являются ли понятия «личность» и «самоактуализация» метафорами? Почему?

3. Каковы возможности и ограничения использовании герменевтического метода для исследования нравственного развития личности?

4. В чем особенности метода «открытых глаз»? Приведите пример использования этого метода.

339