§ 11.6. Язык радио

При рассмотрении устных функциональных стилей массовой ин­формации основное внимание уделяется языку радио и телевизион­ной речи, так как язык кино (документального) в языковой жизни современного общества (во всяком случае, в России) занимает весь­ма скромное место, особенно на фоне телевидения.

Язык радио — устный функциональный стиль массовой инфор­мации. Его речевая структура обусловлена (кроме общих закономер­ностей внутренней организации, определяющих принадлежность его текстов к области массовой коммуникации) основными принципами отбора речевых средств (интонационно-фонетических, грамматиче­ских — главным образом синтаксических, лексико-фразеологиче- ских), способами их взаимного сочетания, объединения, которые, в свою очередь, определяются, с одной стороны, специфичностью технической передачи речи в радиовещании, с другой — тем обстоя­тельством, что эта речь предназначена для массовой аудитории, адресована ей.

Преобладающая форма радиотекстов — монолог. Даже при всей устремленности современной радиожурналистики к интерактивно­сти речь на радио как речь, обращенная к массовому адресату, по своей коммуникативной природе остается монологической.

Примечание. Интерактивность предполагает построение устного текста массовой информации с обязательным участием «сторон» при их активном со­держательном и речевом взаимодействии. В результате такого построения текста в его речевой структуре конструктивную роль играют элементы диалогизаиии речн. В подтверждение см. такие популярные в современных электронных СМИ, в том числе и на радио, жанры, как интервью, беседа, «круглые столы», дискус­сия по актуальным проблемам политиков, специалистов, игры, предполагающие активное участие (речевое) радиослушателей, репортажи (с говорящими «героя­ми»), такие композиционные элементы, как сводка мнений радиослушателей (те­лезрителей), свидетельства очевидцев, участников события и т.п.

Другое дело, что создатель текста, продуцент речи (ее исполни­тель, вообще говорящий перед радиомикрофоном), стремится — с Целью «приблизить» текст к слушателю, заинтересовать его, убедить, повлиять на его сознание, эмоции — оптимизировать организацию речевых средств радиотекста. Это вполне отвечает функциональным задачам языка радио.

Среди способов оптимизации речевых средств выражения следу­ет назвать в первую очередь средства диалогизации речи: обра­щение к радиослушателям, различного рода эллиптические конст­рукции, слова-предложения, синтаксические конструкции, структура которых содержит фрагменты фразы, особо выделяемые по смыслу и интонационно (присоединительные конструкции: Перед нами стоят задачи. И большие, нменительный темы: Иванов, он ведь всегда хорошо работал), инверсия, синонимы, эмоционально-эксп­рессивные слова, фразеологизмы, синтаксические конструкции, вы­ражающие отношение говорящего к факту речи.

Отдельно надо сказать об интонации, ее исключительной роли в текстах радио, как и вообще в устной речи. В радиотексте интонация очень часто выступает единственным средством выражения эмоций, оценки (как и в разговорной речи).

Серьезная роль интонации в языке радио определяется также ее способностью передать дополнительную, так называемую невербаль­ную информацию, весьма существенную для более глубокого осмыс­ления сказанного. Примечательно в связи с этим суждение И. Анд­роникова: «Устную речь отличает от письменной прежде всего интонация. То, как человек сказал, превращается в что человек ска­зал, так как сама форма передачи становится содержательной»¹.

Для языка радио приобретают исключительную актуальность — по сравнению с другими функцнональнымн разновидностями — во­просы орфоэпии и интонационной стороны фраз, текста в целом с точки зрения восприятия звучащей речи, точности слов фразеологи­ческих выражений, синтаксических конструкций.

Важность информационной точности речевых средств радиотек­ста обусловлена тем обстоятельством, что словесный ряд в структуре текста звучащей речи в условиях массовой коммуникации, в радио­тексте — единственный канал оптимальной передачи смыслового со­держания и эмоциональной информации в удобовоспринимаемом виде. Звуковой ряд, как очевидно из конкретных радиопередач, вы­полняет в радиотексте лишь вспомогательную роль, передавая сопут­ствующую основному содержанию, выраженному в словесном ряде, информацию.

В связи с вопросами информационной точности речевых средств в радиотексте для языка радио актуальны стилистические проблемы речевой культуры, обусловленные специфичностью устной речи по сравнению с речью письменной.

Примечание. Под информационной точностью речевых средств понима­ется точность, мотивированность употребления слов, фразеологизмов, граммати­ческих форм, синтаксических конструкций, ритмико-мелодических моделей речи, интонационных конструкций и тл. в целях адекватной и выразительной передачи содержательной и эмоционально-экспрессивной стороны информации.

Прежде всего это вопросы омонимии, благозвучия устного тек­ста, оптимальной просодической (в основном интонационной) орга­низации речи, звучащей по радио.

