Две козы

Когда козы вдоволь напаслись на травке,

Обуял их вольный дух

От добра искать добра; и пошли они посмотреть,

Нет ли где пастбищ,

Не тревожимых человеком,

Чтобы не было туда ни дорог, ни троп,

Чтобы это были скалы с обрывом со всех сторон,-

Вот где милы нашим дамам их причуды.

Им не помеха крутые тропы!

И вот две вольные козочки

С белыми ножками

С двух сторон покинули низовые луга

И пошли наугад друг другу навстречу.

Вдруг меж ними речка, а над речкой доска —

Две куницы и то едва бы разошлись

На таком мосту.

Да и от одной речной быстрины и глубины

Дрогнули страхом наши амазонки.

Но, презревши опасность, одна из коз

Вступает на доску, и другая тоже, —

Как будто у меня на глазах

Людовик Великий и Филипп Четвертый

Сходятся на Острове света.

Шаг за шагом, нос к носу

Сходились наши искательницы приключений;

И как обе были очень гордые,

То ни одна не хотела уступить дорогу

На середине моста. Им было чем хвастаться:

У одной была в роду (говорят историки)

Та самая несравненная коза,

Которую Полифем подарил Галатее,

А у другой — коза Амалфея,

Самого вскормившая Юпитера.

Обе не отступали, и обе кончили вместе:

И та и другая упали в воду.

На дороге к счастью

Такое встречается не впервые.

Лунный зверь

Один философ уверяет.

Что чувства всегда обманчивы;

Другой философ настаивает,

Что они никогда не лгут;

И оба совершенно правы:

Верно, что чувства вводят нас в обман —

Но тогда лишь, когда мы к ним доверчивы;

А ежели сделать поправку

На то, далеко ли предмет,

Какою окружен средою,

Каков наш орган чувств и чем вооружен,—

И чувства не будут обманывать,

Природа здесь распорядилась разумно—

Это я потом расскажу поподробнее.

Вот я вижу солнце: каков же его вид?

Отсюда, с земли, в нем всего три фута,

Но если взглянуть на него с высочайших высот-

Каким бы явилось это око природы?

По дальности сужу я о его величине,

Углом и лучами зрения охватываю его;

Для неуча оно плоское, а я округляю его в шар;

Я велю ему стоять, а земле - кружиться.

Словом, я уличаю глаза мои и все их подвохи.

Обманы зрения не страшны для меня:

Душа моя всякий раз

Из-под видимости обнажает истину.

Разума у меня слишком мало

С одним моим зреньем, слишком торопливым,

И со слухом моим, слишком медлительным.

Палка ли переломится в воде -

Ум мой ее выровняет:

Суд ума — хозяйский суд.

Глаза мои с его помощью

Не обманывают никогда, как они ни лгут.

А поверь я глазам — и подумаю, как все,

Будто нарисована на луне женская голова.

Может так быть? Нет. Откуда же она?

Так издали выглядят неровности.

Поверхность луны не везде одна —

Там на ней горы, а там — равнины,

То свет, то тень, и слагаются из них

То бык, то человек, то слон.

Навели телескоп, и вдруг на лике луны

Новый явился зверь.

Все дивились, все кричали:

Не иначе, как перемены в небесах

Предвещали большие события.

Не войне ли быть меж великими державами?

Приспешил сам король,

Державный покровитель высоких наук;

Ему тоже показали лунное чудовище.

А была это мышь, попавшая меж двух стекол:

В телескопе сидела причина грозящих войн.

Все смеялись. Блаженный народ! Когда же французы

Смогут предаться таким заботам, как вы?

Щедрую пожинать славу зовет нас Марс,

Пусть враги страшатся наших битв,

А мы их ищем, уверенные, что победа,

Возлюбленная Людовика, сопутствует его шагам;

Лавры ее возвеличат нас в веках.

Но и дочери Мнемозины

Не покинули нас, услады их нам по сердцу,

Мы приветствуем мир, а не горюем о нем.

Король Карл умеет ему радоваться —

Явив свою ратную доблесть,

Привел он Англию к нынешним бестревожным

забавам.

Он сумел укротить раздор –

Пусть же по заслугам курятся ему фимиамы!

Величие Августа –

Разве меньше оно подвигов старшего Цезаря?

О преблаженный народ! Когда же грядущий мир

Нам дозволит вам вслед предаться изящным наукам?