1. Если лексическая и грамматическая (главным образом синтак­сическая) омонимия одинаково значима и для устной, и для пись­менной речи, то омофоны (слова, разные по написанию и совпа­дающие по звучанию), их появление в радиотексте, а также совпадение в звучании слова и речевого отрезка — проблема «радий- ная*.

Омофоны, их присутствие во фразе, естественно, затрудняют полноценное восприятие устной речи. Приведем фразы, прозвучав­шие в радиопередачах: Он долго листал мою тетрадь со стихотворе­ниями, наконец нашел нужное и попросил ему посвЕтить (посвЯ- тить?); Он постучал ко мне в окно, показал полное лукошко грибов и попросил отвОрить (отвАрить?).

Собственно говоря, проблема смыслоразличения фраз в зависи­мости от членения речевого потока на слова, словоформы возникает и в устной речи на уровне межличностной коммуникации. Стали хрестоматийными фразы вроде: Паля(ки)пели журавлями; На(по- ле)(он) косил траву; На бал(кони)(е) ходят ? J1 ингвисты¹ отмечают, что в звучащей речи предложно-падежные сочетания и словосочетания могут сливаться и образовывать новое слово (с иным значением). Например: словоформа к Оле может быть воспринята как форма да­тельного падежа от Коля (как Коле); соответственно: с утки — сутки, стих ли — стихли, пух ли — пухли; по пяти — десяти — по пятидеся­ти, по восьми — десяти — по восьмидесяти.

Понятно, что отрицательный эффект от подобной омонимично­сти фраз в условиях радиоречи многократно возрастает по сравне­нию с письменным текстом. Вот во многом показательные случаи омонимичности словосочетаний, приводимые дикторами радио: двух личных фузей прозвучало как двуличных друзей', при личной явке как приличной явке\ пианистка Ружич как пианист Каружич\ артистка

Линович как артист Калинович; у Жени надо просить как уже не надо проситьФонари горели под арками — фонари горели подарками.

2. Неблагозвучие (какофония или эвфония) в устной речи, в ча­стности в языке радио, возникает обычно как следствие недостаточ­ного внимания к организации звучащей речи и закономерностям ее восприятия. Чаще всего допускаются такие недочеты:

• скопление гласных на стыке слов (а у аэродрома, и у аорты)-,

• • скопление нескольких согласных, особенно свистящих и ши­пящих (встретившись с сопротивлением, сговариваясь с соседями);

• повторение одних и тех же звукосочетаний (работа по пополне­нию запасов, вопрос об обобществлении скота, какая река широка, как Ока, дали ли лилии Лиле?)\

• скопление в рамках одной фразы или микроконтекста причас­тий на -щий (доносятся звуки, постоянно нарастающие и превращаю­щиеся в надоедающий шум, наплывающий со всех сторон на всех, нахо­дящихся в помещении — неблагозвучность этой фразы усиливается «присутствием» в ней свистящих щ и с).

Звуковая сторона языка имеет глубокие связи с его когнитивной, смысловой стороной. Ассоциации звуков языка с ментальными представлениями, образами, их связь с различными психическими состояниями адресата были замечены еще на заре цивилизации. Об этом свидетельствуют хотя бы магические звукосочетания древней­ших ритуалов, заклинаний колдунов, шаманов, знахарей.

В 1920-х гг. появились работы, посвященные выразительной сто­роне звуков речи; например, известная «Глассолалия» Андрея Бело­го, «Музыка речи. Эстетическое исследование» JI. Сабанеева (М., 1923), особенно в связи со стихотворной речью (Артюшков А. Звук и стих. Пг., 1923).

Так, Л. Сабанеев утверждал, что «А имеет ясную, открытую звуч­ность... Его эмоция — откровенная, ясная, лучезарная, радостная... У — мрачный, грубый, грузный звук, звук “ужаса”*.

Современные фонетические исследования в психолингвистиче­ских аспектах позволили сделать заключение, что «сознание говоря­щих отражает объективно существующие закономерности в звуковой системе языка... Фонетисты предполагают, что во многих языках ди­хотомически противопоставлены низкие и высокие звуки. К низким относятся губные и заднеязычные согласные, а также непереднеряд­ные гласные (п, б, м, в, ф, г, к, х, у, ы), к высоким — все остальные.

Со всеми низкими звуками говорящие связывают одни представле­ния (темного, глубокого, шероховатого и т.д.), со всеми высокими прямо противоположные (светлого, высокого, гладкого и т.д.). Это — важное показание, раскрывающее, как отражено в сознании носителей языка его устройство; нет основания считать это отраже­ние ложным*¹.

Все это убеждает в чрезвычайной важности звуковой стороны ра­диотекстов, в необходимости оптимальной организации в них фоне­тических и просодических единиц, категорий при максимальном учете закономерностей восприятия звучащей речи.